«Генерал из Белсовета «Динамо» спрашивал: «Ну, кто ты такой? Откуда ты взялся?» Евгений Хвастович – о своей империи

Tribuna.com в рамках совместного проекта с букмекерским клубом «Олимп» отыскала Евгения Хвастовича в США и подробно расспросила о том, как он стал самым влиятельным человеком в белорусском футболе.

Новая серия проекта «История белорусского футбола» будет необычной. Она будет посвящена самому загадочному человеку отечественного футбола, который круто изменил весь ход его истории. Евгений Хвастович в середине 90-х владел четырьмя клубами: минским «Динамо», «Динамо-93», «Атакой-Аурой» и «Молодечно». Чтобы понимать масштаб, нужно напомнить, что в «Динамо» той поры играла фактически сборной Беларуси: Островский, Яхимович, Герасимец, Белькевич, Кашенцев, Зыгмантович. Что говорить, если во второй команде, которая впоследствие стала называться «Динамо-93», в чемпионате играли Тумилович, Хацкевич, Шуканов, Лаврик, Качуро, Вергейчик. Именно минское «Динамо» выиграло шесть из первых семи чемпионатов. В какой-то момент Хвастович решил даже баллотироваться на пост председателя АБФФ.  

Мы отыскали 55-летнего Евгения Хвастовича в США, и он согласился дать первое интервью после эмиграции из Беларуси. Случилось это в конце 1998 года, уже после того, как минское «Динамо» по желанию Александра Лукашенко вновь стало государственным. Юрий Чиж возник в этой истории далеко не сразу.

Хвастовича принято считать аферистом, который распродал все, что только можно и сбежал. Предлагаем вашему вниманию историю, которая заставит по крайней мере задуматься о том, почему все так получилось. Как Хвастович стал собственником «Динамо»? Как продавали Валентина Белькевича? Какое влияние на развал империи оказал Александр Лукашенко? Как «Динамо» оказалось в руках Юрия Чижа? Как Хвастович повлиял на смену власти в АБФФ и замену Шунтова на Федорова? Как Хвастович стал персоной нон-грата в Беларуси?

Впрочем, времени с тех пор прошло изрядно. Далеко не все события можно достоверно воспроизвести по памяти. Поэтому каждая глава будет сопровождаться комментариями других людей, которые принимали активное участие в тех событиях. Людас Румбутис, Владимир Маковский, Евгений Шунтов, Александр Лухвич, Анатолий Байдачный, Сергей Новиков любезно согласились принять участие в создании этой главы «Истории белорусского футбола». За что им спасибо. Также главы будут сопровождаться газетными вырезками, которые помогут восстаовить картину тех лет.

Объем этого текста получился очень большим. В связи с этим мы решили опубликовать его в семи частях в течение недели. Один день – одна глава. Сегодня – первая. О том, как Хвастович собирал компьютеры для всего СССР, заработал первые миллионы, познакомился с «Динамо» и решился помочь клубу, который потом сумел сделать своей собственностью.

Итак, поехали.

Первые кооперативы, корень женьшеня, гонки на «Жигулях»

Хвастович: «Началось все в то время, когда в Союзе разрешили кооперативную деятельность. Мы с несколькими моими компаньонами стали заниматься мебелью. Уже не помню, почему. Потом появились ребята, которые интересовались электроникой. Решили попробовать это направление. Так появилось предприятие «Сонет», в котором я стал директором.

Предприятие занималось производством компьютеров «Балтик» – это аналог английского «Синклера», если знаете. Мы его переделали на советскую элементную базу. То есть это не просто перепродажа. Мы реально занимались изготовлением: печатали карты, корпуса нам делали на заводе полигонного оборудования в Щомыслице. Что в те годы представлял из себя компьютер? Это была приставка к телевизору, на магнитную ленту была записана игра – совершенно примитивная стрелялка, может быть, тетрис. Ну, и джойстик или клава.

Дело пошло хорошо. Люди были жадные до компьютеров, спрос был неимоверным. Тогда интернета не было, но покупатели нас находили, приезжали с Камчатки, привозили красную икру, чтобы получить эти компьютеры. Аналогов в СССР не было. Кое-кто перепродавал «Атари» и те же «Синклеры», но своего ничего не производилось. Мне нравится сравнение с компанией Apple, которая в Штатах занималась выпуском своих компьютеров :). Сам я был абсолютно некомпьютерным человеком. Были молодые ребята, которым это было интересно. Я занимался контрактами. Договориться с заводом Министерства обороны, чтобы он что-то делал для кооператива, – это была проблема. Но мы решали такие вопросы и занимались прибыльным делом.

В «Сонете» работало человек 20. Но нужно понимать, что мы многое отдавали, как это сегодня называется, на аутсорс. Завод в Щомыслице, радиозавод в Минске, завод печатных плат – для нас они очень многое делали. Мы занимались непосредственно сборкой, наладкой – этого никто не умел.

Когда появились деньги, всем, кто начинал кооператив, мы купили по видеомагнитофону. Сегодня это кажется смешно, но один из нас пару вечеров посмотрел видик, а затем поменял его на гараж. Купили машины, причем с выпендрежем: всем одинаковые «шестерки» бежевого цвета. Гонки устраивали, в Вильнюс ездили.

Денег, конечно, хватало, но цель была более амбициозная. Ну вот, к примеру, выиграть тендер Минобороны. Это ласкало самолюбие. Нас принимали в посольстве Северной Кореи. Надо сказать, что сотрудничать с корейцами было прикольно. У меня корень женьшеня дома в мешках стоял.

У «Сонета» было несколько вех. Одна из них – выигрыш тендера Министерства обороны в Кишиневе. Контракт был на оборудование учебных танковых классов нашими компьютерами. Это было в июле 1991-го, а в августе случился путч. Конечно, все накрылось, хотя мы очень потратились на подготовку. Второй важный момент – обширная и довольно денежная программа с северокорейцами. Совместно с ними мы делали расширение памяти для ЕС-овских компьютеров по всей Беларуси. Мы собирались эту деятельность также перевести на Союз, однако и эти планы рухнули в связи с путчем. В общем, «Сонет» просуществовал еще год-полтора после того, как я пришел в «Динамо». Все больше и больше времени приходилось уделять клубу. Некоторые направления бизнеса, как тот же кооператив «Березка» (он занимался мебелью, а владельцем кооператива был один из моих партнеров), отпочковался.

Это сегодня понятно, что компьютерный бизнес стал прорывным. А на тот момент была немного другая ситуация. Компьютеры, которые делали мы, не были все-таки завтрашним днем, это был дубликат английской машины. У нас не было специалистов, которые могли развивать технологию, делать ПО, базу. Кроме того, оставались сложности с комплектующими: микросхемами, процессорами. Мы не могли выйти на большие масштабы. Плюс появился рынок привозных компьютеров – PC на Windows. Они были на порядок лучше «Синклеров». Для какого-то этапа «Балтик» был хорошим решением, но дальше развиваться было сложно.

Румбутис (впоследствии стал тренером «Динамо-93», тренировал команду вплоть до ее снятия с чемпионата в 1998 году): «В те времена все кинулись ездить за границу. Первые деньги белорусскими бизнесменами зарабатывались по классической схеме. Поехали в Польшу – что-то продали. Закупили там товар – привезли его в Беларусь, снова продали. И так по кругу. Туда везешь ящик водки, а там закупаешь турецкий ширпотреб и продаешь у нас. Так стали появляться первые коммерсанты. Ведь в Союзе все было действительно плохо. На полках в магазинах стояла одна тушенка. Хорошо, что она еще была. Ужас! Бандитизм был страшный. Люди, которые открывали бизнес, сильно рисковали. Кто-то только поднял голову, а к нему приезжают: «Нам нужно вас охранять». От кого охранять? Получается, от этих же ребят. Хотя в Беларуси таких вещей было меньше, чем в России.

Отношение к людям, которые начинали делать кооперативы, было негативное. Их просто клеймили. Мол, наживаешься за счет трудового народа. Никто не понимал, что эти кооператоры не пропивали свои деньги, а вкладывали их в дело. Они что-то привозили из-за границы, чтобы дома была возможность нормально покушать. В стране же вообще ничего не было. В этом плане Женя Хвастович четко чувствовал время».

Знакомство с «Динамо», спортсмены-офицеры, клуб как балласт

Хвастович: «Динамо» на тот момент было подразделением Белсовета «Динамо». Начальник команды Леонид Гарай был подполковником МВД. Как и Вергеенко. Курбыко, кажется, был майором, Лухвич, если не ошибаюсь, лейтенантом. Молодые игроки числились в срочной службе по разным воинским частям. То есть «Динамо» в ту пору не было каким-то самостоятельным предприятием. У него не было расчетного счета, отдельного бюджета и всех прочих атрибутов полноценной хозяйственной единицы. Это была группа военнослужащих, которые получали положенные им, как говорят в военизированных формированиях, ставки денежного довольствия. Какими-то левыми способами им выдавали премиальные. Так и существовал клуб.

Фото: Прессбол

Но в ту пору у государства начали развиваться серьезные финансовые проблемы. Все непрофильные и не особо интересные активны стали поджимать. Футбольному «Динамо», как наверняка и всем прочим спортивным клубам, было плохо. Суть ведь в том, что все эти военные люди не очень понимали, что будет дальше, что будет с клубом. Было такое время, что прогнозировать что-то было очень тяжело.

В 1990 году Сергей Корнеев (впоследствии стал агентом, был генеральным директором минского «Динамо» в 2007-08 годах – Tribuna.com), с которым мы пересекались по кооперативным делам, познакомил меня с Гараем. Он тогда был начальником команды. Леонид Павлович изложил проблемы. Предложил подумать о поддержке клуба. Мы попробовали. У нас ситуация была как раз хорошая в финансовом плане. Мы только налогов платили по 300 тысяч рублей в месяц, когда доллар стоил 60 копеек. Через какое-то время состоялось собрание в Белсовете. Я рассказал, что и как можно сделать. Поймите, для руководителя Белсовета «Динамо» на тот момент клуб был головной болью – денег было все меньше. А тут появляется человек, который готов вложиться, снять часть проблем. Хочешь? Пробуй! Хотя потом, когда предприятие стало развиваться, этот же генерал из Белсовета спрашивал меня: «Ну, кто ты такой? Откуда ты взялся?» Но это позже стало понятно, что «Динамо» – большой актив. А на тот момент, с советским менталитетом, кто и что мог знать?

Единственный острый вопрос с Белсоветом был на почве товарного знака. Нам удалось зарегистрировать его в Торговой палате на наше предприятие. Но то, что они вовремя не повернулись,–это же их проблемы. Мы их опередили, хотя пришлось серьезно повозиться. Необходимо было провести экспертизы, чтобы установить, почему «Динамо» может считаться торговой маркой.

Румбутис: «В те времена в стране была атмосфера неопределенности. Спорт был никому не нужен. Клуб нуждался в деньгах, но никто не хотел их вкладывать в «Динамо». В этот момент на горизонте замаячил Хвастович. Он выкупил клуб у Белсовета «Динамо». Тогда это была общественная структура. У всех футболистов в трудовых книжках значились записи «инструктор по спорту».

Продолжение завтра... Хвастович расскажет о процессе акционарования «Динамо», о том, как Лухвич и Вергейчик стали акционерами, как клуб газифицировал Боровляны и мечтал строить коттеджи и как появилось «Динамо-93».