«Если у игрока травма, появляюсь я»

Даниэль Саэс Ирруре не советует идеализировать испанский футбол Почему обеспеченного испанца привлекло предложение поработать в Беларуси? Какие самые распространенные травмы в футболе? Чем отличаются обязанности доктора и физиотерапевта. Ответы на эти вопросы дал Даниэль Саэс Ирруре. На встречу физиотерапевт БАТЭ пришел в компании своего соотечественника Хосе Пастора Верчили и переводчика Руслана Зубика, которые при необходимости спешили ему на помощь. — Насколько можно понять, вы не находитесь в постоянном контакте с командой. — Как такового графика работы не существует. Я контактирую с командой, когда во мне есть надобность. И за это время стараюсь выложиться по максимуму. Потому как дистанционно работать достаточно сложно. В зависимости от расписания тренировок могу заниматься с ребятами утром, днем или вечером. В любое, в общем, время. — То есть вы появляетесь в БАТЭ, когда на игроков нападают хвори? — Естественно, как только появляются травмы или даже какие-то перегрузки, я лечу в Беларусь. Приезжаю на короткое время. Стараюсь делать так, чтобы по времени у меня получалось появиться тогда, когда это нужно клубу. Безусловно, в идеале присутствие физиотерапевта должно быть постоянным. Открылось бы больше возможностей для лечения. Но пока работаем в нынешнем режиме. — Пока? — Не знаю. Не от меня зависит. — А от кого? — От клуба. От того, заинтересован ли БАТЭ в моем постоянном контакте с командой. Ну, и от условий, которые здешние руководители могут предложить. — Как вы отреагировали на предложение поработать в загадочной Беларуси? — Повезло, что до меня в БАТЭ уже работал Пепе (Хосе Пастор Верчили, тренер по физподготовке БАТЭ — Goals.by). Он стал пионером. Потому мне начинать работать заграницей было легче. Я подумал, что представляется хорошая возможность влиться в профессиональный клуб. Попасть в страну, где существуют другие точки зрения, отличные от Испании культура и язык. Да и, вообще, было интересно посмотреть, как люди работают в Беларуси и поделиться своим опытом. Стоит учитывать и еще один момент — мне моя работа очень нравится. — Получается так, что вы единственный физиотерапевт в нашем футболе. Вас это не удивляет? — Честно признаться, не знал, пока вы не сказали. В какой-то степени я, конечно, удивлен. Но эта та самая друга точка зрения, о которой говорилось чуть выше. Нельзя воспринимать белорусский футбол с точки зрения испанского. Можно только сравнивать. У вас такая методика, у нас — немного отличная. Это нормально. — А что еще было непривычного по приезду в Беларусь? — Непривычного?  Уф… Так сразу и не скажу. Тем более, впервые увидел команду на сборах в Турции. Резкого перехода получиться никак не могло. А к первому свиданию с вашей страной я был готов. Мне много чего рассказали о Беларуси, Борисове, Минске, наших базе и стадионе. Ничего такого, чтобы меня поразило, не было. — Пепе вас пугал чем-нибудь? — О, Пепе решил устроить мне проверку :). Он описал все в темных тонах, чтобы на случай чего, я был готов к неприятностям. Но на деле Беларусь оказалась хорошим местом. — Дани, а у вас как успехи в русском? — Знаю отдельные слова. Использую их, смешивая с множеством жестов. Так ребятам меня проще понять. — Но вы же работает с игроком один на один? — Зачастую да. Поэтому, когда игрок объясняет мне свои болевые ощущения, нуждаюсь в переводе. Если есть необходимость объяснить что-то сложное, тоже прошу помощи. — Хорошо, есть тренер по физподготовке, есть физиотерапевт. В чем схожесть и различие этих профессий? — Давайте я объясню, чем занимается Пепе. Несмотря на то, что он сделал бы это лучше. Пепе занимается физическим состоянием здорового игрока с помощью разного рода упражнений. Когда футболист получает повреждение, появляюсь я. В мои обязанности входит поддержание игрока в нормальной форме. Я должен работать, улучшая состояние после травмы и не позволяя случиться рецидиву. На протяжении того времени, что игрок не задействован, не позволяю растерять ему приобретенных кондиций, над которыми работал Пепе. И, понятное дело, стараюсь быстрее подвести футболиста в общую группу. Проще говоря, моя задача работать с травмированным игроком, восстановить его и отдать обратно Пепе. — Когда вы отсутствуете, часть ваших обязанностей перекладывается на Пепе? — Больше это касается финальной стадии лечения, когда игрок чувствует себя почти нормально. Пепе действительно может заниматься этой работой, но только с учетом ограничений, которые делает медицинский штаб. Кстати, в задачу медиков входит и диагностика травмы, а также медикаментозное лечение. Нельзя говорить, что травмой игрока занят я один. Работает целая группа специалистов. — Допустим. И кому тогда аплодировать за восстановление Родионова, который как будто бы и не пропустил долгий период времени из-за травмы? — : ). Мы принимали какие-то решение с клубными врачами. Но нужно оценить вклад хирургов из Германии, которые оперировали Родионова. А большинство ежедневной работы с Виталием проделал Верчили. Так что-то 70-75 процентов аплодисментов должны достаться Пепе. Забота о Родионове была факультативной. И сложность ее, в принципе, заключается еще и в том, что в лазарете редко присутствует один лишь только игрок. А к каждому футболисту нужен отдельный подход. Планирование и работа занимают много времени. — Не разбираясь в вопросе, можно предположить, что вы, по сути, доктор. Чем ваши и врачебные функции отличаются? — У меня не чисто медицинское образование. В теории я не могу заниматься диагнозом, только сделать физиотерапевтическую оценку. Конечно, по своему опыту способен рискнуть поставить диагноз. Но предпочитаю, чтобы игрока посмотрел доктор. Врачи больше заняты постановкой диагноза и медикаментозным лечением. Я отвечаю за физическое и мануальное лечение. Знаю, что у вас эти функции порой выполняет врач команды. Но в Испании все четко разграничено. Докторское образование в Беларуси и Испании отличаются. Нам, к примеру, раньше не давали фармакологических знаний. Так что я легально не могу прописывать какие-то лекарства. — Вспомните первый случай контакта с игроком БАТЭ? — На сборах у Эдгара Олехновича была проблема с голеностопом. Столкнулся с ней в первый день работы в БАТЭ. Все были немного растеряны. Хотели, чтобы я посмотрел голеностоп. Но я не знал, на какой стадии находится травма. Тем более не мог нормально общаться. Да и работники клуба не совсем понимали, что входит в мои обязанности. Получился какой-то хаос. На следующий день пришлось разбираться со спиной Ильи Цывилько. В начале игроки тоже не знали, что делать. Сперва один-два футболиста стали осмеливаться и приходить ко мне. Потом понемногу все привыкли. А теперь все нормально. На первых порах часто пересекались с доктором. У игроков возникало ощущение, будто в команде два врача. Но сейчас контакт наладился. Есть разные точки зрения. Это нормально. Но главное: мы понимаем, кто чем занимается. В зависимости от случая просим друг у друга помощи. — Какая самая распространенная травма у игроков БАТЭ? — Всякое бывало. Нужно списки проверить. Я все регистрирую: сколько дней отсутствовал игрок, по какой причине. Навскидку не скажу. Но привлекает внимание то, что у трех полевых игроков были проблемы с плечом. В моей практике подобного не случалось. Обычно беспокоит мышечная боль, ушиб, растяжение. травмируются голеностопы, колени, появляются мышечные дискомфорты. Еще для футбола характерны проблемы тазобедренного сустава и поясницы. — Самый сложный случай в борисовской практике? Родионов? — Возможно. Это если говорить о времени и количестве работы. Сейчас есть проблемы с Женей Кунцевичем. Ему недавно прооперировали колено. Жене ежедневно приходится много трудиться. Вообще, если на колено оказывалось хирургическое воздействие, процесс восстановления традиционно становится сложным. Упомяну и случай Миши Гордейчука. Непросто было договориться по лечению. Доктор, который не работает в клубе, имел отличную от моей точку зрения. Нужно было как-то договариваться. Но иногда стоит уступать. В общем, вы правы. Самым сложным был случай Родионова. — Каким было ваше участие в переговорах по Нехайчику накануне молодежного Евро, когда интересы клуба и сборной, касательно его восстановления разошлись? — К сожалению, я не смог увидеть его колено. А когда приехал, Паша уже был в сборной. Дать свою оценку в подобном случае не осмелился. Вообще, получилось непонятно: сначала был простой ушиб, потом в колене появилась жидкость. — Но со сборной ведь Павел приехал живой-здоровый. — Я предложил некоторые варианты лечения. Не знаю, согласились ли с ними в сборной или действовали по-своему. Подозреваю, что скорее руководствовались собственными решениями, чем моими. То, что Паша играл в Дании, не означало его стопроцентную готовность. Могло случиться так, что боль позволяла ему выходить на поле. Но физически Нехайчик был слаб. — Когда Бернд Штанге только начал работать в Беларуси, он часто говорил, что наши футболисты особо за собой не следят. Вы не заметили какой-то небрежности со стороны футболистов по отношению к своему здоровью? — Ничего особенного не заметил. Просто у ваших игроков нет привычки заниматься работой по профилактике травм. Мы постарались внедрить подобную практику. Ребята понемногу привыкают. Понятно, что после тренировки нет особо желания работать дополнительно. Но игроки стали замечать, что это дает результат, и естественно хотят себя хорошо чувствовать. — Вы сами играли в футбол? — До 19 лет. Закончил в третьем дивизионе. У меня была травма тазобедренного сустава. Два последних года получились сложными. Травма обусловила интерес к физиотерапии. Вот в 18 лет и поступил в университет. Мне нравилось образование Пепе. Хотелось научиться понимать травмы. В 19 еще учился и играл. А потом закончил. — На какой позиции выступали? — Нападающий. — У вас ведь в Испании есть сеть клиник. Правда? — Не сказать, чтобы прямо сеть. Просто три маленьких клиники. Есть команда физиотерапевтов. Мы с моим товарищем работали в «Вильярреале», еще один — в «Валенсии». А четвертый до сих пор сотрудничает с теннисистами. Получается у трех клиник четверо учредителей. — А зачем обеспеченному человеку надо было ехать в Беларусь? — Предложение было хорошим. Плюс очень нравится работать в футболе. БАТЭ представил мне такую возможность. Да и деньги лишними не бывают. — Человеку, который может себе позволить смотреть матчи, допустим, «Барселоны» и «Реала», легко дается переход на белорусские футбольные реалии? — Совсем не сложно. Нельзя мерить испанский футбол по нашей национальной сборной. Когда играл, успел насмотреться на множество плохих команд. — Можно сказать, что люди, не знакомые с испанским футболом изнутри, его идеализируют? — Возможно. Со стороны кому-то кажется, что испанский футбол постоянно прогрессирует. Но это не совсем так. Как и у любой страны, у нас есть проблемы в футболе. Сейчас стали возникать экономические трудности. Хотя я в большей степени обращаю внимание на тренировочный процесс, который в некоторых профессиональных командах поставлен не самым лучшим образом. — Какие вопросы вам задают о Беларуси, когда возвращаетесь домой? И что вы рассказываете друзьям о нашей стране? — :) Я говорю, что в Беларуси я хуже двухлетнего ребенка. Самостоятельности никакой. Не умею читать и говорить на русском. Не знаю, что сколько стоит. Для меня это катастрофа :). Благо, ситуация чуть улучается. Да и люди, которых я знаю, всегда стараются мне помочь. Правда, деньги до сих пор не могу обменять самостоятельно. Когда я в Беларуси, Пепе для меня, словно отец.

«Графика не существует»

«Пепе решил устроить мне проверку»

О, Пепе решил устроить мне проверку :). Он описал все в темных тонах, чтобы на случай чего, я был готов к неприятностям. Но на деле Беларусь оказалась хорошим местом.

«Я должен работать, улучшая состояние после травмы»

Докторское образование в Беларуси и Испании отличаются. Нам, к примеру, раньше не давали фармакологических знаний. Так что я легально не могу прописывать какие-то лекарства.

«Травма Родионова — самый сложный случай»

Привлекает внимание то, что у трех полевых игроков были проблемы с плечом. В моей практике подобного не случалось.

«В испанском футболе хватает проблем»

Есть команда физиотерапевтов. Мы с моим товарищем работали в «Вильярреале», еще один — в «Валенсии». А четвертый до сих пор сотрудничает с теннисистами. Получается у трех клиник четверо учредителей.