«Я – тренер-коммунист». Владимир Буре – о своей философии

Тренер сборной Беларуси по ОФП долго рассказывал Вадиму Кнырко о своей спортивной идее. Каждому бы такое отношение к делу.

Создатель «Русской ракеты». Кто будет подтягивать «физуху» сборной Беларуси

«У ребят болят руки – у меня тоже болят»

- Что для вас физподготовка спортсменов? Работа, хобби, способ заработка?

– Любимое дело. Мне очень нравится этим заниматься. Не скрою: это тяжело. Каждый день, на каждой тренировке я вкладываю в спортсменов душу. Любой тренер может подтвердить: если ты отдаешься делу полностью, то устаешь не меньше подопечных. После каждой тренировки днем я падаю в кровать и засыпаю. Я сам не бегаю, не прыгаю – казалось бы, просто стою со свистком и раздаю команды. Но на самом деле, переживаю с ребятами каждое упражнение. В свое время я тоже прошел через все эти нагрузки и понимаю, как это тяжело и больно. Я стараюсь вселиться в тело спортсмена и понять, какая часть тела у человека сейчас наиболее загружена. Работа тяжелейшая, но я ребят стараюсь держать на позитиве. Подбадриваю.

- Вы устаете морально?

– И физически тоже. У ребят болят руки – у меня тоже болят. Нагрузились ноги – я тоже чувствую эту тяжесть. Вот сейчас у молодежки закончился сложный этап физподготовки, и они переходят в соревновательную фазу. Моя часть работы на этом закончена. Сейчас основной груз ложится на ребят: они должны трансформировать то, что в них заложено летом, в игру. Присоединюсь к молодежке только перед мировым первенством в декабре. Сейчас чувствую усталость и физическую, и психологическую. Но теперь у меня будет время для восстановления энергии – не так много времени осталось до начала работы в национальной сборной.

- Недавно «молодежка» участвовала в турнире в Швейцарии и проиграла три матча. Вы же высказывали надежду, что на ЧМ все будет хорошо.

– Я видел их игру своими глазами. Во втором матче со швейцарцами ребята смотрелись просто здорово. Современный хоккей, с форчекингом, силовой, быстрый – все в нападении, все в защите. Это энергозатратно. Но я видел, что эта «молодежка» играет так же, как главная команда в мае в Чехии. Ребята визуально стали здоровее, чем в начале сбора. Передо мной сейчас крепкие парни, с налившимися мышцами и сильными ногами. И теперь нельзя останавливаться. Парни должны сами себе сказать, что нужно работать все быстрее и быстрее. Тогда это даст результат.

- Можно сказать так: если команда не обладает сверхмастеровитыми игроками, она может добиться положительного результата за счет физподготовки?

– Физподготовка – это только часть, одна из составляющих успеха. Занимаясь только жимом штанги, лучше в хоккей играть не начнешь. Конечно, много зависит от главного тренера – от того, правильный ли он подберет стиль данным исполнителям. Если он будет предлагать быстрый активный хоккей медленным игрокам, то ничего хорошего из этого не выйдет. Тренер должен найти слова для подопечных. А хоккеисты, в свою очередь, должны слышать своего тренера и выполнять именно то, что он просит.

На мне, конечно, большая ответственность. Но командой должен рулить главный тренер.

«Моя спортивная идея – быть лучшим»

- У вас была богатая плавательная карьера. Почему нашли себя в другом виде спорта?

– Я работал в ЦСКА тренером по плаванию сразу после завершения карьеры. Мои ученики побеждали в первенстве СССР. Кое-каких результатов я добился. Но спустя некоторое время случился мой отъезд с семьей в Америку. Там, кстати, на первых порах я тоже работал тренером по плаванию. Надо было хоть как-то зарабатывать, но почему-то много мне в США не платили. Я привык, что с 13 лет сам зарабатываю деньги. И просто не могу жить иначе. Не хотел зависеть от детей. В плавании зарабатывать не получалось, но своими детьми я продолжал заниматься. Потом мне предложили должность в «Кэнакс». И с того времени я занимаюсь тем, чем занимаюсь.

- Начали зарабатывать с 13 лет…

– Пловцам в Союзе платили :). Моя первая зарплата спортсмена была 30 рублей в месяц – при средней по стране 120 рублей. Но сначала деньги на руки нам не давали – были просто талоны на питание по рублю в день. Мы же с ребятами шли в буфет и обменивали эти тридцать талонов у продавца на деньги. Немножко теряли, но несущественно. Постепенно гонорар рос.

- Когда вы были спортсменом, вас гоняли так же, как вы сейчас?

– Принцип был тот же: работа над скоростью через выносливость. В некоторых структурах начинают бегать с 20 метров. Я же считаю, что для начала нужно наработать объем, потом общую выносливость, скоростную выносливость и лишь затем выходить на чистую скорость. Грубо говоря: спортсмены должны каждый новый круг раз за разом бежать с одинаковой максимальной скоростью. Да, усталость накапливается. Но если человек пребывает в хорошей форме, он может продолжать работать на максимуме даже в условиях утомленности. Делаешь через не могу, а скорость не падает.

- Условно: для начала лучше дать спортсменам пробежать 15 километров, а потом постепенно уменьшать дистанцию?

– Совершенно верно. Объем – выносливость. Мы в свое время в плавании работали по этой же системе.

- Какова ваша спортивная идея?

– Быть лучшим. Я не был талантливым атлетом. Но с детства много работал. Я достиг всего только через работу. На воде научился держаться в три года. Уже в шесть мой отец – тренер по плаванию – привел меня в бассейн. Мы ходили плавать с братом. Но поначалу душа моя к плаванию не лежала – брат гораздо усерднее тренировался. Почему? Не знаю. Вряд ли это можно назвать ленью.

Зато во дворе с соседскими ребятами я любил устраивать соревнования – наши чемпионаты мира и олимпийские игры по бегу. Дорога в дворике шла кругом. Я устанавливал дистанцию – 10 или 15 кругов. И мы все бежали. В каждом таком забеге я ставил одну и ту же задачу – победить. Мне нравилась эта работа, мне нравилось побеждать. Вот это меня интересовало.

В бассейн же я ходил, словно в клуб, – развлечься. Приходил – и большую часть тренировки стоял под горячей водой в душе. «Борис Петрович, я замерз. Можно пойду в душ?» И меня никто не заставлял тренироваться. Так я ходил в бассейн с 6 до 12 лет. Меня тогда даже девочки обгоняли.

«Никому не позволял себя обогнать – даже на тренировках»

- Когда же произошел переворот?

– Когда мне было 12, брат Алексей поехал на юношеское первенство СССР и выиграл. В общем, вернулся он с золотой медалью и часами для победителями. И я так захотел эту золотую медаль! А часы еще больше хотел: смотрел на них и с ума сходил. Потом понял: я же в душе, как балбес, стою, а он тренируется постоянно. На следующий день пришел в бассейн и проплыл всю тренировку – от начала до конца. Испытал такую гордость за себя, что я смог, что не ушел в душ посреди занятия.

Дальше я стал тренироваться под руководствам отца – папа ушел на пенсию и занялся нами с братом. Занимались мы утром – до школы. У отца была возможность брать ключ. В семь утра мы уже находились в пустом бассейне и плавали. Вечером – занимались ОФП. Через год я выиграл юношеское первенство СССР. Получил свои часы и медаль. В моей голове тогда перемкнуло: только через тяжелую работу я могу достичь результата.

И работали мы действительно много. Из-за этого даже родителей в школу вызывали. Вставал я в шесть утра, в бассейне занимались без очков и от хлорки глаза были красные, как у рака. Аж слезы текли. Учителя видели это и понять не могли: напился, что ли? Трудностей хватало :).

- На часах и медали юношеского первенства вы не остановились.

– Конечно, нет. Я понимал, что могу сделать еще лучше. И постоянно говорил себе: «Будь лучшим!» Я никому не позволял себя обогнать – даже на тренировках. Сколько бы повторений мы ни делали.

Простой пример. Работаем на сборах в горах в Цахкадзоре. Утром говорят: «Идем на вершину». Обычная прогулка – не на время. Но я ставил цель, что даже во время прогулки на вершине я должен быть первым. Пер вверх как ненормальный.

Еще один пример – на этот раз из обычной жизни. Еду из магазина и ставлю машину в гараж. От гаража несколько сотен метров до дома. Несу тяжелые пакеты – ручки впиваются в руки. Больно! Думаю: «Сейчас пройду немного – поменяю руки». Иду. Потом думаю: «А дай-ка я полпути выдержу». Рука отваливается, но иду. «Нет, я до дома дойду». Зачем мне это было? Я не знаю. Но я привык преодолевать сложности. Моя философия проста: нельзя тренироваться на одной ноге и думать, что на соревнованиях ты победишь. Чудес не бывает! Себя и свою силу воли нужно тренировать постоянно. Стремись! Делай! Будь лучшим!

- Принцип «быть лучшим» вы потом перенесли и на тренерскую карьеру?

– Конечно, мне хочется быть лучшим тренером, но это не самоцель. Сейчас мне просто хочется качественно делать свою работу. Я пытаюсь привить принцип «быть лучшим» своим подопечным. И вообще: я не могу сказать, что тренер по ОФП – это работа. Нет, я не работаю – работают хоккеисты. Я только помогаю. Мы делаем общее дело. Шайбу зубами ловят игроки, а не я. В первую очередь – спортсмен. Только потом – тренер. Точно так же было, когда я плавал: работал я, а мой отец и брат мне просто помогали.

- В плавании вы стали лучшим?

– В СССР, а потом в России, до сих пор нет пловца, который бы выиграл все кролевые дистанции. Я же побеждал на всех – от самой короткой до самой длинной. Рекордсмен :).

«Соперничество с США было только на воде»

- Вам не повезло выступать в одну эпоху с великим Марком Спитцем.

– Спитц и Фелпс – это уникумы плавания. Выиграть столько медалей на одной Олимпиаде – выдающийся результат. Я на одних Играх выиграл три награды и устал неимоверно. На Спитца же легла жесточайшая нагрузка. Я своими глазами видел, как после одного из заплывов Спитца свело прямо на бортике. Это тяжело! Квалификационные заплывы, полуфиналы, финалы, эстафеты: представьте, сколько человеку нужно было выдержать.

- Вы общались со Спитцем?

– Языка я не знал. Все дело ограничивалось «Hi – bye». Перед заплывами мы здоровались – никто не отворачивался.

- В то время США и СССР находились в конфронтации.

– Наше соперничество было только на воде. Никаких подковерных игр. Нормально мы общались с американцами. С Гэри Холлом мы вообще дружили хорошо – на пальцах объяснялись, но продолжали общение. Вот недавно Гэри приглашал к себе в гости – надо заехать при случае. Никакой вражды у пловцов не было. Политика на спорт не переносилась. С американцами и канадцами никаких конфликтов не возникало.

Гораздо более неприятно было ездить на соревнования в ГДР. Публика на улицах недружелюбно относилась к русским. Нас никто в открытую не обзывал. Но, скажем, в магазине на наши просьбы продавцы не откликались – делали вид, что не слышат. Но опять же: с немецкими спортсменами у нас было хорошее здоровое общение.

- Когда завершали спортивную карьеру, ни о чем не жалели?

– Наверное, нет. Я плавал достаточно долго. Может, только в самом конце карьеры случился неприятный момент. Меня уже просто начали выживать из сборной потому, что я старый. Говорили: «Вот, вас папа двоих детей обгоняет». Было обидно. Мог еще поплавать на хорошем уровне, хотя Олимпиаду я, наверное, уже не выиграл бы. Осадочек остался. Время прошло – было и было. Своей карьерой я доволен.

«Павел Буре на тренировках был зверюга»

- Павел Буре – это ваш главный спортивный проект?

– Вряд ли. Хотя в него я вложил достаточно много. Причем с самого детства хотел сделать из него атлета. А еще больше хотел, чтобы мой сын стал Олимпийским чемпионом. Паше пару месяцев было, а я его уже на воде в ванной научил держаться. Плавать научился раньше, чем ходить. Всерьез думал, что сын построит карьеру в плавании.

Павел рос. Я стал понимать, что в плавании в тогдашних реалиях стать Олимпийским чемпионом было очень проблематично. Советский Союз в плавании никогда не доминировал. Хоккей – другое дело. Если попадаешь в сборную СССР, то ты практически гарантированно чемпион.

Я выбирал между теннисом, футболом и хоккеем. Видел, что Паша координированный, юркий – предпосылки были. Но теннис отпал сразу – вид почти не развивался. Остановился на игровых видах.

- Как выбирали между футболом и хоккеем?

– На Олимпиаде пообщался с футболистами – Блохиным и Онищенко. Спрашиваю: «Как в футболе?» Они мне говорят, что пока ты дойдешь до зеленого газона, уже ничего хотеть не будешь. Ребята столько пахали в глине, грязи. Это по телевизору все было красиво. Говорят: «Веди в хоккей – у них чистенько».

Так и пошли в ЦСКА. Решил: если он будет таким же хоккеистом, как я пловцом, станет Олимпийским чемпионом. Но я продолжался заниматься общефизической подготовкой сына. Сам разработал для него программу – кроссики, упражнения, научил «улитку» делать.

Я ж ведь сам в хоккей до 15 лет играл. Зимой две тренировки в день по плаванию, прихожу домой, кидаю сумку, беру клюшку – и на улицу на два-три часа. О хоккее я забыл только тогда, когда во взрослую сборную по плаванию попал. Общие базовые знания имелись. И их я хотел передать сыновьям – Паше и Валере.

- Сейчас вы тренируете белорусских хоккеистов по тем же программам, по которым занимались когда-то Павел и Валерий Буре?

– Да. Концепция остается – меняются только упражнения и некоторые подходы. Остаются некоторые задания, которые раньше я давал сыновьям.

- Каков Павел был в тренировочном процессе?

– Зверюга! Всегда через боль работал, через усталость. Помню такую ситуацию. В «Ванкувере» Паша получил травму. К тренировкам сына не допускали, пока четырехглавая мышца бедра не станет такой же крепкой, как и на другой ноге. И мы работали, затренировывали. Замеряют – мало. Мы еще добавляем объем. И Паша терпел.

Кстати, подтягивался сын очень много для хоккеиста – 28 раз. Я не видел хоккеиста, который мог бы сделать больше. Всегда своим подопечным привожу его в пример, когда подтягивания делаем.

Принцип «быть лучшим» я передал сыну. После тренировок со льда он всегда уходил последним. Буллиты бросал – с вратарем на компот играли. Юрзинов рассказывал историю. Сборы перед чемпионатом мира. Ранним утром Владимир Владимирович на улицу выходит. Слышит – топ-топ. Смотрит – Буре сам на пробежку вышел.

- Павел и Валерий Буре участвовали в двух Олимпиадах.

– К сожалению, сыновья так и не стали Олимпийскими чемпионами. В Америке у меня была уже другая мечта – чтобы Паша и Валера выиграли Кубок Стэнли. И они снова не выиграли. Но тут я удовлетворен – я дважды выиграл Кубок Стэнли с «Нью-Джерси» :). И я благодарен за эти победы своим сыновьям. За то, что они научили меня, – тренер ведь тоже учится со своими учениками.

«Сейчас моя семья – это сборная Беларуси»

- Кто из хоккеистов вас наиболее впечатлил своей работой?

– Таких ребят было много – если начать всех перечислять, можно кого-то забыть. Очень нравилось работать в «Ванкувере» с Александром Могильным. Когда его обменяли в «Кэнакс», меня предупреждали, мол, у него очень сложный характер и придется тяжко. Но слухи – это самое плохое. Могильного нужно было сдерживать на тренировках. «Саша, потише! Саша, не надо!» Очень приятно работать с такими людьми. Не знаю, что было до и после меня, но в «Ванкувере» Саша тренировался ответственно.

Еще один большой работяга среди русских – Сергей Брылин. Виктор Козлов после множества операций ко мне обращался и трудился жестко. Знаете: мне повезло, на самом деле. У меня не было таких ребят, которые сачковали или не до конца выполняли мои объемы. Ни разу у меня лентяев не было. В том числе, и в сборной Беларуси.

- Удивительно.

– Но были интересные персонажи. Например, Колин Уайт – защитник-боец из «Нью-Джерси». Я перед началом каждой тренировки объявляю ребятам, что мы будем делать на занятии. В Америке так же было. Перед тренировкой «Дэвилз» я объявил программу. Колин сразу начинал орать: «Да что это такое? Да это невозможно! Что это за программа?» Все, что лежало рядом, – табуретки, бутылки, скамейки – он хватал, бросал и ломал. Было страшно! Когда он впервые начал так орать, я испугался настолько, что быстренько встал в стойку и приготовился к драке :).

Уайт накричался. Началась тренировка, а Колин бежит и делает все лучше всех. Такая вот манера у человека. И каждый день он орет, но зато быстрее всех бежит. Может, человек так высвобождал негативную энергию. И из года в год это повторялось. К нам приходили новые хоккеисты, и я всех отводил в сторону и предупреждал об Уайте, чтобы молодые ребята не пугались :).

После каждой тренировки Колин подходил ко мне: «Ну, помогает же! Давай еще, тренер».

- У вас есть какая-то система наказания для сачкующих?

– Нет. Нет сачкующих – нет наказаний. Наоборот, я ребят только поддерживаю. Куда их еще наказывать? Даже за трехминутное опоздание на тренировку я ни на кого кричать не буду.

- Получается, вы – тренер-демократ?

– Ни в коем случае. Своим подопечным я всегда говорю: «Мы работаем по двум правилам. Первое – тренер всегда прав. Второе – если тренер не прав, смотри правило номер один». Так что, я тренер-коммунист :). Но я всегда стараюсь быть доброжелательным. Я никогда не оскорбляю хоккеистов, не обзываю, не унижаю. Лучше лишний раз похвалить спортсмена: «Молодчики! Хорошо, супер, здорово». Ребята должны чувствовать, что я к ним хорошо отношусь. Они – моя семья. Сейчас моя семья – это сборная Беларуси. Все ваши хоккеисты – это мои дети. Я их всех люблю. Все, что я знаю, – я отдаю сборной Беларуси.

«Разговор с «Динамо» был. Но меня пока все устраивает в сборной»

- После удачного майского чемпионата мира все игроки вас называли, как одного из главных творцов успешного результата. А капитан Калюжный говорил, что после ваших тренировок хоккеисты плакали. Утрировал?

– Не сомневаюсь, что плакали. Мы тяжело работали. Другого пути я не знаю. И если наша работа дает результат, это хорошо. Я переживал все моменты с командой – радовался победам и огорчался поражениям.

- Вы в Минск приехали сразу с системой или потратили какое-то время на притирку к нашим игрокам?

– А на притирку у меня не было времени. Я рассказал свою программу Дэйву Льюису – ему все понравилось.

- Почему человека, столько лет проработавшего в НХЛ, заинтересовало предложение далеко не топовой сборной мира?

– Из НХЛ я уехал добровольно. Не жалею ли я? Жалею. Возможно, это была моя самая большая ошибка в жизни. Но мне нравится то, что я сейчас нахожусь в Беларуси. Работа с национальной командой, участие в чемпионате мира – это здорово. Это интересно. Да и в в ФХРБ собраны профессионалы. Люди доверяют мне, а я доверяю им.

- Наши хоккеисты жаловались на нагрузки?

– Ни разу. Я постоянно контактировал со всеми игроками, вел диалог с основой. Одним мои нагрузки дались легче, другому – тяжелее. Одному хоккеисту выдержать 20 отжиманий – раз плюнуть. Для другого это тяжелейшее испытание. Но все прошли этот период с пониманием. Никому нагрузку я не сбрасывал. Просто поддерживал морально: «Потерпи еще, парень».

- Белорусские хоккеисты – такие же профессионалы, как американцы, канадцы или россияне?

– Конечно, пусть у вас даже не будет сомнений. Работают все самоотверженно. Да и играли на чемпионате они здорово. С финнами играли на равных, с россиянами полматча. С россиянами, например, везения не хватило. Везение в спорте – большая вещь.

Канадцы – другое дело. Перед последним нашим матчем мы не были готовы психологически. Ребята видели, как они всех громили. Морально подсели. Хотя против той Канады мы вряд ли могли сыграть на порядок лучше.

Белорусы могут играть против любой команды, если правильно подготовятся и будут правильно выполнять тренерскую установку. В этом можно не сомневаться.

- Не удивлюсь, если у вас после майского чемпионата были хорошие предложения от клубов?

– Да. Предлагали вернуться в НХЛ. Мы даже достигли с человеком устной договоренности. Однако ситуация сложилась так, что человек этот сменил место работы, и мой переход сорвался. Кроме того, было предложение из КХЛ. Но не от российской команды.

- От белорусской?

– Разговор с «Динамо» был. Но меня пока больше устраивает моя теперешняя работа – в национальной команде. Я удовлетворен всем.

«Иногда алкоголь помогает. В экстренных ситуациях»

- Как вы относитесь к тому, что спортсмены посещают ночные клубы?

– Лично я категорически против этого. Когда идут тяжелые работы, когда идет подготовка к серьезным соревнованиям – никакой речи о развлекательных мероприятиях быть не может. Нельзя совмещать тренировки и клубы. О каком режиме может идти речь, если человек ходит по дискотекам? Это все перечеркивает работу и резко снижает уровень подготовки.

То же самое на чемпионате мира – никакого алкоголя. Даже полкружечки пива нельзя себе позволять. Была бы моя воля – я бы запрещал всем это вплоть до расстрела.

- Ну, сезон-то ведь длинный.

– Это другое дело. Хоккей – не циклический вид спорта. Понятное дело, что команда должна собираться вместе. Тимбилдинг никто не отменял. Все же взрослые люди – иногда хочется и выпить бутылочку пива. Только тренер должен это контролировать.

- Вы контролируете?

– Сейчас это не моя компетенция. Но однажды своему ученику-пловцу прямым текстом сказал: «Иди выпей».

- Вот как!

– Он пришел на тренировку и говорит категорически: «Я завершаю с плаванием». Спрашиваю в шоке: «Как?» Он объясняет: «Родители разводятся, девочка бросила. Я не хочу плавать». А парень-то перспективный был. Говорю: «Сейчас уходи из бассейна. Купи бутылку хорошего коньяка, лимончика. Зайди вечером к моему ассистенту и поговори с ним. Завтра утром пообщаемся». Что вы думаете? На следующий день я даже с ним не разговаривал. Он выговорился моему помощнику и пришел на тренировку в плавках – готовый продолжать. Иногда все-таки алкоголь помогает – в экстремальных ситуациях. Главное – чтобы алкоголь не становился системой.

Но на чемпионате мира это исключено. Хоккей – это война. Зрители ведь многого не видят. Иногда в перерыве игрок приползает в раздевалку. Порезанные, с ушибами – над ними колдуют врачи и массажисты. А потом он снова выходит и снова играет. Я преклоняюсь перед такими людьми.

- Как-то прочитал любопытное мнение, что тренер по ОФП – это одновременно физиотерапевт, психолог и физрук.

– Я не разбираюсь в физиотерапии и не буду назначать таблетки. Есть болячка – иди к врачу. Я тут ни при чем. Может быть, в какой-то мере я психолог. Я – не физрук. Я – просто тренер.

Фото в тексте: belarushockey.com, prosport-online.ru, pressball.by, hockey.by