Константин Руденок: «Мыл туалеты, иногда получал по костям. Для армии это в пределах нормы»

Бывший спецназовец, а ныне вратарь «Слуцка», рассказывает Никите Мелкозерову о разбитых головой бутылках и творчестве Марио Пьюзо.

– Жизнь налаживается. Ты поменял безденежный Брест на стабильный Слуцк.

– Знаешь, я довольно спокойно к этому всему отношусь. У меня очень постепенная карьера. Понемножку, по чуть-чуть, по шажочку. Без резких перескоков. Правда, везде через тернии. Мне вообще ничего в этой жизни просто так не дается. Все время вырисовываются какие-то загвоздки.

Допустим, первой серьезной преградой стала армия. Мне было 17 лет. В то время «Гомель» возглавлял Анатолий Иванович Юревич. И однажды ко мне подошел тренер вратарей первой команды: «Иваныч хочет тебя посмотреть. Приходи на занятие основы». На самом деле просто невероятная новость. Был очень доволен. Правда, обошлось без страха. Сейчас-то я понимаю, что Анатолий Иванович – чуть ли не самый брутальный человек в истории нашего футболу. А тогда вообще не осознавал. В итоге же Юревич стал главным воспоминанием о «Гомеле». Харизма у человека бешеная.

Вот случай. Наверное, третья моя тренировка с основой. Играли двухсторонку. В принципе, выступил я неплохо. Тренеры хвалили. Ребята старшие подбадривали: «Молодец, малый, работай, старайся». Тогда мы еще жили на базе в Новобелице, которая разваливалась. И вот шел я себе спокойно с поля в корпус. Вижу, Анатолий Иванович сидит на скамейке. Сразу дал газу – понимал, надо быстрее пройти, чтобы не завязался разговор один на один. Мне 17 лет – я просто не был готов к этому. Но тут же услышал голос Юревича: «Сюда иди». Причем минимализм полнейший. Ни одного лишнего слова или жеста. Я подошел. Юревич начал смотреть мне в глаза. Смотрел и молчал. А я был сконфужен и вообще не понимал, что делать. Секунд 20 он на меня смотрел, а после сказал: «Если будешь чувствовать себя в игре, как на этой тренировке, станешь королем». Я продолжил смотреть на него, ничего не понимая. Анатолий Иваныч еще чуть подождал и сказал: «Ты свободен». Я развернулся и пошел. Ни эмоций, ни мыслей, ни понятия, что после такого происшествия нужно делать.

Еще жабки прыгали через все поле. Потом с лестницы нормально спуститься не мог. Только если задом

Если на базе было шумно, Юревич просто один раз проходил мимо – и все успокаивались. Ему не требовалось орать на кого-то. Хватало только взгляда. Я приветствую подобный подход. Мужчина есть мужчина. В нем должна быть харизма. Жизнь такая штука, что в целом все держится на мужчинах. Женщины, конечно, прекрасны, но ответственность должна лежать на нас.

Помню, как Юревич устраивал команде серьезные нагрузки. Одно из самых сложных упражнений из тех, что выполнял я, – наверное, голландский челнок. 10 метров – туда-обратно, 20 метров – туда-обратно, 30 метров – туда-обратно, 40 метров – туда-обратно, 50 – туда-обратно. Еще жабки прыгали через все поле. Потом с лестницы нормально спуститься не мог. Только если задом. Подходил к лесенке, разворачивался спиной и начинал ставить ноги на ступеньки. А то они просто не сгибались от боли. Хотя по большому счету мне было все равно. Возможность оказаться в большом футболе настолько занимала, что я не обращал внимание на сложности. У меня после тренировок все жутко болело, но я понимал: это надо. Довольно рано осознал, что без крови и пота ничего хорошего в жизни не произойдет.

Тот «Гомель» в итоге стал вторым в чемпионате. Состав был полон имен. Глаза разбегались – Роман Василюк, Валерий Стрипейкис, Виталий Таращик. Поначалу было жутко неудобно находиться рядом с этими людьми. Все накручивал себя: «Кто они, а кто я?» Правда, потом успокоился. Мы, конечно, не особо общались с сенаторами вроде Василюка, но я запомнил, что старшие ребята не боялись юморить с Юревичем. Однажды перед просмотром кто-то из них достал батарейки из пульта. Не помню, кто именно. Не важно. И вот начался просмотр. Идет момент, Юревичу охота его разобрать. Анатолий Иванович командует ассистенту: «Стоп!» Тот жмет паузу, но ничего не происходит. Юревич повторяет: «Стоп, я сказал!» Картинка не останавливается. Анатолий Иванович переходит на крик, а игроки начинают смеяться. К счастью, после Юревич на стал никого душить. Просто сказал: «Ребята, заканчивайте».

Помню, был у нас вратарь Василий Кузнецов. Русский. Анатолий Иванович однажды спросил его: «Вась, вот мяч летит в девятку. Ты что будешь делать?» – «Ну, если мяч далеко, сделаю шаг, выпрыгну, отобью или словлю». – «Нет, Вася, нет. У тебя есть другие варианты?» – «Нет». И тут Юревич встает со скамейки, резко поднимает ногу выше плеча и говорит: «Вот так ты должен отбить!» Может, я не очень весело пересказываю. Но когда человек в возрасте вдруг резко начинает показывать движения в духе русских народных танцев, мол, мяч из девятки нужно доставать ногой, это смотрится очень смешно. Вся команда полегла :).

Кстати, я в «Гомеле» застал появление Брессана. Приехал человек и пропал в первый же день. Реально, вечер уже, а его никто найти не может. Оказалось, парень пошел гулять и зашел куда-то не туда. Едва отыскал обратную дорогу. Но молодец – выбрался. Ребята тут же стали учить Рена русскому языку. Юревич обычно любил с новичками общаться на установках. Заходил и говорил: «Ну, как твои дела?» И первое время он усиленно общался с Ренаном. Пацаны стали учить: «Если Анатолий Иванович еще раз тебя спросит о делах, отвечай просто: «Х##во» Понял?» – «Да, понял». И вот установка. Все уже собрались. Последним заходит Юревич, потирая усы рукой. А все уже ждут. Юревич же медлит. Но после все-таки начинает: «Рено, ну, что, как дела у тебя?» В раздевалке тишина. Брессан молчит. «Рено? Как дела у тебя, я спрашиваю». Ренан смотрит на пацанов, которые его русскому учили. А они одобрительно кивают, типа: «Давай». И тут Ренан звонко выдает на всю раздевалку: «Х##во!» Посмеялись отлично :).

Исполнилось 18. И тут звонок: «Приходите в военкомат». Круче подарка на день рождения не придумаешь

Меня поначалу, правда, колбасило. Стеснялся жутко. Но потом отпустило. Стало более-менее получаться. Ассистенты Юревича говорили: «Иваныч тобой доволен». Я, конечно, воодушевился. Планировалось, что полечу на сбор в Турцию. Он стартовал как раз после Нового года.

Ранее я, правда, потерял все документы. Ни паспорта, ничего. Из-за всей этой ерунды не смог поступить в университет. В декабре исполнялось 18 лет. Понимал, что могут возникнуть проблемы с армией. Потому пошел в клуб: «Меня забрать могут. Давайте хотя бы в училище какое поступлю, чтобы перестраховаться». – «Не, не надо. Мы со всем разберемся». Я успокоился. Маме сказал, чтобы не переживала. Прошла неделя-вторая-третья – 18 мне уже. И тут звонок: «Приходите в военкомат». Круче подарка на день рождения не придумаешь. А призыв в самом разгаре. 15-го я стал совершеннолетним, а служащих набирали до 29-го. То есть как раз.

Я был абсолютно не готов к такому повороту. Реально расслабился. Прошло еще три недели – позвонил в клуб. «Здравствуйте, – говорю. – Это Руденок по поводу армии». – «Какой Руденок?» – «Как какой? Вы же занимаетесь моими вопросами по армии». – «А мы что-то не знаем... Не помним...» Люди стали тупить. Ну, понятно, в принципе. Кто такой Костя Руденок? Третий вратарь, которому 18 лет? Смысл тратить на него свои силы? Хотя я не знаю, как все было на самом деле. И не хочу кого-то обвинять. Но факт в том, что в итоге мне сказали: «Прости, но ничего не получится».

Не получится, так не получится. Я стал заниматься своей армией самостоятельно. Лег в больничку. Придумал себе не совместимые с жизнью и службой травмы :). И вроде получалось, что отдавать долг Родине такой пациент, как я, не может. Спина больная. Правда, после все изменилось...

Продолжаю себе лежать в больнице и вдруг слышу шаги. Прямо как в фильме ужасов – слышишь шаги по коридору, все внутри трясется, ты не знаешь, кто там, но чувствуешь, что за тобой. Открывается дверь – на пороге стоит подполковник вооруженных сил Республики Беларусь. Спрашивает: «Кто Руденок?» А нас в палате двое: я и дедушка 70 лет. Дедушка смеяться начал: «Ну, уж точно не я. Я, ребятки, лет 50 назад долг Родине отдал». А я лежу и не понимаю, что происходит. Подполковник: «Собирайся». А я дурачка включил: «Так у меня процедуры. Спина же больная». – «Собирайся. Мы поговорили с врачами – здоров ты».

После пришел врач: «Костя, извини, но либо ты идешь в армию, либо я по этапу. Собирайся – езжай». Я поехал. В итоге в военкомате мне поставили все необходимые печати и заверили их обещанием: «Парень, что бы ты ни делал, все равно пойдешь в армию». Так и было. Наверное, я стал разменной картой. Может, кто-то кому-то перешел дорогу, может, еще что. Но отыгрались на мне. Подполковник четко дал понять: «Ты, именно ты, обязательно пойдешь в армию»...

28 января я собрал вещи, просидел в военкомате с шести утра до семи вечера и в восемь погрузился в поезд на Слоним. Созванивались до того с тренерами «Гомеля». Они обещали звонить в Слоним. Там была команда первой лиги – «Коммунальник». Виктор Васильевич Борель пытался меня пристроить. И чувствовалось, что этот человек реально хочет помочь. Он ходил, он просил, он сделал так, чтобы я начал тренироваться в Слониме.

Первым делом в армии мне кинули тряпку, указали на ведро и сказали: «Вон туалет. Убери-ка его»

Мы с Борелем в дубле познакомились. Очень долго и трудно срабатывались. Но я всегда чувствовал, что он в меня верит. И знаешь, именно Борель привил мне бойцовский характер. Виктор Васильевич закалял своих игроков. Он в большей степени жесткий человек. Да, у Бореля прекрасный и своевременный юмор, но и пихает Виктор Васильевич со знанием дела. Я постоянно попадал в его немилость. Допустим, приехали на выезд. В 22:30 отбой. А я примерно в это время решил принять душ. Душевая была общая – одна на этаж. Выхожу на коридор в 23:00. Предварительно гляжу по всем сторонам, чтобы, не дай Бог, нигде не встретить Василича. Только высовываюсь на проход, он поднимается по лестнице – и мы пересекаемся. Как результат – получаю пистона.

Это вообще с первого матча началось. Мне забили в ближний угол. Проиграли 1:2 Жодино. Приходим в раздевалку и тут Василич говорит: «Знаете, что, ребята? Наверное, я на следующую игру поставлю стул в ворота. Может, в него больше мячей попадет, чем в нашего вратаря?» Я понимал, что не прав, что Борель имеет право на критику. И я долго терпел. Порой с большим трудом. Приходил домой чуть не в слезах: «Почему он меня все время душит?» Но в то же время понимал: «Нужно перетерпеть». Прошло время – и мы с Василичем покинули команду. Но в прошлом году в Бресте ко мне как-то вдруг пришло осознание: «Борель заложил мой характер. Характер, который помогает справиться со всеми проблемами». Честно, теперь ему очень благодарен.

В общем, Борель попытался устроить меня в «Коммунальник». И даже устроил. Но длились мои слонимские тренировки всего две недели. После пришли люди из армейского руководства и сказали: «Больше ты не сделаешь ни шагу за территорию части». На этом закончился футбол и началась полуторагодичная служба в вооруженных силах РБ.

Разведывательная рота. Силы специальных операций, спецназ, по сути. Сам попросился. Я люблю что-то узнавать, люблю все новое. И, попав в часть, как-то представил, что сойду с ума, если полтора году буду чистить снег, красить бордюры и воровать солярку. Попросил: «Если есть какой-то интересный род войск со стрельбой там, рукопашным боем, отправьте, меня, пожалуйста, туда». – «Пожалуйста. Нет проблем, Ты ж вроде спортсмен, пацан здоровый, давай». В итоге стрелял со всего оружия, метал ножи, каждый день практиковался в рукопашном бое.

Хотя в первые дни службы меня шокировало абсолютно все. В армии свои законы, своя жизни. Дедовщина, прочие неприятности – сплошной бред. Был физический пресс, был и моральный. Меня воспитывали в любви. Воспитывали только женщины – я с первого класса рос без отца. Меня холили и лелеяли. И тут я приезжаю в армию. Первым делом мне кинули тряпку, указали на ведро и сказали: «Вон туалет. Убери-ка его». Это просто труба. Все мои жизненные шаблоны разорвались в одну секунду. Было тяжело. Но я все это прошел. Я мыл туалеты, иногда получал по костям. Но для армии это в пределах нормы.

Сперва мы были на карантине, проходили курс молодого бойца. Месяц прожили без дедовщины. После всех отправили в учебку, в Печи. А я остался. Потому как до последнего надеялся, что буду играть в футбол. Молодых вообще осталось трое. И вот целый месяц нас гоняли по жести. Бывало, ночью будили. Строили на центральном проходе и командовали: «Упор лежа принять!» Принимаешь упор лежа, стоишь на кулаках. Старший говорит: «Раз!» Ты опускаешься к полу. Дедушка секунд 20 молчит. После произносит: «Два!» Ты поднимаешься. И так долго-долго-долго. Естественно, силы тебя покидают, руки подгибаются, ты падаешь. Ни к чему хорошему это, понятно, не приводило. Хотя каждое утро врачи проверяли молодых на наличие синяков. Подобным образом в части пытались бороться с дедовщиной. Если синяки обнаруживались, требовалось писать объяснительную, мол, откуда вся эта ерунда на тебе и почему.

В армии какой закон? Квадратное катят, круглое носят. Во всем смысл отсутствует

Помню, однажды побывал в каптерке у дедов. Очень эпично. Прослужил два месяца. Друзья с гражданки все время подбадривали: «Не опускайся, не сдавайся, все будет нормально, не бойся». И вот однажды мне бросают форму и командуют: «К утру чтобы была постирана и поглажена». Весь вечер провел в мыслях: «Боже мой, что же делать?» Понимал: не постираю – будет труба. Постираю – люди привыкнут и станут на мне ездить. Ходил-ходил, ходил-ходил. Вечером встретил меня дед: «Почему форма до сих пор помятая лежит?» – «Ты извини, но я стирать не буду, можете делать со мной все, что хотите». – «Мне неинтересно, что ты там себе надумал, с утра форма должна быть выстирана». Я лег спать.

Просыпаюсь с утра. Дедушка подходит – форма грязная. «Почему не постирал?» – «Я тебе вчера все сказал». – «Ясно, после завтрака–в каптерку. Мы тебя ждем». Позавтракали. Я пришел в каптерку. Мне скомандовали: «Упор лежа!». Я на кулаки. «Отжимайся!» Я отжимаюсь-отжимаюсь-отжимаюсь. Устал – уже не могу отжиматься. Падаю... Как дедушки и обещали, к свадьбе все зажило :). Потом слышу: «Вставай!» Встаю. Один дед говорит: «За мной». Вышли. Он: «Если в этой части или этой роте у тебя появляются проблемы, ты подходишь ко мне, и я все решаю». – «Хорошо. Понял. Что мне теперь делать?» – «Можешь быть свободен». С того дня я больше не занимался в армии ничем, что бы могло унизить человеческое достоинство. А были ребята, которых шныряли постоянно. Я подобной участи избежал.

Правда, общего армейского идиотизма избежать не получилось. Там же какой закон? Квадратное катят, круглое носят. Во всем смысл отсутствует. Я помню, как мы перенесли 160 кроватей в казарму. К тому моменту уже отслужил год, считался дедом. В моем подчинении находились десять человек. Подошел к старшине, говорю: «Старшина, мы точно носим кровати туда, куда нужно?» – «Да, точно». Выполнили всю работу. Проходит 20 минут. Звонок. Старшина: «Не в ту казарму занесли». И мы по-новой стали спускать кровати с третьего этажа одной казармы, носить их через весь плац и заносить на третий этаж другой казармы. Бред. Правда, к тому моменту я уже перестал чему-то удивляться.

Однажды в часть приезжал генерал-майор, заместитель министра обороны по вооружению. Так наших солдат заставили забрасывать грязный снег чистым, чтобы все культурно выглядело. И это считалось абсолютно нормальным...

Были и показательные выступления, на которых приходилось разбивать себе о голову бутылки. Правда, на самом деле это все фейк. Перед выступлением берется маленький камушек, бросается в бутылку, бутылку хорошенько трясут. Тара изнутри покрывается мелкими трещинами. Снаружи ничего не заметно. Разбить бутылку после этого не составляет абсолютно никакого труда. Главное – бить правильно. Чтобы не порезаться. Бьешь – и сразу же фиксируешь руку. Дальнейшего движения быть не должно. У нас один парень повел руку дальше и разрезал себе полчерепа осколком. Вообще же, бить правильно нужно о верхнюю часть лба. Ударил, замер, убрал руку – все. Благо в мой лоб прилетели только две бутылки. Дома в архивах где-то есть видео.

В общем, живешь себе на гражданке, тебе кажется, что в свои 18 ты здоровый мужик, а потом попадаешь в армию и первые дни только и думаешь: «Боже, где моя мама, я хочу приехать домой и быть рядом с семьей». Из других депрессивных моментов помнится случай, когда я увидел по телевизору матч «Гомеля» и «Шахтера». 2008-й. «Гомель» тогда вылетал из лиги. Я посмотрел футбол примерно минут 20, после выключил и ушел в депресс на день-два. Чуть с ума не сошел. Какое-то время покупал «Прессбол» и просто складывал номера. Потому что читать про футбол просто не мог.

547 дней в армии – конечно, чувствовать себя на гражданке после такого просто супер

И вот спустя год службы ко мне обратился капитан: «Руденок, ты почему на все хер забил? Нам это не нравится». – «Товарищ капитан, давайте я вам объясню. Вы военный от Бога. Вам это все нравится. Вы спите и видите себя на учениях. А я – футболист. Я жутко люблю футбол. Мне нравится все, что там происходит. Давайте я вас на полтора года закрою в футбольной команде. А? Поедете с пацанами на сборы, станете говорить, что 22 дебила гоняют мяч по полю, психовать, в открытую признаваться, как вам все это не нравится. И что, будете себя нормально чувствовать?» – «Естественно, нет». – «Ну, вот и я чувствую себя ненормально. Я не хочу тут что-то делать». – «Ну, раз ты такой умный, хорошо, иди – дослуживай спокойно. Я тебя трогать не буду».

Я уволился старшим сержантом. День увольнения навсегда запомнился. Покидал часть ночью. В форме, расшитой медалями и орденами :). На выходе из части была дорога. По традиции требовалось сделать 18 строевых шагов за каждый месяц службы по ней, а после выбросить шапку на крышу КПП. Типа ты забросил это дело и больше сюда никогда не вернешься. Шум-гам, полковники хотели нас задержать за неуставную форму. Но всем уже было фиолетово, если честно. Дембельский поезд, дорога обратно – просто сказка. Повеселились чуть-чуть, но не буянили. 547 дней в армии – конечно, чувствовать себя на гражданке после такого просто супер. Утром на вокзале меня встречало очень много друзей и мать. Чуть не расплакался. Чувства переполняли. Я прошел такой дурдом, поэтому неудивительно.

Едва ли не сразу же после дембеля пошел в офис «Гомеля», который уже тренировал Олег Михайлович Кубарев, проситься обратно: «Пожалуйста, пожалуйста. Я сделаю все, что хотите. Только дайте мне шанс. Могу тренироваться без контракта». Вратарями тогда занимался Эдуард Анатольевич Тучинский. Он пошел навстречу: «Не проблема, работай месяц. После посмотрим». У меня многое откровенно не получалось. Я чувствовал себя просто никаким. Но пахал-пахал, работал. Тучинский в итоге оставил меня. После Эдуард Анатольевич признался: «Знаешь, чего я тебя оставил? Я сам тогда не понимал, но видел твои глаза. Они просто горели. Невозможно было не заметить. Я прям чувствовал, как ты хочешь обратно в футбол». Фантастический человек. Я ему обязан своим выступлением в высшей лиге. Очень хороший тренер. Думаю, он может добиться еще большего в своей карьере.

Полетел в итоге с основой в Турцию. Вообще, период работы Кубарева очень хорошо запомнился. Все четко, все дисциплинировано. Олег Михайлович за бытом внимательно следил. На базе работали вахтеры и уборщицы. Поначалу некоторые ребята позволяли себе неуважительно к ним относиться. Кубарев сделал замечание по этому поводу. Очень классный момент. Я поддерживаю Кубаева в данном отношении. При этом Олег Михайлович способен на шутку. Помню, мы смотрели футбол на базе. «Барселона» играла с «Реалом». А Дима Платонов считался болельщиком Мадрида. И Кубарев спросил его, так небрежно: «Дим, а чего Озила нет?» – «Он сейчас, Михалыч, че-то не в форме. Слабый». «Слабый? Так давай, может, в аренду его возьмем :)?» Забавно было. Все засмеялись.

Кубарев, несмотря на строгость, позволял нам юморить. Вова Бушма брал приставку на сборы. Мы играли в FIFA 13. Проигравший должен был ходить на обеде задом. Вова как раз и проиграл. Картина. Бушма приходит в ресторан. И начинает передвигаться по залу вперед спиной. Переходит таким образом от одного стола к другому. Вся команда смеется, а Кубарев с Тучинским выкатили глаза, сидят и ничего не понимают. Вова, справляясь со смехом, смотрит на них и отвечает: «Я потом объясню, все нормально».

Не понимаю. Высшая лига чемпионата Беларуси – это что-то большое? Блин, я не думаю

Однажды проиграли с Вовой на пару. Ребята назначили нам наказание. Должны были десять минут кататься вверх вниз в прозрачном лифте. Охранники в итоге стали присматриваться к нам с подозрением. Люди начали собираться в холле. Вова жутко вспотел. Мне тоже было стыдно. А одна женщина прокатилась с нами три раза. Заехала на один этаж — порешала свои дела, потом – на второй, а потом спустилась. И, конечно, была сильно удивлена видеть нас так часто. Но коллектив мы повеселили качественно.

Жаль, Володя нам на гитаре не играл. Знаю, он это любит. Я бы с удовольствием послушал. Бушма, кстати, еще стихи любит. Я – тоже. Пишу иногда. Приходит вдохновение, мысли сбегаются в голову, хочется поговорить, а не с кем. Начинаешь говорить сам с собой. А чтобы было интереснее, еще и рифмуешь. Ну, я любитель по этой части. Но все написанное храню в телефоне. Про футбол не пишу. Мне его хватает без рифмы. Просто иногда описываю конкретные жизненные случаи. Думаю, кое-что у меня получается.

Еще из того «Гомеля» мне очень запомнился Игорь Стасевич. Не скажу, что мы были очень близки. Но я сохранил огромное уважение к этому человеку. Он был в дичайшем порядке в плане футбола. Но при этом оставался удивительно простым человеком. Игорь не видел разницы между близким другом или молодым дублером. Нет проблем. Он мог подойти ко мне и завязать приятную беседу. Я считаю, в настоящий момент вокруг нас совсем немного таких людей. Часто происходит, что игрок, добившись малейшего успеха, начинает зазнаваться. Был пацан пацаном, скромный, приятный. А после, допустим, приглашения в основной состав начинает сильно много о себе думать. Зачем? Почему?

Не понимаю. Высшая лига чемпионата Беларуси – это что-то большое? Блин, я не думаю. Ну, я игрок высшей лиги чемпионата Беларуси по футболу. Но я не вижу в этих словах абсолютно ничего крутого. При всем уважении. Если ты наиграл 150 матчей в Серии А – это круто. Если, как Егор Филипенко, уехал в Ла Лигу – это круто. Можешь начинать думать о себе, мол, я чего-то в жизни добился. А сыграть сезон в нашей высшей лиге и начать гнуть пальцы... Не знаю. Я не приветствую этого. Некоторым ребятам жизненно важно показать всем своим видом, что они стали футболистами, что они из высшей лиги. Но к хорошему это не приведет.

Да, я счастлив, что после армии смог влиться в белорусский футбол и сейчас работаю в нем. Но это не показатель. Это не повод для упоения. У нас по-прежнему мало хороших стадионов и по-прежнему никакая посещаемость плохих... Поэтому я очень уважаю Стасевича за его простоту и желаю всяческих успехов. Меня радует, что в белорусском футболе еще есть добрые и отзывчивые люди.

Из «Гомеля» в итоге пришлось уйти. Началось скитание. Я сам виноват, признаю, но в моей жизни начался не очень хороший период. Ощущался какой-то перелом. Я остановился в своем стремлении развиваться. Это связано с моей семьей. Личная тема. Я бы не хотел раскрывать ее. Но, чтобы ты понимал, я просто отдалился от мыслей, которые крутились в голове после армии. Вот и ушел из «Гомеля». По сути, в никуда. Но вдруг появился человек, который предложил: «Есть вариант в Новополоцке. Если хочешь, езжай». Я поехал.

Было очень много веселого. Нас тренировал Игорь Николаевич Ковалевич. Человек очень харизматичный, порой вспыльчивый, но открытый и искренний. Моя первая тренировка. Я ж нигде не играл. Совершенно неизвестный футболист. А вокруг довольно узнаваемые люди – Букаткин, Жуковский. Мне не по себе, немножко неловко. Сижу спокойно в раздевалке, стесняюсь. Появляется Ковалевич. Я был наслышан, что он своеобразный. И вот Игорь Николаевич проходится по раздевалке, со всеми здоровается и видит меня. «Слышь, – говорит. – А ты кто вообще такой?» – «Костя Руденок...» – «Кто?!» – «Костя Руденок... Из Гомеля. Вам вроде должны были сказать, что я приеду». Он смотрит на меня, молчит и тут резко так: «Слышь, Костя, а у тебя с головой все нормально?!» Я вообще в шоке. Не понимаю, что происходит. И тут Букаткин вступается: «Николаевич, ну чего вы? Давайте поспокойнее. А то парень сейчас испугается, тренироваться не сможет». – «Ну, ладно, иди тренируйся, Костя».

Климович каждый раз смеется: «Костя, я в Бресте взял тебя под крыло. Человеком сделал :)»

То есть «Нафтан» я прочувствовал со старта, Правда, после такого приема хорошо провел тренировку. Как раз была двухсторонка. Я пенальти отбил, на ноль сыграл. Ковалевич после подошел: «Слышь, ты че, может, тебе там сзади кто невидимый помогает :)?» – «Нет, вроде сам». – «Ну, блин, молодец. Работай, ты мне понравился. Подпишем контракт». Подписались.

Еще помню, что Игорь Николаевич не ахти как пользовался ноутбуком. Утро. 8:00. Я еще сплю. Ковалевич залетает в комнату: «Вставай, пойдем!» Куда пойдем? Зачем пойдем? Я заспанный – ничего не одупляю. «Николаич, что случилось?» – «Пойдем, поможешь мне». Я захожу к нему. «Давай, вставь этот диск в ноут. Сделай, чтобы шло, чтобы футбол мне показывало». Это он разбор для себя проводил. Бреста, кажется. Я все сделал. Все объяснил. «Николаич, вы поняли, как?» – «Да-да, все понял, иди отсюда». Я пошел дальше спать. Следующий день. 8:00. Я еще сплю. Ковалевич залетает в комнату: «Вставай, пойдем! Я не запомнил!» – «Николаич, я же вам все объяснил». – «Ну, у меня с этим пока не лады». Пару раз еще помог Ковалевичу, а после он освоился.

Кстати, мне очень нравилось, когда Игорь Николаевич произносил в раздевалке: «Для меня вы – лучшие футболисты. Кто бы что ни говорил, я в вас верю. Вы можете обыграть любого». За счет этого «Нафтан» и побеждал. И вообще, Ковалевич – тренер, за которого футболисты готовы убивать.

Вспоминать, конечно, хорошо. Но «Нафтан» и мое внутреннее состояние были несовместимы. Просто в жизни происходил сложный период. Я решил уйти. Плюс команду покинул Ковалевич. Останься он, я бы поступил ровно так же. А новый тренер привел своих людей. Сказал, что я не нужен. Ну, и ладно. Главное – я до сих пор благодарен Игорю Николаевичу за доверие. Если бы не случилось Новолопоцка, мог и вовсе остаться без футбола.

Выбора снова не было. Да и какой выбор может появиться у человека, который нигде не играл? К 22 годам я провел один матч в высшей лиге. Что это? Ничего. Позвонил один знакомый, предложил меня Курневу. Владимир Борисович попросил подождать до зимнего турнира. Играли, так получилось, с «Гомелем». Борисыч подошел перед матчем: «Давай тебя сразу под танки кинем. Да-да, нет-нет – быстро станет ясно». Родная команда, конечно. у меня мотивация была дикой. Матвеенко забил мне с пенальти. Закончили 1:1. Вроде неплохо смотрелся Подписали контракт в итоге.

Там мы повстречались с Андреем Климовичем. Он каждый раз смеется: «Костя, я в Бресте взял тебя под крыло. Человеком сделал :)». Как-то на заезде оказалось, что Климу не с кем жить. Кто-то заболел. Он предложил подселиться мне. И мы с первого же дня нашли общий язык. Знаешь, удивительное дело. У нас с Климовичем почти одинаковый юмор. Вот и получается, он шутит – я смеюсь. Я шучу — он смеется. Идиллия. Найдем одну шутку и крутим ее весь вечер. Такое бывает, что цепляет до одури. Так мы однажды увидели в сети мем, на котором был изображен Владимир Борисович в форме «Барселоны». Мол, Курнев возглавил эту команду. И все – нам сорвало башню. Очень долго придумывали газетные заголовки о переходе Курнева в «Барселону» :). Чуть с ума не сошли. Но мне бы не хотелось, чтобы Владимир Борисовчи обиделся. Я уважаю его возраст и профессиональный опыт. Просто шутука действительно была качественной. Думаю, Курнев бы сам оценил. Все же его юмор, несмотря на все сложности в «Динамо», всегда разряжал обстановку.

Если ты читаешь книгу, то считаешься человеком не от мира сего. Как будто бы сумасшедший

Еще мы с Климом все время книжками менялись. Обсуждали прочитанное. Меня, допустим, сильно интересует история Великой Отечественной войны. По этому поводу купил себе книгу о дипломатии великих держав. «Сталин, Гитлер и Запад» называется. И она меня просто накрыла. Некоторые главы перечитывал по три раза. Автор – Лоуренс Рис. Единственное, меня смущает, что это мнение одного человека. Немного однобоко. Но в целом это не отменяет моего восхищения от прочитанного про Ялтинскую конференцию и другие исторические события. Посоветовал книгу Климу. Ему тоже, кстати, зашло.

Мне кажется, люди должны знать свою историю. Должны знать о Великой Отечественной войне. Все же мы живем на этих костях. И стоит проявлять уважение. О, случай вспомнил по этому поводу. Страшная история на самом деле. В Бресте было очень много молодежи. И вот один парень приходит на ужин в шлепках на босу ногу. А там трехсантиметровые ногти. Я говорю: «Слушай, ты хоть что-нибудь об этикете слышал в этой жизни?» – «Да, слышал». – «Так, а чего ты в тапках пришел?» – «А что здесь такого?» – «А я что, должен ужинать и смотреть на твои ногти?» – «А, ну, понял, я не знал». Сидим дальше. Я говорю: «Слушай, ты ж в университете учишься». – «Ну, да». – «Так давай я тебе один вопрос задам. Интересно, ответишь ли ты». – «Ну, давай». – «Вот скажи, не задумываясь. Сталин кого тренировал: «Спартак» или «Динамо»?». Малой сидит и улыбается: «Ну, «Спартак». – «Точно?» – «Ну, если честно, наугад сказал. Но помню, что он точно тренировал или «Динамо», или «Спартак». Вадик Курлович рядом сидит и еле сдерживается от смеха. Я малому говорю: «Глупый ты, «Динамо» он тренировал :)». – «Ай, блин, точно, перепутал».

Знаешь, оно вроде и смешно, но на самом деле страшно. Клим любил молодым вопросы на историческую тему задавать. Кстати, иногда пытался и меня притравливать. Я как-то Байрона стал читать, так Андрей не выдержал: «Костя, что происходит? Когда я взял тебя под крыло, ты не мог двух слов связать. А теперь что, ты Байрона читаешь? Ты умом тронулся? Вообще издеваешься :)? Давай ты его прочтешь и будешь мне наизусть рассказывать». – «Я очень постараюсь, чтобы уничтожить тебя полностью этой книгой :)».

Я еще «Фауста» прочитал Гете. Так Андрюха повторял: «Знаешь, я вот все запомнить, Костенька, не могу. Или Фауст «Гете» написал, или Гете «Фауста» :)». В последнее же время я Достоевского много читаю. Человек очень заинтересовал меня как личность. Я в интернете прочитал текст под названием «Достоевский – это состояние русской души». Потом покопался в сети и отыскал документальный фильм про Федора Михайловича Про жизнь, про семью, про ссылку, про чудом не состоявшийся расстрел. Сильно. Достоевский искренне переживал за русского человека и его душу.

Правда, сейчас время такое удивительное, что меня аж бесит. Если ты читаешь книгу, то считаешься человеком не от мира сего. Как будто бы сумасшедший. Я очень часто с этим сталкивался. Понимаешь, в настоящем мире ты в порядке, если ходишь в клубы, веселишься, танцуешь, делишься историями о своих кутежах и бабах-телках. Только в таком случае с тобой интересно. А если люди видят тебя с книжкой, то чаще всего думают: «У, блин, книжки читает. Странный какой-то. Хер его знает, что с ним происходит». Блин, просто абсурд. Вот из всей подобной чуши и получается, что Сталин тренировал «Спартак», а Ленин – «Динамо».

Честно, я немного разочарован, что футбол перестал восприниматься в первую очередь игрой и теперь считается индустрией

При этом я нормально отношусь к соцсетям. Правда, твиттер забросил. Сперва нравилось, но после понял: «Мне нечем делиться здесь». Наиболее активно пользуюсь «Вконтакте». Это не только для школоты. Мне удобно. Я в основном сижу в «ВК» из-за своей огромной любви к «Манчестер Юнайтед» и «Спартаку». Кстати, когда родные беспокоятся о моих делах в футболе, я их все время успокаиваю, мол, не волнуйтесь, я обязательно окажусь в «Спартаке», делаю для этого все возможное :). Подписан на десять различных пабликов про свои любимые команды, потому проверяю обновления каждые пять минут. Тем более трансферное окно закрылось совсем недавно.

Знаешь, я даже к инстраграмам жен футболистов, которые многие считают обителью тупости, нормально отношусь. Все не так уж плохо. Просто импозантности многовато, да и общее впечатление, скорее, возникает из-за женской конкуренции и общечеловеческой зависти. Хотя зачем? Ну, у женщины муж – футболист, ну, он много зарабатывает, ну, и что? Лично я отношусь к деньгам очень просто. Я здоровый и адекватный человек. У меня есть маленькая дочь. Я хочу, чтобы она была счастлива и не имела проблем с едой, питьем и кровом. Если я на все это зарабатываю, прекрасно. Вообще отлично. И я не откажусь, если футбол даст мне возможность заработать на хорошую машину или хороший дом. Просто для меня это не самоцель. Честно, я немного разочарован, что футбол перестал восприниматься в первую очередь игрой и теперь считается индустрией. Все же многое изменилось, когда футболисты перестали наслаждаться процессом. Мысль вроде «Вот я сейчас хорошо сыграю, меня заметят и купят» заменила эмоции. Меня это пугает. Ведь футбол задуман в первую очередь игрой.

– Три твоих любимых книги?

– Марк Леви «Дети свободы». Про оккупированную Францию. Дети создавали группы сопротивления и воевали против фашизма. Фантастическая книга. О мире и о ценностях. Мне кажется, она будет полезна 20-летним. Марио Пьюзо «Сицилиец». Климович посоветовал. Шикарная вещь. Бежал с тренировки быстрее домой, чтобы скинуть вещи, лечь на диван и начать читать. Третья... Вот сейчас читаю «Гроздья гнева» Джона Стейнбека. Очень нравится. Там много морали, много любви к своей семье. Правда, я пока не знаю концовки.

Еще мне Гете понравился сильно. Я подчеркнул себе карандашом очень много интересных мыслей. Гете, например, написал: «Громче всех кричит тот, кто молчит». Эта фраза серьезно повлияла на меня. Я вижу в ней глубокий смысл.

Фото: Эдуард Белемук, vk.com