«Сам не ожидал такого»

Эдуард Занковец и его подопечные попали в непростую ситуацию. Главный тренер сборной Беларуси Эдуард Занковец рассказал о своих чувствах после проигрыша французам, заявил, что готов взять вину на себя, объяснил невнятную игру подопечных психологическими и физическими аспектами, подчеркнул, что в моральном плане в «релегейшн раунде» белорусам будет еще сложнее, а также признался, что нынешний чемпионат — это самый трудный период в его карьере. — Эдуард Константинович, после завершения матча с французами камера взяла вас крупным планом. Признаюсь, на вас больно было смотреть. Что вы чувствовали в этот момент? Какие мысли у вас крутились? — Пожалуй, и не смогу сказать, что чувствовал. Поражение в столь важной игре, естественно, не добавляет положительных эмоций. Я даже не могу объяснить, что было у меня на душе. Наверное, испытал те же чувства, что и ты, Саш. Те же чувства, что и любой человек, болеющий и переживающий за команду. — На форумах большинство болельщиков вешают всех собак за такое выступление на тренерский штаб. Вы лазите по интернету, читаете все это? — Не читаю и не слежу за отзывами. Но вину, которая лежит на мне, я приму. Не спорю, что в данной ситуации ответственен в большей степени тренер, ведь он готовил команду. — В товарищеских матчах вы смотрелись на самом деле неплохо. Вы понимаете, что вообще происходит с командой, словно приехали в Словакию и разучились играть. Почему такой контраст? — Я сам не ожидал такого. Склонен списать какую-то часть на психологический фактор. Все-таки спарринги и официальные встречи — они разные. Плюс, мы не так закалены топ-турнирами. Вот проиграли мы две первые встречи, они надломили нас морально. Это сказалось на матче с французами. А когда те еще и забросили, у нас появилась нервозность. Также, возможно, нынешнее состояние команды связано с последним этапом подготовки, графиком с перелетами. Но эти нюансы нам еще предстоит проанализировать. — Все в один голос утверждают, что физическое состояние игроков очень далеко от идеального. Может быть, вы так сильно загнали хоккеистов во время тренировочного процесса? — Не думаю, что нагрузки в тренировочном процессе были сверхтяжелые. Многие ведь присоединились к сборной уже на самом флажке. И я не скажу, что те же «американцы» находятся в лучших кондициях по сравнению с теми, кто изначально был на сборах. Скорее, повторюсь, я отнесу такое состояние к графику последних матчей и перелетов. — Знаю, что вы дипломат и вряд ли скажите что-то жесткое, но все же. Есть ли у вас претензии к хоккеистам? Довольны ли вы ими? — Если я скажу, что у меня нет претензий в плане выполнения игровой дисциплины, то это будет неправдой. Претензии, они, конечно, есть. Кто-то где-то неправильно выполняет установку, кто-то где-то допускает ошибки. Но такое присутствует в каждой команде. Это рабочие моменты. В плане самоотдачи у меня нет претензий к игрокам. Я не склонен считать, что кто-то из хоккеистов повинен в том, что команда заняла последнее место в группе. — За три матча мы не раз видели, как защитники допускают ошибки на ровном месте, «обрезают», нападающие не знают, что делать в зоне атаки. В чем причина такого выступления игроков, которые, казалось, способны на гораздо большее? — В большей степени связываю это с физическим состоянием и психологическим фактором. Когда теряется уверенность в своих силах, это приводит к тому, что человек делает не то, что нужно. Он уже не контролирует свои действия. — Реализация большинства у нас просто кошмарна — ни одной шайбы. Как-то можете прокомментировать? — Это наше самое слабое место на данный момент. Большинство, по идее, должно помогать решать исход встречи в трудную минуту. У нас же не получается. Мы работаем над этим аспектом. Надеюсь, к следующим играм большинство будет у нас получаться значительно лучше. — Как думаете, в «турнире на выживание» вам придется сложнее? — Пожалуй, да. Теперь в каждой из трех встреч над нами будет висеть такой же груз ответственности, который висел во время игры с французами. С точки зрения психологии «релегейшн раунд» будет тяжелым. На мой взгляд, очень многое будет зависеть от первого матча, от того, как мы начнем турнир. — Что вы сейчас говорите ребятам, как пытаетесь их отвлечь или мотивировать? — В среду провели собрание. Чего-то сверхъестественного на нем я не говорил. Отметил, что это испытание, тяжелый момент, который выпадает на долю каждого. Сказал, что надо преодолеть эту трудную ситуации, что другого пути у нас просто нет. — Вы можете назвать это самой трудной ситуацией в карьере? — Думаю да, это непростой период для меня. — А как вы сами боретесь с психологическим давлением, которое давит на вас еще больше, чем на хоккеистов? — Стараюсь отвлекаться, не думать об этом. Но это нелегко дается. Не могу поставить себя в пример как человека, который безболезненно способен уйти от негативных мыслей.

«Вину, которая лежит на мне, я приму. Не спорю, что в данной ситуации ответственен в большей степени тренер, ведь он готовил команду».

„В плане самоотдачи у меня нет претензий к игрокам. Я не склонен считать, что кто-то из хоккеистов повинен в том, что команда заняла последнее место в группе“.

«С точки зрения психологии „релегейшн раунд“ будет тяжелым. На мой взгляд, очень многое будет зависеть от первого матча, от того, как мы начнем турнир».