Вадим Галыгин: «Белорусам надо больше ценить и оберегать себя. И меньше трындеть»
Главный юморист страны дает очень серьезное интервью Никите Мелкозерову.
Самый веселый человек страны дает очень серьезное интервью Никите Мелкозерову.
Тревожный чемодан, раскладушка, Министерство счастья
– Все четко, все по делу, все по-московски, никаких лирических отступлений?
– Честно говоря, мне этих лирических отступлений сильно не хватает. Все-таки живу в самолете. Действительно почти каждый день летаю. Минимум – три раза в неделю. Знаете, у меня по этому поводу появились тревожная сумка и тревожный чемодан. Если поездка на день-два – тревожная сумка. Если больше – тревожный чемодан.
– Часто бываете в Минске?
– Не так часто, как хотелось бы. Но как только у меня появляется свободная минута, лечу в Минск. До нынешнего приезда меня тут не было две недели. Вот прилетел, провел несколько дней – снова уезжаю. Все от работы зависит.
Я привык. Стабильно живу в этом режиме лет 15 уже. Поэтому никаких проблем. Хотя вышло так, что весной и летом я по большей части находился в Минске, чему несказанно рад. Диктофон у вас пишет? Нормально все?
– Да. Что вам нравится в Беларуси?
– Лирические отступления, о которых вы говорили… Да все мне тут нравится. Реально все.
– По чему вы скучаете, сидя в Москве?
– Ну, нельзя же сравнивать Москву и другие города. Это неправильно. Это как спросить: «Ну, как ты вообще? А? Где тебе лучше: дома или на работе?» Москва – это огромный офис. Жить там – все равно что принести раскладушку на рабочее место и начать хвастаться: «Вот у меня тут тысяча квадратов, а вон-вон-вон там моя раскладушка. Вид какой! Посмотри! Классно-то как! Вот Кремль, вот раскладушка». Москва – это хороший старт, это хороший трамплин. Но в дальнейшем это город для прожигателей жизни и одиноких ночных тусовщиков и тусовщиц. Ну, или уже совсем состоятельных, ни о чем не думающих людей. Это слоеный пирог для корпоративной вечеринки. Это не домашний торт. Не мамин «Наполеон». Это торт на корпорат…
– В Минске вам приходится работать?
– Ну, у нас же интервью не об этом. Вроде как о спорте.
– Как получится.
– Ну, в Минске я определенно получаю удовольствие. Я вообще везде получаю удовольствие. Но Минск – это мой любимый город. И все, что с ним связано, мне нравится. Многие жители Минска жалуются, типа, тут делать нечего. Ну, пусть жалуются. Хотя тут действительно хорошо ничего не делать. В Минске все размеренно, неспешно. Особенно после Москвы. Это по-настоящему город для жизни. Это-то и хорошо. Зачем нам уже быстро?
– Кто понял жизнь, тот не спешит.
– В том-то и дело. Вон в Бутане вообще все очень медленно. Слишком медленно. Бутан – это, кажется, единственная страна, в которой замеряется не ВВП, а индекс счастья населения. Представляете, там есть Министерство счастья. И оно, соответственно, отвечает за счастье населения. По-моему, 10 процентов бутанцев совсем несчастливые. А остальные 90 делятся на счастливых и очень счастливых :). Там народ не курит, не пьет…
– И матом не ругается.
– Не знаю, может, у них и есть мат. Но только положительный. Типа: «Как же здорово мы тут живем! Как круто!» Такой happy-мат :).
Обогреватели, чоткие, антресоли
– Иногда вы появляетесь в Минске, чтобы стартовать отсюда на выезд с БАТЭ.
– Ох, ну, у меня давние отношения с БАТЭ. И, знаете, эти отношения не могли не возникнуть. Я же родился в городе Борисове. А в 1996-м была воссоздана команда Борисовского завода автотрактороного электрооборудования. И на Борисовском заводе автотрактороного электрооборудования много лет работала моя мама. Отдала этому предприятию бОльшую часть жизни. И даже мне посчастливилось причаститься к производству. Для того, чтобы наращивать объем и зарабатывать больше, люди брали изделия домой, где и завершали их сборку. Так что я мотал обогреватели и старался быть полезным. Позже побывал на обеих площадках БАТЭ. В итоге все эти частички слились вместе и у меня появился повод болеть за родную во всех смыслах команду. Это во-первых.
Во-вторых, в Борисове живут немного своеобразные люди. Тамошняя ментальность отличается от других регионов нашей страны. Кажется, Аристотель сказал, что город – это единство непохожих. И это единство непохожих очень четко сформировано в Борисове. Такие мысли у меня возникали еще в детстве. По общению, по ведению дел отличия от других регионов заметны. Мы, борисовские, друг друга поддерживаем. Поэтому момент личного общения с руководством команды и земляками – это немаловажно.
– Какие они, барысаўские пацаны?
– Они чоткие и канкрэтныя :). Понимаете, в 90-е в городе появилась команда. Я понял, что надо болеть. Хотя посещать матчи не мог, потому как служил в вооруженных силах. Времени не было. В итоге первый мощный контакт с клубом состоялся в конце 90-х. Нас пригласили на чествование БАТЭ. Шутки шутить. Тогда я легионером играл за сборную БГУ в КВН. Так что чемпионы по КВН встретились с чемпионами по футболу. Весело было.
Прошло достаточное количество лет и теперь нам для праздника не нужны особые условия и обстоятельства. Хватает даже маленького пространства. Например, салона самолета. Как это было после Белграда. В пути рассказывали всякие истории. Травили анекдоты. Было весело. Честно, все, что касается БАТЭ, всегда происходит весело.
– После выезда в Белград вас благодарил Александр Глеб: «Вадику Галыгину огромное спасибо. Красава. И поддержал нас, и создал атмосферу в самолете. Братан не подвел». А что значит «создал атмосферу»?
– Дело не в каком-то конкретном действии. Допустим, встал посреди салона и начал травить анекдоты. Нет. Дело в том, что команда нуждается в поддержке. И поддержка не заканчивается за пределами стадиона. Это заключается и в подбадриваниях, и в поздравлениях, и в сборах каких-то, чтобы поиграть во что-то, кроме футбола. Знаете, интересно: сейчас многие футболисты увлеклись хоккеем. Скоро появятся мультиспортсмены вроде советских ребят типа Боброва. Летом – футбол. Зимой – хоккей.
В общем, если есть возможность поехать и поддержать команду, я ею пользуюсь. После Белграда все вообще получилось очень здорово. Атмосфера плелась сама. К сербским ребятам из БАТЭ приехали семьи. Мы знакомились. Звучали шутки. Все происходило очень живо. Все перемешивалось. И получалось гармонично. То есть в БАТЭ не такого: «Все, ребята, теперь у нас по расписанию юмор! Давайте ржать!» Нет.
Когда летели обратно из Белграда, было действительно весело. Весело потому, что сперва анекдоты рассказывал я. После я настоял, чтобы анекдот рассказал Анатолий Анатольевич. Он такой: «Да ты что?!» – «А что, я один буду рассказывать?» И тут вся команда: «Просим-просим!» Анатолий Анатольевич рассказал анекдот. Потом уже и стюарды стали шутить. Круто получилось.
Домой, естественно, летели на подъеме. Вообще, игра в Белграде лично для меня была самой необычной в плане беспрецедентных мер безопасности по отношению к гостевой делегации. С нами же еще были детишки из команды БАТЭ возрастом девяти-десяти лет. Они в день матча с «Партизаном» выиграли у сверстников из «Црвены Звезды». Я был на том футболе. Все говорили, будто «Црвена Звезда» данного возраста непобедима. Но наши детишки все равно выиграли. Молодцы. Мы взяли их с собой на футбол.
В итоге нас охраняла и полиция, и какая-то военная полиция, и конная полиция. Все постоянно предупреждали о радикальности местных болельщиков. Хотя я ничего такого не заметил. Наоборот – мне очень даже понравилось. Зрители в Белграде очень сплоченные. Они не просто выкрикивают отдельные речевки. Они поют всем стадионом. Они прыгают обнявшись. И мужчины, и женщины, и дети. Есть культура боления. Это запомнилось.
Хотя дух напряжения присутствовал. Нам все время командовали: «Стоп, никуда не идите». После матча еще час держали на стадионе. Ждали, пока уйдут все сербы. Только затем отпустили. И то – в сопровождении. Когда сели в самолет, все выдохнули: «Все, летим домой».
– У вас есть анекдот на все случаи жизни?
– Нет. Такого нет. Я знаю несколько тысяч анекдотов. И вообще я их собирал в детстве, так как некоторая его часть прошла в электричках. Ездил почти каждый день из Печей. То в Борисов, то в Жодино в бассейн, то в Минск. Вот и скупал все анекдоты. Даже чуть ли не от руки написанные на какой-то картонке. Говорил родителям: «Я куплю анекдоты». Они разрешали. Вот и собирал. До сих пор где-то лежат. Огромная коллекция. Все антресоли были забиты. Несколько здоровенных стопок бумаги. И знаете, теперь они повторяются. Рассказ один и тот же. Просто фамилии меняются.
– Расскажете анекдот?
– Нет, это будет вырвано из контекста. Давайте лучше про спорт расскажу.
Сухоспирт, хитрые летчики, гауптвахта
– Как вы связаны со спортом?
– Каждую неделю вот уже много лет подряд играю в футбол. Плюс на лыжах катаюсь. В детстве профессионально занимался «туризмом и спортивным ориентированием». На мой взгляд, один из самых многогранных видов, который объединяет в себя горный, водный, велотуризм и много еще чего. Сейчас это называется активным отдыхом. Мы вязали узлы, лазали по скалам, катались на лыжах, спускались на байдарках, занимались триалом, разводили костры. Много всего и все было очень интересно. Плюс соревнования проходили и весной, и летом, и осенью, и зимой.
Если родители не знают, что делать со своими детьми, пусть отдают их на спортивное ориентирование. Это не узкая направленность. Это не теннис, в котором ребенок все колбасит и колбасит мячики. Это все на свете. Плюс мощные коммуникации. Приезжаешь на соревнования и нужно построить палаточный городок. Нужно набрать воды. Нужно пищу приготовить. А вспомогательных средств почти не существовало. Только сухоспирт. Прессованные таблетки для разжигания костров. Горели синим пламенем. Сейчас заниматься спортивным ориентированием, наверное, еще интереснее. Куча оборудования. Палатка ставится за две секунды. Коврики, с которыми не жарко и не холодно. Прикольно.
То есть это спорт, который делает тебя специалистом по всему. Фигурное вождение на велосипеде, триал – все, что хочешь. Спуск с горы на взрослике «Аист» с рамой. Представляете? По корням, по песку, через воду, через грязь. Сейчас кажется, что это верная смерть. А раньше спокойно себе катались. Я как-то выиграл городские соревнования по фигурному вождению велосипеда. На «Аисте». Помню, мне за это подарили углепластиковые палки. Тогда я такие только по телевизору видел. Они были чуть короче, чем нужно. Но я гордился. И катался с ними. Прикольно было. Хотя тогда все было прикольно.
– Вы же занимались и главным белорусским спортом – служили в армии.
– Армия... Отлично там. Если бы в армии платили деньги, я бы оттуда никогда не ушел.
– Почему?
– Потому что там весело каждую секунду. Каждую секунду. Есть же поговорка: «Кто был в войсках, тот в цирке не смеется». Правильная поговорка. В цирке же смешно, только когда клоуны выступают. А в армии смешно всегда.
Если говорить серьезно, то не все красит войска. На сегодняшний момент было бы здорово найти частных инвесторов, договориться на государственном уровне и сделать частную армию. Ведь главная задача вооруженных сил как структуры в мирное время – дать молодому человеку военную специальность. Вот она, основная функция. Пришел молодой человек, который на гражданке был художником/спортсменом/скульптором/музыкантом/неважно – и ему нужно дать профессию по душе. Нравится водить автомобиль – пожалуйста, получи военно-учебную специальность механика-водителя.
Для обучения любому военному ремеслу с учетом усиленной подготовки достаточно полугода. В середине и в конце курса бойца надо проверить какими-то экзаменами – и все. На выходе у нас обученный снайпер/стрелок/подрывник/инженер. То есть готовый солдат. И если вдруг наступает мобилизация, государство точно знает: «Вот у нас в Жодино – 300 наводчиков. В Бобруйске сидит 500 хитрых летчиков». А все эти подсобные процессы – покрасить, покосить, убрать – можно пересмотреть и сделать так, чтобы их выполняли другие люди. Например те, которых отправляют на исправительные работы.
В общем, нужен какой-то кардинально новый подход. Поэтому когда вокруг вооруженных сил сгущают краски, это неправильно. Ничего страшного там нет. Там наоборот интересно. Там человек проявляет себя. Смотрите, если человек пришел и не сумел по разным причинам адаптироваться в коллективе, ему будет столь же неуютно в любом другом месте. Потому не надо думать об армии плохо. И не надо думать, что от армии обязательно нужно всеми возможными способами уклоняться.
Могу привести пример. Мой племянник. Парень хотел попасть именно в военную разведку. Хотел стать спецназовцем. Знаете, встречаются такие в-жопу-военные. Мой племянник не был таким. Нормальный парень. Просто он понял, что нужно выжать максимум пользы из создавшейся ситуации, сделать, чтобы было прикольно, чтобы научили бегать, прыгать с парашютом и стрелять. Он все это с удовольствием прошел. Теперь Родина знает, что у нее есть хороший разведчик, который на гражданке, кстати, занимается совершенно другими делами.
При этом армия, в которой служил я, была сложнее нынешней. Сейчас же все есть. А тогда не было ничего. Только-только прошел развал Союза. Технику поставили. А, допустим, таблиц стрельбы для артиллерийских систем и прочих секретных документов – нет. Их было максимум по одному комплекту. Солдаты переписывали это дело от руки, ламинировали и передавали один одному, как частушки. Вроде бы на машинах надо учиться воевать, а как – непонятно. Давние ужасы. Даже вспоминать не стоит. Тем более при нынешнем изобилии.
Если бы человек знал, что он пойдет в армию и не станет заниматься там ерундой, было бы здорово. Хотя выработку субординации и дисциплины надо учитывать. Это же большая игра. Просто надо понять, что ты готов в нее играть. Не знаю, ну, вот клуб. Ты приходишь и знаешь: тут нельзя толкаться, бить посуду и ругаться матом. Иначе тебя выгонят. То есть везде есть какие-то правила. В армии – тоже. И если человек их четко исполняет, командиры только рады: «Вот молодец. Толковый». А прописано ведь все. Не зря в армии говорят, что не надо ничего выдумывать. Вообще ничего. Надо просто четко исполнять. А может быть? Не может быть! Инициатива там – это все не нужно. В армии все продумано. Каждая точка, каждая запятая. Любой военный документ прописан кровью и годами. Потому в армии просто нужно прийти и четко сделать то, что требуют.
А это сопливое нытье… «Мы то, мы се, страшно». Ничего не страшно. Дедовщина там. Давайте разберемся, что мы называем дедовщиной. Дедовщина – это устоявшийся термин. В военной педагогике и психологии есть понятие преемственности в обучении. Это когда подрастающее поколение слушает солдат, которые становятся их наставниками и учителями. То есть ты, умея что-то, должен воспитать себе преемника. Старослужащие – люди, которые уже знают. Им нужно научить новобранцев выполнять требуемое. И по результатам этой работы будет формироваться отношение командиров к ним. Грубо говоря, хочешь ездить домой и ходить в увольнения, будь добр, научи молодых. Это и есть основной принцип дедовщины.
Но нарушение закона – рукоприкладство, допустим, – уже совершенно другая категория. Нельзя именно это и только это называть дедовщиной.
– У вас это было?
– Конечно, было. Поймите, это касается не только армии, в любом коллективе процент говна равен 20. Везде и всегда найдутся свои недовольные. «Я не буду», «Я не хочу». Тем более, что (если разобраться) в армии можно абсолютно законными методами добиться чего угодно. Но для этого нужно хорошо знать устав. Бывают адвокаты, а бывают хорошие адвокаты. В армии примерно так же. У нас было модно знать устав. У нас было модно знать закон. Ты находился в безопасности и представлял, что от тебя требуется. Поэтому вопросов и не возникало.
Конечно, дедовщина была, есть и будет. И на ней многое держится. Правда, по сравнению с вооруженными силами Советского Союза все стало мягче. Там помимо дедовщины было еще и землячество с целыми национальными кланами, которые один одного исторически не воспринимали. И тем не менее, все нормально держалось. У нас была самая крепкая армия в мире. Потому теперь солдатам созданы тепличные условия.
Я наблюдаю армию со стороны и прекрасно понимаю, что она устроена лучше, чем в мое время. Есть все. Это, в первую очередь, интересно. Если молодой здоровый парень не имеет каких-то своеобразных личностных убеждений по поводу пацифизма до мозга костей, то вполне можно послужить.
И, кстати, пацифиста до мозга костей я встречал. Сидел у нас парень на гауптвахте во время моего дежурства. Он находился под следствием за побег из части. Убегал не однажды. Его постоянно сажали за дезертирство. А он – убежденный пацифист. Вот просто не мог держать оружия в руках. Правда, в психологию человека не вникли. Не знаю, как, но он пронес в камеру лезвие. Собирался резать себе вены. И вот картина: он стоит передо мной за решеткой. А я даже отлучиться не могу, чтобы позвать начальника караула. Открывать замок мне запрещено. Засада. Ну, стали разговаривать. Говорили час. Он с лезвием и венами. Я за решеткой с оружием и запретом на открытие замка и невозможностью даже крикнуть – гауптвахта находилась в катакомбах.
В итоге ребята пришли меня менять. К тому моменту парень уже весь был в соплях и слезах. Я постоянно держал его в разговоре. Мотал по разным темам, переключая внимание. И таким образом продержал нужный час. Он в итоге успел понять, что жизнь, в принципе, прекрасна. Нас же этому учили. Все считают, что военных муштруют тупо орать и газоны красить. А у нас основной предмет – это педагогика и психология. Военные – те же учителя. Только вместо учеников у них взрослые дети, что еще сложнее.
– А что вы говорили пацифисту?
– Много чего. Сейчас уже не вспомню.
– Получается, вы человеку жизнь спасли?
– Ну, это громко сказано. Но…
– Поспособствовали ее спасению?
– Можно и так сказать.
Comedy Club, Нойер, «Комаровка»
– Как вы стали своим в БАТЭ?
– Наш коннект с клубом вышел на новый уровень, когда начались его европейские успехи. Мне как-то позвонил Арташес Саркисян, который тогда вел Comedy Club, и сказал: «А ты знаешь, что твой БАТЭ – лучшая команда в мире?» – «Что за прикол?» – «Вот набери в Google прямо сейчас: «Лучшая команда мира». Я набрал – и поисковик выдал БАТЭ. Команда не проигрывала на протяжении всей летней квалификации и набрала хороший коэффициент. Я очень сильно офигел. После российские телевизионщики сильно захотели снять сюжет про БАТЭ. Ну, и подключили меня. Мы поехали в Борисов. Там и встретились с руководителями завода и команды. Решили, что нужно общаться плотнее.
Мне нравится. В клубе работают приятные люди. Что до Капского, то без его упорства, мегаупорства даже, в моих родных Печах не появилось бы суперкомфортной футбольной арены, за которую я очень благодарен. Как в России новый танк Армата, так и Капский в Беларуси – старый вид нового вооружения. Старый – в смысле закалки. Анатолий Анатольевич вложил душу в клубе и отдал ради него свое здоровье.
Без его личных усилий и характера ничего бы не было. Характера, безусловно, сложного. Потому что в гневе Капский страшен. Хотя, на самом деле, он – человек добрый и милый. Плюс хорошо чувствует окружение. Анатолич очень серьезно вникает в психологию и мотивацию игроков. Он знает, кто и чем дышит, кто и куда поехал, у кого и как дела в семье. Мощный психолог. Я все время впечатляюсь. По этому поводу и многим другим. Просто я люблю, когда люди доводят до ума начатое. Особенно если это соотечественники. И вообще, белорусам надо больше ценить и оберегать себя. И меньше трындеть.
– После первого попадания БАТЭ в группу Лиги чемпионов в Comedy Club шутили по этому поводу. Как вы отнеслись к подобному юмору?
– Честно, я не очень помню, что там показывали. Но прямо сейчас я могу поблагодарить Гончаренко и Ермаковича за то, что они сделали для команды. Мы на связи до сих пор. В воскресенье я поздравил Витю с назначением в ЦСКА. Гончаренко – молодец. Благодаря его и усилиям других тренеров в Беларуси появилась команда, за которую с большой гордостью болеется. А ведь из-за еврокубков растет не только престиж клуба, но и страны. Поэтому ребята из «Динамо-Минск» – тоже молодцы.
Конечно, хотелось бы выхода из группы. Это такие мечты. Представляю, чтобы началось в стране… Хотя большой шкаф громко падает. Когда-то и Нойер стоял с опущенными руками на стадионе «Динамо» :).
– У вас на часах национальная символика?
– Да. Это «Луч». Чистая Беларусь. Серия называется «Спадчына». Я – патриот. Мне нравится. Все в Москве знают, что я из Беларуси. Да, живу в России больше 15 лет. Но паспорт у меня по-прежнему синий. Всем известно мое теплое отношение к Родине и всему, что с нею связано.
Знаете, я порой прихожу в какое-нибудь место в Москве и люди спрашивают: «А что это у тебя за часы? О! Класс!» А у меня вся линейка «Спадчыны» в наличии. Ребята просят: «А можешь мне такие же привезти?» Я в ответ снимаю с руки и отдаю. У людей счастье. Вот так я распространяю «Спадчыну» по Москве. Харламову дарил, Батрутдинову дарил. Часы «Луч» считаются одним из лучших подарков в компании моих друзей. Для Мартиросяна и других армян заказывали в Минске образцы с армянскими цифрами. Да, «Луч» нравится всем. А раньше я возил в Россию еще и хлеб наш, белорусский, и колбасу вкусную, и мясо.
– Борисовского мясокомбината?
– И на «Комаровке» купленное – тоже :).
– Про выборы вас спрашивать?
– Про выборы не надо спрашивать, на выборы надо ходить. В общем, всем спасибо. Болеем за наших и любим Беларусь. БАТЭ, хоккейному и футбольному «Динамо» – побед. Всем – позитивной осени. Занимайтесь спортом.
