Генерал и его армия

И когда матч закончился, Блохин, выполнив все формальности, повел команду благодарить болельщиков. Всю. Я любовался Блохиным все то время, что нахожусь на Украине. Все эти дни он был здесь главнее всех. Помните старый анекдот о политическом деятеле времен Аллы Пугачевой? Здесь было время Блохина. И он потратил это время ни на что иное, как на свою работу, и иной цели, кроме быть собой, он не преследовал. Он все здорово сделал. Кстати, не в первый раз. Единственное, что мне сейчас непонятно — как так вышло-то, что у команды в то время, как она готовилась к домашнему Евро, было такое замешательство с выбором главного? Ну, а кто, кто еще?.. Иных уж, и правда, нет, но остальные-то далече. Причем вы не поймите меня так, что я упираю на легендарность фигуры, особую роль в национальном футболе, — да Боже упаси! Я предметно: сам я иностранец, вот сейчас только наблюдаю за ситуацией более-менее вблизи, и такая убежденность — собственные впечатления, итог наблюдений за тренером на большом турнире. Но тутошние-то люди все это и так должны знать. И — столько времени волынили... А была б лучше команда. Мне будет трудно это объяснить. Украина, конечно, не играла идеально. Блохин, как к нему ни относись, не завоевал себе тренерское имя мирового масштаба. Не все его решения выглядят стопроцентно последовательно — вот, например, с парой центральных защитников он никак не мог определиться, а что это, как не печка, отправная вроде б точка танца... Но, понимаете, единственно верных кадровых и тактических решений вообще не существует. Пришел бы другой, может, выстроил бы, например, игру с тремя центральными и пресловутой «ложной девяткой», и еще красивых верных слов сюда айда накидаем — и тоже могло получиться. Сила Блохина в другом. И уникальность тоже. Он был со своей командой одним целым. Он стоял, а вернее, сидел на пресс- ли конференции, на тренерской ли скамейке, спокойно и прямо смотрел в глаза, и было понятно, что вот она, команда, за ним, как армия за генералом, и он ее в обиду не даст, и она за него умрет. Причем вы давайте вспоминайте не агитки про войну, а какую-нибудь хорошую книжку. Потому что вот эти слова, про то, кто за кого умрет — это ж не с влюбленными глазами и как один. А это, может быть, и даже наверняка, кто-то — ворча, кто-то и с матерком; кто-то, глядишь, и в обратную сторону посмотрит, да не посмеет. Генерал есть в каждой армии. Он по штатному распорядку положен. Как и тренер. Редкость — вот такое вот полное единство. Мы тут на украинском телевидении с Альбертычем зажигаем в меру сил, вот была давеча у меня одна дискуссия. Что-то я подсел тут на Англию. Два первых матча со стадиона работал, ситуацией Ходжсона проникся — да я, впрочем, писал уж об этом. И вот накануне решающего матча в группе D зарубились мы немного, я был уверен в английской победе, ну и крякнул, что у Украины 10-15 процентов шансов. Я действительно так думал, да и сейчас, честно говоря, сказал бы так же. Но слово было сказано, и я понимал, что на следующий день разговор продолжится. А потому на досуге обдумал, как бы аргументировать подробнее. Начал с тренеров. Вот Ходжсон. Работал с успехом в разных странах. В том числе на больших турнирах, с кучей сборных. Явно знает, чего хочет от своей команды. Тактик тончайший, умница; кого в состав ни введет — вот те гол, замена — а игра-то перевернулась... И Блохин. Ну, что из сказанного, казалось бы, применимо? Что, успешный опыт работы в разных углах мира? И так далее? Нет. Но ведь и не так же все просто. Явно не исчерпывается этим соотношение тренерских потенциалов накануне важнейшего матча — тогда в чем дело? А в том, что Блохин очень хорошо знает возможности своей команды. Он знает, как именно их использовать именно сегодня. Это знание он насадит на свою харизму, и там уже с пути будет не свернуть. Так что Ходжсон, конечно, в разы круче, если речь идет о том, как он проявит себя на абстрактном новом месте. Но вот тут и сейчас, в этом матче этих, черт бы их драл, команд... Ничем Олег Володимирович не хуже. Глядишь, и задаст еще перцу. И я не готов сейчас разбирать матч Англии и Украины. Я смотрел его настолько внимательно, насколько это возможно, когда ты на стадионе в другом городе комментируешь совсем другой, параллельный по времени матч. Прости меня за это, мой единственный (если ты вообще был) зритель на украинском канале «Футбол», но иначе было нельзя. Я все видел, но разбирать ничего не буду. Честно — по-прежнему не думаю, что реально было Украине победить. Потому, что Англия хоть и забила после двух рикошетов, но есть ведь логика в том, что при большем количестве подач и ударов по воротам Харта именно таких от Терри с Лескоттом отчего-то не возникло, и Руни забил, а Милевский, к примеру, нет? По-моему, в этом вообще одна чистая логика. Но речь не об этом. Согласишься ты со мной, читатель, в полном соответствии с противоположными, казалось бы, аргументами мы приходим к одному: Украина сделала все, что могла. У нее было свое лицо. Она смогла играть, не думая ни о чем постороннем, с достоинством и без паники. И когда матч закончился, Блохин, выполнив все формальности, повел команду благодарить болельщиков. Всю. Он оглядывался и проверял, чтобы никто никуда не делся. Я завидовал Украине в этот момент самой черной завистью. Не знаю, насколько у меня получилось объяснить. Я вообще-то все это тоже не сказать, чтоб понял, в смысле — головой. Я это почувствовал.

Блохин стоял, а вернее, сидел на пресс- ли конференции, на тренерской ли скамейке, спокойно и прямо смотрел в глаза, и было понятно, что вот она, команда, за ним, как армия за генералом, и он ее в обиду не даст, и она за него умрет

По-прежнему не думаю, что реально было Украине победить. Потому, что Англия хоть и забила после двух рикошетов, но есть ведь логика в том, что при большем количестве подач и ударов по воротам Харта именно таких от Терри с Лескоттом отчего-то не возникло, и Руни забил, а Милевский, к примеру, нет?