Экс-тренер солигорского «Шахтера» Вернидуб: В армию я пошел 27 февраля. Боялся, но быстро преодолел страх»

– Когда российская Дума готовила законопроект с призывом к Путину признать независимость так называемых «ЛНР» и «ДНР», а это было за неделю до войны, я чувствовал, что вот-вот что-то начнется. Мои помощники увидели это и спросили, почему я такой грустный. Я сказал: «Я думаю, что что-нибудь произойдет».

– Вы также возглавляли команду в игре против «Браги» 24 февраля. Можно ли было сосредоточиться на этом?

– Когда я узнал, что началась война, первое, что я сделал, это ждал, пока команда проснется, около 8 или 8.30 утра. Я подошел к генеральному директору и сказал: «Извините, я даже не знаю, как себя вести. Не знаю, что с матчем, потому что сейчас мои мысли только в Украине. Я думаю о своей семье, своих детях, внуках, о том, что сейчас происходит в моей стране». Он понимал это.

Я сказал, что сделаю все, чтобы мы прошли этот этап, но честно добавил, что сейчас не думаю о футболе. Я рассказал тактику, но игроки все равно увидели состояние, в котором я находился. Вы можете посмотреть матчи, как я веду себя в других случаях и как вел себя во время той встречи. Честно говоря, я не думал о матче. Все мои мысли были в Украине.

– Как только вы вернулись, вы пошли добровольцем в армию. Правда ли, что представители «Шерифа» предложили вам привезти семью в Молдову?

– Да, это первое, что предложил президент, а также многие другие люди. Я поблагодарил, но сказал, что сначала поеду домой и решу там. Хотя я уже знал, что не вернусь. На тот момент я уже не интересовался футболом

– На одном из фото вы держите ракету, на которой написано: «За Запорожье. От Стаса».

– Стас – один из моих соратников. В начале войны, где-то в середине марта, шел шквальный огонь со стороны россиян. Стас был ранен, ему оторвало левую ногу. Но сейчас все в порядке. У него есть протез, сделанный в США. У него есть жена и дочь, а также многие друзья, которые его поддерживают. Я рад, что он не пал духом. А затем сильно стал выступать в роли волонтера.

– Как это было остаться в армии?

– Я пошел на мобилизацию и ушел в армию 27 февраля. Вскоре после этого я вступил в артиллерийскую дивизию. Два-три дня мы провели в военной части в Запорожье. Потом сели в автобус, и нас отвезли на полигон. Через пять дней нас снова посадили в автобусы и отвезли туда, где мы должны были быть.

Сейчас ни для кого не секрет, что это было в направлении Кривого Рога на Херсонщине. Мы все были из Запорожья. 39-я дивизия пошла оборонять Запорожье, а нас, 36-ю дивизию, отправили в Кривой Рог, потому что враг наступал, уже приближаясь к этому месту.

– Идя на войну, человек должен быть готов ко всему, даже к самому худшему. Вы боялись?

– Да, я боялся. Я думаю, что бы кто ни говорил, например, что не испытывает страха, каждый нормальный человек в этой ситуации должен бояться. Я боялся, но быстро преодолел страх. Первый раз, когда ракеты летят на вас, когда рядом с вами падают бомбы, то огромный террор. После этого уже не так ужасно. Привыкаешь, знаешь, что делать, как себя защитить, – ответил Вернидуб.