Наталья Журавель о болезни мужа: «Онкология. Просто всегда обычно ищут во внутренних органах, а у него все в костях оказалось»
Вдова Владимира Журавеля Наталья рассказала о болезни мужа.
– Кто-то начинал разговоры о том, что его в Казахстане отравили. Чего только не говорили… Нет, Караганда не виновата. Он уже туда уехал больным (контракт был подписан в январе 2019-го – Tribuna.com). В мае Вова прилетел в Минск с постоянной температурой, которая не сбивалась. Понять, что с ним, врачи не могли, и назад уже не отпускали. Они настаивали на серьезном обследовании, но он сказал: «Вы что?! У меня же обязательства перед клубом! Я еще на месяц туда должен поехать. Вот приеду, тогда и обследуйте». Вова улетел, а потом, во время одного из разговоров, сказал, что похудел и купил себе новый костюм, а то все падает. Он думал, что все это из-за нервов. Температуру пытался сбить таблетками, но особо не помогало. Когда вернулся летом, сразу начали ходить по различным клиникам, делали УЗИ. Вова позвонил в «Шахтер» и сказал, что назад уже не вернется – врачи не отпустят, а в Казахстане даже не могли представить, что он настолько болен. Диагноз установить не могли очень долго. Думали, что проблема с лимфоузлами. Однако когда нашли, то пообещали, что все будет хорошо. Но все как-то резко произошло.
– Это онкологическое заболевание?
– Онкология. Просто всегда обычно ищут во внутренних органах, а у него все в костях оказалось. Определили на той стадии, когда еще можно было справиться с болезнью. Однако организм почему-то не отвечал на лечение. При этом Вова даже не задумывался о смерти. Никогда. Он долго скрывал диагноз, просил никому не говорить, и сам стал меньше общаться. Поэтому наши родственники и его друзья вообще ничего долго не знали. А потом ему резко захотелось общаться и к нему все пошли в больницу. До последнего его не посещали плохие мысли. Говорил, что будем бороться, а дети сидели и ждали.
Дважды в день я ездила к нему в больницу – он летом и осенью лежал в онкологическом диспансере. Паники никакой не было. Он же все время был в здравом уме. Уже в самом конце руку поднять не мог, но мог считать и до последнего все помнил.
– Просто сгорел за несколько недель.
– Да. Ощущение, что из него все просто высосали. Сначала он не смог встать, потом не смог повернуться, а потом уже не смог сам курить, и я ему помогала: окно открою, прикурю и держу ему сигарету. Спать нормально он тоже не мог. Я спала на полу возле Вовивной кровати и по ночам переворачивала его. И даже в такие моменты он не мог смириться и верил только в хорошее. Он собирался тренировать, планировал с Олегом Кубаревым и «Торпедо-БелАЗ» поехать зимой в 2019-м на сборы. Говорил Олегу: «Вы будете тренироваться, а я – свежим воздухом дышать». Его сейчас ребята снят. Он в снах тренирует – то взрослые команды, то детей.
За неделю до смерти сын сказал: «Я все прочитал! Он может так долго лежать, а потом поправиться!» Вова думал точно так же, – сказала Наталья.
