Сергей Румас: «Когда сборная проигрывала, Мясникович спрашивал, как мы докатились до такой жизни»
Вторая часть интервью Сергея Румаса. На этот раз - об икре, хоккее, милициии, Марадоне и вере в рубль.
Вторая часть интервью Сергея Румаса. На этот раз – об икре, хоккее, милиции, Марадоне и вере в рубль.
- У вас в этом году 25 лет выпуску Ярославского высшего военно-финансового училища. Поедете?
– Сложный вопрос. Я был в Ярославле на 15 и 20 лет выпуска. Сейчас пока не решил. Как правило, мероприятие проходит во второй половине июня, а в нынешнем году у меня на это время запланирован отпуск.
- Училище вы закончили на «отлично». В школе тоже не было проблем с учебой?
– Школу я закончил с золотой медалью. У меня отец и мать закончили школу с медалью, и, наверное, закономерно, что у меня не было проблем с учебой. У старшего брата, кстати, тоже.
- У вашей бабушки два сына и семь внуков – одни мальчики…
– Наверное, она самая счастливая бабушка в мире. Я где-то читал, что если в семье начали рождаться мальчики, то вероятность рождения каждого последующего мальчика выше, чем девочки.
- Ваш старший сын, помимо БГУ, закончил престижную лондонскую Cass Business School, сейчас работает в сфере инвестиционного банкинга. Как оцениваете его перспективы?
– Прагматично. Он работоспособный, целеустремленный, амбициозный. Из него может получиться хороший инвест-банкир.
- Допускаете, что он может стать чиновником в Беларуси?
– Трудно представить.
- У вас было стремление стать чиновником?
– Нет. Никогда не думал, что могу стать чиновником, потому что шел по банковской линии. Но судьба распорядилась по-другому.
- Младший ребенок уже сидит в айпаде?
– Самый младший – еще нет. Остальные – да. Для меня это пусть и небольшая, но проблема. Мне бы хотелось, чтобы они больше в футбол гоняли во дворе.
- Так не с кем. Все в айпадах.
– У меня они между собой могут играть. Только младшего почему-то все время ставят на ворота.
- В курсе, какой у младшего сына любимый мультик?
– «Ледниковый период». 3-я часть.
- Сколько часов в сутки спите?
– Сейчас скажу… Семь.
- У вас сейчас более простой период по сравнению с работой в правительстве?
– Да. Во время работы в правительстве бывало, что возвращался домой заполночь. Большинство членов правительства работает в таком режиме. Это сложная и часто неблагодарная работа.
- Вы же доцент. На какую тему писали кандидатскую? Может быть, планиурете взяться за докторскую?
– Кандидатская была на тему «Пути оптимизации структуры ресурсов коммерческого банка». Сейчас еще преподаю в БГУ на 0,25 ставки доцента, чтобы не прерывался стаж. Однако уделять науке больше времени физически нет возможности. Поэтому планов по написанию докторской нет.
- Где проводили лето в детстве?
– В деревне. У меня родители из Турова, поэтому все лето проводил там. Много рыбачили. Деревня стоит на Припяти. Вы знаете, что это самое рыбное место в Беларуси?
- Слышал. В деревне на каком языке говорили?
– В Турове есть диалект, похожий на трасянку. Смесь русского, украинского и белорусского.
- Как у вас с белорусским языком?
– Хорошо. Я не говорю в быту, но при необходимости смогу. Конечно, все понимаю. В школе даже занимал призовые места на олимпиадах по белорусскому. Хотя школа была русскоязычной.
- Сейчас идет волна белорусизации. Не было мыслей включить в этот процесс футбол?
– Не думал про это. Хотя вот некоторые клубы уже начали писать фамилии на белорусском языке.
- Как вы отреагируете на идею, чтобы сборная страны играла в форме с элементами национального орнамента или вообще в вышиванке? На данный момент форма сборной не отличается оригинальностью – то белая, то красная.
– И еще зеленый цвет. Помню, что раньше зеленого было даже больше. Эти цвета традиционно используются в сборной. А кто использует такую аутентичную форму?
- Никто. Мы могли бы стать первыми.
– Нет, таких мыслей не было.
- Первую половину жизни вы прожили в одной стране, сейчас живете в другой. У вас нет ностальгии по СССР?
– Ностальгии у меня нет. Хотя время, проведенное на Дальнем Востоке, вспоминаю очень тепло.
- Вы служили в Комсомольске-на-Амуре. Ваша самая любимая история про икру.
– У меня есть фотография, где мой старший сын, когда ему было два года, ест икру ложкой из ведра. Ему нравилось, хотя обычно дети икру не очень любят. Комсомольск-на-Амуре – рыбный край. Икра там не является дорогим продуктом. Не прямо как картошка у нас, но похоже. По крайней мере, так было в то время.
- Какие еще воспоминания о службе?
– Я вернулся в Беларусь только потому, что распался СССР. Если бы не это событие, наверное, так и служил бы на Дальнем Востоке. Мне нравилась моя работа, я был тогда начальником финансовой службы части. У нас была двухкомнатная квартира, хорошая зарплата. На Дальнем Востоке лейтенантом я получал больше, чем мой отец, который работал первым заместителем министра финансов. Кроме того, моя супруга, с которой познакомились еще в школе, работала стоматологом. Она была более известным человеком в гарнизоне, чем я. Начальников финансовой службы было несколько, а стоматолог был один.
- Анатолию Капскому больше импонируют сильные политики вроде Путина. У вас какие предпочтения?
– Во время работы в правительстве я много раз участвовал в переговорах, в том числе и на высшем уровне. И мне тоже Владимир Владимирович импонирует как сильный политик. Наверное, для разных исторических периодов нужны разные типы руководителей. В переломные моменты должны быть сильные личности, чтобы на этом повороте не потерять страну - такие руководители, как наш президент, как Путин. Если ситуация будет более ровной, наверное, руководители могут быть более демократичные.
- Правда, что в Ярославское училище вы поступали по настоянию отца?
– Нет. Это был больше мой бунтарский порыв. Учитывая то, что школу я закончил с золотой медалью, мне было достаточно сдать один экзамен на пять. Конкурс в Ярославское училище был восемь человек на место, родители думали, что я не поступлю. Я сдал экзамен по истории на отлично. На следующий день отец приехал в Ярославль и предложил забрать документы, чтобы вернуться домой и поступать в БГУ или нархоз, сроки позволяли. Но я принял решение остаться.
- Родители быстро смирились с вашим выбором?
– Сразу после того, как я остался в Ярославле. А что они могли сделать?
- Про вашего отца есть красивая история. Мол, в правительстве Кебича он работал министром, а после президентских выборов, дабы не предавать ту команду, от поста министра отказался и остался первым заместителем.
– Отец никогда не был министром финансов. Несколько раз длительное время исполнял обязанности министра. Кажется, в 90-м году он стал первым заместителем министра финансов в правительстве Кебича и остался в этой должности после президентских выборов. Говорят, ему предлагали пост министра не единожды. Но так ли это – не знаю. Он со мной эти вопросы не обсуждал.
- Говорят, ваш отец и Михаил Мясникович были большими друзьями. Он бывал у вас дома?
– Да, насчет дружбы мне Михаил Владимирович рассказывал. Но бывал ли дома – не знаю, я ведь жил отдельно.
***
- Раньше была парламентская футбольная команда.
– Сейчас чиновники меньше играют в футбол.
- И больше играют в хоккей.
– Да, вы правы, я больше могу назвать тех, кто играет в хоккей, чем тех, кто играет в футбол. Но это и объективно. Хоккей – менее травматичный вид спорта в таком возрасте.
- Вы сами играете в хоккей в банковской команде «Артель». Вы нападающий?
– Да. Правда, последний год из-за проблем с локтем не играю. В начале первого срока мы играли в футбол командой федерации. Надо вернуть эту традицию.
- Откуда у вас любовь к хоккею?
– Я ничем не отличался от сверстников, которые летом играли в футбол, а зимой играли в хоккей. Мое детство прошло около стадиона «Спутник» в районе улицы Якуба Коласа. Там заливали коробку.
- То есть вы стали на коньки не 15 лет назад, когда это вошло в моду?
– Нет, я с детства стоял на коньках. 15 лет назад я начал играть в теннис :).
- Ваш любимый хоккеист?
– Наверное, Харламов. Кстати, очень понравился фильм про него. Ходил два раза. Сначала один, потом взял с собой детей.
- Вы видели чиновника, который не играет в хоккей?
– Конечно. Все же тех, кто был на льду, меньше, чем тех, кто не был.
- Складывается впечатление, что в хоккей играют все.
– Кого вы можете назвать?
- Если брать людей, приближенных к футболу, то в хоккей играют даже Юрий Чиж и Сергей Сафарьян.
– Но это всего два человека, и то не чиновники. Сафарьян тоже с детства катается, кстати. Я знаю одного вице-премьера, который играет в хоккей регулярно. Знаю губернатора. Может, еще несколько человек. Не так уж и много.
- Нет желания попасть в команду президента?
– Никогда не думал про это.
- Три чиновника, которые являются самыми заядлыми футбольными болельщиками.
– Не знаю, правильно ли будет называть конкретные фамилии, чтобы не обидеть кого-либо. К примеру, мой руководитель в правительстве Михаил Мясникович всегда знал, когда сборная проигрывала. Все время спрашивал, как мы докатились до такой жизни. Знаю, что помощник президента Александр Радьков постоянно в курсе футбольных тем. Нынешнего премьер-министра Андрея Кобякова часто можно было видеть на матчах сборной.
- Почему там уже почти 15 лет нельзя видеть Александра Лукашенко?
– Только сейчас появилось место, где можно достойно принять президента. Вы же помните ложу на стадионе «Динамо». Она была просто обнесена каким-то бетонным бортиком без каких-либо перегородок. Согласитесь, это не место, где должен находиться глава государства. Теперь на «Борисов-Арене» все по-другому. Вот на матч с Испанией обязательно пригласим главу государства.
- У вас есть достаточно редкое качество для белорусского чиновника. Вы говорите то, что думаете. У вас были проблемы в связи с этим?
– (задумался) Нет, не было. На самом деле ни президент, ни премьер-министр не высказывали мне, что о чем-то не надо было говорить. Скорее наоборот, Михаил Владимирович требовал, чтобы мы больше общались со СМИ, объясняя наши решения. Хотя иногда правительство, когда я там работал, подвергалось критике за те или иные высказывания его членов. Но это больше касалось акцентов.
- Вместе с тем во власти вы надолго не задержались. Не подошли нынешней системе управления?
– Отвечу так: в банке я себя чувствую более комфортно. Думаю, и для страны я здесь более полезен.
- У вас есть аккаунт в «Одноклассниках», но вы туда не заходили с 2011 года. Белорусским чиновникам запрещены соцсети?
– Не слышал о таком. Во всяком случае, меня никто не ограничивал. Просто в какой-то период мне стало неинтересно. Информация там практически не обновляется. А с теми, с кем мне интересно общаться, общаюсь и без соцсетей.
- Вы называли инфляцию позором для страны, критиковали Нацбанк за инфляцию. Почему в футболе вы избегаете резких формулировок?
– Может, я с годами уже становлюсь умнее?
- Что вы говорили друзьям и родственникам, когда работали в правительстве, и случилась череда девальваций? Вам же звонили родственники и друзья.
– Прямо чтобы с этим вопросом звонили – нет. Хотя люди, конечно, интересовались, что делать. Но как человек, который обладает инсайдерской информацией, ты ничего сказать не можешь. Когда в октябре 2011 года выровняли курс, я всех убеждал, что нужно верить в белорусский рубль. Это на самом деле было мое профессиональное убеждение, я отвечал за этот участок в правительстве.
- Как вы относитесь к тому, что вас называют главным либералом среди белорусских чиновников?
– Называли иногда. Относился спокойно, я действительно отстаиваю рыночные принципы в экономике.
- Вам комфортно в кресле председателя Банка развития?
– Да. И результаты работы банка за два последних года меня удовлетворяют больше, чем результаты деятельности федерации футбола.
- Вы еще можете вернуться в правительство?
– Это тот вопрос, на который лучшим ответом будет: никогда не зарекайся.
- В банке и федерации зарплаты были проиндексированы?
– В федерации – да. Но надо понимать, что по сложившейся практике там зарплата увеличивается один раз с начала года. Мы взяли за якорь уровень инфляции за прошедший год и добавили три процента. Суммарно получилось около 20 процентов.
В банке зарплата не изменилась, в последний раз повышение было в сентябре 2014 года. Но, с другой стороны, я не знаю ни одного банка, который бы повысил заработную плату. Вообще не знаю ни одной такой организации, кроме АБФФ :).
***
- Байдачный и Боровский говорили о том, что в их судьбе в качестве главных тренеров сборной Беларуси важную роль сыграл Александр Лукашенко. Хацкевича утверждали на самом высоком уровне?
– Наверное, неправильно будет думать, что глава государства, который столько времени уделяет спорту, не в курсе того, кто будет главным тренером сборной. С другой стороны, говорить о том, что главный тренер сборной был утвержден лично президентом, тоже будет неверно. На одном из докладов я информировал главу государства о том, что планируем назначить тренером Хацкевича. Это было до заседания исполкома. Александр Григорьевич сказал, что хорошо знает его как игрока, но не знает как тренера, и подчеркнул, что ответственность за кадровое решение в любом случае лежит на федерации.
- Тогда пауза с назначением Хацкевича с чем была связана?
– Шли переговоры. Но точно не с тем, что нужно было какое-то согласование.
- Был еще хотя бы один реальный кандидат?
– Вы знаете, что мы разговаривали с Гончаренко. Он отказался. Сафарьян летал к Старкову. Но, в принципе, когда появилась кандидатура Хацкевича, все внимание было сосредоточено на нем. Важно, что эта кандидатура была поддержана людьми из мира футбола. Причем людьми, которые часто имеют разные взгляды.
- Вам нравится, как Хацкевич изменил отношение к сборной со стороны СМИ и болельщиков?
– Радует, что он оказался более открытым и сумел наладить диалог со СМИ. Будем надеяться, что и игра при Хацкевиче позволит рассчитывать на достижение цели, которую мы поставили, – вхождение в топ-50 сильнейших сборных мира.
- Когда Сафарьян говорил про кандидатуру Марадоны, это было всерьез?
– Дело в том, что когда мы объявили о поиске тренера, нас буквально забросали предложениями от агентов. Сафарьян эти фамилии озвучил. Марадона был в числе 30 таких кандидатов. Хотя, конечно, с ним никто переговоры не вел.
- Но это же странно, что Марадона назывался Сафарьяном кандидатом на пост главного тренера сборной.
– Предложение от его агентов в федерации было.
- У вас в почтовый ящик тоже ведь приходит много спама.
– Иногда сразу сложно разобрать, что спам, а что – нет. Мы с иронией отнеслись к этому предложению, понимая, что тратить полбюджета федерации даже на тренера главной сборной у нас возможности нет.
***
- Вы были на матче Беларусь – Украина?
– Да. И надо сказать, чувствовал себя некомфортно, слыша все эти выкрики с трибун.
- Есть мнение, что футбол целенаправленно не развивается теми темпами, которыми должен развиваться спорт №1, потому что он более социально опасный, чем тот же хоккей. Например, с точки зрения поведения болельщиков.
– Мнение об общественной опасности футбола исходит из МВД. С уверенностью могу сказать, что остальные силовые органы не разделяют такую преувеличенную общественную опасность футбола. Мы в постоянном контакте с МВД, но переговоры всегда проходят сложно. В прошлом году мы провели в АБФФ встречу с министром. Нам показалось, что мы выработали дорожную карту, по которой мы будем двигаться, чтобы избегать конфликтов. Стороны взяли на себя определенные обязательства, но, к сожалению, на местах часто все идет не так, как договаривались начальники. Проблема есть, и она разная во всех регионах. Когда я бываю на матчах, смотрю, как работает милиция, как досматривает, как относится к фанатскому сектору.
- Вас хотя бы раз обыскивали?
– Да. Не все меня обязаны знать в лицо. Я не вижу проблем, если возле меня проводят металлоискателем. Понимаю, что это работа сотрудников милиции. Если это проходит корректно, то почему нет?
Сейчас мы создали группу, которая работает над концепцией закона о болельщиках. Многие вещи могут быть предусмотрены в этом нормативном акте. Сегодня федерация может ограничить посещение матчей для отдельных людей. К примеру, у нас совсем недавно было обращение МВД с просьбой, чтобы мы рассмотрели список из восьми фанатов, которых, на взгляд милиции, нужно лишить права посещать матчи. Но когда мы начали разбираться, запросили информацию о том, что болельщики нарушили, оказалось, что основания, на наш взгляд, недостаточны, чтобы применить такую жесткую меру. Правильно Сафарьян сказал: в спорных ситуациях мы находимся на стороне болельщиков.
- Как можно запретить человеку посещение стадиона, если билеты у нас продаются не по паспортам?
– Да, этот вопрос тоже обсуждался. Сегодня администрировать этот запрет практически невозможно. Эта мера действенной не будет. Такой болельщик сможет спокойно пройти на стадион, он не идентифицируется как нарушитель. Необходимы технические средства для того, чтобы такую норму реализовать.
***
- Почему матчи между БАТЭ и «Динамо» вы всегда смотрите в компании Юрия Чижа?
– Бывало, что смотрел и с Капским.
- Не доводилось видеть.
– На «Борисов-Арене» ложи за стеклом. Возможно, там не всегда видно, с кем я смотрю футбол. Кроме того, Анатолий Анатольевич такой эмоциональный, он не сидит на одном месте. Я много раз говорил, что у меня хорошие отношения и с Чижом, и с Капским. С Анатолием Анатольевичем у нас был период, когда мы публично пикировались. Но сейчас мы решаем спорные вопросы без участия прессы.
- За кого болеете в таких матчах?
– Стараюсь быть нейтральным на всех матчах чемпионата и Кубка. Вы можете видеть, что я не вскакиваю, когда забивается гол.
- Рассказывают, что два года назад вы смотрели матч БАТЭ – «Динамо» в Жодино и сильно радовались в компании Юрия Чижа, когда Трубило сравнял счет на последней минуте.
– Ну, наверное, когда гол забивается на последней минуте, совсем без эмоций нельзя. Честно говорю: у меня нет предпочтений. В следующем матче между «Динамо» и БАТЭ от Юрия Александровича отсяду...
Фото: Надежда Бужан, tut.by, nv-online.info, личный архив Сергея Румаса
