«Все имена вымышлены, а случайности — это совпадения»

Порой своими шутками Дмитрий Акулич ставит футболистов в тупик Дмитрий Акулич, он же Пеле, он же Акула, он же Мастер, он же Страшный человек, он же Механик, он же Меркантильный… Бывший атакующий полузащитник «Динамо-93», БАТЭ, «Металлурга», а ныне массажист «Минска» рассказал о шутках в команде, об общении с футболистами, о том, как стал массажистом, о стрессе после развала «93-х», чемпионстве в составе борисовчан и временном пристанище в «Руденске». — Когда мы договаривались об интервью, вы подумали, что вас разыгрывают. Почему? — Да есть у нас джигиты, которые могут и любят пошутить. Вот и подумал, что меня разыгрывают в очередной раз. Я тоже могу пошутить над ними. Особенно после удачных игр, когда кто-то забивает. Звоню и представляюсь журналистом. — И над кем вы так в последний раз прикалывались? — Кому звонил, не скажу. Но, приоткрою тайну, планирую Сергея Сосновского набрать, когда первый мяч забьет. Слушайте, а название у статьи будет? — Конечно. — А давайте назовем так: «Все имена вымышлены и все случайности — это совпадения». — Попробуем. Легко клюете на розыгрыши? — Попадаюсь, бывает. Поэтому и переспрашиваю :). — Как к вашим шуткам относится молодежь? — Есть фильм «Место встречи изменить нельзя». И если сказать молодому фразу из него, он будет смотреть на меня и не понимать, о чем я вообще. Главное — найти контакт. Для этого приходится на дальних поездках ставить молодым этот фильм, чтобы они хоть как-то понимали. Но они меня все равно слегка недолюбливают. — Почему? — Я понимаю, кого нужно подколоть, над кем посмеяться, а кому, наоборот, нужно что-то сказать серьезно. Вот пришел в команду Рома Волков. Он не знал меня раньше. Я ему что-нибудь скажу, а он на меня смотрит и думает, серьезно я или нет. А сейчас уже начинает подкалывать, отвечать. Адаптация прошла. Такой футболист будет играть в команде. — А те, у кого нет, не будут? — Просто им нужно больше времени. В команде должны быть универсальные отношения. Нужен баланс, который желательно соблюдать. — А что вы в молодежи не понимаете? — Ну, их-то понять немудрено :). — А в плане вещей: iPad, iPhone… — Я даже не знаю, в чем разница. У меня есть телефон, который звонит. Я только недавно узнал, что если снять на телефон видео, можно потом найти себя в интернете :). *** — У вас не самая постфутбольная профессия. Как стали массажистом? — Мне важно было остаться в футболе. Пока играл, получил тренерское образование. Поэтому решил попробовать себя детским тренером в «Смене» (ныне «Минск» — Goals.by). Материально было очень трудно. Во второй лиге тогда играла команда «Смена», возглавлял которую Иван Савостиков. И Иван Иванович предложил мне поработать. Вакансий было две: массажист и оператор. Выбрал первое. Закончил курсы и стал работать. А однажды встретился с Людасом Румбутисом, он тогда работал с «Даридой». Разговорились. Оказалось, в команде освобождалась должность массажиста. Так я очутился в команде высшей лиге. И с тех пор рассказываю футболистам, особенно молодым, как они играют и во что. Я могу им так говорить. Хотя бы потому, что имею в «Прессболе» свой персональный клуб. В «Клуб Дмитрия Акулича» входят те футболисты, которые провели 100 и более игр, выходя на замену. — А вам интересно массажировать? — Конечно. Пусть кто-то и называет массажистов низшим звеном клуба, но мы в команде. И это самое главное. Наверное, следующий вопрос будет «а не хотите попробовать себя тренером?» — Нет, другой. — Ну, раз уж вы спрашиваете, отвечу. Конечно, хочу! Но время еще не пришло. У нас в команде еще есть люди, против которых играл. Вот когда они закончат, а я чувствую, им недолго осталось, тогда и начну. — Вы же завершили карьеру из-за травмы? — Да, у меня были проблемы с головой. В итоге пришлось закончить чуть раньше. — Сильно переживали из-за этого? — Возникло новое ощущение: «Что будет завтра?» Мы не имели материального состояния, как у нынешнего поколения. Играл в чемпионате Беларуси, заработал на квартиру — и уже хорошо. Сейчас на квартиру парни могут заработать сезонов за пять, а кто-то и за два. Услышал как-то разговор двух игроков. Один уехал за рубеж, другой остался тут. Тот, который остался: «Дружище, ну вот тут ты был лидером, а там сидишь». «А я лучше там посижу на лавочке, зато приеду на «Мерседесе». Пропала идея. Раньше мы за что-то играли. Стыдно было сказать, что натер мозоль и не можешь выйти на поле. А сейчас эти грани стираются. Возможно, это более профессионально. Сперва вылечись, а затем играй. Но ведь команде ты нужен здесь и сейчас! *** — На вашем игровом пути случилась такая штука, как развал клуба. — Когда развалилось «Динамо-93», был стресс. Команда хорошая, на ходу. Отыграли полгода и исчезли... Куда идти? Нам даже не отдали заработанных денег. Не хотели или не могли — другой вопрос. Хорошо хоть статус свободных агентов дали. Слава Богу, было какое-то имя, и мы оказались востребованными. Хуже всего, когда корабль вышел в море, и в середине пути тебя оставляют на лодке плыть одному. Хорошо, когда ты знаешь, куда и как плыть. — Что для вас значили матчи «93-х» с главным «Динамо»? — Это были битвы за звание первой команды. Каждый из нас хотел доказать, что «93-и» лучше. Но главное — место в турнирной таблице. Мы всегда стремились быть выше первой команды. — Едва ли не все выпускники «93-х» отмечают хороший коллектив. Что вам запомнилось, кроме этого? — Переход на новый уровень. Мне запомнилось все: база, условия подготовки, автобус, питание. Все, что входит в понятие высокого уровня. До этого играл в молодечненском «Металлурге». Там это все было, но не так профессионально. Потренировались — три км пешком на обед — потом обратно. Форма еще не высохла, а уже надо идти на вторую тренировку. В «Динамо» же все в одном месте. — В Молодечно сами себе форму стирали? — Да. После тренировки в душе. Сушилки были маленькие, на всех не хватало. Успел повесить — повезло. Нет — развешивали в комнате. Если не успела высохнуть, то приходилось надевать мокрую. В «Динамо» тоже стирали сами, но… хорошая сушилка, отапливаемая база, несколько комплектов формы. Вот эти мелочи многое определяют. — После ликвидации клуба вам, наверное, повезло больше всех. Вас пригласили в БАТЭ. — Верно. Все мои лучшие достижения связаны с БАТЭ. «Серебро», «золото», «серебро». Все медали, о которых рассказываю ребятам, — батэвские. — Как вы вспоминаете 99-й год? — Это ж первое «золото»! Есть что вспомнить. Знаете, я первую машину купил как раз в 99-м. После чемпионства. Она на ходу до сих пор. И я получаю большее удовольствие, когда езжу на ней, чем на той, которую купил позже. Хоть от нее остался «родным» только кузов. А так это дьявол ночных проспектов. Я как-то хотел ее продать, но не получилось. Хотя даже уже были отданы деньги. Но она ко мне вернулась. Когда сажусь в эту машину, мне приятно. Это не ностальгия, просто приятные ощущения. — Как отмечали чемпионство? — Скромно. Собрались в ресторане, посидели. *** — Вам довелось поработать в «Руденске». Как туда занесло? — Издержки профессии. Так вышло, что пришлось уйти из БАТЭ. Меня посадили в лодку и отправили плыть до ближайшего острова. Им оказался «Руденск». И хорошо, что оказался. Мог и утонуть. — Футболисты тамошней команды очень негативно отзываются об Иване Бартошевиче. — У меня никаких претензий к нему нет. Все, что мне обещали, выплатили. Ребятам, наверное, нет. Но зла на Ивана Александровича не держу. Остров был пусть и маленький, но он был.