«Джордан обыграл бы меня, как ребенка»

Любимый фильм Рона Артеста «Титаник». Кто бы мог подумать? 12 октября в Лас-Вегасе официально объявлен днем Рона Артеста. Виновник торжества в интервью ESPN вспоминает лихую молодость, рассказывает о том, как пытался пробиться в сборную США, объясняет, почему болельщикам «Юты» нужно лечиться, и мечтает стать тренером «Нью-Йорка». — Рон, у вас есть любимый фильм? — Да, это «Титаник». Там есть великие сцены. Момент, когда Леонардо Ди Каприо пытается спасти любимую девушку, вгоняет меня в ступор. Когда она пытается спасти его, а он все равно умирает, я едва сдерживаю слезы. Вся ситуация в концовке фильма невероятно трагична. А помните, там есть эпизод, где ребенок замерзает в воде? Тут я даже немного поплакал. Мы смотрели этот фильм с моей дочерью. Не будем забывать и о Селин Дион, исполняющей фантастическую песню. Эта женщина великолепна. Вы знаете, насколько я люблю музыку? Если бы мне сказали, что можно записать одну песню с Селин, я бы согласился 10 лет вообще не петь. Ее голос звучит, как свежий ветер. Кажется, мир был создан для того, чтобы она пела. — Где вы себя чувствуете по-настоящему спокойно? — На пляже. Дайте мне напиток из манго, немного песка, воды — и жизнь прекрасна. Мне нравится бегать по песку. Но иногда я ужасно боюсь воды. Не знаю, что со мной происходит, но волны часто меня пугают. Что ж, на пляже, наверное, я спокоен, но все же не на 100 процентов. — В этом году вы стали чемпионом НБА. У вас остались какие-нибудь личные цели в баскетболе? — Я бы очень хотел, чтобы меня вновь выбрали в первую символическую пятерку по игре в защите. Я – лучший специалист по обороне на планете. Считайте, что защита – это моя корпорация. Я ее генеральный директор, а остальные являются всего лишь наемными работниками. Если надо закрыть кого-нибудь, кому надо звонить? Не охотникам за привидениями, правильно? Звать надо меня. Я лучший. — Вы по-прежнему хотите играть за сборную США? — Я настолько сильно хочу завоевать золотую медаль какого-нибудь чемпионата или Олимпиады, что готов подавать полотенца и носить воду. Но руководители нашей федерации меня не зовут в состав. Я всю жизнь пытаюсь пробиться в команду, но ничего не выходит. Три года назад я звонил главе американской федерации Джерри Коланджело. Он поднял трубку. Я представился, сказал, что это говорит Рон Артест. И что же он сделал? Повесил трубку. Мне кажется, ему стоит обратить на меня внимание. Очень хочу представлять США, вот только времени у меня осталось не так много. — Как вы поддерживаете форму в межсезонье? — Мое секретное оружие – велотренажер. Когда я впервые пришел в спортзал и увидел, что на нем занимаются только девчонки и пожилые люди, восторга особого не было. Думал, что это очень легко. Сел на тренажер, и через 10 минут мне хотелось убежать, потому что я не мог справиться с нагрузкой. Но я бы себе не простил слабость духа. Девчонки могут, а я нет? Этого не должно случиться. Я продолжал работать и крутил педали. После завершения упражнения подо мной была целая лужа пота. Никогда в жизни не встречал ничего более сложного. — Что вы думаете о Кобе Брайанте? — Думал, вы не зададите этот вопрос. Если мы летим в самолете и играем в карты, Кобе подойдет, прервет наше занятие и скажет: «Рон, пойдем в хвостовой отсек». Мы идем на его место, он на компьютере мне показывает видеозапись матча и разбирает эпизоды до мельчайших деталей. Говорит, что мне надо делать, куда бежать и как пасовать. Потом я иду на свое место, а Брайант подходит к Шэннону Брауну, снова прерывает карточную игру и проделывает то же, что и со мной. Ему все равно: спит его партнер или нет. Кобе разбудит кого угодно и расскажет о таких вещах, о которых я сам никогда бы не додумался. Он столько страсти, времени и энергии вкладывает в баскетбол – вы себе не представляете. Я всегда готов был прислушиваться к мнению людей, работающий столь же усердно, что и я. Так вот – за Брайантом я пойду куда угодно. — В следующем сезоне в финале сыграют «Лейкерс» и «Майами»? — Не забывайте о «Бостоне», но «Майами» выглядит настоящим фаворитом на победу на Востоке. Для нас будет очень почетно встретиться с «Хит» в финале. Я займусь Джеймсом, Кобе будет опекать Дуэйна Уэйда, а Газоль – Боша. В итоге судьба финала будет зависеть от Эндрю Байнэма. Если он здоров, нас никто не сможет остановить. — За 11 сезонов в НБА вы сменили пять команд. Какое место считаете домом? — Все знают, что я родился и вырос в Куинсбридже, но домом считаю Индиану. Я перевез туда всю семью, когда перешел в «Пэйсерс». Там я женился. У меня в Индиане началась новая жизнь, я принялся работать по-настоящему и подписал первый солидный контракт. В моем сердце для Индианы отведено специальное место. — Даже несмотря на ту драку на паркете «Детройта», когда вы избили болельщика, играя за «Индиану»? — Послушайте, прошлым летом, когда я стал свободным агентом, я решил, что, если «Хьюстон» не предложит мне новый контракт, то мне бы хотелось оказаться в «Нью-Йорке». Это провернуть было нереально, тогда я остановил выбор на «Индиане». Я бы вернулся в этот клуб за любые деньги, даже если бы мне предложили всего $ 4 млн. И сейчас я бы играл за «Пэйсерс». Я чувствовал, что после той драки я остался должен болельщикам и самому клубу. Они были достойны большего, нескольких хороших сезонов в моем исполнении. Теперь я понимаю, что, играя за «Индиану», я был эгоистом. Зря я попросил президента команды Ларри Берда обменять меня. Он очень сильно расстроился, а я потерялся на долгое время. — Против какого игрока вы бы хотели сразиться? — Конечно, выберу Джордана. Хотелось бы увидеть, что он смог бы сделать против меня. Думаю, у меня не было бы никаких шансов. Майкл обыграл бы меня, как ребенка. — Рон, скажите, вы сумасшедший? — А что такое сумасшествие? В разных ситуациях под ним можно подразумевать разные вещи. В системе Twitter вы можете принять меня за сумасшедшего, потому что у меня странное чувство юмора. Можно сказать, что я сумасшедший или что я родом из гетто. На площадке статус сумасшедшего может означать, что я играю с полной отдачей. Называя меня сумасшедшим, вы будете правы. Конечно, бывали времена, когда я вытворял дикие вещи. Но я не считаю себя сумасшедшим. Просто я вырос в сумасшедшем мире. — Что по этому поводу говорят врачи? — У моей семьи давняя история проблем с головой. Моя тетя сейчас находится в больнице. Ее состояние то улучшается, то ухудшается. То же самое со мной. Впервые я пришел к врачу, когда мне было 13 лет. Я постоянно попадал в неприятности: если кто-нибудь проявлял неуважение ко мне или к моим близким, я лез в драку. — Как вы считаете, что повлияло на такое агрессивное отношение к миру? — Я много пережил в детстве. Например, развод родителей. Я очень страдал из-за него. Это выражалось во всем, я носил странную одежду, делал причудливые прически, постоянно задирался, давал людям повод думать обо мне как о сумасшедшем. Сейчас я пытаюсь избавиться от репутации забияки и бузотера. — У вас были вредные привычки из-за сложного характера? — Да, алкоголь одно время был для меня очень серьезной проблемой. Я начал пить, когда мне было 15 лет, а уже в 16 я не мыслил себя без выпивки. Когда я только пришел в НБА, мой распорядок дня выглядел следующим образом. С утра до вечера я беспробудно пил, а потом шел играть в баскетбол. Иначе как тяжелой формой алкоголизма это нельзя было назвать. Я перестал выпивать, когда перешел в «Сакраменто». Думаю, я бы не совершил столько ошибок, если бы одумался и перестал пить намного раньше. Был ли тот период моей жизни сумасшествием или неспособностью взять себя в руки? Для меня это до сих пор загадка. — Но вас по-прежнему преследовали неприятности. Когда ситуация начала меняться? — Когда я перешел в «Сакраменто». У меня тогда были проблемы в личной жизни. Я ссорился с женой, кричал на нее. В общем, обращался с ней не лучшим образом. Дело закончилось в суде, и мне сказали, что нужно что-то менять в жизни, обратиться к врачам, изменить отношение к окружающим пока не поздно, иначе последствия могут быть плачевными. Сначала я не принял это всерьез, но потом все-таки прошел курс лечения у психолога и, не поверите, почувствовал себя счастливым человеком. Это помогло мне стать хорошим мужем. Потом я посетил врача, специализирующегося на отношениях родителей и детей. После него я взглянул на мир другими глазами. Вы себе представить не можете, как это тяжело, когда собственные дети боятся и избегают вас. Я понял, что психотерапия — это не рекламный трюк. Когда я перешел в «Хьюстон», то познакомился с доктором Санти Периасами. Это ее я благодарил на пресс-конференции после завоевания титула чемпионов НБА. — Что нового вы узнали о себе из бесед с психологом? — Из разговоров я понял, что все проблемы у меня идут из баскетбола. Начиная говорить о погоде, мы часто заканчивали обсуждением моих бросков, движений и так далее. До этого я даже не подозревал, под каким моральным давлением я играл. Я постоянно был зол на весь мир, пытаясь что-то доказать. Ощущения от неудовлетворенности собственной игрой и от поражений выплескивались на семью. Доктору Санти принадлежит великолепная фраза: «Разберись с баскетбольными проблемами и тогда разберешься со всем остальным». Сейчас я научился справляться с давлением людей, СМИ, обстоятельств. Я не тороплю события, не нервничаю. Нужно просто набраться терпения и спокойно принимать все испытания. — Противники не пытаются вас провоцировать? — Нет, сейчас я умею контролировать свои эмоции. Теперь меня непросто завести. Если кто-то пытается оскорблять и провоцировать меня, то я просто не обращаю внимания. Я слишком хорошо знаю, чем заканчиваются подобные ситуации. В финальной серии Тони Аллен пытался меня вывести из себя, но у меня не было на него времени. Пол Пирс тоже постоянно трепался: «Ты ни на что не годен, не умеешь защищаться, я с тобой разделаюсь». — Какими словами вас обычно пытаются завести? — Называют меня психопатом, сумасшедшим или того хуже. Болельщики «Юты» называли меня Осамой Бен Роном. Что тут можно ответить? Этим людям самим надо лечиться. — И нет такой фразы, которая привела бы вас в бешенство? — Меня раздражает, когда люди говорят, будто я уже не тот, что я разучился играть в защите. В прошлом сезоне Тим Леглер, Чарльз Баркли и Кармело Энтони пару раз упомянули об этом. Все это чушь — я был в великолепной форме. У меня было 120 килограммов чистой мышечной массы. Поэтому я был взбешен, когда услышал эти упреки. Я тренировался как одержимый — ни капли алкоголя, множество ограничений. За два месяца я сбросил восемь килограммов, чтобы стать еще подвижнее. Я наглухо закрыл Кевина Дюранта, лучшего снайпера лиги, когда мы играли в серии с «Оклахомой», не давал продохнуть Джейсону Ричардсону и Полу Пирсу. Третий год подряд Пирс против меня забивает только 40,8% бросков. И вы говорите, что Рон Артест не умеет играть в защите? — С Филом Джексоном у вас хорошие отношения? — Фила я уважаю, хотя он все время норовит меня поддеть. Даже на тренировке он постоянно шутит над моими кроссовками, манерой броска. Но даже когда он говорит, что я не умею бросать, я понимаю, что это тонкий психологический ход с целью меня мотивировать. Когда счет финальной серии с «Бостоном» был 2-2, он подошел ко мне и сказал: «Рон, мне нужно, чтобы ты делал то, что умеешь, и начал набирать очки». Я на радостях позвал Дерека Фишера и еще пару одноклубников, чтобы сообщить о доверии Джексона. Для меня очень важно, когда в меня верят. Если тренер и команда верят в мои способности, меня ничто не остановит. — Вы говорили, что совсем не беспокоитесь об индивидуальной игре? — Это так. Теперь пора побеждать. Я слишком много времени потратил на нелепую борьбу с тренерами. Когда наставники просили меня не атаковать кольцо, я все равно бросал, никого не слушал и не жертвовал личной статистикой. В «Хьюстоне» я встал на путь исправления. Я был тогда одним из лучших баскетболистов НБА, но меня не пускали в стартовый состав. Тем не менее я не стал капризничать, звонить агенту или проклинать тренера и генерального менеджера. — Но вам же нравится быть в центре внимания? — Меня это больше не интересует. Я полностью забыл о своем эго, и за это Бог наградил меня чемпионским перстнем. — Когда вы поняли, что хотите стать победителем? — В «Сакраменто». Когда я туда попал, мы шли на последнем месте на Западе. Тогда тренер Рик Адельман сказал мне: «Рон, ты способен вывести эту команду на новый уровень». И мы пробились в плей-офф. Мы с Майком Бибби были основными снайперами, плюс нам помогал Бонзи Уэллс. Кстати, я попросил тренера сделать ставку в плей-офф на Бонзи, и он набирал по 23 очка и 12 подборов. Тогда я понял еще одну вещь: хочу стать тренером. — Тренером? — Да, очень хочу тренировать «Нью-Йорк» или команду университета «Сент-Джон». Надеюсь возглавить какой-нибудь клуб сразу после завершения карьеры. Я знаю, как общаться с игроками, мне известны тонкости баскетбола. Я понимаю, как справиться с игроком вроде меня. Раньше я вредил своим командам излишними эмоциями и эгоизмом. К тому же я разбираюсь в защите, понимаю, как должны развиваться комбинации. Только вот не могу смотреть записи матчей. Видимо, придется, если стану тренером.