«С Моуринью мы были обречены на успех»

«Самое главное разочарование в моей карьере — поражение в финале Лиги чемпионов». С именем Дидье Дрогба вот уже несколько лет ассоциируется атака «Челси». Он пришел вместе с Жозе Моурниью. С тех пор в команде Романа Абрамовича сменилось уже несколько тренеров, а Дрогба по-прежнему в строю и не перестает забивать.  Я никогда не забываю, из какой страны я родом. Из страны с рекордной детской смертностью (из 1000 новорожденных умирают 90); из страны, где легко получить увечья в мясорубке гражданской войны. Отыграть 90 минут для меня необременительно, потому что футбол — это всего лишь игра. Меня гораздо больше тяготит, когда с моими детьми что-то не так. Мой дядя мне как отец, ведь он так долго заботился обо мне. Так что всем, чего добился на сегодняшний день, я обязан ему. Как-то раз дядя сказал, что мне лучше играть в атаке. Он знал, что его племянник может делать на поле лучше всего, и, переквалифицировавшись в нападающего, я не просто стал забивать, а забивать помногу. Еще с раннего детства меня все стали звать Тито. В Абиджане так принято сокращать имя Дидье. Во Франции мои приятели и товарищи по команде к этой кличке стали добавлять слово «маршал». Поначалу я не понимал, почему. Потом узнал, что в Европе был такой известный военачальник и политический деятель — маршал Тито. Те четыре года, что я провел в «Леваллуа», были для меня самыми важными. Потому что это был и есть любительский клуб, а именно здесь закладываются важнейшие ценности, такие как умение делиться и ценить интересы команды. В профессиональном футболе этого порой недостает, там люди более эгоистичны. В общем, я был просто счастлив, когда узнал, что «Леваллуа» получил часть суммы моего трансфера, и она помогла клубу выжить. Когда в 19-летнем возрасте я оказался в «Ле-Мане», мне понадобилось два года, чтобы убедить клуб подписать профессиональный контракт со мной. Я знал, что это мой последний шанс. И все твердили мне: «Если не получится, тебе придется зарабатывать на жизнь чем-то другим». Я мог стать бухгалтером — у меня была соответствующая квалификация. Когда я играл в «Генгаме», нашей задачей было сохранение места в элитном дивизионе, и я знал, что на меня возложена особая миссия. Я не хотел возвращаться во второй дивизион, поэтому работал до седьмого пота, повышал мастерство — и забил достаточно голов, чтобы команда удержалась на плаву. «Марсель» всегда был командой моей мечты. Я болел за эту команду, потому что там играли многие африканские футболисты. Играя там, я прибавил как футболист, так как приходилось постоянно поддерживать свой уровень. Когда все вокруг знали, насколько я хорош, разве я мог позволить себе играть плохо. Покинуть Марсель и покинуть Францию — не одно и то же. Город на Лазурном берегу — это государство в государстве. И Лондон совсем другой, особенно по части погоды. И футбол тоже другой. Люди думают, что раз я большой и сильный, значит, не должен падать. Но английский стиль поначалу мне был в диковинку, и поначалу, чтобы защитить себя, я не пускал в ход руки. Играл точно так же, как во Франции. Мне кажется, что английские болельщики от правды иногда воротят нос. Как-то раз меня спросили: «Вы коснулись мяча рукой, забивая гол?» Я ответил: «Да, коснулся». Если бы я знал, какой шум из-за этого поднимется, то, конечно, слукавил бы. Если у тебя что-то есть, ты обязан этим поделиться. Я был только рад участвовать в акции Nike и RED по борьбе со СПИДом. Я глубоко признателен лидеру группы U2 Боно за помощь, которую он оказывает в борьбе со СПИДом на африканском континенте — я сам оттуда, поэтому знаю, о чем говорю. Уверен, вместе мы сможем победить в этой борьбе. Я твердо верю в судьбу и думаю, что если что-то не случилось, значит, в этом есть какой-то смысл. Не думаю, что Венгер жалел, что когда-то не взял меня, ведь у него был Тьерри Анри. Я всегда отдавал себя «Челси» без остатка. И когда после одного из неудачных сезонов фанаты начали меня оскорблять, я подумал: может быть, они и правы. Если они не хотят, чтобы я играл за их команду, я уйду. Как футболист ты должен принимать такие вещи во внимание, и я это делал. Я могу набрать форму только через игры. Мне нужно играть, играть, как можно больше. С таким тренером, как Жозе Моуринью, который постоянно заставлял нас играть на пределе своих возможностей, мы были обречены на успех. Он хотел, чтобы мы с коллегами по линии нападения соревновались друг с другом, и Гудьонсен с Креспо очень помогли мне улучшить свою игру. Фрэнк Лэмпард — очень умный футболист. В финале Кубка Англии 2007 года я решил сыграть с ним в стеночку и был абсолютно уверен, что он вернет мне мяч, и он выложил мне его просто идеально. После этого переиграть вратаря было делом техники. Это был фантастический матч, я запомню то чувство единения, которое у нас было, на всю жизнь. Я люблю участвовать в важных матчах и люблю играть против «Арсенала». Я всегда говорил, что «Арсенал» — одна из моих любимых команд. Когда я играл во Франции, «Арсенал» был для нас примером, потому что за него выступало множество игроков, которые пришли из французского чемпионата, а затем уехали за границу в команду, которую тренирует французский тренер. Для меня много значит встреча с ними. Да, иногда я спорю с партнерами по поводу того, кто будет исполнять штрафной удар. Но не надо делать из мухи слона, ведь это все происходит от того, что мы ужасно хотим помочь команде победить. На тренировках постоянно происходят мелкие перебранки. Мы можем дуться друг на друга минуты две-три, а после игры заходим в паб, пропускаем по пиву, и все забыто. Схемы 4-3-3 и 4-4-2 сильно отличаются для меня. Когда мы играем 4-3-3, я должен все время торчать истуканом в центре. А при 4-4-2 у меня больше пространства для маневра и самовыражения. Когда в одиночестве играю на острие, мне, стоя спиной к воротам, приходится больше заниматься борьбой, выигрывать мяч в воздухе для того, чтобы партнеры подобрали и забили. А когда я — одним из двух нападающих, у меня есть помощник, который играет на меня. Я больше нахожусь лицом к воротам. Поэтому, очевидно, и забиваю чаще. Самое главное разочарование в моей карьере — поражение в финале Лиги чемпионов. Мы проиграли, а я сыграл не так, как хотел. Забей я тогда, когда мяч попал в штангу, и все было бы по-другому. Но так, к сожалению, бывает: один момент может принести как победу, так и поражение. Я готов играть для таких партнеров, как Джон Терри и Петер Чех, даже когда они травмированы. Ведь даже в такой период они с нами, с командой. Несмотря на возраст, я не задумываюсь о завершении карьеры. Я поздно вышел на топ-уровень, лишь в 25 лет, поэтому не успел пресытиться большим футболом. Ментально я все еще ощущаю себя юношей. Тем более что я единственный иностранец в десятке лучших бомбардиров «Челси», и я хочу забивать ещё, дабы войти в историю. Я не намерен заканчивать свои выступления за сборную. Каждый раз, когда меня будут вызывать в национальную команду, я буду приезжать. Открытие стадиона, названного в честь меня, - крайне важное событие в моей жизни. Это нечто невообразимое - представить, как дети говорят: «Я буду играть на «Стад Дидье Дрогба!» При подготовке текста использованы материалы Sports.ru и журнала Sportweek.