Беларусский хоккеист сломал в Польше кости затылка после удара о борт – вот что с ним теперь

30-летний беларусский защитник Дмитрий Заламай уже второй год выступает в чемпионате Польши. Прошлый сезон и первую половину сезона-2024/25 провел в «Подхале» из Нового Тарга, а в начале февраля этого года перешел в ГКС из Ятшембе. Но за новый коллектив успел провести всего шесть матчей (два в регулярке и четыре в плей-офф), в которых набрал четыре очка (гол и три ассиста). С 28 февраля Заламай на лед не выходит. Виной тому тяжелая травма, что была получена на 19-й минуте матча против «Энергии» из Торуни. Беларус в результате борьбы с соперником жестко въехал в борт и получил перелом затылочных костей и элементов позвонков шейного отдела позвоночника. Со льда защитника увозили на носилках. Команда без него завершила сезон, заняв по итогам плей-офф третье место.

Телеграм-канал «О, спорт! Ты – мир!» поговорил с Заламаем о злосчастном эпизоде.

– В принципе, ситуация была простая, игровая. Я пытался помешать сопернику бросить по воротам из хорошей позиции. Это удалось, потому что бросок получился несильным и в живот вратарю. Но в момент борьбы моя левая нога оказалась зажата между ногами соперника, была заблокирована. Тот начал поворачивать в противоположную от меня сторону, потянул мою ногу. А когда она оказалась свободна, когда я ее вытащил из этого капкана, уже не оставалось времени, чтобы затормозить и не влететь в борт. Мне ничего не оставалось, как просто вытянуть руки и как-то смягчить удар. Думаю, если бы соперник поехал в одну сторону со мной, за ворота, то ничего бы этого не произошло.

Сразу после удара почувствовал сильную боль в шее, голова была в порядке, сознание я не терял. Лежал на льду, подбежали врачи, персонал, просили пошевелить руками, ногами. Все делал, только вот головой не мог двигать. Если честно, думал, что все намного хуже закончится – чуть ли не жесткими переломами. Там же что нужно шее, чтобы сломаться? Достаточно одного сильного удара. Но, слава Богу, можно сказать, обошлось. Я доволен, что все не так страшно, как могло бы быть.

– Игрок, с которым вы боролись, подъезжал потом?

– Нет. Думал, что, может, он после матча напишет, поинтересуется моим состоянием, но ничего такого. Меня это немного расстроило, тем более игрок опытный, насколько знаю, старше меня, понимает последствия таких травм. Подъезжали ребята из моей команды, подбадривали, но соперник... Даже когда я потом смотрел видео, никаких действий с его стороны не заметил.

– И каково вам было смотреть видео этого столкновение?

– Ну, жестко, что сказать. Но я концентрировался не на самом столкновении с бортом, а искал причины, почему так произошло. То, почему так случилось, я уже описал выше. Анализируя сейчас ситуацию, понимаю, что нет ничьей вины – просто стечение обстоятельств. Нога заблокирована, ее нельзя было достать раньше, хоть я пытался. В общем, так получилось.

– Какая первая помощь была сразу оказана?

– Меня положили на носилки, потом я лежал в коридоре на арене, ждал минут 15-20 скорую помощь. Отвезли в больницу. Там поставили капельницу. Спустя несколько часов за мной приехала команда, и мы отправились домой.

– А почему скорая ехала так долго? Разве бригада медиков не дежурит на матче?

– Дежурит, и врачи ко мне подходили, смотрели. Но они не могли покидать арену, поэтому была вызвана бригада, которая отвезет в больницу. Вот ее я и ждал. Еще на арене мне наложили корсет на шею, но слабенький. С ним я проходил несколько дней, пока в Ястшембе не наложили более жесткий.

– Не было вариантов остаться в больнице и не ехать с командой?

– Нейрохирург подходил к клубному врачу, разговаривал по этому поводу. И, так понимаю, они пришли к выводу, что я могу ехать. Если бы существовал какой-то риск, то наверняка бы не отпустили. В больнице я провел в общей сложности часа 3-4, а потом в автобусе ехал около шести часов. Меня положили в проходе между сиденьями – было не слишком комфортно.

В первые несколько дней после произошедшего были проблемы со сном, не мог нормально поспать, полежать. Дискомфорт от того, что невозможно пошевелить шеей. Но, в принципе, на этом все – других каких-то последствий не было.

– При этом диагноз звучит пугающе: перелом затылочных костей и элементов позвонков шейного отдела позвоночника.

– Шея, конечно, болела прилично, но, насколько понял, сломались какие-то небольшие отростки. В любом случае не пожелаю такого никому. Но, опять же, если говорить о том, чем вообще все могло закончиться, то итог выглядит не так уж страшно.

Шесть недель мне нужно ходить в этом фиксаторе, потом обследоваться. Если все нормально, то реабилитация несколько недель. А так уже можно говорить, что потерялась мобильность шеи, первое время не смогу быстро ею шевелить, даже если корсет снимут.

Тем не менее я уже тренируюсь – пока вот на велотренажере катаюсь. На этом все, правда. Что касается тренажерного зала и выхода на лед, то все будет зависеть от процесса восстановления. Сложно сказать, я по этому поводу с врачами даже не разговаривал. А вообще так совпало, что у меня будет время восстановиться. Сезон же закончен, так что буду заниматься здоровьем.

– После таких травм может появиться страх идти в борьбу?

– Безусловно. Первое время в голове будет определенный страх, но, наверное, пару раз въеду в борт, только не жестко, и все вернется на круги своя. Нужно только время.

– Насколько известно, у вас контракт с клубом был до конца сезона. Что насчет дальнейшего сотрудничества, тем более в связи с травмой?

– По этому поводу уже разговаривал с главным тренером клуба, он сказал, что заинтересован во мне, ждет возвращения в строй. Но вопрос в том, что будет с клубом в принципе. У основного спонсора тяжелые времена, большие финансовые проблемы, поэтому в ближайшее время многое будет решаться. Основной спонсор ХК – это Jastrzębska Spółka Węglow, крупная угледобывающая компания. Раньше она всегда работала в плюс на несколько миллиардов злотых, а 2024-й закончила с жесткими убытками. Читал про минус семь миллиардов злотых. Не знаю, с чем это связано, но по факту пока никто в клубе не знает, будут ли у спонсора деньги на новый сезон. При этом в планах был ремонт ледового дворца, еще какие-то работы, а это тоже немалые деньги.

– Как у вас вообще возник вариант с ГКС?

– В середине января я приезжал сюда с «Подхале». Не помню, как сыграли, но после матча ко мне подошел спортивный директор ГКС и предложил перейти к ним. Потом несколько дней переписывались, созванивались, обсуждали условия. В принципе, я тоже был заинтересован в переходе. 1 февраля подписал контракт. Зарплата? Давайте не будем об этом, но меня все устраивает. Плюс клуб более амбициозный, несколько лет назад становился чемпионом Польши. Потом, правда, в призы не попадал, но сейчас мы заняли третье место, так что это посчитали успехом. Главный тренер возглавляет национальную сборную, что говорит о многом.

– Что по условиям для работы, тренировок?

– Как уже сказал, зарплата выплачивается вовремя, никаких вопросов по экипировке, тренажерный зал в ледовом дворце. Дворец сам по себе небольшой – всего на две тысячи мест, но люди приходят, зал собирается. Хотя в самом городе есть еще волейбольная команда, и она забирает больше внимания у местных. Хоккей тут на втором месте.

– Расскажите о самом коллективе ГКС.

– Игроки совершенно разного возраста, есть и по 40+. Очень много легионеров. Семь финнов, причем одна пятерка у нас составлена исключительно из них. Есть финско-словацкая пятерка, играет литовец, я единственный беларус. Ну и поляки, естественно.

– К вам как к беларусу не было вопросов в клубе в связи с военными действиями в Украине?

– В моем случае все хорошо, никаких вопросов – приняли сразу. Хотя знаю, что в некоторых клубах Польши заняли принципиальную позицию: никаких россиян и беларусов.

– Вы уже адаптировались в Польше?

– Все-таки остаюсь беларусом, но пытаюсь влиться в польское сообщество. С языком проблем нет, занимаюсь продлением рабочих документов. Обживаюсь в новом городе. Ястшембе, насколько понимаю, построили как раз для работником горнодобывающей промышленности, такой промышленный городок. Совсем небольшой, тут особо и делать нечего. Поэтому я большую часть времени посвящал хоккею, тренировался самостоятельно. Пока живу один, клуб снимает мне квартиру.