«В сборной меня называют «баба»

Брюно Мбанангой не собирается навсегда прощаться с Беларусью Перед тем как отправиться в Габон, уже экс-полузащитник минского «Динамо» встретился с корреспондентом Goals.by. Брюно Мбанангой в подробностях рассказал, почему решил приостановить карьеру. Подытожил свое выступление в Беларуси, вспомнив наиболее яркие случаи. Объяснил смысл универсального слова «зебе». А также заверил, что на прозвище Банан нисколько не обижается. — Брюно, ты решил закончить карьеру игрока или все-таки приостановить? — Правильнее будет сказать приостановить, пока есть проблемы со спиной. Нужно пройти курс лечения во Франции. Возможно, в команде с менее профессиональными требованиями еще поиграю. Но вот «Динамо» точно не смогу помочь просто физически, поэтому и решили вместе с руководством расторгнуть контракт. — Получается, надежда, что футболиста Мбанангоя на поле мы еще увидим, существует? — Есть в русском языке выражение о том, что надежда умирает последней. Я хочу играть. Пока же возникла пауза. Посмотрим, сколько она продлится. Но я мечтаю на поле еще выйти. — Неужели все так серьезно со спиной? — На самом деле, больших проблем со спиной не испытываю, но хронические несильные боли возникали уже давно. Сейчас стало сложнее. Дальние перелеты, большие нагрузки одновременно в матчах за сборную Габона и за клуб и, самое главное, возраст — все начало сказываться. Врачи советуют не рисковать и пока не давать большую нагрузку на спину. Я решил их послушаться и подлечиться. — Кажется, в Беларуси ты выступать больше не будешь. Даже провел прощальный матч с «Березой-2010». — Это был лишь хороший повод встретиться с друзьями по команде, увидеться с тренером. Я бы не называл ту встречу прощальным матчем, потому что никогда не смогу полностью сказать «Динамо» до свидания. Оно останется в моем сердце. — Как долго еще пробудешь в Беларуси? — Пока остаюсь. Хочу здесь побыть. Мне нравится Беларусь. Еще не так холодно, можно гулять с друзьями. А вот начнутся морозы, тогда уже поеду в Африку. — Неужели не скучаешь по родному Габону? — У меня и в Минске полно друзей. Общаюсь со многим ребятами из Африки, которые живут здесь. Плюс после обследования во Франции уже заехал в Габон. Я намеренно прилетел в Беларусь, чтобы увидеть всех знакомых, решить дела, и пока не спешу обратно в Африку. — Чем хорош Габон? — Там очень красивая природа. Это настоящая Африка со всеми ее прелестями. Наша страна не самая бедная на континенте, поэтому туристы могут смело приезжать. Из экзотики отмечу, что легко можно увидеть диких животных. Мой друг однажды наткнулся на ягуара в пятидесяти метрах от себя. Рассказывал, что это не самое приятное ощущение. Повезло, что тот не был голодным. — Друг? — Ягуар :). — В Беларуси много африканцев? — Хватает. Есть семья из Камеруна во главе с моим другом Эмилем Эбанге. Он здесь работает, правда, не знаю кем. Но у него точно все хорошо. Его маленькие дети ходят в школу, в Беларуси у Эмиля все в порядке. — Вы общаетесь на французском языке? — Конечно, это наш родной язык. Но оказалось, что не совсем на французском. Однажды мы собрались большой компанией в кафе. Были Эмиль, Орельен Монтаруп с женой Мелани и я. Так вот, мы весь вечер с Эмилем разговаривали, а Мелани, коренная француженка, призналась, что ничего не смогла понять. Проблема возникла из-за нашего африканского акцента. Но я уверен, что так произошло из-за Эмиля. Он говорит на камерунском французском, а я на хорошем французском :). Можно сказать, габонцы ближе к Франции. — Как у тебя с русским? — Практически все понимаю, но говорить мне трудно. Произношение хромает. Русский язык учил только через общение с людьми, по сути, на улице. Ни с каким учителем я не занимался, и желания не возникало. Поэтому часто меня не понимают. Я не злюсь, несколько раз повторяю, пытаюсь объяснить, чего хочу на самом деле. — Какое самое яркое недопонимание случалось? — В начале этого сезона Александр Седнев на тренировке долго объяснял одно упражнение. В конце спросил что-то вроде «понял ли я». Мне же почему-то показалось, что он хотел узнать, курю я или нет. Честно признался, что не курю. Ребята долго смеялись. — Переводчика тебе предлагали? — Мне он не нужен. Какие-то бытовые вопросы, если что-то идет не так, решаю с помощью друзей. На тренировке все понятно. Футбольные упражнения универсальны, все это легко. Если понимаю, чего хочет тренер, первым же начинаю делать задание. А если не совсем — становлюсь в конец ряда. Это такие маленькие африканские хитрости. Но иногда бывало, что я не совсем правильно что-то уяснил, и первым начинал делать не то упражнение, которое просил тренер на самом деле. Но никто не обижался, меня только просили не лезть вперед, и все :). Все понимают мое желание быть лучшим и не обращают внимания на мои ошибки, спасибо ребятам за это. Ведь когда хорошее настроение, я всегда тренируюсь с особым рвением. — И когда последний раз у тебя было хорошее настроение? — Летаю по полю, когда возвращаюсь в Минск после победного матча сборной Габона. Вот когда мы обыграли Марокко со счетом 3:2 и я забил решающий мяч со штрафного, было отличное настроение. Кстати, я этот удар потом в Минске отрабатывал. И несколько раз получилось забить в один и тот же угол. Седнев мне еще сказал, что он очень уважительно относится к африканским футболистам с такой меткостью. — Почему же ты в «Динамо» не исполнял стандарты? — В нашей команде есть много хороших исполнителей помимо меня. Естественно, дальнее расстояние — это вообще не мое. И я, как правило, чувствую внутри себя, когда мне стоит подходить к мячу. В игре с Марокко было такое ощущение. Хотя в этом сезоне, кажется, пробовал ударить со штрафного, но все летело куда-то высоко в небо. — Как находишь в Беларуси франкоязычных друзей, да еще из Африки? — Современный мир стал глобальным. Везде можно найти близкого тебе человека. Вот и в Беларуси часто встречаю в магазине или в других местах чернокожих людей, подхожу к ним и начинаю общаться. Среди таких знакомых и появляются друзья. Все это происходит само собой. Но не из-за того, что Беларусь где-то далеко, и мы ностальгируем по родине. Здесь скорее встает вопрос открытости нашего менталитета. Допустим, если бы в Тунисе, где много белых, я встретил бы темнокожего парня, тоже подошел бы к нему и спросил, как дела. Мы все очень коммуникабельные. — В команде главным другом был Орельен Монтаруп? — Лучшим другом назову все-таки Эду. Мы очень близки с ним по духу. С Орельеном тоже в отличных отношениях. Сейчас, когда был во Франции, заезжал к нему в гости. У него, кстати, все хорошо. — Сейчас все друзья разъехались… — На самом деле по жизни я люблю быть один. В этом году так и было. Тоже неплохо. Сейчас я со всеми в команде в хороших отношениях. Все отличные ребята, с ними здорово было работать. Но друзей во внефутбольной жизни из команды уже нет. — Чем любишь заниматься в Минске помимо тренировок? — Я домосед, предпочитаю спокойный отдых. Не люблю куда-то постоянно ходить. Правда, в Габоне как-то больше активен в этом отношении. Могу пройтись по магазинам и ресторанам. — Что кушаешь в Минске? — Обожаю курицу. А ребрышки — это вообще нечто. Ребрышки — это «зебе». — В смысле? — «Зебе» – мое любимое слово. Его можно употреблять, когда тебе хорошо и наоборот. Вообще, это арабское выражение, означающее «блин» или «елки-палки». Я часто его употребляю больше для смеха. А сейчас в команде меня стали называть «зебе». Кажется, ребятам понравилось это слово. Но для меня оно плохое. Самый страшный мат, который могу сказать. — А как же русский мат? — Никогда не было желания изучить его и потом кричать. Как правило, если арбитр не прав, я ему говорю «зебе». Если не понял упражнения, тоже «зебе». Если мне не отдали передачу, снова «зебе». Вот Орельен Монтаруп весь русский мат выучил, даже на судей кричал, хотя толком не понимал, что говорит. Он даже во Франции позволяет себе материться по-русски во время матчей. — Как ты умудряешься сдерживаться? Футбол же так эмоционален… — По этому поводу у меня своя философия. Если злишься, то никогда ничего положительного к себе не притянешь, только себя будешь нервировать. В футболе, естественно, тяжело оставаться спокойным, но я стараюсь. Это мой стиль жизни — не проявлять агрессию. — На тебе так много украшений из золота. Откуда такая любовь? — На черном фоне оно отлично смотрится. Многие так думают, и я в том числе. Вообще, моя слабость — это часы. Есть большая коллекция. — Говорят, что ты занимаешься благотворительностью, помогаешь белорусским детям в интернатах. Правда? — Это действительно так. Вообще, не люблю об этом говорить. Я не помогаю показательно. Об этом знают только самые близкие мне люди. Даже в клубе не в курсе. Потому как не ставлю цель рассказать, что я кому-то помогаю. Это просто проявление моей души. Мне самому это приятно, и я не стремлюсь, чтобы кто-то об этом узнал. Есть время и возможность — с удовольствием займусь благотворительностью. — Давай вспоминать футбольную карьеру. Когда первый раз приехал в Беларусь, о чем подумал? — Для меня самым главным было доказать клубу, что я готов играть на высоком уровне. Мне хотелось подписать контракт с «Динамо». Так получилось, что приехал летом, поэтому погода меня никак не удивила. Но и к снегу я был готов, видел его уже в Европе. Вообще, первые три месяца пребывания в Беларуси жил на клубной базе и думал только о тренировках. — Ты моментально влюбил в себя болельщиков. Как тебе это удалось? — Даже в обычной жизни, когда ты честен и добр к окружающим, все это обязательно к тебе вернется. То же самое с большими группами людей. Если они чувствуют, что ты отдаешь максимум себя, стараешься изо всех сил, то потом люди обязательно отблагодарят, даже если не хотели любить тебя. Они вернут всю положительную энергию. Я ничего специального для болельщиков не делал, просто был честен перед ними и собой. Знал, что если буду бороться на поле, они будут бороться за меня на трибунах. Даже временный спад в форме простят. — Знаешь, как называют тебя болельщики? — Банан? Знаю. Это нормально, меня это никак не обижает. Я очень добрый. Можешь шутить и насчет цвета моей кожи. Если хочешь, говори на меня просто «черный», я не смущаюсь. — А в сборной как? — «Баба». Аналог в русском языке — слово «шеф». Скажем, тот, кто стоит чуть-чуть выше, но я к этому абсолютно никак не причастен. И мне так не кажется, что я выше или лучше. Возможно, просто я самый опытный из игроков сборной. — Слово «черный» тебя не задевает. Неужели настолько равнодушен к расистской теме? — Меня это абсолютно не трогает. Есть люди, которые считают, что негр — плохое название, черный вроде как нормально, чернокожий вообще хорошо. Легко понимаю людей, которые выбирают любой из этих вариантов. Однажды на тренировке играл в теннисбол с партнерами по команде. Точно не помню с кем. Ну, моя команда выигрывала. Вообще, теннисбол — это настоящее испытание нервов. Вот я и шутил над соперником. И тут мне сказали: «Надоел этот негр». Возникла пауза, а я только посмеялся. Прекрасно понимаю, что это эмоции. Главное, что выиграли. — В России Роберто Карлос после того, как в него бросили банан, порывался чуть ли не из страны уехать. Ты бы как отреагировал? — Точно по-другому. Я вообще всегда пытаюсь понять людей. Из пяти человек один будет тот, кто бросит банан. Но плюс в том, что людей, которые так не поступят, гораздо больше. На самом деле расизм и в Африке есть. Еще знаю, что не только среди болельщиков есть те, кто не любит черных, но и среди футболистов. Я это чувствую, но реагировать на это никак не собираюсь. Знаю, кто это, но называть не хочу. Это нормально. У каждого свои взгляды. Иногда весь этот процесс слишком переворачивают и муссируют. Как-то Верон Огар въехал двумя ногами в Стаса Драгуна, но это же не означает, что он не любит белых. А некоторые так и подумают. — Говорят, дважды в одну реку не входят, но в «Динамо» ты приходил два раза. Что заставило вернуться в Беларусь после турецкой отлучки? — Есть такие места, где человеку хорошо. Минское «Динамо» — это для меня. Первые три года связаны исключительно с хорошими воспоминаниями. На тот момент я легко допускал возвращение. В «Динамо» мне было комфортно. Подумал, почему бы и нет? — Но вернулся ты транзитом через солигорский «Шахтер», в котором пробыл два дня на просмотре. — Этот клуб много со мной контактировал, когда я находился еще в Турции. Но когда приехал в Беларусь, на меня вышло «Динамо». Руководство сделало все, чтобы я перешел именно в минский клуб. Сам тоже был не против. В принципе, было очевидно, что между «Динамо» и «Шахтером» выберу бело-голубых. — И какой твой самый яркий матч в составе «Динамо»? — Честно, мне очень трудно выделить какой-то один. Почему-то сейчас на ум пришел поединок против БАТЭ на стадионе «Динамо», когда нас тренировал Славолюб Муслин. Мы выиграли 2:1. Это была яркая встреча. — А самый яркий жизненный эпизод? — Как-то жил в доме на Немиге. Ехал в лифте, двери открылись, стоят бабушка с внучкой. Маленькая девочка так сильно закричала и стала убегать… Пожилая женщина очень засмущалась из-за этого, стала искренне извиняться за такую реакцию. Я же ее успокаивал, говорил, что ничего страшного. Наверное, просто девочка прежде не видела темных людей. Этот эпизод запомню на всю жизнь. — Брюно, будешь скучать по Беларуси? — Сюда я точно буду возвращаться, не только для того чтобы играть в футбол. Буду просто навещать своих друзей. Я не уезжаю навсегда, поэтому у меня нет какой-то печали. Сейчас расстояния не мешают приехать туда, где тебе так хорошо. P. S. Goals.by выражает благодарность за организацию интервью пресс-атташе минского «Динамо» Олегу Соболевскому и Диане Тропниковой за помощь в переводе.

«Однажды мы собрались большой компанией в кафе. Были Эмиль, Орельен Монтаруп с женой Мелани и я. Так вот, мы весь вечер с Эмилем разговаривали, а Мелани, коренная француженка, призналась, что ничего не смогла понять».

«Летаю по полю, когда возвращаюсь в Минск после победного матча сборной Габона. Вот когда мы обыграли Марокко со счетом 3:2 и я забил решающий мяч со штрафного, было отличное настроение».

«Зебе» — мое любимое слово. Его можно употреблять, когда тебе хорошо и наоборот. Вообще, это арабское выражение, означающее «блин» или «елки-палки».

«Прозвище «Банан»? Это нормально, меня это никак не обижает. Я очень добрый. Можешь шутить и насчет цвета моей кожи. Если хочешь, говори на меня просто «черный», я не смущаюсь».