Фил Эспозито о Суперсерии-1972: «Предполагалось, что будет просто серия выставочных матчей. А оказалось

— Не знаю, как для других ребят, но для меня лично — да. Шла холодная война, так что и мы, и русские игроки оказались в центре противостояния. По-моему, это было несправедливо и нечестно.

— Вы ведь не очень-то и стремились сыграть в Суперсерии...

— Я вообще не хотел в ней участвовать. Три раза отклонял приглашения в сборную. На дворе стояло лето, у дочки как раз приближался день рождения. И мой брат Тони не желал ехать. Но мы понимали: если я еду, он тоже должен, и наоборот. Меня звал глава профсоюза игроков НХЛ Алан Иглсон — я ему отказал. Главному тренеру сборной Харри Синдену — тоже. И лишь когда приглашение поступило от Бобби Орра, согласился. Это мой друг, и хотелось ему помочь. Даже не думал, что представляю страну. Предполагалось, что будет просто серия выставочных матчей. А оказалось — война. Тогда я ненавидел русских. Это был единственный способ их победить. Вряд ли другие канадцы так думали, но я — да. Мне не нравилось, как советское правительство к нам отнеслось. В Москве вообще доходило до смешного. Мы не могли лишний раз перейти улицу, погулять на Красной площади. Не было ресторанов, а русские украли нашу еду. Мы привезли из Канады много всего — стейков, пива, молока, — а потом оказалось, что половина исчезла. Какого черта? Я к подобному не привык. В Москве по прилете нас вообще мурыжили в аэропорту семь часов. Какие-то психологические игры. К счастью, теперь все изменилось. Москва в наши дни — как Нью-Йорк, а Петербург — как Бостон.

— Правда, что в Москве вы искали спрятанные КГБ «жучки»?

— Микрофоны? Да. Помню, нашел один за зеркалом в ванной комнате. Пару наших ребят обнаружили их в своих кроватях. Молодежи сложно в это поверить. Вы явно родились после 1972 года и не понимаете, что такое холодная война. Даже мы тогда слабо это представляли, но людей в России сильно угнетали. Нам не разрешалось ни с кем общаться за пределами арены. А если разговор и начинался, то к нашему собеседнику быстро подходили и говорили: «Убирайся». Мне это все ужасно не нравилось. А ведь простые советские люди были хорошими, дружелюбными. Но вот их правительство оставляло совершенно другое впечатление, – рассказал Эспозито.