Война прибила футбол в Украине, но даже сейчас там такие зарплаты, каких в Беларуси не было и в жирные годы
Рассказывает агент, который возил в украинскую лигу беларусов.
Свое влияние на футбол в Украине война начала оказывать не в феврале-2022, а еще в 2014-м, когда Россия захватила Крым и вторглась в Луганскую и Донецкую области. Некоторые клубы просто исчезли, уровень легионеров в командах премьер-лиги просел, потому что денег у спонсоров стало меньше. Новый виток российской агрессии еще больше активировал эти процессы.
Как сегодня выживает украинский футбол? Какие деньги в нем зарабатывают и как изменился уровень лиги? Можно ли представить, что в ней снова будут играть и тренировать беларусы? Об этом с «Трибуной» на условиях анонимности согласился поговорить опытный украинский агент, который в свое время активно привозил в местный чемпионат футболистов из Беларуси.
– Расскажите для начала, как и почему вы вообще стали агентом?
– С детсва любил футбол, но сам никогда не играл :). Потом начал задумываться о том, что могу делать полезного в этом спорте. Посещал матчи, тренировки, ездил на сборы, обрастал связями, знакомился с игроками, тренерами, предлагал свои услуги по переговорам, трудоустройству. Видел, что футбол – перспективный вид спорта, тут многое можно сделать, реализовать. И мне почему-то хотелось быть именно агентом. Для чего? И людям помогать, и зарабатывать. В итоге более 25 лет назад начал свою деятельность, когда в Украине еще не было лицензированных агентов.
– Кто ваши первые клиенты?
– В основном украинские футболисты, устраивал их в разные команды, представлял интересы. Это были и знакомые игроки, и те, кто меня ранее не знал. Из запомнившихся в то время трансферов могу выделить Романа Максимюка, которого удалось устроить в 1998 году в «Зенит» Санкт-Петербург. Когда он играл в Украине, увидел в нем потенциал, поэтому и предложил свои услуги. Все получилось как нельзя лучше. А сейчас Роман находится на передовой, воюет в 50 лет против русских. Вот такой парадокс.
В начале 2000-х понял, что точно и дальше буду заниматься этим. В Украине пошел рост экономики, в футболе появились большие деньги, клубы начали приглашать легионеров. Мне и моим партнерам удалось устроить в Украине нескольких беларусов. Например, Андрея Островского, Владимира Корытько и Павла Кирильчика в одесский «Черноморец», Сергея Штанюка в запорожский «Металлург», Алексея Сучкова во львовские «Карпаты», были и другие игроки из вашей страны.
– А в чем была особенность трансферного рынка Украины в то время, когда вы начинали свою деятельность?
– Если мы говорим о 90-х, то агенты как таковые тогда большого влияния в футболе не имели. Да, они являлись представителями футболистов, вели какие-то переговоры, но после того, как в середине 2000-х ввели лицензирование агентов в Украине, мы уже стали иметь больший вес. Как-то представительнее выглядели, с официальной лицензией. Тогда, кстати, очень многие решили пойти в эту деятельность, в то время в Украине было около 100 агентов с лицензией. Чтобы стать агентом, нужно было сдать экзамен. Но, скажу вам, тот же английский – не обязательный момент. Я сам его знаю не очень хорошо и прекрасно веду дела на русском. А если обращаюсь к легионерам, то списываюсь. Плюс нужно понимать, что я не один работаю, у нас своя компания, и там есть агенты, которые владеют английским.
– Как повлияло на украинский футбол начало войны в 2014 году?
– Естественно, отрицательно. Закончили свой путь ряд клубов, которые были на восточной Украине. Тот же харьковский «Металлист», который был серьезной командой, выходил в 1/8 Кубка УЕФА, донецкий «Металлург». Исчезли и другие коллективы. Плюс упали зарплаты в украинском футболе, клубы не могли содержать и приглашать легионеров, которые приезжали раньше. Естественно, случился массовый отток иностранцев. Начали искать варианты за границей и украинцы, но все же куда больше стали уезжать легионеры. Причем они свою позицию аргументировали только снизившимися зарплатами, о войне никто не говорил. Да и нужно понимать, что боевые действия ограничивались востоком Украины, на другой территории все было спокойно. Поэтому легионеры и говорили, что не хотят играть за такие зарплаты.
– Вам приходилось упрашивать легионеров остаться?
– А этим не агенты занимались, а клубы. И не то, что упрашивали, а делали все, чтобы футболисты уходили не бесплатно, не свободными агентами. Да, изначально клубы убеждали легионеров остаться, в том же «Шахтере», помню, и Луческу, и представителя клуба разговаривали с бразильцами. И, кажется, у них получалось, потому что, несмотря на начало боевых действий, клуб оставался платежеспособным, там грамотно сработал менеджмент, спонсоры. А вот в клубах поменьше, не таких богатых, не удавалось сохранить легионеров. И там уже как раз предпринимались все шаги, чтобы получить какие-то деньги за футболистов. Но удавалось это не всегда, естественно.
– Насколько сложно стало приглашать игроков из-за границы после 2014-го?
– Не скажу, что в этом плане возникли вопросы. Просто дело в том, что ехали легионеры другого уровня, послабее. Те, кто был согласен на ту зарплату, которую предлагали клубы. От этого уровень чемпионата Украины постепенно падал.
Можно сказать, в то время наш футбол перестраивался, привыкал к новым реалиям. Денег стало меньше, легионеры уже не те – и начался постепенный упадок. А новый этап – это начало войны 2022-го. Уровень чемпионата еще больше снизился. Но сейчас мы наблюдаем, скажем так, стабилизацию, просто на нынешнем не самом высоком уровне. Однако начали появляться клубы с хорошими условиями, базами. Легионеры по-прежнему приезжают. Они видят, что идут боевые действия, но трагических случаев с футболистами нет, все меры безопасности соблюдаются. Поэтому определенного страха ехать в Украину нет.
– А что с финансовой точки зрения?
– Все клубы платят зарплаты вовремя, без задержек. Если говорить о цифрах, то даже середняки могут платить легионерам по 10 тысяч долларов в месяц. Есть клубы, которые могут дать игрокам и 35 тысяч долларов. А вообще минимум в украинском футболе – это две тысячи. Откуда деньги? Вы думаете, что никто не работает? Конечно, работают. И деньги имеются. В Украине футбол частный. И те, кто заработал до войны, может вкладывать деньги и дальше.
Просто, повторюсь, зарплаты не такие, что были до того же 2014-го. Помню, в «Металлисте», когда там играли латиноамериканцы, премиальные были по 50 тысяч долларов за победу. Зарплаты были в разы больше.
***
– Как для вас началось полномасштабное вторжение России?
– Прилетел из Турции, а через три дня началась война. Честно говоря, до последнего не верил, что она возможна. Да, разговоры были, но я все равно не верил. Мне казалось это безумием. В 2014-м начались боевые действия, но они проходили на определенной территории, и мне всегда казалось, что дальше восточной Украины это не перейдет.
24 февраля 2022-го проснулся в пять утра, начал читать новости о том, что началась война. Сразу пошел в банкомат, чтобы снять деньги. А когда российский десант высаживался на аэродром в Гостомеле, тогда окончательно понял, что началась война, что только Донбассом не ограничится. Плюс увидел, как в километре-двух от меня сбили российский вертолет. Я смотрел на это из окна дома. Слышал звуки пролетавших мимо дома мин. То еще удовольствие, конечно.
– За несколько дней до войны в том же Гостомеле все было спокойно?
– Именно, ничего не говорило о том, что может начаться война. Да и мы жили как жили, никаких планов по эвакуации не строили, вещи не собирали.
– Вы сами встретили войну в Буче и пробыли там с семьей около недели. Что это было?
– Первые два-три дня был свет, потом его отключили. Не стало газа. А мы все дни пробыли в подвале дома: я, жена и двое детей. Младший сын, когда слышал взрывы, говорил, что это гром. Мне удавалось выйти на улицу, сходить в магазин, даже в больнице заряжал телефон. Но когда шел по улице, над головой могли летать ракеты. Понимал, что в любое мгновение может наступить смерть, могу погибнуть. Естественно, было страшно.
Все дни, что мы жили в подвале, обдумывали, как и куда уезжать. У меня была машина без бензина, заправиться нигде не мог. Только спустя почти неделю после начала боевых действий удалось найти машину, человека, который ехал в Ирпень, и мы вместе с ним поехали. Оттуда уже перебрались под Васильков к родственникам. Случилось это буквально за день-два до того, как русские вошли в Бучу и Ирпень и начался весь этот кошмар, который потом все видели.
Передохнули немного и уехали на запад Украины. Побыли там два месяца, после я отправил семью за границу, а сам вернулся в Бучу. Пока в Украине неспокойно, не хочу, чтобы семья возвращалась на Родину.
– Когда узнали о том, что делали в Буче российские военные, какой была ваша реакция?
– Была одна мысль: как же хорошо, что мы сумели оттуда выбраться. Вернулся я туда 15 апреля: ни света, ни газа, люди в депрессии. В мой дом прилетела мина, были разрушены две комнаты, крыша повреждена. Но я уже все практически восстановил. В метрах 300 от дома прилетел снаряд, сосед погиб. Да и недалеко от меня находился лагерь «Лучистый», и вот там русские пытали и убивали местных. Я потом людей спрашивал, они подтверждали, что все, что было в в новостях, – все это правда.
– А российская пропаганда говорила про постановку.
– И пытали, и убивали. А еще мне сосед рассказывал, что у него русские угнали три трактора. Думаю, отвезли в Беларусь. А куда еще? До России далеко ехать. А сам сосед этот какое-то время провел в плену, благо выбрался живым.
– Буча весны 2022-го и нынешняя – два разных города?
– Город отстроен, людей тут много, но и напоминания о тех событиях есть: где-то у кого-то, у меня в том числе, ворота прострелены. Но, в целом, уже все спокойно.
– Может, в начале войны вам звонили футболисты и просили помощи?
– В тот момент каждый думал о том, как выжить самому. Тем более связь была не очень. Так что звонков не было.
– Когда вы стали возвращаться к своей агентской деятельности?
– Несмотря на то, что футбол возобновился летом, вернулся я к работе где-то осенью. Тогда стало очевидно, что футбол очень сильно видоизменился. Легионеры уехали, на их месте появились молодые игроки, которые были за спинами иностранцев. По сути, они получили шанс проявить себя. Например, нападающий Артем Степанов показал себя в донецком «Шахтере», а потом перешел в «Байер». И вот в конце ноября этого года сыграл в 17 лет в основном раунде Лиги чемпионов.
– УЕФА разрешила легионерам разрывать контракты с украинскими клубами и искать себе новое место работы. Это как-то повлияло на вашу работу?
– Конечно, нужно было искать новые клубы для футболистов, многие уезжали хоть куда, лишь бы уехать. Сами украинцы ехали в совсем экзотические чемпионаты: Камбоджа, Исландия, Индия. Футбола в Украине не было, был настоящий хаос, и никто не верил, что через полгода чемпионат возобновится. Поэтому ехали хоть куда, не глядя на условия и зарплаты.
А в основном такое решение УЕФА сильно повлияло на донецкий «Шахтер» и киевское «Динамо». Клубы вкладывали большие деньги в легионеров, давали максимально возможные по своим меркам зарплаты, а тут появляется решение УЕФА – естественно, клубы очень сильно теряли в деньгах, когда игроки приостанавливали контракты и уезжали.
– Когда сейчас игроки ищут клубы в Украине, они смотрят на географическое положение?
– Скажу так, больше шансов устроить в Западной Украине. Туда, конечно, прилетают ракеты, шахеды, но, по сути, 23 часа спокойной жизни, а один час нужно побеспокоиться.
***
– Когда началась война, связывались ли с вами беларусы? Например, те, кого вы в свое время устраивали в Украине.
– Некоторые звонили и спрашивали, что происходит, предлагали помощь.
– Не поменялось ли у вас отношение к беларусам, учитывая, что российские войска шли в том числе со стороны Беларуси?
– А при чем тут обычные люди, футболисты? Это все на уровне политики, а обычных беларусов я не виню, к ним отношение не поменялось, оно, как и было, доброжелательное.
– А вы вообще следите за беларусским футболом?
– Немного, и мне сложно сказать, на каком уровне сейчас ваш чемпионат.
– Возможно ли представить сейчас подписание беларуса в украинский чемпионат?
– Конечно, нет. Во-первых, возникнут вопросы со стороны правоохранительных органов, если какой-то беларус вдруг приедет в Украину. Да и не представить такого, чтобы украинцы поехали в Беларусь. Думаю, у наших футболистов у самих желания ехать в ЧБ нет.
– А как же история с Денисом Шелиховым, который переплыл реку, чтобы оказаться в «Славии»?
– Даже не хочу комментировать эту историю, это выбор вратаря. Может, ему грозила мобилизация, поэтому он и выбрал такой путь продолжения карьеры и жизни.
– Когда закончится война, возможно ли такое, что беларусы поедут в чемпионат Украины, а украинцы – в Беларусь? Или это законченная история?
– Все будет зависеть от отношений между странами. Не на спортивном уровне, а на политическом. Понимаете, у вас очень классные тренеры, и было бы замечательно, если бы они тоже ехали в Украину. Но после окончания войны не знаю, будут ли нужны они в нашей стране. А когда война закончится, тоже неизвестно.
– Сейчас, кстати, Александр Хацкевич и Олег Дулуб сидят без работы. То, что они не трудятся в Украине, связано с беларусским паспортом?
– Не считаю так. К ним в Украине хорошо относятся, просто не наступило время, нет вариантов для них. Специалисты лояльны Украине, против войны, Дулуб работал в ЛНЗ и «Львове» уже после полномасштабного вторжения. Так что вопрос только в компетенции и конкуренции, но ни в коем случае не в национальности.
Другие посты блога
