Противоестественный отбор

Правда ведь говорящая фамилия у Джанни Инфантино? Дмитрий Долгих рассуждает и предлагает идеи, как оживить отборочные турниры к чемпионатам Европы и мира, находя нынешнюю систему устаревшей и унылой. Попытки реформ со стороны УЕФА автора только пугают. Людям иногда свойственно думать, будто всю эту кучу веков мир занимался тем, что готовился к их появлению. Что именно на их глазах, а то и при их участии случится развязка большинства знакомых им глобальных сюжетов. Доизобретут то, что еще не изобрели, победят расизм, научатся лечить неизлечимое, сотрут госграницы и окончательно добьют бумажную прессу. И да, именно на их руках на днях умрет футбол национальных сборных. Понятная, простительная и вполне естественная слабость — всегда обидно не узнать, чем все кончится. И даже если на их веку вдруг не придумают ничего существеннее айпада, фэйсбука и пересадки стволовых клеток, людям придется переоценивать хотя бы это. Миру все равно, он никогда не реагировал на все сигналы подряд и развивался как получится и как повезет — сворачивая на тупиковые пути, откатываясь назад, делая рывки и паузы и случайности и совпадения временами ставя выше выстраданных закономерностей. Впрочем, кое-что логичное, необратимое и хотя бы локально важное происходит и прямо сейчас. Вот только закат и конец футбола национальных сборных к этому относится очень вряд ли — как бы кому ни хотелось переоценить и рассмотреть в пределе современные тенденции. Сколько живу и интересуюсь футболом (началось это, конечно, не одновременно, но раз уж заговорили о глобальностях, разница ничтожна), столько слышу разговоры о том, что с ним что-то не так. Легионеры, дело Босмана, много легионеров, деньги, большие деньги, безгранично большие деньги, расширение или модификация турниров, видеоповторы, финансовый фэйр-плей, натурализация, симуляция и любые другие существенные возрастные изменения вызывают страх. Страх того, что не будет как раньше. Страх того, что не будет как раньше, легко перепутать с концом или смертью. Отличие одно: после смерти не только не будет как раньше, после смерти не будет никак. Футбол сборных не мог остаться в стороне от этих страхов — слишком это своеобразное явление, слишком трудно его целиком вписать в современные условия. Однако он будет жить, а если и умрет, то вряд ли один, вряд ли первым и совсем вряд ли нам доведется это увидеть. Причин вероятной смерти можно придумать много, причина жизни одна, но стоит сотни других. В основе футбола сборных тоже лежит ровно одна главная идея — национальная. Парень (а лучше девушка) из Австралии, точно также фанатеющий (а лучше фанатеющая) от «Арсенала» («Валенсии», Radiohead), может быть бесконечно ближе и интереснее соседа-алкоголика любого пола ровно до тех пор, пока речь не зайдет о национальностях. Национальная гордость и национальное самосознание — территория не только разума, но и рефлексов, инстинктов и всего того, что в прошивку большинства людей планеты впихнули и еще долго будут пихать по умолчанию. Строго аналогично футбол национальных сборных — это совсем не только про футбол. Качество игры, новые тактические нюансы и лучшие тренерские головы — это действительно сейчас в основном про клубы, просто в сборных это не так уж и важно, вторично. Тут, помимо всего прочего, будут вечно всплывать самого разного рода Фолкленды (о которых, кроме самих Фолкленд, сейчас уже, пожалуй, регулярно вспоминают только футбольные болельщики), которые никогда не дадут матчам Аргентины с Англией превратиться только в противостояние Месси и Руни или уж тем более Сабельи и Ходжсона. Футбол сборных интересует не только тех, кому интересен футбол, потому его коммерческий потенциал огромен и пока выглядит неисчерпаемым примерно как запасы нефти, а значит даже при очень плохом управлении (теоретически наверно можно представить и что более плохом, чем сейчас) тихо умереть ему не дадут, а вернее всего, не дадут умереть и громко. Все это, правда, касается исключительно финальных турниров чемпионатов мира и Европы. Их харизмы хватит, чтобы не бояться тенденций, а самим их определять. А вот с отборочными турнирами действительно беда. Можно легко согласиться с предложениями совмещать отбор с гастролями по собственной стране, но глобально проблема, во-первых, не уникальна для России, а во-вторых, вряд ли только в этом. Вы когда-нибудь слышали о проблемах с посещаемостью футбола в Германии? Слушайте: месяц назад матч национальной сборной в Ганновере не добрал 11 тысяч к вместимости местного стадиона (что есть четверть этой самой вместимости). Это немцы играли с Фарерами. Англия примерно в то же время играла не с Фарерами, а с Украиной, возможно, главным соперником по группе H. «Уэмбли» под такое событие собрал 68 тысяч и стыдливо прикрывал оголенные места, хотя за пару месяцев до этого финал плей-офф чемпионшипа между «Блэкпулом» и «Вест Хэмом» сюда пришли посмотреть 78 000. Причина этих и еще десятков им подобных безобразий предельно проста: отборочный турнир неинтересен, скучен и предельно растянут и никакие национальные идеи его давно не спасают. Причем даже сейчас, когда в большинстве групп есть реальная интрига (через 2 года не будет и ее, отбор на ЧЕ теперь совсем своеобразный). Есть несколько конкретных причин, почему отборочные турниры дошли до такой жизни. Первая — чрезвычайная затянутость. Здорово, конечно, тренировать память, накануне очередных матчей вспоминая, что же там в разных группах происходило все эти годы, но для тренировки памяти есть более эффективные упражнения, а спортивный турнир длиной в год с лишним не дружит со временем ни в смысле динамики современности, ни в любом другом смысле. Вторая причина — предсказуемость (опять же, даже сейчас, пока реальна интрига). Длинный круговой турнир сводит к минимуму возможность сенсаций. В одном-двух матчах фаворит может потерять очки и даже проиграть многим (не кому угодно, но многим), но на дистанции в 10 матчей он свое все равно возьмет. Когда держаться уже особенно не за что, хватаются за традиции. Но у отборочного турнира нет своей уникальной истории (есть, но она никому не интересна), он не смог обрасти легендами и нажить себе мифологию. Это в каком-нибудь Кубке Англии чуть ли не каждый год команды из самых низов под восторги соседей (не команд-соседей, зрителей-соседей) переписывают собственную историю, прорываясь в чужие круги. Это финальные этапы никогда не забудут чемпионства Греции-2004, прорыва Сенегала-2002 или победы Дании-1992 с тренером, который вместо того, чтобы отремонтировать кухню, выиграл Евро. Вот у отборочных турниров ничего подобного нет: гранды, конечно, помнят свои провалы, но вот героических прорывов в финальную часть каких-нибудь Фарер не помнит никто. Вероятно, потому, что таковых не было. Причина №3 (если кто вдруг еще помнит, о чем речь) – заболоченность. Любой национальный чемпионат боится болот — образования значительного количества команд, которые ни за что не борются. В европейском отборочном турнире ни за что не борются больше половины его участников. В большинстве 6-командных групп на выход более-менее всерьез претендуют в лучшем случае три (хотя кое-где победитель уже заранее понятен, настоящая борьба только за второе место). Остальные, в общем, скучают, поскольку прямой и очевидной мотивации лишены. Это плохо, во-первых, потому что плохо, а во-вторых, потому что создает благоприятные условия для нечестной игры: чего бы в такой ситуации хотя бы не заработать на букмекерах. Проблемы, впрочем, понятны и без меня — самое интересное, есть ли у них решение. Ну давайте прикинем, что тут можно поделать. С растянутостью бороться можно, но для этого нужны слишком радикальные перемены. Учитывая, сколь прогрессивны, открыты новым идеям и оперативны в принятии решений УЕФА и ФИФА, обсуждать это всерьез довольно бессмысленно. Но теоретически обсудить есть что. В феврале УЕФА и европейские клубы договорились сократить количество международных матчей (и соответствующих окон в календаре под игры сборных) с 12 до 9 (9 серий спаренных матчей за 2 года), хотя клубы настаивали на 6 и еще наверняка будут настаивать. При этом понятно, что паузы на матчи сборных давно многих нервируют: клубные тренеры опасаются, что их игроки получат травмы и вообще переутомятся из-за перелетов, а зрителям часто не нравится, что национальные турниры и еврокубки довольно бесцеремонно прерываются. Многим вполне патриотичным игрокам топ-сборных участвовать в товарняках или матчах с условной Мальтой тоже не особенно хочется: на игры сборных часто приходятся эпидемии повреждений лодыжек. Так вот, радикальное решение: избавиться от матчей сборных посреди сезона, перенеся все квалификационные игры на нечетные года (то есть когда нет финальных турниров Евро и ЧМ) и собрав их вместе в конце весны — начале лета (что-то такое бывает в других видах спорта). То есть устроив в это время отдельный компактный турнир-квалификацию. В виду упразднения нынешних матчей и пауз освобождается лишний месяц для клубных турниров, благодаря которому все свои дела им — клубным турнирам — реально закончить не к концу мая, а к концу апреля. Параллельно решится вторая проблема — с предсказуемостью. Главный враг любой предсказуемости, друг интереса и любовник интриг — плей-офф. Сейчас в Европе живет 53 национальных сборных. Из последних 6 мини-турниром отбираем одну (мне, кстати, всегда жутко хотелось посмотреть если не матчи, то хотя бы результаты турнира с участием исключительно Сан-Марино, Мальты, Люксембурга, Лихтенштейна, Фарер и Андорры), остается 48. Сам бог велел им разделиться на 12 групп по 4 команды и сыграть друг с другом хоть в один круг (на нейтральном поле), хоть в два. По 2 из группы выходят (остается 24) и играют обычные стыки крест-накрест, 12 победителей которых и получают путевки на чемпионат мира. 13-ю можно сразу отдать Испании, а можно доопределить каким-нибудь нехитрым образом. В итоге получается 3 групповых матча + 2 сдвоенных матча плей-офф. 5 призовых игр в сезон, которые легко добиваются до нужных 6-7-8-9 товарняками (им все-таки 1-2 окна по ходу клубного сезона можно выделить) для подготовки. Есть и еще плюсы. Если четко разделить сезон сборных и сезон клубов, то многие элитные тренеры без проблем смогут совмещать работу в клубе и сборной, что, конечно, некоторых лишит пенсии, некоторых — отпуска, зато разговоры о второсортности работы со сборными быстро исчезнут. Если задаться целью решить вторую проблему, не решая первой, то турнир ровно по той же формуле можно спокойно вписать в традиционные окна по ходу сезона, только групповой турнир сделать 2-круговым. 6 матчей + 2 плей-офф плюс пара товарняков — это уже довольно близко к желаниям клубов. От третьей проблемы автоматически избавляет 4-командная группа, но если искать альтернативные решения, можно придумать, как разбить всех европейцев на два, вероятно, неравных эшелона с вылетом из первого во второй. Строго говоря, 6 карликов мы уже отсеяли в свой дивизион. Идеальная схема? Абсолютно нет, она сырая, сразу видна пара новых проблем, но старые и, возможно, более серьезные при этом решаются. Революции ни одна схема, конечно, не сделает, как не сделает квалификацию лучшим шоу нашей Голактики (да, пусть через букву «0»). Но главное в том, что об этом пора думать, и по известной формуле страшно ведь не ошибиться… Вышеописанные извращения, впрочем, подходят теперь только квалификации к чемпионату мира, с отбором к распухшему на 24 команды Евро они явно не справятся. Когда в финальный этап попадает почти половина всех европейских сборных, грандам все равно придется решать уравнение без неизвестных — какую формулу ни выдумывай. Генеральный секретарь УЕФА Джанни Инфантино (почти гоголевский ведь выбор фамилии, нет?) не так давно заявил, что формула 24-местного чемпионата Европы «не идеальна», что он пока не знает, как третьи команд своих групп будут отбираться в плей-офф. Заодно Инфантино сказал, что нужно подумать над форматом отборочного турнира к Евро-2016, чтобы «он не был скучным». В общем, берегите почки сразу. Тут, на самом деле, есть только одна слабая надежда все исправить и ровно один оптимистичный пример из недавнего прошлого. Понятно, что коммерческие интересы, телевидение и все прочее. 10 лет назад все это не помешало отменить второй групповой этап Лиги чемпионов: мир еще умеет отскакивать назад с тупиковых путей. Так что быть может… Но даже если сможет, вариантов с отборочными турнирами теперь примерно три. Первый — измениться и более-менее органично вписаться в реальность, не компрометируя больше славный город Ганновер. Вторая возможность — оставить все как есть и, видимо, ждать не то конца, не то насильственных изменений. Ну и третий вариант — меня вдруг тоже настигла и победила мысль, будто всю эту кучу десятилетий мир занимался исключительно тем, что готовился к моему появлению.