«Квадрат», «голова» и другие любимые игры детства

Никита Мелкозеров – о дворовой ностальгии.

«Одно касание»

Восхитительная в своей простоте игра. Требует всего только стенки, мяча, участников и их страстного желания победить. Первый игрок наносит удар. Мяч упруго ударяется о стену. Второй участник должен сыграть на отскоке первым касанием безо всяких там подработок. И так далее. В зависимости от количества соревнующихся.

Участник, который не добил до стены или не попал в нее, получает первый минус. После пятого – он вылетает. В некоторых дворах вместо минусов использовались буквы, составляющие слово «козёл». Человек, который становился «козлом», вылетал. В общем, те же пять минусов, только более обидные ввиду детской злопамятности. Если надо было убить больше времени, ребята играли в слова подлиннее. В «придурка», например. Или «дебила конечного», если совсем нечем было заняться.

Самыми популярными стенками для игры в «Одно касание» были те, что принадлежали трансформаторным будкам. В детстве казалось, будто эти будки специально установлены добрыми дядьками из ЖЭСа для нас. Потому как их прямого назначения никто вообще не понимал. А некоторые не понимают до сих пор.

Если к трансформаторной будке прилегал участок со сложным ландшафтом, жить становилось еще интереснее. Потому как увеличивалось количество способов «засадить» своих соперников. Можно было направить мяч по касательной к какому-нибудь подъезду. Или ударить посильнее, чтобы он отлетел подальше в ямы. Наш двор позволял извращаться по полной программе.    

Самые жаркие споры, безусловно, возникали в том случае, когда мяч отправлялся на крышу трансформаторной будки. Сперва все решали засчитывать ли это как попадание. Потом определяли альпиниста. Зачастую путем демократии насильных выборов. Годы образовали в плитах, составлявших стену, выемку, куда ставилась нога. Рукой стоило цепляться за водосток. Так осуществлялось восхождение. В это время оставшиеся участники «одного касания» могли найти новый способ для спора и подраться.

Вот будка из нашего двора. Отпечатки мяча наводят на мысли об искусстве и гневе работников ЖЭСа, которые белили стену.

«Собачка»

Слово из детского лексикона. Повзрослев, мы практически перестали им пользоваться. Как и, например, словом «щетка», которым определяли внутреннюю часть стопы. Теперь все говорят «щека». И «носок» вместо «пыр».

В общем, когда хозяева позволяли, мы играли с их собаками, перепасовываясь мячом. Глубинного смысла в этой забаве примерно ноль. Он формулируется просто: не дать псу мяч. Правда, играть с себе подобными было прикольнее. Овладев мячом, друг не начинал грызть его в надежде прокусить камеру или отхватить тебе полкроссовка, который недавно купила мама и велела беречь. Друг просто занимал твое место. Приходилось вступать в отбор.

Если мяч требовалось удерживать, перекидывая его руками, то игра могла получиться унисексовой. Если использовались только ноги, то играли исключительно любящие футбол парни.

В принципе, «собачка» – это детский вариант «квадрата», который на ограниченном участке поля разыгрывают профессиональные футболисты. Хотя размеченный кусок поля – это некруто. Вот в детстве было круто. Играя в «собачку», мы использовали весь двор. Один из самых больших в районе. Так что с мячом можно было оказаться в совершенно любой его точке.

«Квадрат»

Вот он! Вот он настоящий «квадрат»! А не та «собачка» на пафосе, которую показывают операторам и фотографам на открытых тренировках профессиональных команд.

Как ни странно, для игры в «квадрат» нам нужен квадрат. В некоторых дворах его рисовали краской. Вариант (кстати, «вариант» – любимое слово Владимира Новицкого) «разам и назаўжды». Правда, люксовый и крайне редкий. Чаще встречался динамовский вариант. «Квадрат» игрался на асфальте и размечался мелом. Порой на стоянках, что добавляло в жизнь экшна. Убегать после попадания мясом в чью-то машину было захватывающе. Даже пилоты Формулы-1 не вырабатывают столько адреналина, как нашкодившие соседские дети в попытках спастись от наказания.

Еще чаще квадрат рисовали на земле или гравейке пяткой лидского кеда. О, эти лидские кеды из 90-х! Это не обувь, это памятник стойкости и вечности. Если нынешним адидасам дать тогдашнюю нагрузку, они заговорят человеческим голосом и попросят сдать их обратно в магазин.   

Квадрат делился на четыре подквадрата, которые представляют собой игровые зоны участников. Посредине рисовался круг. Ведущий вводил мяч руками через этот круг по диагонали. Принимающий игрок мог позволить ему удариться о землю всего раз. В принципе, механизм, как в теннисе. Мяч можно было заслать на вражескую четверть первым касанием. А можно было чуть пожонглировать им. Весь смысл происходящего сводился к следующему: мяч должен дважды удариться о землю в чужой четверти.

Если мяч не попадал в чью-то четверть, бьющему засчитывался «аут». Пять минусов – поражение. На место проигравшего влетал новый игрок. И желающих, надо отметить, всегда было много. «Квадраты» во дворах собирали такие длинные очереди, как сейчас могут собрать разве что кассы гипермаркетов в канун новогодних праздников.

«21»

Игра для техничных ребят. Фристайлеров, как бы сейчас сказали. О, кстати, если вы, услышав слово «Freestyler», улыбаетесь и произносите про себя «рака-мака-фо», значит, мы росли в примерно одно время.

В 21 (произносится «двадцать одно») надо играть следующим образом. Требовалось набить по 21 разу практически всеми частями тела. Сперва стопой, после коленом, после кулаком, после головой. Если сбиваешься, ход переходит другому участнику. Потом ждешь своей очереди, чтобы набрать 21 балл. В случае если потеряешь мяч, набив его только раз, можешь осуществить еще одну попытку. Если потеряешь мяч, набив его 20 раз, все набранные очки сгорают, а ход предоставляется сопернику.

Когда все базы пройдены, требуется показательное выступление. Последовательное жонглирование стопа-колено-кулак-голова-кулак-колено-стопа. И все – ты король! Тогда был популярен сериал «Горец». Оттого, победив, мы широко разводили руки и изображали Дункана Маклауда в момент передачи ему силы поверженного соперника.

«Тысяча»

«Тысяча» – это футбол на одни ворота с некоторыми примесями. Две команды. В каждой по три игрока. У каждого по три удара. За гол с касанием вратаря начисляется 50 очков, за чистый гол – 100, за попадание в штангу – 150, за гол от штанги 200, за попадание в перекладину 250, за гол от перекладины 300, за попадание в крестовину – 350, за гол от крестовины – 400. Ну, у нас вроде было так.

В разных дворах правила были разными. Где-то в воротах занимали место все игроки команды. Где-то – один. Если вратарь отбивал мяч, и он оказывался у бьющей команды, начинался футбол. В тех дворах, где использовался один голкипер, его партнеры во время удара располагались за штангами, чтобы быть готовыми вступить в игру.

Обороняющаяся команда могла брать мяч в руки в пределах своей штрафной. А она рисовалась проверенным способом… Естественно, пяткой лидского кеда. Даже, когда я повзрослел, лидские пиво и женщины нравились мне меньше, чем лидские кеды в детстве.

Игра в «Тысячу», как в футбол, была связана с еще одним экстремальным занятием. А именно спасением мяча. Не все дети в Масюковщине уродились с точным ударом. Оттого мяч временами залетал за ворота. А за футбольными воротами в микрорайонах города-героя может быть все, что угодно. От лавочки с сидящими на ней бабушками и дороги до портала в другой мир.

У нас были частный сектор и стоянка. Обитатели частного сектора могли ругаться. Но не были опасны. А вот стоянка – да. Потому как охраняла ее озлобленная слабой нервной системой собака породы «Дворкстерьер». Барбос по ходу был против программы спортивного развития нации и всячески на нас ругался. Но выбор между возможностями «оказаться в пасти зверя» или «быть отруганным мамкой за потерянный мяч» не стоял. Оттого часть ребят отвлекала пса, а хозяин мяча или автор неточного удара быстро сигал через забор и бежал-бежал-бежал. В общем, «Миссия невыполнима». Том Круз бы обзавидовался.

«Голова»

Наверное, самая азартная детская игра. Наверное, потому, что всегда игралась на «жопу». Так уж у нас повелось. Инстинкт сохранения всячески подсказывал, что превращать собственный филей в отбивную совершенно не стоит. Оттого мотивация не проиграть была предельной.

Игра всегда проводилась с большим количеством участников. Первый вратарь определялся испытанием на меткость. Надо было попасть в штангу. Тот, кто попадал последним, занимал место в раме. Пять пропущенных мячей – и жопа. В фигуральном и буквальном смыслах.

Существовал и еще один вид наказания. Правда, для ребят помладше, которым было стремно играть на «жопу» и оказаться заруганными мамкой. Называлось «яйцо». Проигравший зажимал мяч между коленей или бедер и нес его до дерева и обратно, либо определенное количество шагов без разворота. Прыжки запрещались. С мячом между ног приходилось делать  шаги. Проигравший со стороны был похож на готового родить пингвина. Все смеялись. В детстве вообще было больше поводов для смеха, чем сейчас.

Но не суть. «Голова». Забивать можно было лишь, удивительное дело, головой (игра, в которой разрешались удары любой частью тела по летящему мячу, называлась «Навес»). В случае попадания мяча в штангу или перекладину, разрешался удар ногой. Участники имели право на одно касание. Завладев мячом, вратарь получал возможность выбивать им соперников. Если после касания кого-то из игроков, мяч вылетал за линию, участник, который не смог увернуться, становился в раму.

Если вратарь, отбивая мяч, направлял его не в поле, назначался угловой. Подающий становился за спиной голкипера и руками через перекладину делал передачу на бьющего. Практически всегда угловой приводил к голу.        

«От ворот до ворот»

Суперпримитивная игра на двух участников, которые просто бьют друг другу по воротам. Число касаний ограничено. Их только два. Одна на парирование, второе на удар. Игра ведется до десяти голов. Мячом можно владеть лишь на своей половине поля. В некоторых дворах такого ограничения не существовало. Тупая, но все равно очень крутая штука.

Лучше всего в нее игралось в зале, если пускал физрук местной школы. Сколько штанов и обуви детям попортили торчащие из досок гвоздевые шляпки? Сколько мячей приняли окрас пола школьного зала? Кстати, вот  еще из детства, но нефутбольное: «Сдайте деньги на ремонт класса».

Когда прошла мода на лидские кеды, мы начали играть в зале в китайских чешках на полиур… полиурета… полиуретановых подошвах. Такие белые с синими полосками по бокам, походили на логотип фирмы Asics. Эти самые полиуретановые подошвы выдавали дикий писк при контакте с полом. А на улице можно было использовать кедики с резиновой имитацией шипов. Стиралась они недели за три.

P.S. Это было детство. Очень бодрая пора, когда мы играли двор на двор. И надо помнить, как собирались состав для такого матча. Мы не звонили на мобилу, не писали в «контик», «фб» и «вибер», а подходили к окну квартиры товарища, задирали голову и истошно до победы кричали его имя.

Меня, кстати, недавно накрыло. Ждал подругу возле подъезда. Захотел себя обозначить. Чтобы время не терять. Полез в карман за телефоном. А потом вижу: вроде нужные окна рядом. Человек стабильно там. Давай, думаю, позову… Благо эта мысль быстро ушла из моей головы. Потому как человек с бритой головой и обильной растительностью на щеках, кричащий в окна жилого дома женское имя вечернею порой, в нынешнем Минске будет воспринят странно. И, скорее всего, окажется, в опорном пункте милиции за нарушении общественного спокойствия.

А в детстве можно было все. Ты шел в магазин за хлебом и возвращался спустя три часа без хлеба и с ссадиной на колене. Просто на пути встретились ребята, которые играли в футбол. Это было интереснее скучного похода в магазин.

И футбол прерывался только взрослыми, которые пересекали поле по вытоптанной по его диагонали тропинке. Или местными бухарями. Просто говорили волшебную фразу: «Малы, дай пробить». Они были обязательной частью детского футбольного фольклора. Один из представителей микрорайонной алкоты, помнится, 20 минут не мог попасть по воротам, а после отдался жгучей досаде, стал спиной к голкиперу и пробил пяткой… Снова мимо. Но мяч поднялся ввысь метров на 15. Мы офигели от вострога и месяц всем двором пытались повторить. Оттого теперь, когда я вижу Златана Ибрагимовича, играющего пяткой, на меня находит умиление.

В общем, было хорошо. Viva la Масюковщина. Всем свежих овощей, прекрасных щей, спокойствия и выглядеть в 50, как Моника Белуччи.

Фото: livejournal.com