Барбашинский о призовых за победу на Олимпиаде-1992: «2600 долларов. Выдали потом в Москве, в Министерстве спорта»

– На самом деле мы в Барселоне от фиаско были на волоске. Чуть не «попали» исландцам и французам. У нас земля уходила из-под ног. Особенно в матче против французов. По ходу игры уже подумал: все, нам трындец. Но команду вытащил Якимович – с языком на бороде.

Уникальный, конечно, игрок. Тучкин говорил: я уже приземляюсь, а у него все еще идет взлет. Миша мог бросать из любого положения. Гандболисты знают: есть такие хитрости – подбиваешь человека при прыжке, и тот, утрачивая координацию, теряет и в силе, и в точности броска. На Мишу этот прием почему-то не действовал. Он был летающим танком.

Я восхищался Талантом Дуйшебаевым, он гениальный игрок. Но то, что делал для него Якимович, было невероятно. Если Миша махал своим веслом, то на него вылетали двое, и Таланту оставалось или в прорезку пойти, или один в один убрать защитника, а для него это было элементарно.

И при этом Мишин рост 184 на коньках и в шапке, хотя он везде уверяет, что 188. Хорошо сбитый мужичок, которого в Испании называли Белорусский Медведь.

– В финале вы соперничали со шведами – тогда чемпионами мира...

– Были уверены, что их-то победим. Они как-то понятно для нас играли. Шведы, конечно, были потом чрезвычайно расстроены. У них были очень серьезные призовые. Все было привезено и стояло неподалеку от зала. Volvo-960.

– А ты на свои премиальные – подержанные «Жигули»…

– А больше ни на что не хватило! 2600 долларов. Выдали потом в Москве, в Министерстве спорта.

– Как отметили золото?

– В раздевалке на массажном столе были расставлены пластиковые стаканы и бутылки из волшебной сумки. Кто что хотел, тот то и пил, – Барбашинский.