Tribuna/Футбол/Блоги/Heavy bald/Анатолий Капский: «Постоянно смеюсь, когда слышу, что Капский все купил»

Анатолий Капский: «Постоянно смеюсь, когда слышу, что Капский все купил»

Председатель правления БАТЭ Анатолий Капский рассказал Никите Мелкозерову о своих родственниках, работающих в клубе, примирительном бурчании Егора Филипенко, бездарях и идиотах, желании некоторых людей понравиться Юрию Чижу и открытии сочинской Олимпиады.

Блог — Heavy bald
14 февраля 2014, 09:03
87

Председатель правления БАТЭ Анатолий Капский рассказал Никите Мелкозерову о своих родственниках, работающих в клубе, примирительном бурчании Егора Филипенко, бездарях и идиотах, желании некоторых людей понравиться Юрию Чижу и открытии сочинской Олимпиады.

— Вам понравилось открытие сочинской Олимпиады?

— Если честно, предыдущие открытия я не смотрел с таким вниманием. А тут специально выделил время. Сели с женой перед телевизором, посмотрели. Понравилось. Я понимаю, в числе прочих у организаторов церемонии было желание удивить. Но главное, что все получилось очень душевно. Да, Олимпиада российская, но ведь у нас общая славянская культура. Потому в некоторых моментах я испытывал гордость. Нельзя разделять Беларусь с Польшей, Литвой или Россией, к которой наша страна ближе всего. История у нас одна. И она была показана во время открытия Олимпиады. Это здорово. И это не выглядело аляповато, что очень важно.

— В нынешнем году запускается «Борисов-Арена». Думали о церемонии открытия?

— В клубе есть, кому думать об открытии и без меня. Я забочусь только о том, чтобы все вышло хорошо и красиво. Частности — это не мое. Давно прошли времена, когда я чуть ли не утверждал меню праздничного ужина команды.

Надо понимать, что наши вкусы с генеральным директором клуба Михаилом Деменцевичем схожи. Все это разбавляется креативом работниц департамента развития — Натальи Марченко и Алеси Капской (у нее, правда, сейчас уже другая фамилия). Что касается разного рода мероприятий, принимаем решение примерно в таком составе. Как правило, до реализации я знаю только общую канву, которую мне уже представляют сформированной. Могу вносить некоторые правки, но не более. В целом все работники клуба, так или иначе, заняты в организационных процессах. Но идеями и их воплощениями в БАТЭ в основном заняты упомянутые Деменцевич, Марченко и Капская.

— Но окончательные решения принимаете только вы?

— Нет. Дело в том, что в последнее время я даже не вношу много правок в поступающие предложения. И вообще неправильно думать, будто бы в БАТЭ решения принимаю только я один. Мы всегда советуемся с Александром Захарченко. Плюс в нашем клубном управлении большая роль отводится главному тренеру. Это уже традиция. И сейчас мы переживаем очень важный момент. Александр Ермакович должен стать лидером, способным выразить свой взгляд на происходящее в клубе, обозначить мнение по поводу развития всех наших служб. Потому что мы заняты одним общим делом. Мы производим футбол, который обязан нравиться болельщикам. Людям должно быть хорошо на стадионе, они должны захотеть вернуться.

С точки зрения развития и функционирования клубных структур я очень часто критикую наш менеджмент. Но при этом у ребят есть возможность самовыражения. Они выносят на обсуждение идеи, которые я потом могу чуть поменять. И это касается всех работников БАТЭ. Им, кстати, сейчас тяжело. Ведь в прошлом году почему-то критиковали только футболистов. А я считаю, что и менеджеры недоработали. Если мы зажимаем гайки в команде, значит, то же самое надо делать и в клубном офисе. Сегодня это не выразилось в каких-то сокращениях. Но пахать нашим менеджерам надо гораздо больше. В этом я убежден.

— В чем конкретно недоработал менеджмент БАТЭ в 2013-м?

— Болельщик тем лучше идет на футбол, чем лучше играет команда. Я согласен с этим принципом. На все сто. Но ведь хватает в мире команд, которые борются за выживание на глазах переполненных трибун. В этом плане у БАТЭ есть определенные недоработки. К нынешнему моменту на домашнем стадионе команды не создана атмосфера, которая мотивирует футболистов, несмотря на уровень соперника и статус матча, выражать себя по полной программе и не забывать об ответственности перед болельщиком. Это, конечно, сложно объяснить словами. Но, если по-простому, то футболист, выходя на поле, должен чувствовать общий нерв с теми людьми, которые пришли на стадион, разделять их эмоции.

— Это недоработка менеджмента?

— Это общая недоработка. И менеджеров, и футболистов, и тренеров, и всех остальных. Просто в БАТЭ появилось очень много людей, удовлетворенных своим положением. Работники оказались в зоне комфорта.

В прошлом году, да и раньше, нас часто критиковали и даже издевались в трудные моменты по поводу принципа семейственности, который используется в клубе. Я хочу объяснить его. Семья в контексте нашего разговора — это система взаимоотношений, когда каждый за каждого, когда все поддерживают один одного. Поддерживают не причитаниями и разными ахами, а качественно выполненной работой, при которой другому человеку будет стыдно делать что-то плохо.

— Погодите, то есть до 2013-го все было прекрасно?

— Может, и нет. Но мы были голодными. Игроки, тренеры, менеджеры — все. А в 2013-м стали сытыми. Что до менеджеров, то их сытость не является следствием увеличения окладов. Не было такого. Просто всем показалось, что результат станет приходить сам собой.

Ведь все еврокубковые успехи добываются на тоненького. Наше противостояние с Карагандой это доказало. Хорошая жизнь может закончиться за 180 минут. Вот причина, по которой в каждом работнике клуба должна быть туго натянута струна. Пойми, для меня главное — не состояние семьи как таковой. А состояние такой семьи, члены которой не живут за счет остальных, а помогают друг другу.

— Согласитесь, слово «семья» ассоциируется с БАТЭ не только из-за каких-то корпоративных принципов.

— В клубе работают мои родственники. Меня очень часто обвиняют в этом. Но! Вообще-то БАТЭ в свое время создавался на мои деньги. БАТЭ создавался, в том числе, и моими усилиями. Я потратил на БАТЭ значительную часть своей жизни и очень-очень много здоровья.

И сейчас я знаю, что у моей дочери есть знания. Я знаю, что моя дочь выложится максимально не только из-за зарплаты, но из-за опасения подвести отца и возможного стыда. Я знаю, что по этим причинам она сработает лучше многих.

Скажу откровенно, со своих родственников, которые работают в клубе, требую больше. Да, во мне борются объективная оценка эффективности работы и родственные чувства. Но, так или иначе, все должны понимать, что спрашивать больше с родственника удобнее. Ведь ты лучше понимаешь, почему он поступил именно так, а не по-другому. Плюс во мне хватает принципиальности. Если я учую откровенную лень, желание прикрыться фамилией и прочее-прочее, человек лишится своего места. Но если я столкнусь с каким-то общим непониманием, человек получит объяснение и советы в неофициальной обстановке. Что часто очень полезно. Почему нет?

Критика по поводу моих родственников существует. Я ничего не могу с этим поделать. Просто считаю, вокруг нас большое число советчиков. Слишком большое. Просто огромное. Мы неоднократно реагировали на критику ответным предложением: «Приходите в клуб на хорошую зарплату с испытательным сроком в три месяца, но с определенными требованиями». Не все критики соглашались, но кто-то все-таки приходил на работу, и, в конце концов, ничего особенного из себя не представлял. Одно дело — создавать, и абсолютно другое — критиковать кем-то созданное. Плохо или хорошо, но созданное.

И вот ключевой момент, чтобы подытожить: я настаиваю не на семейственности, а на ответственности и взаимопомощи. Не верю, что команда может долго и мощно преуспевать без души. Мировой опыт это подтверждает. Есть очень богатые и зажиточные команды, но всегда находятся соперники, которые за счет мотивации и желания, каких-то внутренних резервов, их опережают. Хороший пример — московский ЦСКА. Далеко не самая богатая команда РФПЛ. Еще — дортмундская «Боруссия». Многие зажиточные команды вылетели из Лиги чемпионов, а немецкая продолжает показывать игру и результат второй год кряду. Хотя несколько лет назад боялась всех и откровенно мучилась в еврокубках.

— Ваши родственники — это, понятно, зам начальника департамента развития Алеся Капская, спортивный директор Кирилл Альшевский и специалист по связям с общественностью Виктор Ходасевич.

— Да. В руководстве клуба трое.

— Ясно. Как вы реагируете, когда БАТЭ называют сектой?

— Мне плохо оттого, что я не вижу перед собой людей, которые произносят подобные слова. Хочу разговора о секте лицо в лицо. Не знаю, насколько мне бы хватило навыков и здоровья в тот момент для должной реакции, но я убежден, что слово «секта» по отношению к БАТЭ — оскорбление. А оскорблять кого-то в принципе негоже. Правда, делать это глаза в глаза просто как-то честнее. Человек при личном контакте отдает себе отчет, что может получить по лицу. И многих это останавливает. Проще же всего оскорблять кого-то, когда знаешь, что останешься безнаказанным. Это я про некоторых обитателей интернета.

Вообще, я очень ранимый человек. И все близкие знают, что меня легко задеть. Естественно, оскорбления клуба неприятны. Но для меня намного важнее реакция болельщиков БАТЭ. А в остальном… Многие ведь позволяют себе неприятные высказывания не потому, что лучше нас. А потому, что завидуют. Я понимаю, эгоизм и зависть, так или иначе, присутствуют в каждом человеке. И очень здорово, если внутренняя борьба с этими чувствами заставляет тебя работать лучше и двигает вперед, а не топит в негативе.

Правда, чаще всего в нашей жизни встречаются люди, которые объясняют свои неудачи фразами типа «БАТЭ повезло», «БАТЭ симпатизируют различные структуры в АБФФ»…

— «Капский все купил».

— Да. Я постоянно смеюсь, когда это слышу :). Просто знаю, что у меня гораздо меньше желания покупать, чем у многих в нашем футболе. Это первое. Второе — у меня меньше возможностей покупать, чем у многих в нашем футболе. Дело в том, что в БАТЭ ведется постоянная работа над приведением системы наших взаимодействий к степени максимальной прозрачности.

Да, было время, когда фраза «Капский все купил» меня задевала и обижала. Но сейчас мне плевать. Это уже часть трибунного фольклора, без которой нельзя обойтись. Знаешь, если бы подобных вещей не существовало на секторах, может, народу на футбол ходило бы меньше :). Бывает, человек идет на стадион, и у него уже есть заготовленное объяснение возможного проигрыша своей команды, сформулированное в «Капский все купил». Но ведь все равно идет. Хотя бы посмотреть на это «купилово». У нас ведь много мазохистов. Ходят смотреть, как их команды «покупают», «убивают» и «насилуют».

***

— Начальником департамента развития БАТЭ является жена старшего тренера первой команды. Это тоже про семейственность?

— Нет. Родственные отношения тут вообще ни при чем. Наташа Марченко — достаточно жесткий и сильный человек. Пусть она меня простит, но это механизм, который постоянно готов вкалывать. И если уж заговорили, хочу сказать, что я против сопоставления менеджеров клуба. Ведь у каждого из них есть свои неоспоримые плюсы.

Не так давно к нам пришел Леонид Федорович Дмитраница. Да, реакция на эту кадровую новость может быть самой разной. Об этой новости можно много чего писать. Я вот читал, будто бы с переходом Дмитраницы связан трансфер Черника… Ну, такая фигня! Честное слово. Смешно просто. Не понимаю, почему связывают переходы Дмитраницы и Черника, но не связывают переходы Дмитраницы и Савостьянова? Надо же знать, что футболисты хотят играть там, где есть больше амбиций, где есть желание добиться результата, где есть еврокубки, где есть стабильность.

Так вот — Леонид Федорович. В свое время мы могли устраивать страшные перепалки и в режиме один на один, и публично, а после долго не разговаривать. В общем, у нас были разные периоды взаимоотношений. Но я хочу лучшего для своего клуба. А Леонид Федорович, опять же пусть меня простит, — это рабочая лошадь. Он раньше всех придет на работу и позже всех уйдет. Это очень системный человек. С точки зрения развития клуба, общей инфраструктуры, стадиона он очень многое даст БАТЭ. Я абсолютно в этом уверен. Дмитраница способен улучшить взаимодействие всех работников клуба, начиная от рабочих на стадионе и заканчивая ребятами из пресс-службы.

Меня вот спрашивали: «Почему Дмитраница, а не Деменцевич?» Да потому, что у Михаила Михайловича есть свои очень сильные качества. Деменцевич — великолепный исполнительный директор. Он отлично представляет и реализует мою волю как председателя правления. А Леонид Федорович — человек, который может со мной поспорить.

— Вы ведь вышли из исполкома АБФФ именно в тот период, когда ею руководил Дмитраница.

— Дмитраница был генеральным директором. Руководил федерацией Невыглас. Геннадий Николаевич, кстати, — удивительный человек. Имея такие статус, связи и рычаги воздействия, он совершено спокойно на меня реагировал. То, что я порой делал на публичных мероприятиях, пытаясь защитить свою точку зрения, выходило за общепринятые рамки взаимоотношений в белорусской системе управления. Но Невыглас никогда меня не преследовал и не сделал ничего, чтобы как-то помешать мне или клубу.

А вышел я… Скажу честно, Геннадий Николаевич Невыглас — очень интересный и сильный человек. И Сергей Николаевич Румас — тоже. Просто нашей ассоциации не нужно 20 с чем-то членов исполкома. Нужно пять, но думающих, придумывающих, реализующих и впоследствии готовых нести ответственность за это. А система управления с большим числом ни за что не отвечающих людей, которые априори не способны на конструктивные предложения, которые попадают в исполком малопонятным мне образом, не даст результата. Пусть нынешние члены исполкома и обидятся на меня, но профессионалов среди них немного. Да, замечание Сергея Николаевича Румаса в мой адрес по этому поводу, естественно, имеет право на жизнь. Но я озвучил свое мнение. Вот и все.

Я вышел из исполкома потому, что мне было некомфортно в среде непрофессионалов. И сегодня я не хочу возвращаться. Ведь комфортнее в исполкоме не стало.

— Каким образом вы могли вызвать гнев Невыгласа?

— Иногда я откровенно грубил. Иногда высказывал вещи, которые могли задеть и обидеть любого человека. И вообще — любого руководителя, учитывая его статус. Мы очень много спорили с Геннадием Николаевичем во время исполкомов. Повзрослев, помудрев, я стал формулировать те вещи более корректно. Личные проблемы, с которыми я столкнулся в 2013-м, заставили взглянуть по-другому на многие моменты.

— Вы говорите о немногих профессионалах в числе членов исполкома. Кто эти люди?

— Я говорю, что исполком не профессионален в целом. В целом. Но профессионалы там есть. Правда, важно, чтобы они имели свою точку зрения. Мне этого очень-очень хочется. А еще хочется, чтобы члены исполкома голосовали так же, как и думают.

— Прошлой зимой, комментируя одно из решений исполкома, вы говорили про «идиотов и бездарей», которые работают в нашем футболе.

— Год прошел. Своих слов обратно не беру. До сих пор считаю, что поступил правильно. Абсолютно правильно. С точки зрения содержания. По форме — был неправ.

Один простой момент для уточнения. Нужно разделять мое мнение об исполкоме и конфликт с газетой «Прессбол». Это разные вещи. Сразу говорю, конфронтации с газетой больше нет. Мы нашли силы поговорить о произошедшем с ее главным редактором Владимиром Бережковым. Раза четыре в течение года возвращались к этой теме. В итоге поняли, что было не так. Бережков очень сильно защищал своих сотрудников. Скажу честно, в этом плане мы похожи. Своих нужно защищать, за своих нужно биться. Всегда.

Думаю, Володя поймет меня, если прочитает. Я не пытаюсь вернуться к конфронтации. Просто в той ситуации ко мне не надо было относиться как к болезному, что впоследствии было обозначено. Моя голова нормально соображала. Да, состояние было достаточно сложным. Когда ты находился на краю, а потом выжил, может, и появляется чувство эйфории. Но я соображал, что делал.

До того, наверное, за месяц до произошедшего, я озвучивал какие-то неприятные вещи о сотрудниках «Прессбола». Но в момент разговора с журналистом Николаевым, я полагаю, может, и запись даже не велась. А если и велась, то так делать непозволительно. Это некрасивый прием. Мы ведь не уславливались об интервью. Я не давал согласия.

Получилось так, что позвонил журналист и начал добиваться от меня интервью, давать которое я не хотел. И вот после нескольких его попыток переубеждения я, честно говорю, сорвался. Сказал пару ласковых. Если бы те слова были произнесены в режиме интервью, я бы никуда не делся и дал бы согласие на публикацию. Это честно. Но мы общались в режиме частного разговора.

Конфликт с «Прессболом», который уже улажен, — это первый момент. Второй — мое мнение об исполкоме… Меня всегда пугают шарахания. Всегда. Даже если в увеличении состава участников чемпионата высшей лиги на следующий год есть смысл, нужно было сохранить высокий уровень конкуренции в году нынешнем. А так, для половины команд чемпионат-2014 закончится, не начавшись. Хотя я допускаю, что могу заблуждаться.

Проблема в том, что многие члены исполкома думают одно, а голосуют совершенно по-другому. Кто влияет на эти решения… Ну, у меня есть свое мнение по этому поводу. Я понимаю, почему так происходит. Велика вероятность, что дело не в давлении, которое на кого-то оказывается, а в том, что люди сами себе его придумывают, пытаясь под кого-то подстраиваться. Возможно, есть люди, которые боятся ступить шаг не в ту сторону. Люди, которые думают, будто лучше ничего не делать, чем делать, но в итоге кому-то не понравиться.

— Будете конкретизировать?

— Нет. Зачем? Главное, чтобы меня понимали те люди, о которых я говорю. А они, думаю, все понимают. Ведь даже у самого большого лицемера бывают внутренние сомнения.

— Случись вам комментировать решения членов исполкома в режиме интервью, стали бы использовать фразу «идиоты и бездари»?

— Дело в том, что я человек горячий. И порой я себе позволял гораздо больше. Что-то большее и… Более неправильное. Я и сегодня считаю, что в исполкоме есть люди (не все), которым просто нельзя принимать какие-то решения. Более того — им вообще нельзя работать в футболе.

— Еще одна важная фраза из вашего выступления: «Продали белорусский чемпионат в угоду Чижу». Она как-то повлияла на ваши отношения с Юрием Александровичем?

— Абсолютно никак. Когда у меня были тяжелые минуты, звонили и Юрий Александрович, и его партнер Володя Япринцев. БАТЭ и «Динамо» встречались в первом туре прошлогоднего чемпионата. У Юрия Александровича был юбилей накануне. Мы отметили это дело на стадионе. Я его абсолютно искренне поздравил с днем рождения.

Мне вот думается о волке и медведе. У них ведь разные сферы влияния. Разные понятия о существовании. И им не обязательно друг друга любить. Но волк и медведь относятся друг к другу с уважением. Мне кажется, это про нас с Чижом :). 

— Кто волк, а кто медведь?

— Не знаю, наверное, это не самое важное :). Естественно, мы — соперники. Юрий Саныч будет защищать интересы своего клуба, я — своего. И ведь очень часто журналисты не знают, что происходит на самом деле. Я вот помню первый матч «Динамо» при Масканте. Помню, что было после.

— А что было?

— Я не участвовал. Но знаю, что реакция на проигрыш была острой. Я и сам иногда так реагирую на поражения, даже когда они справедливые. Хотя если бы этого не было в футболе, о чем бы вы писали?

— Вы считаете, что Юрий Чиж имеем какое-то влияние на нынешнюю футбольную власть?

— Я не думаю, что он имеет влияние именно на футбольную власть. Но давайте будем говорить честно: Юрий Саныч — сильный человек. Я тоже не считаю себя слабым. У каждого из нас есть свои рычаги влияния. И такому человеку, как Юрий Саныч, порой даже не надо о чем-то просить членов исполкома.

Давай приведу пример. Вот директор «Днепра» Калачев говорит, что у них с «Белшиной» была своя точка зрения по поводу формата чемпионата. А представитель областной федерации, с которой аффилированы эти клубы, проголосовал совершенно по-другому. Могилевская область.

Теперь Минская. БАТЭ, «Шахтер», «Торпедо-БелАЗ» в прошлом году имели определенную точку зрения по форме проведения первенства. Но в итоге руководитель федерации футбола Минской области ее не разделил. И, надо понимать, что он будет работать при любой власти. Для человека главное — устроить ее. Он никогда ничего не придумает своего. Будет просто лавировать, чтобы как можно дольше пробыть на занимаемой должности.

Олег Чикун может на меня обижаться. Мы здороваемся, нормально общаемся. Но, думаю, Олег Викентьевич прекрасно понимает, что голосовал вразрез мнению клубов, которые входят в его федерацию. Я ему честно сказал в глаза, что об этом думаю. И подобное происходит не только в Минской области, а почти во всех.

— Вы связываете это с Чижом?

— Нет. Уверен, он на эту ситуацию никак не повлиял. Хотя исполкомом была принята именно точка зрения минского «Динамо». Думаю, у Юрия Саныча такой авторитет в различных сферах, что некоторые пытаются узнать его настроение и мнение перед началом заседаний. Мы говорим о сильном человеке. И некоторые даже не слабые, а просто никакущие люди пытаются ему понравиться. Знаю, что такое бывало и со мной, — многие пытались мне понравиться. Очень важно уметь распознавать настоящее.

— АБФФ множественно критикуют. Реально ли в этой ситуации организовать лигу с клубным управлением?

— Знаешь, почему сейчас это работает в России? Плохо или хорошо, но работает. Потому, что большинство руководителей клубов в достаточной степени независимы. Люди богаты. Они обладают средствами и рычагами. Да, так или иначе, с точки зрения футбольного устройства клубные владельцы все равно должны следовать каким-то правилам и нормативам УЕФА и ФИФА. И все равно, при принятии многих решений это сообщество может вести себя как премьер-лига. К сожалению, у нас подобных возможностей нет.

Многие клубы, даже если бы белорусская премьер-лига существовала, принимали бы свои решения, оглядываясь на руководство федерации. Не на какие-то нормативы, а именно на руководство федерации. Причем совершенно любой, с сильным руководителем во главе, который имеет влияние в стране.

***

— Говоря о менеджменте БАТЭ, вы совсем чуть сказали об Александре Захарченко.

— Ну да. Саша никогда не лезет вперед, предпочитает быть незаметным. Он сильный, не выпячивается, но прекрасно проявляет себя там, где вырабатываются решения, где есть спор и прочее. Сильный менеджер, с которым мы в футболе росли вместе. Захарченко ведь начинал в БАТЭ как игрок. Исполнял функции левого защитника. Еще и служил тогда.

Деменцевич, о котором мы говорили выше, прекрасно все понимает, классно чувствует ситуацию. Но ему психологически сложно послать меня далеко-далеко. А с Александром Викторовичем у нас другой стиль взаимоотношений. И если Захарченко что-то не нравится, он будет отстаивать свою точку зрения в споре со мной до хрипоты.    

— То есть Захарченко может вас послать?

— Это нормально. И я могу, и он. Кстати, и Дмитраница, если пришел к собственному мнению, никогда не отойдет от него. В этом плане Леонид Федорович — очень злой человек.

Помню, в свое время мы много спорили с Владимиром Александровичем Алейниковым. Бывшим директором клуба. И он мне этим нравился. Человек любил со мной спорить. Когда вопросы развития клуба решаются несколькими работниками, у каждого из которых есть свое видение ситуации, это очень здорово. А когда один сказал, а все поскакали… Такой принцип управления может быть чреватым.

— В прошлом году Захарченко фактически руководил клубом во время вашего отсутствия. Правильно?

— Руководил. Но не он один. Вместе с Гончаренко. И плохо, что мы с ними в это время не спорили. Многие решения были моими. Ребята просто не стали спорить со мной, учитывая тогдашнее мое состояние.

Что до Гончаренко, повторяю: в нашем клубе главный тренер первой команды находится на одном уровне с председателем правления и его замом. Потому сегодня для нас и важны тренерские и человеческие инициативы Ермаковича. Мне нравится, что ко второму заграничному сбору я вижу изменения. Говорю Александру Владимировичу постоянно: «Саша, не бойся принимать решения. Даже если они не устроят меня». Принимать решения — это полезно, пусть даже на первых порах возможны ошибки. Ведь с одной стороны человек чувствует ответственность. А с другой, отстаивая свою правоту, обретает уверенность.

— Кто из футболистов может с вами спорить?

— Даже если я в крутой заводке, превращаюсь в адекватного человека достаточно быстро. На меня может побурчать Егор Филипенко. Хотя он на всех может :). У Виталика Родионова всегда есть собственное мнение. Саша Федорович, когда играл, и после, начав тренировать, часто не соглашался со мной. С Гончаренко много ругались, но всегда старались найти компромиссы… Да много кто может мне возразить. Убежден: очень важно, чтобы в коллективе были ребята, готовые поспорить с руководителем.

Да, есть люди, которые могут заниматься вне футбола какими-то глупостями. Но, если человек, выходя на поле, ведет себя как гладиатор и роет землю, ему все прощается. У него становится больше прав.

Вообще, человеческие отношения — это то, что сложно описать потом и сложно спланировать до. А наши ссоры с, допустим, Филипенко получаются естественными. Егор умеет аккуратно аргументировать и смягчать меня: «Не, Анатолич. Ну, что вы, Анатолич? Вы не правы». Убедительно получается :). С ним быстро соглашаешься. Хотя Егора тоже периодически надо сажать на задницу. Потому что все мы люди. Футболистам может не удаваться какой-то период сезона. И точно так же, бывает, не складываются дела у руководителей клуба. Поэтому для команды очень важно наличие неформальных лидеров.

— Насколько много вас в решении Виталия Родионова получать экономическое образование?

— Абсолютно нисколько. Виталик принимал свое решение сам. Иногда Родионов советуется со мной, мы что-то обсуждаем. Гончаренко, пусть сам и дружен с Виталиком, иногда говорил мне: «Анатолич, не говорите в интервью много о Профессоре, потому что ребята на это обращают внимание. Сам Виталя переживает, когда вы говорите о нем». Но… Виталик — умный. Просто умный. Родионов — человек, который, дай Бог ему прожить много-много, и во втором своем полтиннике будет чему-то у кого-то учиться. Так воспитан.

— Родионов как будущий менеджер БАТЭ — это реально?

— Я бы очень хотел этого. Вопрос только в желании Родионова. Потому что Виталя — амбициозный человек. Ведь тот же Саша Захарченко, когда закончил играть, уходил из клуба. Уходил, чтобы доказать свою самостоятельность. Хотя мне ничего доказывать не требовалось. Он делал это для себя. И когда преуспел, вернулся в БАТЭ.   

— А чем Захарченко занимался?

— Бизнесом. Автокомпоненты, железо… А Родионов… Он сам примет решение по своей послеигровой жизни. Ведь Виталий каждый год заставляет себя делать что-то новое. Читает очень умные книжки о маркетинге, управлении, развитии. Сейчас, насколько я знаю, серьезно занимается английским. Если бы такой человек пришел в клуб, я полагаю, он оказался бы полезным.

Фото: Goals.by/Надежда Бужан, Goals.by/Иван Уральский

P.S. Ребята, к выходу в эфир готовится продолжение этого интервью.

Показать еще 87

Другие посты блога

Все посты