«Девятовский всегда был за Лукашенко. Мол, в стране все спокойно». Воднолыжник – о попытке суицида главного тренера и о том, как в Беларуси загибается спорт
А также о справедливости санкций.
Молчание, санкции и распад системы.
О воднолыжном спорте слышал мало кто из беларусов, а между тем нацкоманда на международной арене добилась немалых успехов: беларусы неоднократно становились чемпионами мира и Европы, много раз поднимались на пьедестал. Среди самых успешных воднолыжников страны – 26-летний Степан Шпак, трехкратный чемпион мира и многократный призер ЧМ и ЧЕ.
Однако из-за политической ситуации в РБ и невозможности нормально работать Шпак перебрался из Беларуси в Украину. Спустя почти год после отъезда спортсмен изложил свою историю. В интервью телеграм-каналу «О, спорт! Ты – мир!» он поведал о событиях в водных лыжах после выборов-2020 (провластное письмо подписывалось без ведома атлетов), о реакции коллектива на попытку суицида главного тренера Олега Девятовского, а также о том, как с женой и маленьким сыном эвакуировался из Днепра. «Трибуна» с разрешения телеграм-канала перепечатывает интервью.
– Думаю, у каждого человека существует такой барьер, преодолев который, просто не можешь молчать. Я этот барьер тоже преодолел. Внутри все копилось, но я не мог высказаться, так как опасался за себя, за свою семью. То есть были обязательства, тем более находился в Беларуси. А вы же знаете, что даже за обычный комментарий дают штрафы, сутки. Что уж говорить об интервью.
Ну а сейчас я не в Беларуси. Да, планирую туда еще приехать, к родителям, например, но связь с этой страной у меня уже не такая, как раньше. Прекрасно понимаю, что как спортсмена, как тренера меня там уже никто не ждет. Позиция Минспорта очевидна: если ты не с нами, значит, ты против нас. Соответственно, тебя выкидывают, перед тобой закрывают все двери. Даже несмотря на то, что ты раньше показывал высокие результаты.
А вообще расскажу интересную вещь: у нас же половину команд уже уволили.
– Почему?
– Когда заканчивается сезон, зимой ребятам, по сути, негде тренироваться. И все разъезжаются на сборы кто куда, в основном в США. Чтобы не терять форму, чтобы даже зимой работать. Причем за свой счет, из госбюджета на это не выделяется ни копейки. А у нас в команде и чемпионы мира, и чемпиона Европы. Но в этом году Минспорта не подписало приказ о продлении сборов, и, соответственно, с 1 января спортсмены брали отпуска за свой счет, чтобы продлить эти сборы. Когда началась война в Украине, в Минспорта запретили брать те самые отпуска на сборы, и приказали тем, кто уехал (по крайней мере это касалось нашего вида спорта), до 9 марта вернуться в Беларусь.
– Кто-то в итоге не вернулся?
– Из тех, кто был за границей, не вернулся никто. Просто люди уже не хотят ехать в Беларусь, снова быть в этой системе. У нас две команды – воднолыжный спорт за электротягой и за катером. За электротягой – это как в биатлоне Кубок IBU, второй по значимости турнир. А вот не вернулись те, кто гоняет за катером – это считается топ-спортсмены. Пять человек из национальной сборной не пожелали возвращаться в Беларусь, плюс одна девчонка, которая давно с мужем живет в США, но выступает за Беларусь. В прошлом году ей сказали приехать на Родину, чтобы оформить какие-то справки. Но она не поехала, в итоге ее уволили. Так что, можно сказать, за последний год, учитывая нынешний март, сборная потеряла шесть человек, в том числе меня. А это целая команда.
– Раз сейчас вы можете смело говорить, расскажите о том, что творилось в вашем виде спорта в 2020 году.
– Начало года ничего плохого не предвещало. Мы спокойно готовились к новому сезону, главным тренером сборной был Олег Девятовский, он же исполнял обязанности генерального секретаря федерации воднолыжного спорта. Директором РЦОП был Сергей Марченко, который потом возглавил РЦОП по фристайлу. Ничего плохого с профессиональной точки зрения о нем не скажу: был за спорт, следил за результатами, старался для спортсменов. В общем, все было хорошо. Плюс в июле мы стали первыми на чемпионате Европы.
Но после выборов в августе все покатилось по наклонной. Сначала – ситуация с Олегом Девятовским, после – назначение исполняющего обязанности главного тренера (им стал Александр Исаев), но долго он не продержался. Насколько знаю, завели на него уголовное дело за коррупцию, и он уехал за границу. Но, конечно, самая жесть – это случай с Олегом. Все его уважали, он был достойным воднолыжником, после окончания карьеры все знают его как доброго и порядочного человека. И главный принцип у него – все должно быть по закону.
– Я так понимаю, как раз в августе он не выдержал того, что в Беларуси творилось беззаконие, и совершил попытку суицида?
– Не могу за него говорить, но я знаю, что он всегда был за действующую власть, за Лукашенко. Мол, в стране все спокойно, на спорт выделяются деньги. Но, видимо, разочаровался в Лукашенко, во всей системе. А то, что привело к такому поступку, к попытке суицида... Наверное, все нюансы знают только сам Олег и его брат Вадим.
Мне довелось с Олегом как-то общаться после всего этого, спустя какое-то время. И он сказал, что давно не чувствовал такой свободы действий. В Беларуси ведь главный тренер что в первую очередь должен делать? Заниматься бумажной работой. И это на Олега очень давило. А когда он перестал во всем этом вариться, быть частью системы, ему реально стало легче.
– Чем Девятовский-старший сейчас занимается?
– До конца не знаю, но помню, что в прошлом году он ездил тренироваться в Европу. Олег в идеале знает французский язык, так как в свое время много тренировался во Франции, [плюс] знает английский. Думаю, где-то во франкоязычной стране в прошлом году он и работал.
– То, что с ним произошло, в виде спорта вызвало шок?
– Да, были шокированы все. Лично я это очень тяжело переживал.
– Но даже после этого вы не высказывались.
– Внутри своей команды мог обсудить свою точку зрения, объяснить позицию.
Вообще, в нашем виде спорта людей можно разделить на три категории. Одни поддерживают Лукашенко. Это люди из старого состава, спортсмены, попавшие в команду в начале 2000-х. Они никуда не лезут, даже мой тренер говорила, что «мы люди подневольные, государственные». Есть другая группа – молодежь. Ей тоже, по сути, ничего не надо, главное, чтобы платили, давали стипендии. Вот они тоже молчат. Есть третья группа – такие, как я. Таких людей немного в нашем виде спорта, но мы против системы, режима, просто нигде особо не высказывались. О своих причинах уже сказал, за остальных говорить не буду. Сам же иногда обозначал позицию в соцсетях. Недавно подписал письмо свободных спортсменов.
– Некоторые наверняка молчат, чтобы не потерять то, что получают. А сколько вообще в воднолыжном спорте платят?
– По-разному. Голая ставка – плюс/минус 1000 рублей в зависимости от стажа. Максимальная зарплата со всеми надбавками могла быть 2,5 тысячи рублей. Деньги не заоблачные, но люди молчали, чтобы сохранить хотя бы это.
– Вы не были согласны с тем, что происходит в стране, но при этом все равно оставались в беларусском спорте, на какой-то демарш не решались, громко о своей позиции не заявляли.
– Да, продолжал тренироваться, соревноваться, хотя не был согласен с происходящим в стране. Просто не хотел подставлять семью. Да и, по сути, политические моменты наш вид спорта сильно не коснулись. Хотя в свое время и у нас появилось письмо за Лукашенко, несколько человек подписали его. Самое интересное, что спортсменов там было немного, зато встречались сторож, уборщица РЦОП.
– А как вообще подписывалось это письмо?
– Тогда у нас было смутное время, и исполняющий обязанности главного тренера с руководством РЦОП сам решал, кого поставить в список подписантов. Некоторые спортсмены только потом узнали, что они, оказывается, подписали письмо. Когда они начали возмущаться и требовать убрать подпись, тренеры им просто говорили: «Ну, вы же всё понимаете». С претензией выступила еще одна девочка. Сама она была не в Беларуси, позвонили в РЦОП ее родители, возмутились. Вроде, отозвали подпись.
Что касается меня, то я сразу сказал, что подписывать ничего не буду и заносить меня туда не надо. Если из-за этого уволят – ничего страшного. Я не согласен с политикой страны, с тем, что происходит в спорте.
– Последствия были?
– У нас из-за экономии сокращали выплаты, ставки, но мне почему-то сократили меньше всего. Не знаю, почему так решили. Мне кажется, ситуация не получила продолжения, потому что заместитель министра Вячеслав Дурнов сам в прошлом воднолыжник. Причем был достаточно сильным спортсменом. Думаю, последствий за позицию спортсменов в нашем виде не было, потому что, во-первых, наши руководители не все докладывали наверх, а то, что проходило, Дурнов, возможно, сглаживал и со своей стороны. Не хотел, чтобы воднолыжников трогали.
– Люди из вашего вида спорта в основном концентрировались на своих обязанностях или все-таки были попытки как-то высказаться, повлиять на систему?
– Люди больше концентрировались на спорте. Знаю, что некоторые против режима, и меня очень удивило, что никто не отреагировал за ситуацию с Олегом Девятовским – все промолчали. Это же главный тренер команды, и он едва не покончил с собой. Ситуация была ужасной, и все это привело к тому, что Вадим Девятовский написал свой пост в Фэйсбуке.
– А как вы отреагировали на пост экс-председателя БФЛА?
– Мне сестра показала этот пост, она занималась легкой атлетикой, поэтому следила за Вадимом. Конечно, когда увидел, сначала не поверил. У меня реально был шок. Но потом все стало проясняться, я начал понимать, почему Вадим написал это. Мне позвонила мама одного юного воднолыжника, она сказала, что у Олега случилась беда, и это повлияло на поступок Вадима. Насколько помню, это случилось буквально накануне детского первенства по воднолыжному спорту, на этих соревнованиях Олег должен был работать главным судьей.
Меня больше всего ужаснуло, что соревнования состоялись, но ни РЦОП, ни федерация никак не обмолвились о ситуации. Как будто ничего не произошло. Не понимаю, как можно так себя вести.
– Как вам работалось в системе после выборов-2020, когда в спорте стал наблюдаться перекос в сторону идеологии?
– Скажем так, мне повезло. Выборы прошли в августе, после этого у нас прошла парочка соревнований – и все мы разъехались. Зимой я не видел ни ребят, ни тренеров. В начале года поехал на сборы в США, там сломал ногу, восстанавливался, и тогда тоже никого не видел. Вернулся в Беларусь, продолжал восстановление, не принимал участия в турнирах. Но уже тогда, видя всё, понимая, к чему катится спорт, понимал, что хочу уехать из Беларуси – прорабатывал варианты, и в мае уехал. Так что я в этой системе пробыл немного времени.
На мое решение повлияли, по сути, две причины. Первое – невыносимая обстановка в стране после выборо-2020. Второе – в нашем спорте произошел раскол. Все разваливалось, директора РЦОП не было, главного тренера сборной не было. Я предлагал какие-то свои решения, но меня никто не слушал. К соревнованиям никто никого не готовил. Решил, что мне такое не надо. Самое интересное, что когда объявил, что хочу уехать, меня никто не останавливал. Но летом мне звонили из РЦОП и все-таки предлагали вернуться. Я, естественно, отказался, потому что условий для тренировок и работы в Беларуси нет. Поймите, я люблю свою Родину, страну, но государство сделало всё, чтобы и я, и многие другие спортсмены уехали работать и развиваться за границу. Власти не нужны профессионалы.
– Куда вы уехали?
– Весной прошлого года меня пригласили тренировать детей 6-8 лет в Украине, в Днепре. Думал недолго, тем более страна близка по менталитету, плюс знал людей из украинского воднолыжного спорта. Когда приехал, мне сказали, что работать я могу как хочу, но главное, чтобы был результат. К сожалению, война прервала мою работу, поэтому какие-то итоги подводить рано. Но я уверен, что мы победим и вернемся к работе. Тем более у меня есть спортсмены, которые в будущем могут показать достойные результаты.
– Вы жили в Днепре и ничего не предвещало беды…
– Да, спокойно работал, тренировал, у меня тут родился сын. Все было спокойно. Накануне вторжения Россия признала ЛДНР, но я отцу говорил, что не верю в начало войны. Был уверен, что войска останутся на границе, где и стояли восемь лет. И украинцы, с которыми я говорил, тоже не верили. Мы спокойно строили планы, в субботу должны были стартовать детские соревнования, а в четверг планировали закупать грамоты.
Но утром началась война. Сразу – шок. Непонятно, что делать, ехать или оставаться. Когда пошел к банкомату, вдалеке услышал хлопок. Далеко, но все равно неприятно слышать взрыв. В первый день мы с семьей думали все-таки, что делать. Даже успели проверить подвал. Но все-таки собрали вещи и уехали к знакомым за город.
Оттуда я все равно гонял в город, чтобы помогать как-то, волонтерил. Единственное, брал чужую машину, потому что у моей – беларусские номера. Соседи предупредили, что лучше на такой не ездить.
– Сколько прожили за городом?
– Недели две. Поначалу все было спокойно, но когда российские войска начали подходить к области, к Кривому Рогу, когда регион тоже начали бомбить, семья, у которой мы жили, решила уезжать. После небольших раздумий, мы тоже решили уехать. И когда ехали по Винницкой области, прямо над нами пролетела ракета.
– Как к вам с беларусскими номерами относились на блокпостах?
– Особенного отношения не заметил. Лишь два раза почувствовал дискомфорт: на одном блокпосте в Винницкой области нас обыскали, а второй раз – на границе, когда беседовал с сотрудником СБУ.
Наша дорога заняла четыре дня. Во время пути мы не раз останавливались на ночевки в школах, в обычных деревенских домах, в общежитии, и везде к нам относились предельно доброжелательно, везде помогали и кормили, даже несмотря на то, что мы – беларусы. В Украине люди очень добрые. Мы все время думали, что делать, где остановиться. Ведь ничего заранее не планировали. Сначала думали остановиться во Львове, но когда приехали туда, не нашли жилье, а свободное было очень дорогим. Решили ехать в Европу. Доехали до Ужгорода, там переночевали у знакомого, а потом отправились на границу с Венгрией. И всего за четыре часа прошли границу. В итоге спустя несколько дней оказались в Чехии, где нас приютили знакомые знакомых.
По дороге, кстати, встретили беларусского хоккеиста Витю Туркина. Он, как оказалось, 24 февраля в 5.30 утра выехал с женой и ребенком из Краматорска (город в Донецкой области – прим.), причем их подобрал кто-то на машине. Они поехали в Ирпень, где застряли в частном доме. Еле вырвались. Рассказывал такие истории, что просто жуть.
– Сейчас вы в Чехии, а в Украину намерены возвращаться?
– Конечно. Во-первых, там родился мой сын, он гражданин Украины. Сам я хочу получить право на постоянное место жительство. Во-вторых, у меня же там работа, а я привык, что если за что-то берусь, то доделываю до конца.
– К тому же украинский воднолыжный спорт, в отличие от беларусского, не коснулись международные санкции.
– Точно. Все беларусские атлеты отстранены от международных соревнований, без исключения. Выступать можно только в одном случает – если ты сменишь федерацию. А для этого нужно или сменить гражданство, или прожить не менее пяти лет в другой стране. По моей информации, некоторые наши спортсмены уже начали работу в этом направлении – люди хотят сменить федерации и выступать уже под другим флагом. Что будет в итоге с видом спорта в Беларуси… Он, думаю, останется, но продолжит умирать. И в конце концов умрет окончательно.
– Справедливы ли санкции?
– Если говорить со стороны спортсмена, то мне бы, конечно, хотелось соревноваться. С другой стороны, в Украине спортсмены окопы роют. Мне совесть не позволила бы в таком случае ехать на турниры. Как правильно сказал Владимир Зеленский, у спортсменов из Беларуси и России должен быть хотя бы дискомфорт из-за того, что их коллеги из Украины не могут даже тренироваться.
Да еще Россия кричит, что спорт должен быть вне политики. Но когда ты атлету на грудь цепляешь букву «Z», а это, считай, половина свастики, о чем говорить? То есть этот атлет поддерживает то, что в Украине убивают людей.
Не знаю, насколько должно быть отстранение, но, считаю, МОК и международные федерации поступили правильно [дисквалифицировав беларусов и россиян].
– Еще наверняка вы слышали о том, что Минспорта Беларуси придумало новую должность в командах – капитан, который будет проводником идеологии в коллективах. В воднолыжном спорте такие кадры найдутся?
– Конечно. Спортсмены более старшего поколения поддерживают Лукашенко. Их не так много, конечно, это единицы. Но, думаю, найти «капитанов» будет легко. К тому же таким людям будет легко отследить обстановку в коллективе, потому что у нас не такой уж и массовый вид спорта. Что касается тренеров, то и там найдется «капитан». Найдется тот, кому совесть позволит принять такую должность. Но эти люди и себя закопают, и вид спорта.
Да и, объективно, если в стране ничего не поменяется, умирать будет не только наш вид спорта, а спорт в целом. Я очень надеюсь, что перемены в Беларуси все-таки произойдут. Лишь в таком случае, уверен, наконец-то мы увидим развитие как жизни, так и спорта.
Фото: из личного архива Степана Шпака
