«Финансовые трудности у всех одинаковы»

Сергей Александрович мечтает увидеть «Юность» в КХЛ. Генеральный директор «Юности» Сергей Солонец откровенно рассказал о ситуации в клубе и его финансовом положении, поведал о своих взаимоотношениях с главным тренером команды Михаилом Захаровым и его зарплате, признался, что ОЧБ для него уже не столь интересен, посетовал, что «Юность» не смогла заявиться в КХЛ, охарактеризовал себя, как руководителя, а также вспомнил свою службу в милиции. Пока я ожидал в приемной, в кабинете генерального директора «Юности» буквально за пять минут успели побывать двое подчиненных. После утренних неотложных дел Сергей Александрович сам вышел ко мне. — Не удивляйся, что в кабинет не приглашаю. Там звонки нам и 10 минут не дадут спокойно поговорить. Надо найти какое-нибудь укромное место, чтобы не отвлекали, — объясняет управленец и ведет за собой. «Укромным местом» для разговора оказалась ложа на катке. Та самая, откуда за матчами «Юности» наблюдает Кари Хейккиля. После нескольких глотков ароматного кофе, мы приступаем к беседе. — Сергей Александрович, мы вот сейчас шли с вами по коридорам и вы каждую мелочь подмечали, многие на это плюнули бы. Сильно работа вообще вас выматывает? — «Выматывает» — неподходящее слово. Работа нелегкая, но она нужная. Я ее делаю с удовольствием. Особенно в первые годы в «Юности» делал с удовольствием… — А сейчас? — Мне уже не так интересно в плане перспективы. — Потому что «Юность» все подряд выигрывает? — Мы не выиграли основное — мы не играем в КХЛ. В принципе, чемпионами всегда приятно становиться. Но шесть раз или семь раз — это уже непринципиально. Должна быть какая-то спортивная цель. Для нас это была КХЛ… — Захаров, по нему было видно, очень сильно переживал, что в этом сезоне «Юности» вновь не удалось заявиться в российскую лигу. Для вас это тоже был удар? — Я бы не сказал, что для меня это было каким-то серьезным ударом. Мы с Захаровым наемные рабочие. Это решение, которое приняли наши руководители. — Как думаете, вероятность похода «Юности» в КХЛ осталась? — Повторюсь, решение принимается не мной и не Захаровым. В ближайший год, думаю, вряд ли. Хотя, все может быть… — Помню, перед одним из исполкомов вы сказали мне, что такой состав, какой был у «Юности» в прошлом сезоне собрать в будущем будет уже очень трудно. — Да, так и есть. В прошлом году мы все настраивались на КХЛ, готовили команду именно с перспективой вступления в эту лигу. Тем составом мы бы не затерялись в КХЛ. Нас еще были готовы усилить некоторые белорусы. Мы бы, к слову, выступали нашими игроками, у нас было бы максимум 4-5 легионеров. — Что произошло с «Юностью» в межсезонье? Почему столько людей покинуло клуб? — Ничего не произошло. Просто некоторые игроки потеряли здесь мотивацию. Не только финансовую, но и спортивную. Многие переросли уровень ОЧБ. Мы, естественно, никого не удерживали. Мы всегда работали по принципу, что надо способствовать профессиональному росту наших игроков. Мы понимаем, что работаем не только на «Юность», но и на хоккей страны в целом. — После матча с «Неманом» Захаров говорил про финансовые сложности. — Если брать белорусскую лигу, у пяти лучших команд состав примерно одинаков. Не вижу больших проблем с нашим составом. А финансовые трудности у всех одинаковы. Это, прежде всего, связано с валютной ситуацией. Был курс доллара 3 тысячи, а теперь в разы выше. А все наши спонсоры и партнеры оказывают нам помощь в рублях. Никаких сбоев в финансировании нет. — Захаров не раз отмечал, что команде необходимо усиление. — Белорусские игроки разобраны, хотя и здесь есть задумки. Наши легионеры нас почти устраивают, во всяком случае четверо. Надо работать с той командой, которая есть. С этим составом можно решать нормальные задачи. — Для «Юности» всегда была только одна задача — чемпионство. — Все ставят цель выиграть, мы тоже будем к этому стремиться. Плей-офф будет очень тяжелый и с равными шансами для нескольких команд — это бесспорно. — Кто вообще в клубе занимается селекцией, лично вы, Захаров или какие-то другие специалисты? — Без меня и главного тренера вопросы селекции не решаются. Окончательное решение принимаю я. Без учета мнения Захарова кадровые изменения не происходят. — Сергей Александрович, вы считаете себя специалистом в хоккее? — Не скажу, что детально владею всеми хоккейными вопросами, но в плане руководства и организации работы клуба, думаю, да. Да и основные моменты именно хоккея мне понятны и хорошо известны. — Знаете, доводилось слышать, что вы безумно жесткий начальник. Вы себя считаете таковым? — Я люблю порядок и дисциплину. Стараюсь поддерживать их в клубе. Без порядка и дисциплины ничего не будет. Для тех, кто нормально работает, я вовсе не жесткий. — А как вы попали в хоккей? — В конце 2002 года было принято решение о создании клуба «Юность». Я как раз заканчивал службу в милиции. По рекомендации бывшего председателя Мингорисполкома Михаила Павлова мне предложили возглавить этот клуб. — Сразу согласились? — Я всю жизнь следил за спортом, знал и понимал, что нужно делать. Единственное, я сразу поставил одно условие — если браться, то браться основательно. Не создавать только лишь команду для экстралиги, а создавать полноценный клуб со своей базой, школой и профессиональной командой. — На работе и вне работы вы разный? — Думаю, что да. — И какой вы тогда в обычной жизни? — Нормальный человек. — За домашними матчами «Юности» вы всегда наблюдаете с определенного места. Глядя на вас во время встреч, складывается впечатление, что больше ничего вокруг для вас в эти моменты не существует. Вы так сильно переживаете за команду? — Не люблю отвлекаться во время игр. Я смотрю на хоккеистов, поведение тренера, работу всех служб на катке, чтобы был порядок. Я не только наблюдаю игру, но и контролирую ситуацию в целом. — Поведение тренера? А что скажете о поведении Михал Михалыча после финальной серии в прошлом году. Обсуждали ли вы это? — Не хочу вдаваться в подробности, но Захарова по-человечески я понимаю. Были нюансы, о которых мало кто знает. Скажу так, Захаров со своим эмоциональным характером, учитывая обстоятельства, мог высказаться и более жестко. — То есть какой-то повод у Михал Михалыча был? — Следующий вопрос. — Когда стала известна зарплата Захарова в «Юности», ее очень активно обсуждали. На ваш взгляд, это нормально, что тренер зарабатывает больше хоккеистов? — Абсолютно нормально. Когда зарождался клуб, Захаров получал 100 долларов. Почему-то об этом никто не вспоминает. Захаров, на самом деле, никогда не просит незаработанных денег. Его зарплата, даже не зарплата, а денежное содержание в целом, росло в соответствии с достижениями клуба. Если Захаров в прошлом году выиграл все четыре соревнования, то о чем тут говорить. Кстати, у Захарова было прописано в контракте, что никакие места кроме первых не премируются. Вот так. — Можно ли вас с Михал Михалычем назвать друзьями? — У нас нормальные рабочие отношения. Друзья ли? У нас возраст разный. Стиль жизни разный. Но нас объединяет желание развивать белорусский хоккей. Считаю, между нами хорошие товарищеские отношения. — Вы ведь являетесь заместителем председателя Федерации хоккея. Насколько активно вы помогаете Евгению Николаевичу? — Я, прежде всего, стараюсь участвовать в выработке стратегии развития хоккея. — Как оцените работу Федерации и ее бывшего главы Владимира Наумова? — Я не сторонник оценивать персонально бывших руководителей, тем более в прессе. Наумов любит хоккей. Он очень многое сделал для его развития в Беларуси. Единственное, я не могу понять, почему Федерация не пустила нас в свое время в высшую российскую лигу. Тогда ведь еще и КХЛ не было. — Это было решением Наумова? — Я всех деталей не знаю. Но, скорее всего, да, без учета его позиции не обошлось. — С приходом Ворсина в нашем хоккее произошли определенные реформы. Что скажете о них? — Эти реформы были утверждены исполкомом. Сейчас нет смысла о чем-то рассуждать. Но хочу отметить, что во многом благодаря Ворсину наконец-то приняли нормальный «Статус хоккеиста», соответствующий нынешним рыночным условиям и международному стандарту. — Давайте о поговорим о том, что планируется. Например, о разделении в следующем сезоне чемпионата на две группы. — Надо сначала закончить этот чемпионат. На мой взгляд, не совсем правильно каждый год что-то менять. Это очень опасно. — Матч с «Неманом» посетило всего 300 болельщиков. Как считаете, это показатель нелюбви к «Юности» или настолько низок интерес к ОЧБ в целом? — «Юность» можно любить, можно не любить. Как показывает пример «Динамо», если команда играет на достойном уровне, она будет посещаемой. — В прошлом сезоне «Юность» рвала всех и вся, а посещаемость все равно не была слишком высокой. — Есть нюансы. Людям нужны определенные условия. На одном из первых мест в этом плане — парковка. У нас тут в парке Горького парковаться негде. Прошло то время, когда люди ездили на трамваях и автобусах. Второе — люди хотят отдохнуть, расслабиться, выпить того же пива, вкусно поесть. И третье — у нас на арене температура выше 8 градусов не поднимается. Не каждый сможет высидеть два часа в таких условиях. Особенно это ощутимо в начале сезона, когда на улице +25, а у нас холод. Хотя игра команды и спортивный результат здесь приоритет. — Вы, как бывший милиционер, как оцените работу милиции на матчах? Нужен ли столь жесткий пропускной контроль? — Досмотр нужен. Безопасность превыше всего. А в целом, пожалуй, признаю, что поведение сотрудников не всегда идеально. Никак не пойму, почему досмотром должен заниматься ОМОН, а не гражданские волонтеры. — Можете вспомнить какие-то случаи, экстремальные или веселые, которые случались с вами на службе в милиции? — Прошло уже 10 лет с момента завершения службы. Конечно, случалось всякое. Но это уже в прошлом. — Знаете, многие считают, что у нас в стране слишком много милиции. — Милиции не может быть слишком много или слишком мало. Количество определяется государством, чтобы поддерживать порядок в стране. — Как вы относитесь к мнению, что в милицию идут те, кто больше никуда не поступил ради материальных благ. — В милиции так просто никто ничего не дает. Как и везде, нужно заслужить. — А вы почему стали милиционером? — Потому что я представлял себя в этой сфере. Я знал, что это такое. Я больше 20 лет отработал следователем. Это работа творческая, тяжелая. Хотя, может быть, стоило бы шахматами заняться. — Шахматами? — Это, наверное, главное мое увлечение. — И насколько хорошо вы играете? — Не хуже, чем разбираюсь в хоккее. :) — А почему не стали профессиональным шахматистом? — Не знаю, наверное, в детстве ума и жизненного опыта не хватило. — На службе в милиции вам приходилось сталкиваться со смертью? — В период службы в Афганистане. — И сколько вы там прослужили? — В 1979 году туда вошли войска и через несколько месяцев мы уже были там. — Судя по вашей мимике, вам трудно вспоминать то время. — Мы туда ехали с книжками, думали, будем учить… А на самом деле мы попали фактически на войну. Из нашей группы в Афганистане погибли трое… Это этап жизни, который многому меня научил. Вернувшись оттуда, я начал по-новому смотреть на жизнь... — Вам доводилось стрелять в людей? — Это в милицейском деле не главное. Но с оружием мы не расставались. — Управлять клубом легче? — Это абсолютно другое. По крайней мере, сейчас я ночью служебных звонков не ожидаю. С другой стороны, на службе думаешь только о работе, тебя государство содержит, а здесь отвечаешь за коллектив, в том числе и за материальную сторону. — И часто вас ночами дергали? — Несколько раз в неделю точно. — Сергей Александрович, вы ведь писали заявление на увольнение, были полны решимости уйти из «Юности», почему вы все-таки остались? — Это было решение руководства города. — Рады такому повороту событий? — Я никогда себе должностей не выбирал. Раз так решили, значит, надо. Почему я хотел уйти? Думал уступить дорогу молодым, может быть, они бы привнесли новые идеи. Плюс, как я уже отмечал, мотивации в белорусской лиге для меня уже немного. — О чем сейчас вы мечтаете? — Чтобы на моем веку «Юность» играла в КХЛ...

„В прошлом году мы все настраивались на КХЛ, готовили команду именно с перспективой вступления в эту лигу. Тем составом мы бы не затерялись в КХЛ“.

„Я люблю порядок и дисциплину. Стараюсь поддерживать их в клубе. Без порядка и дисциплины ничего не будет. Для тех, кто нормально работает, я вовсе не жесткий“.

„Когда зарождался клуб, Захаров получал 100 долларов. Почему-то об этом никто не вспоминает. Захаров, на самом деле, никогда не просит незаработанных денег“. 

„Людям нужны определенные условия. На одном из первых мест в этом плане — парковка. У нас тут в парке Горького парковаться негде. Прошло то время, когда люди ездили на трамваях и автобусах“.

«Мы в Афган ехали с книжками, думали, будем учить... А на самом деле мы попали фактически на войну».