«До сих пор мечтаю выиграть Лигу чемпионов»

Арсен Венгер — тренер целого поколения. В нашумевшем откровенном интервью L’Equipe Mag Арсен Венгер подробно рассказывает о летней трансферной кампании, причинах неудач в начале сезона и общей ситуации в клубе, оглядывается в прошлое и намекает на то, каким может оказаться его будущее. — Оглядываясь назад на ваши 15 лет в качестве тренера «Арсенала», нет ли у вас ощущения, что после стольких славных лет прошедшее лето стало худшим для вас периодом? — Да, это определенно так. Есть моменты, когда все легко и просто, и моменты, когда все неожиданно становится очень трудным. Это часть нашей работы, каждый тренер вынужден проходить через взлеты и падения. — Было ли у вас ощущение, что все вдруг вышло из под контроля, особенно во время лета, во время трансферного окна? — Трудно было чувствовать, что что-то значимое подходит к концу. Трудно, когда ты запускаешь проект с парнями, с которыми начинаешь работать в 18 лет, а они уходят, когда им исполняется 23. Это вовсе не то, о чем я мечтал. Более того, в добавок к проблеме с уходом игроков, нас всегда преследуют травмы. Простой пример: в прошлом сезоне наша полузащита строилась вокруг Уилшера, Насри, Диаби и Фабрегаса. В начале этого сезона мы не можем рассчитывать на Диаби и Уилшера, которые выбили на достаточно продолжительный срок, точно также как и на Насри с Фабрегасом, которые ушли в «Манчестер Сити» и «Барсу» соответственно. — Не припоминаете, кто однажды сказал, что успешность сезона на 90% зависит от работы, проделанной во время летней трансферной кампании? — Да, я так в свое время сказал и до сих по придерживаюсь подобной точки зрения. Знаю также, что мою трансферную кампанию много критиковали, но лично я считаю, что она была успешной, даже выше моих ожиданий. Я доволен Жервиньо, Мертезакером, Сантосом, Паком, Бенаюном и Артетой. Конечно, мне никогда ранее не доводилось делать так много приобретений в столь короткие сроки, хотя на самом деле особого выбора у меня не было. — Со стороны это было похоже на латание дыр… — Я признаю, что не все трансферы планировались. Но не стоит забывать, что мы также не планировали, что Уилшер получит травму или что Верламену предстоит делать операцию. Проигрыш со счетом 8-2 на «Олд Траффорд» тоже не был в наших планах, как и травма Гиббса. Когда случаются подобные вещи, ты обязан действовать быстро и приспосабливаться к сложившейся ситуации. Я купил 5 игроков за три последних дня августа и не жалею об этом. — Тем не менее, есть ощущение, что надеждам, которые вы возлагали на целое поколение игроков пришел конец. Считаете ли вы это своей личной неудачей? — Впервые за все время моего пребывания в клубе мне пришлось потерять молодых игроков, которые еще даже не созрели до конца. Это больно. Больно расставаться с ключевыми игроками, в которых ты к тому же так много всего вложил, больно, когда результаты недостаточно хороши. Мы сражаемся против клубов, которые превосходят нас в средствах. Нельзя не заметить разницу в финансовом потенциале таких клубов как «Манчестер Сити» и мы. — Однако точно нельзя пройти мимо факта, что необходимые результаты не были достигнуты. Мог ли этот факт повлиять на некоторых игроков и сыграть роль в летнем массовом уходе футболистов из клуба? — Конечно, это сыграло свою роль. В этом отношении можно сказать, что прошлый сезон разрушил нам состав. Я часто называю тот сезон «сезоном последних минут». Мы проиграли финал Кубка Лиги на последних минутах, мы проиграли «Ливерпулю» на последней минуте (прим. – на самом деле матч завершился вничью, Кюйт сравнял счет на 12-й минуте добавленного времени), мы упустили свой шанс пройти «Барселону», играя вдесятером, и у Бедтнера был момент на последних минутах. Мы не сумели обыграть «Тоттенхэм», ведя 3:1 по ходу встречи. Когда такое случается, ты начинаешь чувствовать себя загнанным в угол. Когда у тебя больше нет надежды и тебе больше не за что цепляться, полтора месяца могут тянуться мучительно долго. У команды было ощущение, что все против нас. Тем не менее, мы были предельно близки к победе в каждом из турниров. — Какую долю вины за этот провал вы готовы взять на себя? — Главная ошибка, которую я готов признать, это то, что мы хотели выиграть все. Мы сыграли 27 матчей в период между ноябрем и январем. После этого мы начали сдавать обороты. — Вы хотели выиграть все, потому что не могли снова позволить себе не выиграть ничего? — Да. Мы погнались за всеми зайцами сразу. — Как насчет этого сезона? — Я ставлю те же задачи. Это единственное, чем можно ответить на давление. — Способна ли нынешняя команда справляться с давлением, которое выпало на их плечи? — Я не знаю. Это может показаться слегка парадоксальным, но наш неудачный старт сезона уменьшил давление на команду. Люди начали говорить: «Арсенал» будет бороться за выживание, они ничего не добьются». Именно поэтому наша победа над «Челси» оказалась настолько громкой. Никто не верил, что мы на это способны. Люди принижали значимость наших предыдущих побед в такой степени, что этот успех стал для ним громом среди ясного английского неба. — Можно ли считать эту победу приятной поворотной точкой сезона? — Посмотрим, как наши дела будут обстоять в декабре. — Есть у вас какие-нибудь догадки относительно этого? — Совсем никаких. Мы находимся в середине большого пути. Нам пришлось полностью перестроиться в момент, когда нам стало тотальным образом не хватать уверенности. Этот процесс требует времени. — С точки зрения техники и тактики, у вашей команды в этом сезоне было больше проблем, чем когда-либо. Думали ли вы о том, чтобы изменить свои принципы… возможно, строить свою игру в менее атакующей манере? — Наш стиль основан на определенной доли беззаботности, футболисты никогда не боялись брать на себя риск. Но в этом сезоне этот аспект нашей игры испарился. В результате, нам стало недоставать интересных спонтанных решений, это создавало трудности. Поэтому нам пришлось добыть сперва несколько скромных побед. Уверенность — это такая штука, которую быстро теряешь и потом очень долго пытаешься обрести заново. Шаг за шагом, мы начали движение в поступательном направлении. Но я никогда не размышлял над тем, чтобы отказаться от своей игровой философии. Напротив, я сказал себе, что, если откажусь от принципах, на которых основана игра клуба, то команда окажется на неправильном пути. Если я скажу игрокам в следующем матче строить игру на дальних забросах, то ситуация не изменится в лучшую сторону, а только наоборот. Я сохранял и сохраняю веру в наш стиль, при этом я всегда понимал, что нам предстоит тяжелая и утомительная работа. — Было ли у вас ощущение, что в определенный момент в раздевалке зародились сомнения, что игроки начали терять веру? — Нет, и это дает мне почву для оптимизма, мне приятен тот факт, что команда всегда оставалась положительно настроенной и не подвергала сомнениями наши идеалы. В трудные периоды кое-что может быть обманчивым; для того, чтобы все стало на свои места, необходимо время. Я надеялся на определенную отдачу и поддержку от этого состава. — Вы сказали это для того, чтобы подчеркнуть, что вам необходимо выигрывать трофеи? — Разве мы не выигрывали трофеи? Помимо этого, очень важно сохранять стабильность, играя на самом высоком уровне. Наш клуб участвует в Лиге чемпионов уже 14 сезонов подряд. Разве можно вообще заводить разговоры о напрасных годах? В тот же промежуток между 2005 и 2011 мы играли в финале, полуфинале и два раза в 1/4 финала. Хотя я не намерен на этом останавливаться. Я всегда жаждал победы в Лиге чемпионов и до сих пор мечтаю об этом. Но все эти годы мы постоянно оказывались на грани больших кубковых побед и боролись за самые высокие места в невероятном чемпионате. — Опасались ли вы за сохранность своего рабочего места? — Нет, даже если такие чувства и появляются, ты предпочитаешь хранить их глубоко внутри себя, а не кричать об этом. Но в данном случае внутри клуба не было никаких предпосылок к тому, чтобы я задумался об этом. — Вы даже удостоились оваций во время ежегодной встречи с болельщиками, хотя годом ранее там же вас очень серьезно критиковали… — Люди поняли, что я делаю все возможное и что перед лицом бури я повел себя уверенно и не отступил от взятого курса. Они также понимаю, что я работал над долгосрочным проектом, ради которого отказался от нескольких очень крупных предложений. Люди благодарны мне за это. Они сделали выбор в пользу единства и показали свою веру. Я в свою очередь всегда был предан этому клубу. И они знают, что я до сих пор на все 100% заинтересован в благополучии «Арсенала». — Но, похоже, вам снова придется перестраивать состав… — Это так, начался новый цикл. Когда бы переехали с «Хайбери», я сделал выбор в пользу долгосрочного проекта молодой команды. Он не принес того результата, на который я рассчитывал. Сейчас нам действительно предстоит перестройка. — Как обстоит ситуации непосредственно с вашим будущим? Рассчитываете ли вы еще надолго задержаться в клубе? — Нет, я понимаю, что относительно меня речь может идти только о краткосрочной перспективе, это очевидно. Но со мной или без меня будет двигаться клуб, ничего не меняется. Человек, который придет после меня, должен получить хороший фундамент для достижения успехов. — Вы будете в клубе через еще 15 лет? — Нет. — А в следующем сезоне? — Посмотрим, как будут обстоять дела в конце этого сезона. На данный момент у меня еще два года по текущему контракту. — Ваше имя в последние месяцы активно связывают с одним парижским клубом… — Пусть связывают дальше. — Но вы достаточно близко знакомы с катарскими владельцами ПСЖ. Ведь этот фактор способен сыграть определенную роль, разве нет? — Нет никакого смысла в попытках заставить меня свернуть с пути, который я выбрал. Как я уже отмечал, я полностью погружен в то, чем сейчас занимаюсь. У меня даже на секунду не возникало желания покинуть «Арсенал». И трудности, которые мы испытывали в начале сезона, только подстегнули мое желание продолжать бороться. Когда меня спросили, я сказал владельцам ПСЖ, что одобряю их веру в Антуана Комбуаре, который является очень хорошим тренером. Что касается того, к чему вы ведете, то факт, что мы дружим, вовсе не означает, что мы собираемся поработать вместе. Иногда, напротив, лучше избегать этого для того, чтобы оставаться друзьями. — Почему ваш роман с «Арсеналом» получился настолько успешным? — Мы встретили друг друга в нужное время. Клубу был необходим человек, который возьмется за амбициозный проект, я начал активно работать над этим. Мне нравится такое качество как смелость, и «Арсенал» является смелым клубом. Пригласить на тренерский пост никому неизвестного француза из Японии в 1996 году да еще в клуб, который является олицетворением традиций английского футбола, было дерзким решением. «Арсенал» исторически является смелым новаторским клубом. Они пытаются сочетать успехи со стилем. Именно поэтому я порой так рьяно защищаю этот клуб и его принципы. Они близки мне и много значат для меня. — Ваш личный вклад уже давно вышел за пределы футбольного поля. Считаете ли вы себя архитектором современного «Арсенала»? — Мне посчастливилось работать, получив полную свободу. Мы привили команде определенный игровой стиль, построили новый тренировочный комплекс и новый стадион. И, в итоге, кто бы ни владел клубом, кто бы его ни тренировал, у «Арсенала» всегда будет жизнеспособная модель. Нет никакой необходимости волноваться о том, что инвесторы потеряют свой интерес, так как клуб тратит только то, что зарабатывает. Вовсе непросто придерживаться таких стандартов, особенно учитывая, что мы потратили 500 млн евро на «Эмирейтс Стэдиум», в том числе 150 миллионов только на само поле. Мюнхенская «Бавария», например, за свою «Альянц-Арену» заплатила лишь символический 1 евро. Но на данный момент нам осталось возместить лишь 116 миллионов. «Арсенал» может спать спокойно. — Каким вы предпочитаете видеть свой след в истории после 15 лет в Англии? Сыграли ли вы роль в технической эволюции всего английского футбола? — С моей стороны было бы самонадеянно заявлять о своей роли. Хотя мне доводилось слышать такую точку зрения. Что действительно важно, так это мой след в клубе, например, стиль игры, который сейчас проповедуется у нас на каждом возрастном уровне. Со временем, как и Фергюсону в «Манчестер Юнайтед», мне удалось стать частью истории игры, которую, как минимум, будут помнить. Хотя в нашей профессии сама возможность иметь время в своем распоряжении является роскошью. — Ощущаются ли 15 лет, проведенные в клубе, по-настоящему длительным периодом времени? — На самом деле время пролетело со скоростью света, и им нисколько не удалось изменить тот факт, что я с нетерпением жду каждого следующего матча, надеясь, что этот матч будет идеальным, и понимая, что он таким не будет. 15 лет минули, а я все еще остаюсь полностью погруженным в следующий матч, это как наркотик. — Почему вы улыбаетесь? — Я просто подумал, что примерно 10-летний мальчишка мог в первый раз прийти на матч «Арсенала» с отцом в 1996. А сейчас ему уже 25 лет, и все эти годы он видел на тренерской скамье только одного парня. Это позволяет мне словить себя на мысли, что я являюсь тренером целого поколения.