«Мы знали, что Капский никогда не обманет и не пойдет по головам». Каким был БАТЭ в 90-е

Экс-капитан борисовчан Сергей Мирошкин дает ностальгическое интервью.

Сергей Мирошкин прошел с БАТЭ путь от второй лиги до первого чемпионства. А в 2000-м из-за курса на омоложение состава защитник перешел в «Неман-Белкард».

– По молодости вы прилично поиграли в чемпионате БССР. Что это был за турнир?

– Хороший чемпионат. Для молодого парня сразу после СДЮШОР пооббиться – самое то. Составы у команд были неплохие, да и уровень не самый низкий. С 87-го по 89-й выступал за солигорский «Шахтер». Играли тогда на одноименном стадионе. Помню, в 88-м на товарищеский матч заехало минское «Динамо». Людей набилось под завязку. Народ на беговых дорожках стоял. Нас так поддерживали, что мы друг друга почти не слышали. Представляешь, какой рев стоял! Победили тогда 3:2. Большой праздник для города организовали.

– Зарплату тогда футболистам платили?

– Нас трудоустраивали на предприятия, и мы числились рабочими. Когда играл за «Шахтер», был слесарем на «Беларуськалии». Надо было два раза в неделю ходить на работу. Володя Коваленя, к примеру, был шахтером и даже в забой ходил. Имеет опыт подземных работ. Я же был молодой, поэтому старался опытным дядькам не мешать. Был на подноске снарядов.

Потом перешел в минский «Спутник», а через год – в луганскую «Зарю», выступавшую во второй лиге чемпионата СССР. Случилось все во многом случайно. В Луганске оператором работал бывший администратор могилевского «Днепра». Он вышел на Гену Мардаса и предложил ему поехать на просмотр. Гена в свою очередь предложил мне поехать тоже. Мы поговорили с Курневым, Владимир Борисович дал добро. Все-таки вторая лига Союза – это уже уровень.

В Украине нас недельку посмотрели, но ничего толком не сказали. «Заря» укатила на двойной выезд, а мы остались в подвешенном состоянии. После первого матча к нам подошел администратор и сказал, что сломались два защитника нашего амплуа и надо срочно отправляться на выезд. На самом деле оказалось, что парни прилично накосячили, и их для острастки решили «проучить». Мы вышли, «Заря» выиграла, и нас оставили. Так я перестал числиться на заводах и стал футболистом :).

Во второй лиге Союза был более взрослый футбол. Надо было показывать, что ты мужик, что умеешь играть. Нужно была психологическая стойкость. Как-то играли в Агдаме. Судьи так прихватывали, что мы реально не могли перейти центр поля. У одного помощника рука была будто привязана к ноге, а у второго – зафиксирована над головой, флажок всегда держал вверху. Наши нападающие постоянно оказывались вне игры. А с противоположной стороны никогда офсайдов не было. 90 минут сидели на своей половине и отбивались. Все попытки атаковать были бесполезными – нас оперативно возвращали. В общем, сражались, как могли. Но в концовке один из соперников красиво упал в штрафной – пенальти и поражение. После матча даже не было желания разговаривать с арбитрами. Все было понятно.

Еще один случай из того времени. Нефутбольный. Летели в Ростов. Я впервые видел, чтобы в самолете были стоячие пассажиры. Мы командой спокойно зашли, сели. Ждем взлета, а народ все идет и идет. Думаю, что-то не то, столько ж мест нет! Оборачиваюсь, а в салоне толпа. Люди стоят в проходе и держатся за полки. А в багажном отсеке сидят прямо на сумках. Непонятно, как продавали билеты. Стало страшно за полет, причем не только мне. Взлетели вроде нормально. А когда приземлились, впервые увидел, как люди реально радуются посадке. Все облегченно выдыхали.

– В БАТЭ вы пришли из борисовского «Фомальгаута» весной 1996 года. Что это была за команда?

– В середине 90-х это был достаточно крепкий клуб. Боеспособный. К примеру, в коротком осеннем чемпионате 95-го нам не хватило одного очка, чтобы выйти в высшую лигу. Случись это, может быть, команда и не погибла бы.

Хорошее было время. Мы собирали в Борисове полный «Городской». Понятно, что вместимость была не ахти (тогда еще не было второй трибуны), но болельщики ходили. В начале чемпионата заполнялись только центральные сектора, а когда поднимались выше в таблице, народу становилось все больше и больше. В одном из туров к нам приехал «Нафтан-Девон», который ставил задачу выхода в высшую лигу. Новополочанам очень нужны были очки. Но мы их не отдали – победили в тяжелой борьбе. Так вот на том матче был полный стадион!

Хотя условия были не самые шикарные. Базы не было. Тренировались на поле того же «Городского», питались в обычной столовой. На матчи собирались утром, а после разъезжались по домам. Никаких заездов. Такой европейский подход :).

Но начало 1996 года наводило на мысли, что «Фомальгаута» скоро не станет. Поэтому когда в мае поступило предложение от БАТЭ, согласился. Руководители клубов оперативно договорились, и я почти сразу сыграл за новую команду. Вообще, по такому маршруту проследовали многие футболисты.

– Выходит, гибель «Фомальгаута» напрямую связана с появлением БАТЭ?

– Нет. Все к этому шло само собой. «Фомальгаутом» руководили три брата Карабанова. После успешного чемпионата-95 они зачем-то решили сменить тренера. Не знаю, что новый украинец бизнесменам наплел, но Владимира Пигулевского и его помощника уволили. А дальше началось. Для полного комплекта нам не хватало четырех футболистов, а тренер привез сразу девятерых. Пошло вытеснение тех ребят, которые действительно были достойны играть. Начались закулисные игры.

Братья вроде бы и хотели развивать футбол в Борисове, но собственноручно все похоронили. До нас доходили слухи, что различные бизнесмены города предлагали им помощь в финансировании клуба, но они отказывались. «Фомальгаут» еле дожил до конца первого круга. Так что он все равно бы развалился с БАТЭ или без.

– В народе гуляет шутка, что футболистов БАТЭ набирали по объявлению. Вы знали о готовящемся воссоздании заводского клуба?

– Впервые услышал об этом, когда вернулись с «Фомальгаутом» со сборов в Туркменистане. Нас отправили в Азию на 21 день готовиться к чемпионату. Было очень сложно. За три недели поменяли три гостиницы. Просто принимающая сторона не могла обеспечить необходимые бытовые условия, и все время пыталась их улучшить, гоняя нас с места на место. Где-то под конец сбора им это удалось, но осадочек остался.

По прилету на сбор нам порекомендовали в темное время суток далеко от гостиницы не отходить. Сказали, что один грамм героина – один год тюрьмы. Наркотики могут подбросить, и ничего потом в чужой стране не докажешь. Поэтому мы даже карманы старались держать всегда застегнутыми.

А однажды днем произошел довольно странный эпизод, после которого даже недалеко перестал выходить. Друг попросил съездить за компанию на телеграф позвонить домой. Пока рассчитывался с таксистом, возле друга уже возник какой-то мужчина. Интеллигентный, при галстуке. Подхожу, вступаю в разговор:

– В чем дело?

– Вы откуда?

– Из Беларуси.

– Ваши паспорта.

– Они у руководства клуба.

– Ты (на меня) езжай за документами, а он пойдет со мной.

– Нет. Или едем все вместе, или отпускаете. Одного его я с вами не оставлю.

Он почему-то не стал спорить и отпустил. Сказал только, чтобы больше без документов не ходили. Не знаю, кто это был и чего хотел, но «корочкой» красной перед носом повертел.

Так что массово выбирались только на рынок. В магазинах Ашхабада обстановка была такая же, как у нас – пустые прилавки. А на рынке всего вдоволь. Правда, цены раза в три выше. В основном, покупали фрукты. А вот доктор Саша Дмитраков купил себе на память лохматую шапку, как у Вицина в «Кавказской пленнице».

В общем, когда вернулись, узнали о создании БАТЭ. Те ребята, которые были у нас на вторых ролях, перешли к Юрию Пунтусу почти сразу. А чуть позже перебрались и остальные.

– До 96-го года вы знали бизнесмена Анатолия Капского?

– Да. Ребята познакомили еще в 95-м, когда я только пришел в команду. Сказали, что в городе есть человек, заинтересованный в футболе. Капский, кстати, единственный, кто говорил с командой перед той самой важной игрой с «Нафтаном». Нас тогда впервые заселили в санаторий за день до матча, чтобы мы не имели никаких контактов и спокойно готовились. Анатолий Анатольевич приехал просто пообщаться с нами. Сказал, что победа нужна не столько нам самим, сколько городу и болельщикам. И мы вышли и показали тот футбол, который в Борисове привыкли видеть.

– Все футболисты «Фомальгаута» хотели играть в БАТЭ?

– Да. Все же знали, что Капский честный и порядочный человек. Он целеустремленный. Знает, что хочет и что надо сделать для достижения цели. Просто так, не изучив всей ситуации, денег вкладывать не станет. Мы знали, что никогда не обманет, не пойдет по головам. Мне вообще всегда в нем нравилось, что он высказывает претензии в лицо. Да, правду слышать не всегда приятно. Но если я поступил неправильно, должен выслушать это, глядя в глаза.

– У вас случался разговор, когда Анатолий Анатольевич говорил не совсем приятные слова в лицо?

– Да. Это было в 2000-м. Я тогда перешел из БАТЭ в «Неман». В пятом туре борисовчане приехали к нам в Гродно. Мы оказались быстрее, шустрее, сильнее и заслужено перериграли чемпионов. Я не забил, но большое желание к победе приложил. Как и любой футболист, хотел доказать что-то своей бывшей команде. После игры Капский остановил меня возле раздевалок и начал говорить со мной на повышенных тонах. Признаюсь, такого не совсем ожидал. Разговор выходил не самый приятный. Что говорил? Не буду озвучивать. В принципе, такое его поведение было понятно. Он максималист и не любит проигрывать. Знаю, что еще и ребятам в раздевалке досталось.

– Кто-то еще был свидетелем разговора?

– Нет. Мы были только вдвоем. Во втором круге в Борисове встретились, пожали друг другу руки.

Кстати, с Гродно связана интересная история. Правда, не в этот период, а чуть раньше. «Неман» как обладатель Кубка страны играл со швейцарским «Лугано» в Кубке Кубков. На выезд мы поехали на автобусе. Водитель сбился с пути и вместо автобана повез нас через Альпы. А когда спускались с гор, автобус задымился. Это был ужас! Сперва в салоне запахло гарью, а потом и вовсе повалил дым. Водитель остановился, а мы вылетели на улицу пулей. Ждали около часа, чтобы автобус остыл. Техника не была приспособлена для спуска с гор. Иномарки тормозят двигателем, а наш водитель давил на педаль. Вот подушки и задымились.

– Кто вас позвал в БАТЭ?

– Вероятнее всего, это было совместное решение Юрия Пунтуса и Анатолия Капского. Логично же. Раз предлагают, значит, тренер и президент клуба все обговорили. С Пунтусом мы пересеклись еще в минском «Спутнике». Он помогал Владимиру Курневу. Иосифович – человек, готовый в любой момент прийти на помощь. Как словом, так и делом. Он старался именно решить проблему, чтобы у футболиста не болела голова, и он думал только о футболе. Порядочный, честный человек.

– Финансовые условия в БАТЭ были намного лучше, чем в «Фомальгауте»?

– Я бы не сказал. Сколько получал до БАТЭ? Нормальные деньги для того, чтобы жить. 50 долларов было. Но давайте про финансы не будем. Не хочу.

– Какие были условия в новой команде?

– В первый год даже базы не было. Чуть позже тогдашний директор завода Бусел предоставил заводскую гостиницу в 10 минутах ходьбы от стадиона и выделил автобус. А через год клубу передали Дудинку. Директор завода пошел навстречу и выделил один из двух корпусов в заводском санатории.

Во втором лечились заводчане. Мы хоть особо и не общались с ними, но тогда к футболистам относились хорошо. Не было никакого негатива, как в последние годы. Пойми, жаба душила, душит и будет душить многих. Но сколько футболист поиграет? Максимум до лет 35. За это время надо успеть что-то заработать. Ведь как сложится судьба, совершенно неизвестно. Люди выбрали свою профессию, футболисты – свою. Никто же не видит, как парни выкладываются на тренировках, как пашут на предсезонке. Вообще, часто сталкивался с людьми, которые говорили: «Нахлебники, за что вам деньги платят». Но не в Борисове. Здесь, наоборот, всегда к нам относились доброжелательно.

– Сейчас о БАТЭ говорят – семья. Тогда это было заметно?

– Было видно, что Капский – не Калиф на час или два. Он не собирался останавливаться. Шло движение только вперед. Он жил футболом. Как и сейчас, Анатолич ни на секунду не оставлял команду. Приезжал на тренировки, где бы они не проходили. Пропускал только тогда, когда мы были на сборах. Да и то обязательно прилетал на пару дней. После матчей всегда заходил в раздевалку. Хвалил за успехи. Мог и ввалить, если что. Особенно если показывали некрасивый футбол.

– Как относился к победам со счетом 1:0?

– Если при этом мы не использовали еще 15 моментов, сто процентно получали на орехи :). Но случаи же бывали разные. В 97-м для выхода в высшую лигу нам надо было побеждать в Витебске «Локомотив». Хозяева решили нам максимально осложнить жизнь и заявили детский стадион с узким и длинным полем. С первых минут окопались у своих ворот. Мы очень долго не могли забить, так как на узком поле сложно растягивать оборону. Во втором тайме судья назначил штрафной метров в 35 от ворот. Обычно бил или Саша Баранов, или я. А тут подходит Коля Рындюк: «Дай, забью». – «Забьешь?» – «Да». – «Бей». Коля разбегается и лупит точнехонько в девять! Не побоялся в 18 лет взять на себя ответственность, молодец. После гола мы аккуратненько сели на свою половину и ждали финального свистка. Оберегали нужный счет. Руководство претензий не предъявляло.

Вообще, коллектив всегда в БАТЭ был каким-то особенным. Тренировались как-то в зале ФОКа. В Дудинку нас обычно отвозил микроавтобус. Для удобства ездили группами. Мы сидели в холле и ждали. Через какое-то время бус приехал. Заходим в салон – одного нет. Вернулись в ФОК и видим картину: Леня Лагун сидит напротив большого аквариума и спит. Оказалось, стал смотреть на плавающих рыбок, поймал релакс и вырубился. С тех пор советовали уставшим напротив рыб не садиться :).

– Как игроки отреагировали на массовый приход атаковцев в 98-м?

– Спокойно. Никакой ревности не было. Да, пришло много футболистов. Но все понимали, что играть будут сильнейшие, что никого искусственно ставить в состав не будут. Так что никаких междоусобиц не было. Все работали спокойно.

– Главное воспоминание о чемпионстве?

– Тяжелый получился год. Очень рад, что удалось выиграть «золото» досрочно. Отмечали пышно. Когда выходили из лиги в лигу, все происходило в заводской столовой, а тогда был борисовский Дом культуры. Нас поздравило руководство города, федерации. Потом выступил Анатолий Капский, представители спонсоров. Говорили теплые слова и вручали подарки. На то время презенты были очень солидные: спутниковые тарелки, первые мобильники. Не скупились, в общем. Затем был праздничный концерт и банкет в центральном ресторане. Нас развлекали артисты молодежного театра эстрады. Завершилось празднование только утром. Анатолий Анатольевич был с нами до конца. Иначе быть не могло. Если что-то делать, то только вместе.

– Какой Капский за столом?

– Не меняется. Человек не перебирает. Пьет ровно столько, сколько нужно. Ну, может, только чуть больше улыбается :). Вообще, заметил, что с каждым годом он становился все более целеустремленным. Понимал, что останавливаться на достигнутом нельзя. Все время появлялись новые цели, вызовы.

– Самый сильный и интересный футболист БАТЭ, с которым довелось поиграть?

– В ту пору в составе было много звезд. Кто-то светил чуть ярче, кто-то чуть тусклее. Виталий Кутузов, Саша Глеб, Саша Лисовский – эти ребята были сильными игроками. До Глеба у нас выступал Сергей Кузнецов-старший – настоящая звездочка! Обладал хорошей техникой, быстро бежал. В перспективе мог стать очень сильным футболистом. Показательно, что его заметил Иван Щекин, и хотел забрать в минское «Динамо». Но что-то не получилось. А после сезона 1997 года, он в товарищеском матче с «Атакой» получил тяжелую травму – разорвал заднюю крестообразную связку. Было две операции, но они прошли не совсем удачно. В итоге, полностью восстановиться не смог. И сейчас не в спорте, к сожалению.

– Когда вам сказали, что вы больше не нужны команде?

– В Москве на Кубке Содружества подошел Юрий Пунтус и сказал, что клуб будет омолаживаться. Я все воспринял адекватно. Команде же надо двигаться вперед. Быть якорьком не хотелось. Конечно, первые пару дней был немного не в своей тарелке, но потом успокоился. Лучше уж так, чем месяцами сидеть на лавке без объяснений. На мое место пришел чуть более молодой Гена Мардас. Это же футбол. Надо быть готовым к любым поворотам в жизни. За твоей спиной сидят молодые игроки, которым надо давать возможность играть. После БАТЭ я провел два хороших года в Гродно и еще один в Солигорске.

– Заканчивали осознанно?

– Вообще, хотелось еще поиграть, но Юрий Васильевич (Вергейчик – Tribuna.com) сказал: «Может, уже будешь помогать?» И я, скрепя сердце, принял решение завязать. До начала 2010 года работал администратором в «Шахтере». А потом ушел отдохнуть.

– Чем вы сейчас занимаетесь?

– Ай… Пока моя деятельность не связана с футболом.

– Вы в бизнесе?

– Нет. Давай, оставим эту тему.

Фото: из архива Сергея Мирошкина, официальный сайт БАТЭ, газета «Прессбол».