Экс-тренер «Крумкачоў» – о жизни на фоне войны, женском мужестве и о том, зачем Украине сейчас спорт
Возглавляет сборную, может попасть на фронт.
В 2017 году украинский специалист Владимир Пятенко возглавлял футбольный клуб «Крумкачы», выступавший в беларусской высшей лиге. Отработав с коллективом с февраля по май (девять матчей), уехал на Родину, где затем тренировал как мужские, так и женские коллективы. В Киеве Пятенко встретил войну в феврале 2022-го, о чем рассказывал «Трибуне».
Сейчас 49-летний тренер по-прежнему в Украине, где возглавляет женский коллектив «Металлист 1925» из Харькова и женскую национальную сборную, которой осенью предстоит сразиться за путевку на Евро-2025. Пятенко рассказывает, что такое война и ракеты над головой, зачем Украине спорт, когда на фронте гибнут люди, и что вообще волнует украинцев в это тяжелейшее время.
Из-за войны команда уехала из своего города
– Вы возглавляете «Металлист 1925», который стал преемником харьковского клуба «Житлобуд-1». Как ваша команда сейчас связана с Харьковом?
– В городе функционирует детская академия, но стоит вопрос о ее переносе в более безопасное место. Тут важно мнение и родителей, и руководства. Насколько понимаю, вопрос на 90 процентов решен, что будут переезжать в другое место. Скорее всего, в Киев, а недалеко, в поселке Счастливый, строится клубная база. Уже сейчас в Счастливом располагается основная мужская команда, U-19 (называется «Металлист 1925 Б»), мы женской командой тренируемся. Что касается академии, то в ней сейчас занимается 125 человек, мальчики и девочки разных возрастов. По моим данным, столько юных футболистов должно переехать в Киев. Команды от U-14 до U-17 участвуют в чемпионате Украины. В Харькове, насколько понимаю, останутся самые младшие возрастные группы.
– Как давно ваша команда покинула Харьков?
– «Житлобуд-1» еще в феврале 2022-го выехал на сборы в Турции, за пару дней до войны. Когда началось полномасштабное вторжение России, команда осталась за границей, решалось, что делать дальше, куда ехать. Были варианты заявиться в чемпионат Кипра. Но потом какие-то девочки переехали в команды из Армении, кто-то нашел коллективы в Турции. В общем, футболисток жизнь разбросала, команда, можно сказать, исчезла. ФК «Металлист 1925» подставил плечо, сформировал женскую команду на базе клуба и стартовал в высшей лиге с сезона-2023/24.
– А в каком состоянии сейчас находится футбольная инфраструктура в Харькове?
– Прилетало на поля, на стадионы города, более того, были прилеты недалеко от клубного офиса, вылетали окна. Но даже в таких условиях руководство делало все, чтобы в той же академии дети занимались на качественных полях, в хороших условиях. Инфраструктура клуба, по большому счету, цела, но я помню, что в Харькове было несколько случаев, когда ракеты прилетали буквально на площадки, где играли дети, или рядом. Ребята гоняют мяч, а недалеко взрывается ракета. Ужас, конечно.
Футболистки тренировались, а у них над головой летели ракеты. В этот день бомбили «Охмадет»
– Насколько легко в военной Украине сконцентрироваться на своей работе, на футболе?
– Человек, как говорится, ко всему привыкает, но к войне привыкнуть все равно нельзя, это объективно. Тем не менее и я, и девчонки пытаемся сконцентрироваться на футболе, на спортивной составляющей. Очень благодарны нашим вооруженным силам за то, что они дают нам возможность в принципе заниматься своим любимым делом, играть.
– Как часто приходится прерывать работу из-за воздушных тревог?
– Не скажу, часто ли, но такое бывает. Стараемся быстро закончить тренировку и пойти в укрытие. Как-то был случай. Я находился в сборной, а занятия в клубе проводили мои помощники. Команда спокойно тренировалась, и буквально над головами у коллектива начали летать ракеты. Их сбивала ПВО, и вот тогда, понятно, ни о каком продолжении тренировки речи не могло быть. Все бросились в укрытие. У нас же команда базируется под Киевом, а было это в день, когда русские обстреляли детскую больницу «Охмадет». Ракеты летали над головами, причем буквально сразу после того, как объявили тревогу. Все попрятались, тренировка после не возобновилась.
В психологическом плане, конечно, всем было, мягко говоря, некомфортно, люди напуганы. Плюс, понимаете, наша команда из Харькова, но там нам играть и тренироваться нельзя. Однако у людей из коллектива в этом, по факту, прифронтовом городе живут родные. Люди переживают. Но работать все равно надо – так что даже в таких условиях пытаемся сконцентрироваться на футболе.
– Как сегодня в большинстве своем украинцы реагируют на воздушную тревогу?
– Тут каждый решает сам – идти в бомбоубежище или нет. Когда проходят матчи, конечно, уйти в укрытие – это правило, которое выполняется обязательно. Сейчас, кстати, кое-где начали разрешать присутствие зрителей на трибунах. Считаю, это хорошо – мы же играем для болельщиков. Но главное соблюдать меры безопасности. Если стадион не имеет бомбоубежища, тогда, конечно, зрителей не стоит пускать. Да и вообще каждый человек сам должен оценивать риски, когда идет на стадион. В любом случае я не против, чтобы болельщики приходили. В непростое время футбол создает какой-то позитив.
– Ваше отношение к обстрелам сейчас иное, нежели в начале войны?
– Первое время, конечно, было намного страшнее, и в подвалы спускались быстро и пережидали там. В начале войны две недели пришлось жить в подвале. Сейчас тоже страшно, к такому привыкнуть невозможно, но я в бомбоубежища не спускаюсь, просто придерживаюсь правила двух стен. Если иду по улице и звучит сирена, то пытаюсь найти хоть какое-то укрытие, более безопасное место.
– Недалеко от вас когда-нибудь взрывалась ракета или падал шахед?
– Так, чтобы совсем рядом, такого не было, но видел в небе, как летали шахеды, как сбивали ракеты. Помню, мы как-то со сборной выезжали из Дома футбола в Киеве, и ракета летела в буквальном смысле над головой. Ночью из окна можно наблюдать, как ПВО работает. Когда-то думал, что такое можно увидеть лишь в кино, а тут все рядом, на Родине. Жутко.
Спортсменки под обстрелами выходили с оккупированных территорий
– Женский футбол далеко не так популярен, как мужской. У вас часто спрашивают, нужен ли он вообще в стране в военное время?
– О нужности или ненужности не спрашивают, но, действительно, отношение к женскому футболу в Украине, независимо от ситуации, как говорит один тренер, «таке». Но я хочу сказать, что очень многие девчонки идут или возвращаются в вид спорта с огромным удовольствием. Разговаривал недавно с одной футболисткой, она родила дочку в Житомире и вскоре вернулась в футбол. И она сказала, что с мужем надеются, что дочка будет футболисткой. То есть вы понимаете, какое отношение у людей к виду спорта – нереальное желание. Сами девушки готовы приносить огромные жертвы ради футбола. Так что, несмотря на то, что женский футбол, сам чемпионат у нас не самый популярный, девушки идут, чтобы заниматься своим любимым делом. И это очень радует.
– Из каких городов собраны девушки в вашей команде? Знаю, что есть даже из Мариуполя.
– Есть из Мариуполя, и с других оккупированных территорий. Девушки выходили пешком под обстрелами, по мостам, помогали бабушкам. Есть девочки, у которых на тех территориях остались родители. Есть и девчонки, у которых погибли знакомые, родные. Но смотришь на этих футболисток и удивляешься их стойкости, их мужественности. И это касается не только футбола, а в целом жизни. Многие мужики позавидуют такой мужественности, которую имеют наши футболистки. Очень сильные люди, которые выдерживают и физические, и моральные нагрузки.
Легионерки все понимают, но хотят получить украинское гражданство
– В вашей команде есть парочка легионерок. Как они реагируют на войну, и что их заставляет оставаться в Украине?
– Скажем так, эти две девочки – молдаванка и армянка – практически украинки. Армянка давно играет в нашем чемпионате, изъявляет желание получить украинское гражданство. Так что назвать ее легионеркой сложно. Она никуда не хочет уезжать, ей здесь комфортно. Та же история с молдаванкой. В общем, обе прикипела к нашей стране и хотят получить украинское гражданство, им все тут нравится. Они прекрасно понимают, на что идут, где остаются, где живут, что происходит в Украине.
– По вашим наблюдениям, много вообще легионерок покинуло Украину после начала войны?
– Точное число не назову, но есть девчонки, которые уехали, есть такие случаи и в мужском чемпионате. А вот пригласить кого-то на место уехавших не так просто. Разговаривал с руководителями разных клубов, так они признавались, что позвать и заинтересовать легионера (как мужчину, так и женщину) сейчас очень сложно, не каждый готов ехать в страну, где идет война. Бывает, что уже обговорены все условия контракта, игроку куплены билеты, а он в последний момент отказывается. Мы приглашали одну легионерку, но ее сначала родители не пускали, потом возникли еще какие-то обстоятельства.
Футболисток и тренера могут призвать
– Многих мужчин в Украине волнует вопрос мобилизации. А что волнует девушек в вашей команде?
– Вы знаете, у нас также есть девушки, которые состоят на учете в военкомате, они военнообязанные, проходят специальные медкомиссии. И их также волнует все, что связано с войной.
– Эти девушки могут попасть на фронт?
– В теории могут, но мое мнение, что женщин, даже в военное время, не должны трогать. Как ни крути, это слабый пол. Да, можно стать на учет, но есть мужчины, которые могут на фронте сделать больше и лучше. Я о том, что каждый должен заниматься, чем умеет, быть на своем месте.
– А сами девушки не боятся, что их могут призвать?
– Определенные опасения и мысли на этот счет есть, но не думаю, что девушек будут трогать. Потому что война – это действительно страшно. И туда идут те, кто может принести пользу.
– Вас могут отправить на фронт?
– Могут. Когда устраивался на работу тренером «Металлиста 1925», встал на учет в военкомат. Сейчас обновил данные. Как это происходит? Приходишь в военкомат, проходишь медкомиссию, становишься на учет, вносят твои новые данные (место жительства в первую очередь). Получаешь новый военный билет. До 18 июля нужно было обновить данные. Девушки делали точно так же.
– Александр Алиев говорит, что его сильно злит количество «ухилянтов», которые появились в последнее время в Украине. А что вы думаете по поводу тех, кто пытается в том числе уехать из страны, чтобы не воевать?
– Кого-то судить точно не буду и призываю не грести всех под одну гребенку. Мы же не знаем, почему, как вы говорите, «ухилянт» пытается уехать из страны, почему он не хочет идти на фронт. Возможно, у него действительно веские причины. И если о них знать, то станут понятны и мотивы человека.
Вот у меня был друг, к сожалению, его уже нет в живых. Он рассказывал, что на передовую приходит много ребят (и сами, и по призыву) с настроением, что «вы тут без нас ничего не смогли, а сейчас мы все решим, поможем». А когда проходит первый бой, человек просто ломается. Так что все индивидуально, не все готовы к войне, к выстрелам. Или в конкретной семье отец или брат погиб на войне – и его родные не хотят идти на фронт. «Ухилянт» ли такой человек? В какой-то степени да, но его можно понять. Я бы огульно не критиковал всех, кто пытается не идти на фронт.
Зачем Украине спорт во время войны
– Вы еще тренируете женскую сборную Украины. После начала войны отношение девушек к сборной, к вызовам как-то поменялось?
– И до войны для всех было честью защищать цвета сборной Украины. Я возглавил команду уже после начала войны, но вижу, что девчонки приезжают в команду с огромной мотивацией и ответственностью. Они понимают, что свою работу, особенно сейчас, плохо делать нельзя, чтобы не было стыдно ни перед собой, ни перед теми, кто воюет, кто дает возможность нам заниматься спортом, играть в футбол. Каждый на своем месте должен (именно должен) делать свою работу хорошо, отдаваться на 100 процентов. Да, мы можем проиграть, но и поражение может быть такое, за которое не будет стыдно ни перед кем.
Да и каждое спортивное событие в Украине или связанное с украинцами, украинскими командами должно приносить позитив, особенно сейчас, когда идет война. Посмотрите, сколько на Олимпиаде было позитива, сколько медалей наши ребята завоевали. Это такой же позитив, как успехи ВСУ.
– Как вы считаете, насколько война ударила по спорту Украины, сказалось ли она на наборе детей в спортивные школы?
– Безусловно, война сказалась на спорте, на всех составляющих. Ведь какие-то спортсмены погибли на фронте, кто-то уехал из страны, то есть мы потеряли атлетов. Но даже несмотря на войну, президент и руководители страны приняли решение, что и в нынешних условиях нельзя останавливать спортивную жизнь в стране. Почему? Чтобы не потерять молодое поколение, которое после нашей победы будет представлять страну на международных аренах. Если бы не было спорта в Украине, поверьте, уехало бы в десять раз больше людей. А так многие дети, подростки, да и взрослые продолжают свое дело в спорте, чтобы представлять Родину. И колледжи, школы, спортивные академии, как я вижу, делают все, чтобы воспитанники занимались в более-менее хороших и, главное, безопасных условиях. Это дорогого стоит. Никто не заинтересован в том, чтобы потерять молодое поколение спортсменов. Если мы сегодня это забросим, то через пять лет ничего хорошего в стране не будет. Да банально не будет нового поколения атлетов.
Самый страшный день войны и новости, которых невозможно не бояться
– Ваш самый страшный день за время войны.
– Самое страшное – это не конкретно какой-то день, а моменты, когда хоронишь знакомых, друзей, близких. К сожалению, было такое. В подобных ситуациях у меня просто злость на все, что творится. Из-за прихоти какого-то придурка (хотя это мягкое слово) гибнут мирные жители, дети.
– С вашими родными все в порядке?
– Да. А погибали очень хорошие знакомые, друзья. Люди гибли на фронте. Много ли? Понимаете, даже один случай – это уже много. Вроде, идет война, смерти неизбежны, и ты это осознаешь. Но когда гибнет друг или знакомый, все равно все переворачивается. Все, что больше нуля, это уже много.
– Боитесь получить очередную трагическую новость о своем знакомом?
– Конечно. Только дураки не боятся таких новостей, не боятся смерти. Прекрасно осознаю, что в любой день мне могут сообщить, что погиб тот и тот. Более того, когда мои знакомые на отдыхе, не на «передке», и мы с ними созваниваемся, есть понимание, что даже в этот момент может прилететь – и человека не станет за секунду.
– О чем говорят с вами те, кто на передовой, что они спрашивают, что их интересует?
– Буквально обо всем: как и чем живет страна, люди и так далее. Знаете, мне иногда самому стыдно и неудобно пойти в кафе, понимая, что парни сражаются на фронте. Говорю с ними об этом, так они отвечают, что воюют как раз для того, чтобы мирное население Украины чувствовало себя спокойно, чтобы жило обычной жизнью и было уверено, что защищено. Поэтому я понимаю, что по крайней мере свою работу я должен выполнять на 100 процентов, чтобы мне не было стыдно перед теми, кто дает мне возможность эту работу выполнять. Это моя отплата тем, кто воюет и защищает нас.
Представляете, что творится на фронте, где каждый день война, где обстрелы, гибели? Иногда слышу, что тяжело играть матчи по пять-шесть часов, когда они прерываются из-за воздушных тревог. Отвечаю на это: «Как только вы подумали, что вам сейчас тяжело, задумайтесь, каково парням на фронте. И каким бы долгим матч ни был, жаловаться не стоит. Тяжело и страшно – на фронте».
Готовы вы ли украинцы отдать территории в обмен на мир?
– По-вашему, у украинцев меньше патриотизма не стало?
– Не думаю. А сейчас, когда наши войска пошли в курском направлении, это только добавляет позитива. Понятно, что все устали – и обычные жители, и те, кто на фронте – от этого никуда не денешься. Но патриотизма, особенно когда приходят такие хорошие новости, меньше не становится. Победы окрыляют, значит, мы делаем что-то правильно.
– Как думаете, к чему могут привести события в Курской области?
– Я не эксперт. Мне бы хотелось, чтобы в том числе эти события побыстрее привели к окончанию войны, к тому, чтобы Украина вернулась к границам 1991 года. Верю, что все, что мы делаем, приближает страну к окончанию войны, к нашей победе.
– Некоторые опросы показывают, что больше трети украинцев готовы отдать оккупированные территории, если это приведет к окончанию войны.
– Мы не знаем, чем люди мотивировали свое решение, свой ответ. Вот, например, женщина, которая потеряла на войне сына. Что она ответит? Конечно, чтобы уже все закончилось, пусть даже без определенных территорий. Ну а кто-то хочет, чтобы Украина шла до конца, до границ 1991 года. Каждый выбирает для себя, что ему важно, и каждый имеет право на свое мнение.
– Как вас изменила война?
– На какие-то вещи, которые казались важными перед войной, смотрю совсем другими глазами. На эти бытовые или жизненные мелочи просто не обращаю внимания. Кто-то что-то сказал – и ладно. Понимаю, что самое главное – это жизнь.
– Что волнует обычного украинца помимо войны?
– Все мое окружение переживает за тех, кто на фронте. Люди погружены в эту тему. Меня же спасают только футбол и родные, семья. Во время игр, тренировок переключаюсь, как-то забываю о войне. Но потом снова читаю, смотрю, анализирую. Не знаю, как можно жить и не думать о том, что происходит в стране.
Как объяснить беларусам, что такое война
– В начале войны вы, описывая свое отношение к беларусам, говорили, что не разделяете людей по национальности и гражданству. Для вас есть нормальный человек и ненормальный.
– Со временем мнение не поменялось. Повторюсь, как я должен относиться к беларусу, который против войны? И понятно, что я буду думать о тех, кто поддерживает власть Беларуси и то, что с территории страны летели ракеты в Украину.
– Многие беларусы поддерживали вас после начала войны?
– Хватает. Но я общаюсь только с теми, кто выехал за границу, естественно, они меня понимают и поддерживают.
Вообще, больше чем уверен, что адекватность не касается национальности. Тут нужно говорить об уме, понимании ситуации. В Украине тоже есть люди, которые сдают данные русским, наводят артиллерию на разные объекты. Это предатели. И хоть они украинцы, как к ним относиться?
Верю и вижу, что и среди русских хватает адекватных людей, которые понимают реальность, выступают против войны. Тот же [футбольный блогер] Евгений Савин, как понимаю, уехал из России как раз из-за того, что против войны. Россиянин, но адекватный. Так что, повторюсь, я не разделяю людей по национальности, мне важнее адекватность.
– Если бы знакомый из Беларуси попросил описать, что такое война, что бы вы ему сказали?
– Это страшно. Там теряются жизни, а потерять жизнь – это самое страшное.
– Как, по-вашему, изменился уровень жизни украинцев?
– Даже никогда не задумывался над этим вопросом. Но вижу, что где-то открываются новые бизнесы, где-то есть проблемы, причем довольно серьезные. Но если экономика ляжет, это будет на руку врагу. Я благодарен предпринимателям, которые в условиях войны рискуют и что-то делают. Вклад в экономику страны – это в том числе помощь нашей армии.
– Как бы вы описали сегодняшнее настроение украинцев?
– Когда приходят хорошие новости с фронта, то, конечно, позитив, воодушевление. Когда новости плохие, то, естественно, и настроение у народа падает. В общем, многое зависит от новостей с фронта. По крайней мере у меня.
– В победу Украины верите?
– Безусловно. Но вот предположить, когда эта победа придет, очень тяжело. Хотелось бы, чтобы завтра, но это нереально. Все слишком затянулось. Тем не менее я продолжаю верить.
