Виктор Гончаренко: «После Караганды понял: надо сменить обстановку, чтобы БАТЭ было лучше»

В беседе с пресс-службой клуба Виктор Михайлович рассказал о том, как он играл против Пирло, становился самым молодым европейским тренером, переигрывал вместе с «БАТЭ» мюнхенскую «Баварию» и играл в большой теннис против коллег из «Урала».

- Виктор Михайлович, в разных источниках по-разному указана ваша фамилия. Расставьте точки над i. Как правильно писать: Гончаренко, или Ганчаренко?

– У родителей фамилия Гончаренко. У мамы и у сестры – Гончаренко. При получении нового паспорта закралась ошибка. В моем советском паспорте был указан русский вариант написания фамилии – Гончаренко. А в белорусский паспорт уже написали Ганчаренко. Когда мне было 16 лет, я не обращал на это внимание. А затем различные документы стали оформляться с фамилией Ганчаренко. Официально моя фамилия пишется через «а», не официально – через «о». Мне без разницы абсолютно.

- Расскажите, как вы полюбили футбол?

– Я как любой советский парень 80-х годов зимой играл в хоккей, а летом в футбол. Любовь к футболу привил отец. Трансляции матчей Чемпионата СССР заканчивались различными программами о футболе. Посмотрев вместе игру, мы садились смотреть передачу. Потом выходили во двор. После дворового футбола я стал заниматься в секции.

- В профессиональный футбол пробиваются единицы. За счет чего это удалось сделать вам?

– У меня было понимание, что нужно усердно трудиться и отдавать себя полностью футболу, чтобы чего-то достичь. Таким образом, я пытался из своего маленького городка Хойники хоть куда-то вырваться. Однажды в Гомельской области проходил турнир среди команд районных центров. И на этом турнире я себя проявил. Мне предложили поехать в Республиканское училище олимпийского резерва. Там я прошел один просмотр, затем второй, третий. Потом меня пригласили туда на учебу. Вот так я и попал в большой футбол.

- Каким звездам мирового футбола вам доводилось противостоять за время карьеры?

– Однажды в составе молодежной сборной Беларуси я играл против Италии, за которую на тот момент выступал Пирло, выше него располагался Вентола, а в воротах играл Аббьяти. Хорошая сборная игроков, которые до сих пор на слуху и на виду. А сколько уж лет прошло?! Кажется, этот матч был в 1998 году...

- Пирло уже тогда был очень крут?

– Он в том матче выполнил великолепную мягкую передачу за спины защитникам, а Вентола забил гол. Сейчас Пирло возмужал, стал мощным. Тогда он был щупленьким. Не было таких мышц. Но игровое мышление было потрясающим.

- Вы тогда играли на позиции крайнего защитника?

– Да.

- Какие у вас на тот момент были сильные стороны?

– Работоспособность и понимание того, что всегда надо быть готовым к игре, чтобы отстоять свое место в стартовом составе.

- В 25 лет вы получили тяжелую травму... Не было мысли: «все пропало»?

– Сначала, когда получаешь травму, ты об этом не думаешь. Думаешь, что через какое-то время это пройдет. Больше года у меня ушло на лечение крестообразной связки. И в это время ты уже начинаешь думать, что будешь делать дальше. Параллельно с лечением я стал активно заниматься учебой. В академии физвоспитания в Минске я выбрал футбольное направление. Потом я поехал на сборы с дублем. И в одной из игр у меня «вылетело» другое колено. При полете на газон я сам себе сказал: «Надо с футболом заканчивать». Когда ко мне подбежали доктор и тренер, я прямо на поле сказал им: «Все, с футболом заканчиваю». У меня был тренер Игорь Николаевич Криушенко. Он подошел ко мне и спросил: «Ты серьезно?». Вечером вызвал меня и опять спросил: «Серьезно?». Я сказал: «Да, я не меняю таких решений». После этого позвонили президенту клуба и сказали, что я заканчиваю карьеру.

- Как созрело решение стать тренером?

– Если ты находишься в футболе, получаешь образование по специализации «тренер по футболу», всегда был только в футболе, то есть желание остаться в этом виде спорта. Мне сразу предложили работу. Я стал совмещать работу в дубле и работу с ребятами 1990 и 1988 годов рождения.

- Что самое сложное в этой профессии показалось на первый взгляд?

– Сначала я был помощником. Присматривался, анализировал, задавал вопросы. Этот период, кстати, был недолгим. Я помощником работал 4-5 месяцев. Потом поступило предложение возглавить дублирующий состав.

- Сильно удивились, когда вам предложили возглавить главную команду БАТЭ?

– Считаю, что два года работы в дубле – это хорошая обкатка. Так получилось, что с того дубля вышло много сильных футболистов. К примеру, Гутор, Нехайчик, который сейчас в Томске играет, Филипенко в «Малаге», Сиваков играл в «Кальяри», сейчас выступает в «Заре» луганской. Все вместе мы шагнули в дубль, а затем в основной состав. Мы работали плодотворно. Я видел, что ребята растут. После ухода Криушенко в минское «Динамо» произошел разговор с президентом БАТЭ. Он спросил меня: «Ты готов к этой работе?». Для меня казалось, что в БАТЭ два раза не позовут, поэтому я принял решение согласиться. Хотя опасения были, но опыт работы в дубле помог мне принять решение.

- Были у вас ситуации, когда вы не могли найти общий язык с футболистом, потому что он в силу возраста считал вас равным себе?

– К счастью, те пацаны, с которыми я играл и которые потом стали играть под моим руководством, мне очень помогали. Они понимали всю ситуацию. Это и Ермакович, который сейчас является главным тренером БАТЭ, и Лихтарович – капитан команды. Было много ребят, которые мне помогли в начале моей тренерской карьеры, когда было самое трудное время, надо было заработать себе имя. К счастью, у меня не было больших конфликтов. Мы хорошо сработали, может быть и потому, что мы в первый год стали чемпионами и попали в Лигу чемпионов. Это помогло набраться уверенности. Ребята в меня поверили.

- Молодой тренер становится чемпионом страны и участником Лиги чемпионов. Как сделать так, чтобы голова не закружилась от успеха?

– Я абсолютно спокойно к этому отношусь. Уже давно есть понимание, что у тебя экзамен каждую неделю. Проходит время и тебе надо повторять эти достижения.

- Перед каким матчем Лиги чемпионов испытывали самый сильный мандраж?

– Сейчас сложно вспомнить. Наверное, перед матчем с «Реалом» на «Сантьяго Бернабеу». Первая игра в Лиге чемпионов выпала на матч с «Реалом». Вся наша команда перед игрой смотрела на эти четыре яруса стадиона и фотографировались. Возникли мысли: мы сюда приехали играть или посмотреть музей? В раздевалке, в других помещениях все пестрит «Реалом» – тебе дают понять, что это территория королевского и лучшего клуба в мире. Это соперников «Реала» «прибивает». Важно пройти этот тест, чтобы команда не растерялась. Мы проиграли 0-2. Хорошо помню эту встречу. Получили хороший опыт. К счастью, не проиграли крупно. До сих пору помню слова Игуаина, который сказал: «Мы получили столько пространства от соперника, что не знали, как им пользоваться». Но этот опыт бесценен. Потом было много прекрасных стадионов: «Сан-Сиро», «Камп Ноу», «Альянц Арена» и стадион «Ювентуса»...

- Какой самый верный способ раскрепостить игроков, когда они после игры в чемпионате Беларуси выходят на поле знаменитых европейских стадионов?

– Тут нет такого, чтобы что-то нужно говорить за день игры или перед самим матчем. Над этим надо работать на протяжении длительного времени. Ты готовишь команду к этому убеждением, личными беседами. Это в первом сезоне. На второй год у команды появляется опыт, понимание того, что можно с любым соперником сыграть. Они привыкают работать на этих скоростях, приспосабливаются к неожиданностям в защите, в атаке. Для меня опыт заключался в наблюдении за тем, как тренер соперников работает на бровке. К примеру, ты видишь, какие перестановки делает Гвардиола. Интересно было смотреть, как «Милан» играл при Аллегри. Надо успевать анализировать и потом думать, могу ли я это применить. Когда ты через все это проходишь, то тебе легче с командой разговаривать. Для меня слова Игуаина были наукой. Потом мы пытались сокращать эти пространства, о которых он сказал. Массу полезного мы приобрели в первый год. Затем команде стало гораздо легче играть в Лиге Чемпионов.

- Известно, что когда Бердыев обыграл «Барселону», он изменился как тренер и сам попытался привить игре «Рубина» более атакующий стиль. Для вас подобной знаковой встречей стала игра с «Реалом»?

– «Реал» – это просто первое воспоминание. Первый серьезный опыт мы получили в игре с «Вильярреалом», когда поняли, что такое работа с мячом на ограниченном пространстве, что такое быстрота мышления. Испанский футбол мне стал интересен. После того, как я познакомился с Пеллегрини на стажировке, мы стали применять опыт «Вильрреала». «Барселона» всех ввела в заблуждение. Надо понимать, что такая команда одна. Мы пробовали сыграть как «Барселона», но таким образом может играть только она. Начало, развитие и завершение атаки, индивидуальные действия можно перенять у соперников. Самый ценный опыт в БАТЭ я получил от игры с «Миланом» при Аллегри, который играл по схеме «4 – ромб – 2». Достаточно много литературы я проштудировал. Все что можно я об этой схеме нашел. Производная от этой схемы 4-3-2-1. Анчелотти еще ее придерживался. Мы ее хорошо освоили. Она начала у нас работать. С такой схемой мы подошли к «Баварии». Построение игры «Милана», проделанная работа над ее изучением, помогли нам обыграть сначала «Лилль» на выезде, а затем и «Баварию».

- Много заявок на интервью с вами пришло после победы над «Баварией»?

– Достаточно много. И от белорусских, и от зарубежных журналистов. Но у меня внутреннее ощущение никак не менялись. Если мне следовал звонок, я говорил: «Будьте добры созвониться с пресс-атташе, чтобы он все отрегулировал». Мы понимали, что сегодня общаемся с этими СМИ – и на этом все. Завтра, допустим, организовываем два мини-интервью. Со временем этот ажиотаж рассеивается. У меня изначально какая-то «запара» была от всего этого. Потом все это успокоилось.

- Помню, как вас приглашали на программу «Удар головой», которая была в свое время очень популярна на российском ТВ, и это, похоже, было ваше первое интервью российскому телевидению. Посетила ли вас в тот момент мысль попробовать свои силы в чемпионате России?

– Насколько я помню, я выходил в эфир той программы из Минска с помощью Skype. Я не ощущал тех процессов, которые там происходили. Меня все видели, а я никого не видел. После этого у меня не было мыслей, что надо куда-то уйти. Это ощущение пришло, когда мы проиграли «Шахтеру» из Караганды. Тогда у меня появилось четкое понимание, что надо сменить обстановку – чтобы БАТЭ было лучше.

- Пресытились победами?

– За время моей тренерской карьеры в БАТЭ мы пять раз выходили в групповые раунды Лиги Европы и Лиги Чемпионов. В этой обстановке теряется внимание к мелочам. Тут упустил, там упустил... В результате это превращается в снежный ком. Потом это не остановить. Считаю, что с БАТЭ мне удалось хорошо поработать, потому что я постоянно делал какие-то изменения. Как только пришел к выводу, что мне стоит уйти, потому что команде нужна встряска, я об этом честно сказал председателю правления, что мне стоит покинуть клуб.

- Насколько трогательным для вас было расставание с БАТЭ?

– Достаточно трогательным. Даже не хотелось бы об этом говорить... От себя не ожидал такого. Когда я вышел к футболистам и готов был сказать команде какие-то слова, то просто не смог ничего выговорить. До сих пор помню тот день, когда это происходило. Ребята тоже были в таком состоянии. Они в какой-то мере предполагали, что я могу уйти, но все равно это стало для них неожиданностью.

- Как вы относитесь к работе в сборной? Можете представить себя во главе национальной команды, либо же вам интересна каждодневная работа с игроками?

– У меня был разговор с представителями руководства федерации футбола Беларуси. Но моя позиция в это вопросе четкая: мне нужна каждодневная работа. И я не представляю, как работать на 6,7, или 8 матчах в году, и чем заниматься в остальное время. В силу возраста мне хочется работать каждый день и набраться того необходимого опыта, который поможет в том числе и сборной Беларуси. Не стоит от этого навсегда отказываться. Для любого тренера почетно возглавить сборную своей страны.

- Когда вы приехали в Екатеринбург, то в одном из первых интервью сказали, что возможно отправите сына в ДЮСШ «Урал»...

– Сын пошел в школу. Не хотелось бы срывать его. К счастью есть прямой рейс – Минск-Екатеринбург. Поэтому проблем нет. Он уже живо интересуется, какая здесь футбольная школа. Говорит: «Где я буду тренироваться?». У сына есть папа, потом ему нужна футбольная команда. А мама всегда за нами хоть куда поедет. Длительную часть времени сын будет со мной.

- У сына есть свои тренеры в школе. У вас нет соблазна внести свои корректировки в его футбольное обучение?

– Нет. Я даже стараюсь не ходить на тренировки, потому что неприятно себя будет чувствовать тренер, который занимается с ребятами. Более того, если я смотрю тренировку, или игру, то из моих уст нет никаких комментариев. Потом уже сыну я могу сказать, что в конкретном эпизоде он сделал не так.

- Трудно сдерживать себя во время тренировок и матчей сына?

– Нет. Я знаю, что у тренера такая же работа, как у меня. Поэтому я спокойно отношусь к этой ситуации.

- А вообще вы импульсивный человек?

– Во время игры могу с трудом себя контролировать. В обычной жизни ко всему отношусь спокойнее.

- Вы тренировали команду, в которой играл заядлый рыбак – Александр Глеб. Как вы относитесь к этому увлечению?

– Да, пару раз мы с ним выезжали на рыбалку... В детстве у меня было такое увлечение. Сейчас просто не хватает на это времени. Сейчас если говорить о хобби, то это большой теннис. В любое свободное время всегда играю с удовольствием.

- У нас в команде хорошо в теннис играют Григорий Викторович и Пабло Фонтанелло.

– Сейчас мы будем потихонечку вступать с ними в спарринги :). Пока мы еще не играли между собой. Только в парный теннис играли. Я играл в паре с Евгением Аверьяновым, а Юрий Александрович в паре с Андреем Евгеньевичем. Пока они чуть-чуть ведут. Но ничего, думаю, мы их догоним :).

- Успели ли уже освоиться в Екатеринбурге?

– Пока все смотрю на бегу. Знаю, что есть база, спорткомплекс «Уралмаш», Центральный стадион, гостиница, где мы живем. Есть мои сумки, которые разбросаны по всему городу :). Сейчас осталось найти квартиру, чтобы где-то уже остановиться.

Оригинал текста: официальный сайт «Урала»