Злится на тех, кто устал от войны, и считает, что в 2020-м беларусы не так отнеслись к протестам. Вице-чемпион мира – о друзьях на фронте и о том, чем Беларусь напоминает Херсон
«Информационную войну нужно продолжать».
Живет сейчас в Киеве, куда уехал после того, как под репрессии попал его тренер.
Евгений Лашевский – имя для беларусского кикбоксинга и тайбокса довольно известное. В 2020-м боец стал чемпионом Беларуси по кикбоксингу, за два года до этого дошел до финала чемпионата мира по тайскому боксу. На ринге провел более 100 боев среди любителей и профессионалов.
Но сейчас, как и многие коллеги по виду спорта, живет и работает за пределами Беларуси – не стал мириться с тем, что творит режим Лукашенко, да и тренер Лашевского Юрий Булат попал за решетку осенью 2020-го.
Телеграм-канал «О, спорт! Ты – мир!» связался с 28-летним бойцом и поговорил о его сегодняшней жизни в Киеве, откуда он не уехал, несмотря на войну, о товарищах в «Азове» и о том, куда катится беларусский кикбоксинг, школу которого раньше знали во всем мире.
– Вы сейчас живете и работаете в Киеве. Расскажите, что представляет собой столица Украины после пяти месяцев войны?
– Город сейчас возвращается к привычной жизни, насколько это возможно. Люди ходят и пьют кофе, многое работает, но все равно на уровне психологии, в подсознании есть ощущение, что идет война. Полноценной жизнь в Киеве сейчас не назвать. Многие участвуют в войне: на фронте, волонтерство, донаты. Груз на всех давит.
– Но, судя по видео, особо ничего не меняется, когда над городом объявляется воздушная тревога – люди все так же гуляют и сидят в кафе.
– Люди начинают реагировать на тревоги, когда что-то прилетает в мирный город, находящийся далеко от зоны боевых действий. Например, в Кременчуг, Винницу, в тот же Киев. Тогда люди настораживаются, пару дней или неделю ведут себя более аккуратно и осторожно. А потом все возвращается к прежнему ритму. Правда, сейчас ввели закон, согласно которому во время воздушной тревоги все магазины, фитнесс-залы и прочие подобные места должны быть обязательно освобождены от людей, всех оттуда выгоняют. Я сам столкнулся с этим, когда с женой ходил в магазин – во время тревоги все вышли.
Как мне объясняли, когда на радарах замечается подозрительный объект, условно говоря, ракета, тревоги включаются по предположительному маршруту следования этой самой ракеты. Но когда одна тревога срабатывает, вторая, третья, а ничего не происходит, в городе все спокойно (либо ракеты улетела куда-то в другое место, либо сработало ПВО), люди успокаиваются, привыкают.
– Как часто ходите в бомбоубежище?
– Может, в первый и второй день войны ходил, а потом перестал. Возможно, это неправильно, но говорю, как есть.
– Киев возвращается к привычной жизни. А чем вы занимаетесь?
– Скажем так, волонтерством. И оно отнимает все свободное время. Если нет работы, то занимаюсь своими делами. Плюс, конечно, из жизни не пропал спорт, по мере возможности тренируюсь, сам тренирую. Хотя, объективно, сейчас осталось очень мало тех, с кем я работал в зале. 80-90 процентов парней, с которыми тренировался, сейчас воюют. Один из мальчиков был на «Азовстали» с марта, а сейчас находится в плену.
– Вы с ними общались, когда он был под обстрелами?
– Конечно, у всех же там была связь. По телеграму и телефону о течении боевых действий особо не рассказывают, поэтому разговоры были об общих вещах, например, хватает ли еды. Парень сам по себе крепкий духом, никогда не жаловался, говорил, что все у него нормально,. Понятно, что там не отель уровня пять звезд, но он все равно постоянно держался на позитиве.
Когда парни сдались в плен, то я, можно сказать, выдохнул. Потому что это лучше, чем оказаться «двухсотым». Есть вероятность, что азовцев поменяют, тем более уже такое происходило. Сейчас надежда на то, что пройдет обмен. В любом случае у них сейчас больше шансов выжить, чем если бы они находились на «Азовстали» (разговор состоялся еще до того, как в российской тюрьме было убито как минимом 50 бойцов «Азова» – Tribuna.com).
– Видели этого парня на роликах с пленными азовцами?
– Да, в одной русской группе видел фото. Парень – супертяж, но заметно, как щеки ушли, вес он прилично потерял.
– Люди, с которыми вы тренировались, а потом ушли на войну, живы?
– Насколько знаю, все живы.
– Что испытываете, когда приходите в зал и понимаете, что коллеги по рингу сейчас в горячих точках или в плену?
– Для начала скажу, что тренируюсь я не так уж часто, хожу в зал только для поддержания физической формы. Но в парах стоять уже не с кем, это факт.
Что касается вашего вопроса, то об этих людях я думаю не только в зале. Переживаю за них постоянно, выхожу периодически на связь. Прекрасно знаю, кто и где находится, но не названиваю им, не донимаю вопросом «ну что там?» Объективно это самый глупый вопрос, который может быть в нынешней ситуации. Если связываюсь с человеком, который находится в горячей точке, просто уточняю, как его здоровье, настроение, когда запланирована ротация и когда человек приедет, например, в Киев.
Почему об этом вопросе вспомнил? Иногда смотрю или читаю интервью беларусских добровольцев, так им постоянно задают один вопрос: «Ну что там? Много кацапов замочил?» Ну, ребята, задавать такие вопросы, во-первых, неэтично. Во-вторых, нужно понимать, что война сейчас не такая, что ты постоянно стреляешь по врагу. Все насмотрелись боевиков и думают, что солдаты, как Рэмбо, с голым торсом бегают и стреляют. Сейчас такого нет. Более того, 80-90 процентов смертей случается в результате артобстрелов. Автоматных боев практически не происходит, они, скорее, исключение. Люди погибают от разрывов снарядов, от осколков, которые гораздо тяжелее пуль, от них даже броня не защищает.
– Боитесь получить новость о том, что ваш товарищ по спорту погиб?
– Это страшно, конечно, но я стараюсь не думать о таких вещах. Тяжело жить постоянно с негативными мыслями. Да, происходят ужасные вещи, но я не привык к войне, а просто к этому немного по-другому отношусь.
Хотя часто слышу такие слова: «Я устал от войны. Дайте мне пожить нормальной жизнью. Не буду ни о чем плохом думать». Если честно, считаю, что такая позиция неправильна. Победа придет быстрее только тогда, когда все будут действовать на своих участках, в своих сферах. Люди должны помогать деньгами, руками, головой, приближать победу всеми силами. А то сейчас порой захожу в Instagram и по геолокации «Киев» или «Одесса» высвечиваются какие-то девушки, которые на страницах только жопы постят. Извини меня, у тебя 20 тысяч подписчиков, а ты постишь только жопы. При этом ни одной записи о войне, даже в сторис. Вообще этого не понимаю.
Помимо того, что идут активные бои в горячих точках, продолжается информационная война. Да, в мире сейчас происходит много вооруженных конфликтов. В Израиле, Сирии, об Афганистане уже забывают. Но почему об Украине много говорят? Потому что страна в первые дни войны победила именно в информационной войне. И она должна продолжаться сейчас. Если у тебя есть подписчики из России, Беларуси, Европы, то давай им информацию о войне, говори об этом. О том, что происходит до сих пор в Украине, должны знать все. Да, это длинная дистанция, но как только информационная повестка затухает, странам, которые сомневаются, на чьей стороне быть, мы даем шанс покупать у России газ, инвестировать в страну-агрессора. А этого допускать нельзя. Так что информационная война – тоже немаловажная вещь.
– Расскажите, как давно вы сами живете в Украине.
– С октября 2020 года. Мой переезд, безусловно, связан с поствыборными событиями в Беларуси. Когда переехал, сначала работал в одной коммерческой фирме, занимался продажей электрооборудования, как и в Беларуси. Но со временем все-таки больше времени стал уделять спорту, ушел с фирмы и стал тренировать, что приносило больший доход.
– Что окончательно побудило уехать из Беларуси?
– Понятно, что ситуация в стране стала очень быстро меняться в негативную сторону, всех подряд начали задерживать, сажать. В то время посадили моего тренера Юрия Булата, вместе с ним задержали еще пару ребят из зала, где я тренировался. Тогда я подумал, что съезжу в Киев на несколько недель, посмотрю, как дальше будут развиваться события, что после освобождения посоветует Юрий Валерьевич. Когда тренера отпустили, он сам приехал в Киев и сказал, что возвращаться в Беларусь не стоит.
– Получается, вы избежали задержания?
– Нет, меня задержали в августе, но я не сидел – меня сразу отпустили. Когда завезли в РОВД, спрашивали паспорт, я прямым текстом сказал: «Вы что, прикалываетесь? Я просто гулял по родному городу, поэтому не обязан иметь при себе паспорт». При этом с собой у меня был абсолютно чистый телефон: на нем не было ни видео, ни фото. Да вообще ничего, даже телеграма. Силовики посмотрели, ничего не увидели и отпустили. В этом плане повезло. Да и забрали меня не с митинга, а из того района, где он проходил. Я просто не успел дойти :).
– Ваша протестная активность в 2020-м была на высоком уровне?
– Что уж скрывать, я есть на фотографиях вместе со свободными спортсменами, когда мы ходили на марши. Письмо за честные выборы подписал, в соцсетях постил. Так что был достаточно активен.
Когда переехал в Киев, продолжил это делать, ну а после начала войны мои записи касаются в основном только событий в Украине. От меня некоторые люди даже отписались, потому что, по их словам, у меня в ленте один негатив, а «мы живем в Беларуси, мы хотим строить свою жизнь без каких-то плохих новостей». Причем это мне писали люди, которые в 2020-м неслабо так движивали.
– Сейчас они поменяли свои взгляды?
– Нет, точка зрения на всё происходящее у них осталась прежней. Просто они адаптировались к сегодняшней жизни в Беларуси. Плюс, мне кажется, у них есть обида, потому что они писали: «Ты уехал, у тебя все нормально, а нам надо тут жить».
– В одном из своих постов вы задали беларусам такой вопрос: «Считаете ли вы себя виноватыми, что с территории Беларуси летят ракеты, или считаете жертвами обстоятельств?» Какой, по-вашему, должен быть ответ?
– Ни в коем случае не жертвами. Меня очень раздражают беларусы, которые ноют и говорят о том, что они такие «бедные-несчастные, живут фактически в оккупации, а их еще тут критикуют и не хотят помогать». Очень негативно отношусь к тем, кто так говорит.
В моем понимании, Беларусь – это как Херсонская область именно СЕЙЧАС. Что беларусы могут сделать с русской армией без помощи? Сейчас – ничего… Другой вопрос в том, что беларусы сами допустили, что они живут при таком режиме. Режим набирал силу, устаканивался еще до 2020-го десятки лет. И сейчас достиг того, что мы видим.
По 2020-му тоже есть вопросы. Есть вопросы и к самому себе, не обеляю себя ни в коем случае. Я беларус, горжусь этим, но критику Беларуси и беларусов от украинцев слышу гораздо чаще, чем те, кто ноет. Моя претензия не к тому, что мы не взяли оружие (как, например, в Казахстане, и там вошли войска ОДКБ), а к тому, что люди отнеслись к протестам не так, как нужно. Не как к борьбе, а как к тусовке. То есть вышли, а на следующее утро пошли работать. Протесты – это как такая тусовка с шариками, можно побегать, покричать, потанцевать. Забастовки были, но устраивали их частные компании, а должны были именно государственные. А на госкорпорациях люди говорили: «Ну, вы же понимаете, нас уволят». Если бы экономика встала, все было бы по-другому. Именно поэтому, мне кажется, беларусы ПОКА ЕЩЕ не заслужили свободы. Нужно менять в первую очередь себя, отношение ко всему происходящему. И только потом уже чего-то хотеть.
Или мы видим, как относятся сейчас к Светлане Тихановской. Лично я не могу сказать, негатив у меня к ней или позитив. Это человек, который никогда не был в политике (хотя ко всему офису есть адекватные вопросы). Вопрос в том, что вокруг нее есть люди, у нее много сторонников, которые делают из Тихановской второго Лукашенко. Слепая вера в идола – самая большая проблема беларусов. Мне кажется, если бы страной руководил самый гениальный президент, он при нынешнем менталитете беларусов со временем стал бы вторым Лукашенко. Чтобы что-то поменять, нужно меняться самим, что я сам стараюсь делать.
Когда задаю вопрос о том, что будет завтра, если Лукашенко скажет «я ухожу», как будут организовывать перевыборы, договариваться с силовиками, ЦИКом (для перевыборов), мне отвечают: «В демсилах полно умных людей. Они придумают, что делать». Вот такой наш менталитет. Люди делают из человека [Тихановской] идола Лукашенко, верят в божественность и верность решений, ждут, что Тихановская и люди вокруг нее все за беларусов сделают. Поменяют власть, дадут зарплату, в подъезде уберут и так далее. Это все отголоски совка. Хотя, объективно, менять должны всё сами люди и начинать с себя. Не ждать зарплату, а зарабатывать, не верить слепо идолу, а критически мыслить.
– В том же посте вы написали, что понимаете претензии украинцев к беларусам как представителям страны-агрессора. А как относитесь к тому, что уехавшим из-за политики в Украину беларусам сейчас не продлевают сроки пребывания в стране, блокируют банковские счета?
– Вообще, плохо отношусь к каким-либо притеснениям, дискриминации. Но украинцев я понимаю. Когда вы слышите взрывы, когда в вашу страну летят ракеты (а в ночь на 28 июля как раз из РБ было запущено более 20 ракет), как реагировать по-другому? Очень сложно оставаться терпимым к этому, когда твои друзья и знакомые воюют и погибают. Но, повторюсь, я всяческих против притеснений в принципе по жизни.
– Вы принимаете позицию людей, которые пишут вам из Беларуси сообщения с претензиями, о которых сказали выше?
– Такой философский вопрос… Это выбор каждого. Меня могут «поливать», говоря, что я уехал, мол, я не патриот. Я считаю, что судьба каждого в его руках. Я не готов был мириться с тем, что творилось в Беларуси, плюс увеличивался риск быть задержанным. А если бы задержали, никто бы ничего не сказал и не сражался, так как «ну вы же понимаете». Собственно, мы видим, что сейчас происходит в этом плане… В Украине абсолютно по-другому. Поэтому предпочел уехать и развиваться в другой стране. И сейчас понимаю, что сделал правильный шаг. Но это не значит, что я не хочу вернуться в Беларусь. Я люблю свою Родину.
Просто меня огорчает то, как ведет себя, наверное, 80 процентов беларусов, живущих в стране. Я не могу назвать их свободными людьми. Они просто приспосабливаются к нынешней жизни, ждут идола и больше ничего не хотят делать… А еще многие называют тех, кто уехал, непатриотами. Не понимаю такого. Каждый сам волен решать свою судьбу. Но хочу вернуться домой, я готов работать по мере возможностей, чтобы строить свободную страну, работающие институты и так далее. Однако пока большинство людей не готовы к этому.
– И заниматься спортом?
– Скажем так, после того, как из Беларуси уехал Юрий Валерьевич [Булат], я особо уже и не боксировал. Планировал выступать на турнирах, но перед одним заболел ковидом, перед вторым случились другие неприятности. Плюс я не считаю себя профессиональным спортсменом. Профессионал – тот, кто зарабатывает спортом деньги. В Беларуси у меня всегда была другая профессия – работал инженером в электросетях, потом продавал электрооборудование. А спорт – это хобби. Плюс, объективно, сейчас есть дела куда более важнее.
Вернусь или нет… Возраст же тоже сказывается. Мне уже 28 лет, и спорт по-прежнему для меня является хобби. Если бы у меня был тренером именно Юрий Валерьевич, если бы с ним была возможность готовиться к боям, то с удовольствием бы оставался в спорте, с ним это было круто и весело. Именно поэтому у меня что-то и получалось. А сейчас такого удовольствия нет.
– А как дела у вашего тренера Юрия Булата?
– С моей стороны будет неэтично рассказывать о его жизни. Он крутой специалист, и, думаю, в любой стране мира со своим уровнем без работы не останется. Причем не просто без работы, а без высококлассной. Тренер действительно авторитетный, которого ценят во всем мире.
– Если говорить о Беларуси, то сейчас председателем федерации кикбоксинга является экс-глава МВД Владимир Караев. Вы с ним пересекались?
– Скажем так, несколько раз было: в самолете, на турнирах. Но я не знаю его настолько близко, чтобы сложилось какое-то мнение, тесно с ним не общался. Кто-то, кто пересекался ближе, говорил о нем хорошие вещи, кто-то плохие, но ситуация 2020 года разочаровала.
У меня мнение о Караеве такое, как у многих беларусов. То, что творилось в Беларуси, в том числе при его участии, это, конечно, жесть. Помню, как благодаря киберпартизанам мы узнали, что он говорил на одном из совещаний: «Мы [силовики] государевы люди. А они [обычные люди] негосударевы». Разрешал тогда убивать обычных граждан, стрелять в них, решать за них все. Кто тебе дал такое право? По каким критериям ты делишь людей? Если относишь себя к государевым людям, ты что, становишься лучше? Я даже не знаю, как это цензурно назвать. Но Караев – это представитель отдельной касты людей. Они считают, что умнее остальных и больше видят. Как по мне, на них так повлияла власть. В принципе, в Беларуси все люди, имеющие власть, страдают подобными взглядами. Но, опять же, это продукт нашего менталитета. В Украине, если кто-то так и считает, то он скрывает это, иначе его сразу поставят на место.
– Караев – типичный представитель режима Лукашенко?
– Я бы сказал, он типичный генерал. Такой стереотипный генерал, который требует делать так, как он сказал. И он у меня больше все-таки ассоциируется с армейщиной, чем с режимом Лукашенко.
– Скажите, а Караев что-то полезное для спорта в Беларуси сделал?
– Я со сборной более-менее регулярно начал ездить на соревнования с 2015 года, как раз тогда, когда федерацию возглавил Караев. Не могу сравнивать с тем, что было до него, но если обратиться к статистике, то видно, что результаты стали хуже. В 2021 году Беларусь с чемпионата мира по кикбоксингу привезла два золота, и то их взяли натурализованные молдаване. А в 2017 году Беларусь на старом багаже заняла первое место в общекомандном зачете на чемпионате мира. Не помню точно, но золотых медалей, других наград там было предостаточно.
Однако стоит учитывать, что ушло поколение топовых бойцов, те же Виталий Гурков, Дима Валент, идет смена тренеров. И все это тоже отражается на результатах. Нельзя сказать категорично и однозначно, что Караев пришел в федерацию и развалил спорт. Но, с другой стороны, неудачная смена поколений и многие вещи, которые происходили внутри сборной, – это показатель несовершенства системы, а эти годы системой руководил Караев.
– Гурков как-то говорил, что раньше беларусскую школу тайского бокса и кикбоксинга знали во всем мире, это была визитная карточка страны. Но на данный момент от этой школы осталась только тень.
– Тут даже добавить нечего, абсолютно согласен. Посмотрите, сколько было медалей на топ-турнирах до 2017 года, а сколько – после. Все же очевидно.
Сейчас нет такого уровня кикбоксинга в Беларуси, как раньше, вид спорта не развивается. А одновременно с этим подтянулись другие страны. Ну и уехали из Беларуси многие толковые спортсмены и тренеры, а новых и нет.
– Одним из уехавших стал многократный чемпион мира и Европы Дмитрий Валент. Где он сейчас?
– Вообще не знаю. На этот вопрос может ответить только Дима Валент или его жена Маша. Я сам в марте 2021 года виделся с ним в Украине, мы работали в паре, но потом он куда-то уехал. Слышал, что в другую страну, но что с ним, вообще не представляю.
– Какие у вас дальнейшие планы?
– Жить в Украине, помогать украинцами донатами, волонтерством. Буду делать посты в Instagram, помня про информационную войну. Да и это сейчас для многих служит основным источником информации. Буду рассказывать своим друзьям, что происходит в стране, что война на самом деле идет. А то некоторые беларусы говорят, что, вроде бы, уже все заморозилось. А вспоминают о войне, только когда прилетают ракеты в мирные города, которые далеко от зоны боевых действий. На самом деле ничего не поменялось, война идет каждый день.
Хочу еще отметить, что никого этим интервью не хотел обидеть. Просто описал ситуацию, как вижу, через призму своего взгляда и жизненного опыта. Особо не хотелось рассказывать про свое видение недостатков и ужасов режима, который, разумеется, нужно менять, про терки в оппозиции. Это везде по десять раз обсудили. Как по мне, фундамент нашей проблемы в нас самих.
Фото: Instagram Евгения Лашевского
