«От «Городских цветов» хотелось выть»

Павел Родненок ценит людей, которые умеют работать Прославленный в прошлом защитник с теплотой вспоминает годы, проведенные в минском «Динамо», работу под началом Эдуарда Малофеева и Якова Шапиро. В интервью Goals.by Павел Петрович рассказывает о Казахстане, дорогостоящих курсах для получения тренерской лицензии Pro и, чуть ли не со слезами на глазах, говорит о финале Кубка СССР 87-го года. — Начнем с недавнего — Казахстана. Вы там пробыли полтора года. Какие привезли с собой впечатления? — Я жил в Алма-Ате, и горы перед городом произвели на меня самое большое впечатление. Даже покатался на горных лыжах. Вообще, хочу сказать, казахи очень похожи на нас. Они такие же наивные и «памяркоўныя». Раз в два месяца летаю в Казахстан — учусь на категорию Pro (тренерские курсы — Goals.by). Везде нужно год учиться, а там, почему-то, два. В Беларуси тогда курсов еще не было. Обращался с просьбой о переводе сюда, но мне не разрешили, так как я уже заплатил деньги там. — Дорого стоит обучение? — Для казахов 2,5 тысячи долларов, а для меня дороже: потому что иностранец. А у нас 5 тысяч — удовольствие не дешевое. — Вы говорили, Казахстан — Клондайк талантов. В чем это выражается? — В Казахстане еще сохранился уличный футбол. То, что было утрачено в Беларуси. Сейчас же весь мир пытается вернуть его. У казахов очень много интересных и самобытных игроков. Это действительно Клондайк и в ближайшее время в Казахстане будут очень сильные сборные всех возрастов. — Вас прочили в главные тренеры сборной после ухода Шторка… — Не слышал об этом. Прекрасно отдаю себе отчет, что не стал бы главным ни при каких обстоятельствах. Конечно, если бы позвали — согласился, но я реалист, и знаю, предложения не поступило бы. — Сейчас на ваших плечах только курсы? — Да, с «Руденском» не сложилось, и теперь занимаюсь самообразованием, читаю книги, посещаю матчи и ищу варианты трудоустройства. Также пишу дипломную работу для получения лицензии. Можно было выбрать экзамены, но диплом требует более тщательной подготовки. Посещаю и наши курсы. Разница? Нельзя сказать, что где-то лучше. В Казахстане мы каждый семестр проводим тренировочные занятия на заданные темы, а потом их обсуждаем. А в Беларуси лучше организация и преподавание. — Почему ушли из «Руденска»? — У меня есть бзик — люблю получать удовольствия от всего, чем занимаюсь. А когда в команде начались финансовые неурядицы, о творческом подходе не стало и речи. В таких ситуациях начинаешь деградировать. Лучше иногда ничем не заниматься, чем заниматься чем-то и кое-как. — Вы лестно отзывались о Якове Шапиро. Он явно оставил большой след в вашей жизни… — Мне, вообще, повезло на знакомства с хорошими людьми. Я люблю неординарных, ярких личностей, которые отстаивают свою точку зрения и умеют работать. Испытываю уважение к людям, которые сами чего-то добились в жизни. Мне с неба никто ничего не бросал — всего достиг своим трудом. — А когда познакомились с Яковом Михайловичем? — Из Тюмени вернулся в «Атаку», которую Шапиро и возглавлял. Подкупила его способность заряжать своими идеями. Хотя отдавал себе отчет: все, что он задумал, не сбудется. Яков Михайлович был очень начитанным, всегда выписывал яркие изречения великих. Нравилась его искренность в работе с людьми. Он умел найти подход к каждому футболисту и за своих игроков мог любому глаза выцарапать. — Он и неплохим чувством юмора обладал… — Да, но и требовательным был тоже. Курение, алкоголь были неприемлемы. — А в Тюмени как оказались? — Малофеев пригласил. Ему нужны были люди для выхода в высшую лигу, что мы с успехом и сделали. С теплотой всегда вспоминаю то время и сорокоградусные морозы. — Как такие морозы можно с теплотой вспоминать? — А они совсем не ощущаются. У нас гораздо холоднее и противней в такой мороз. Но тогда у Васильевича было столько тренировок, что не успевали думать о погоде. — В минском «Динамо» вы были с… — …81-го года. Прошел все: молодежный состав, дубль, основу. Давно это было. Вспоминаю, словно это случилось в другой жизни — хорошее, беззаботное время. — В чем беззаботность? — Был молод, занимался любимым делом, получал удовольствие, и мне еще за это платили деньги, которых на все хватало с лихвой. — В тот год, когда минское «Динамо» выиграло чемпионат СССР, вы со сборной Союза завоевали «бронзу» на молодежном Евро… — Эти награды для меня очень дороги. Но больше запомнилось другое. Мы жили в лесу, и нам все время «крутили» лишь одну кассету с песнями Боярского. От «Городских цветов» хотелось выть. До сих пор воротит, когда слышу его песни. — Попасть в «Динамо» было сложно? — Был в Стайках матч: из интерната пригласили на просмотр. Оказался в одной команде с Сашей Прокопенко. Он настолько чувствовал и понимал меня. Я удивлялся — куда бы ни побежал, получал от него передачу. Я тогда еще нападающим был. После этого матча мне предложили контракт. — И кто в вас разглядел талант защитника? — В дубле была высокая конкуренция в атаке. И меня начали пробовать на разных позициях. Оказалось, что в защите получается — перевели. В душе противился этому: всем же хотелось забивать. Но потом желание играть в «Динамо» пересилило желание быть форвардом. Навыки помогали. Знал, как мыслит нападающий. И от этого было немного легче. Иногда футболистам надо менять амплуа, чтобы они имели представление об игре на других позициях. — Переход в основу состоялся в 83-м? — Да, маячила армия. И все понимали, что если не забирают в обычную часть, то ты в основном составе. Была в Минске часть 3404, где и проходили службу динамовцы. Всех целенаправленно забирали туда, и потом отправляли в командировку в клуб. И когда Шалимо, Метлицкого и меня призвали на службу именно в эту часть, понял, что мы в основном составе. — Великие люди могли позволить себе дедовщину в адрес новичков? — Белов и Курбыко сразу взяли над нами шефство и воспитывали. Играть под их руководством было одно удовольствие. Они не давали расслабиться и помогали не только на поле. И никакой дедовщины. Коллектив был великолепный. Эдуард Васильевич создал отличный микроклимат. Он такой и должен быть в любой команде. Футболисты, как цветы, — их надо поливать, говорить, что они хорошие, отличный и игроки будут расти. А если твердить им, что вы дерьмо, ничего не получится. Когда климат внутри гнилой, начинается вражда, подсиживание. — Малофеев вбивал, что игроки хорошие? — Он, когда смотрит в глаза, такое впечатление, что видит тебя насквозь, просвечивает. Мурашки по коже бежали. Это глыба, легенда, человечище. В последнее время замечаю, что в тренерском цехе произошло усреднение. Яркие личности никому не нужны, нужны серые, «памяркоўные», не выделяющиеся из массы. А Малофеев стоит над всеми. Иногда у него случается защитная реакция: вы хотите, чтобы я был как все — получите. Мне очень обидно, что он не востребован в Беларуси. — Вы в одном из интервью говорили, что тренер должен пройти все с самого низа: от детей, до взрослой команды. Вы уже прошли? — Нет, еще не удалось. Когда стал тренером, думал, что все умею, все могу. Но хвататься тренировать большие команды сразу, неправильно. Должен быть обязательный инкубационный период. Иначе начнутся громаднейшие проблемы. Моим первым клубом было минское «Динамо». Помню, после игры с «Ведричем-97», Юрий Чиж подошел к Курненину и сказал: «Юрий Анатольевич, вы больше не работаете с командой. С этого дня тренировать будешь ты». И на меня показывает… — Неожиданно… — Я просто опешил и растерялся, не знал, что делать. — Ну, есть же у нас молодые тренеры, у которых сразу получилось — Гончаренко, например. — Ну, во-первых, он рано закончил. Во-вторых, дубль тренировал, какой-никакой, а опыт был. И, в-третьих, многое зависит от организации дел в клубе и от того, кто рядом с тобой. — Вы можете похвастать дружбой с известными тренерами? — Нет, какая дружба? Я, например, был на стажировке в «Арсенале», но никому об этом не рассказываю. С Венгером обедал, но я ж не говорю, что вожу с ним знакомство или еще что-то. Отношусь к этому, как к работе. В последнее время наши тренеры очень часто ездят стажироваться. Хорошая тенденция. Но когда читаю их отклики, порой становится смешно. Многие не понимают сути поездки. Важно почерпнуть что-то для себя, а не смотреть на красивую форму, зарплату и прочее. Это все мишура. — Когда задумались о завершении карьеры? — В 98-м году. Мог спокойно поиграть еще лет пять. Но это было бы движение назад, а не хотелось. Понял, что тренерство — это мое. Правда, сейчас начинаю сомневаться :). — Есть бизнес, там можно попробовать… — Я доверчивый и вряд ли буду успешным бизнесменом. А вот руководителем, наверное, могу стать хорошим. — Есть матч, который бы переиграли? — Да, финал Кубка СССР 87-го года против киевского «Динамо» (3:3 в дополнительное время, 2:4 по пенальти — Goals.by). При счете 3:2 в нашу пользу, на последних минутах, для поощрения, выпустили не совсем здоровых Кистеня и Курненина. Все были уверены, что мы выиграем. И это оказалось самой главной ошибкой — пропустили на 90-й минуте. Наш автобус стоял рядом с киевским. Сидел у окна, а киевляне нам специально показывали кубок, хвастались. Я плакал тогда. — Не жалеете, как карьера сложилась? — Ни в коем разе. Мы заслуживаем все то, что с нами происходит. Я доволен своей жизнью, и считаю, что все лучшее впереди.

«Занимаюсь самообразованием»

«В Казахстане еще сохранился уличный футбол. То, что было утрачено в Беларуси. Сейчас же весь мир пытается вернуть его»

«С теплотой вспоминаю тюменские сорокоградусные морозы»

„Испытываю уважение к людям, которые сами чего-то добились в жизни. Мне с неба никто ничего не бросал — всего достиг своим трудом“

«Платили деньги, которых на все хватало с лихвой»

„Мы жили в лесу, и нам все время „крутили“ лишь одну кассету с песнями Боярского. От „Городских цветов“ хотелось выть. До сих пор воротит, когда слышу его песни“

«Желание играть в «Динамо» пересилило желание быть форвардом»

„Футболисты, как цветы, — их надо поливать, говорить, что они хорошие, отличный и игроки будут расти. А если твердить им, что вы дерьмо, ничего не получится“