«Так паршиво в сборной себя давно не чувствовал»

Виталий Коваль: «В спортивном плане я стал еще злее». Найти ответы на многочисленные вопросы о причинах провала сборной на чемпионате мира Goals.by попытался вместе с Виталием Ковалем. Голкипер называет вещи своими именами: первенство — провальным, игру — слабой, а эмоциональный фон в команде — паршивым. Считает, что отвечать за результат должны не только спортсмены, но и чиновники. Пытается объяснить поступок Андрея Мезина. И уверяет, что травма, полученная в матче с французами, не «смертельная». — Виталий, судя по вашим зубам, которые на месте, и целым рукам-ногам, вы словно и не с чемпионата мира вернулись. — Понимаю, к чему вопрос. Знаете, на эту тему можно очень долго и беспредметно беседовать. Но я буду краток: мы все старались. А то, что думают чиновники, болельщики и остальные люди — это их личное мнение. — Шел к вам на встречу и поймал себя на мысли: неужели в сборной собрались люди, которым нравится из года в год слушать подобные «перлы»? — В сборной все взрослые, амбициозные ребята. Среди них полно тех, кто играет на хорошем уровне, показывает достойный результат. Да, никто не хочет проигрывать, все хотят побеждать. Но почему такой результат, не знаю. Я не готов ответить в двух словах, это реально тема для дискуссии. Понимаю, что факт остается фактом — официальную задачу по выходу в 1/4 финала мы не выполнили. Но виноваты абсолютно все: и руководство, и федерация, и хоккеисты с тренерами, разумеется, в первую очередь. — Владимир Денисов философски заметил: времена меняются, а результат остается. — Не хотелось бы думать, что это наш теперешний уровень. Я так и не считаю. Но почему не получается создать «боеспособный» коллектив из наших неплохих, в принципе, хоккеистов — не знаю. Вот люди, которые говорят, чтобы мы со сломанными руками приезжали, пусть и думают. Они считают себя умнее всех нас, пускай тогда и решают, что делать. — Виталий, если вы не можете назвать причины, тогда кто же их назовет? — Мы — это лишь один из винтиков большой «машины». Хоккеисты — исполнители. Естественно, на нас тоже огромная доля вины лежит, как я уже сказал. Но не одни мы делаем результат. — Хорошо, сменим тему. Здоровье-то как? — Колено болит. Доктор говорит, что нужно время на восстановление. Медики обнадежили: все обойдется без манипуляций, остается ждать. — Вас к концу сезона постоянно травмы подкарауливают. — Ничего странного, обыкновенная усталость организма. К концу сезона мало кто из спортсменов подходит без травм. Вероятно, и моя вина в этом есть: где-то неправильно подготовился... — Хоккей из головы выбросить получается? — Стараюсь. Пытаюсь абстрагироваться от него. Знаю, что следует отдохнуть, в том числе и психологически. Остыть от чемпионата и потом поразмышлять, что же все-таки не срослось. — Тема, которую нам никак не удастся избежать, — Андрей Мезин. Может, приоткроете завесу тайны? — Нет, увы! Придет время, и Андрей сам все расскажет. Давайте наберемся терпения. — Наберемся, но удовлетворите любопытство: вы лично в курсе? — Конечно! — Попытаюсь зайти с другой стороны. Назовите хоть одну причину, которая бы вас подтолкнула поступить так же. — Знаете, суть вашего вопроса никак не поменялась. Поэтому и на него отвечать не стану. Скажу так: не знаю, по каким причинам в нашей команде, как это модно сейчас говорить, эмоциональный фон был не на должном уровне. Это вы могли заметить и по выступлениям. Где-то на первую-вторую игру у ребят хватило запала, эмоций, а потом все пошло по нисходящей. Что касается меня, признаюсь: я себя так паршиво давно не чувствовал. В первую очередь, психологически. — Давайте попробуем установить «вирус», подкосивший сборную, и найти «вакцину». Неужели его название звучит по-фински? - Я этого не говорил. Просто надо понимать, что методы, которые работают на уровне команды, не всегда действенны в сборной. В этом, думаю, была ошибка Хейккиля. Но я не готов судить. Он — тренер, который дает установку, задание, а игроки должны его выполнять. Здесь все ясно и логично. На каком-то этапе что-то не срослось... — Даже Юлиус Шуплер заметил, что Кари не удалось сплотить коллектив. Согласны? — В большей степени да. — Ваш коллега Костя Кольцов считает, что поспешных выводов при этом делать не стоит, а о работе главного тренера стоит судить лет минимум через пять. — Это правильно. Подобная, вполне нормальная практика существует везде. У нас же требуют сиюминутный результат. Сейчас! Кровь из носу нужно в эту «восьмерку» попасть вот именно в этом году. Чтобы потом этим чиновникам пойти и отчитаться наверху. А то, что у нас хоккей детский и юношеский, что чемпионат наш местный погибает, это, в принципе, никого особо не волнует! Нужен результат сиюминутный, сегодня, сейчас. И как его достичь, когда никакого резерва нет? Скажите, как? Через год-два может наступить провал... — Но это уже совсем другая история. Вернемся все-таки к финну. — Да, повторюсь, работа тренера в клубе и в сборной отличается. Считаю, должен был быть другой подход. К примеру, Хэнлон. Он не то, чтобы был гением тактики, но в нужное время всегда находил правильные слова. Тренер-мотиватор, он знал, когда можно дать ребятам отдохнуть, расслабиться, побалагурить... С другой стороны, на клубном поприще особыми успехами не блистал. — Во время матчей чемпионата Хейккиля, казалось, не выражал никаких эмоций. Происходящее его не волновало? — У него нордический темперамент. Он спокоен как в раздевалке, так и на льду. Минус ли это? Нет, просто особенность характера. — Хочу снова вспомнить Андрея. Ему ставят в упрек два курьезных гола: в матче с американцами и казахами. Интересно услышать ваше мнение по этому поводу. — Ничего страшного здесь нет. Случиться может все, что угодно. Все вратари подобные голы пропускали и будут пропускать. «Дикий нефарт», что тут добавить? — Дмитрий Мильчаков уверяет, что в матче с казахами произошел вброс «парашютом» в нашу зону, с американцами — бросок с острого угла. Такое и впрямь случается раз в сто лет? — Отнюдь! Подобные голы — не редкость. Но главное в них — элемент случайности. Ничего не поделаешь, надо просто смириться. — Главный редактор «Прессбола» Владимир Бережков, рассуждая о демарше «Скалы», высказал мнение, что Андрей — плохой дублер. Он божит, когда его позиционируют Богом... - Естественно, Андрей привык всегда быть номером «один», всегда играть, приносить результат. Думаю, ему тяжело было и по этому поводу справиться. Некомфортно он себя чувствовал в любом случае. До чемпионата мира нам не говорили об отведенных ролях. Имею в виду, кто будет первым номером, а кто — вторым. Просто сказали, что мы равны и будем конкурировать между собой. Возможно, это в какой-то мере тоже повлияло на решение Андрея. Тяжело ему было психологически перестроиться. — Говорите вы, Виталий, да не договариваете. Фраза «психологически некомфортно» в нашей беседе прозвучала не первый раз. Но вам-то в голову не пришла идея собрать вещи и отчалить. По-английски. — Ха-ха. А кто вам сказал, что не приходила? Может быть, и приходила. — Вы столько туману напустили. — В любом случае осуждать этот поступок никак нельзя. Андрей — символ белорусского хоккея. Видимо, что-то случилось, как в том анекдоте. Когда придет время, повторюсь, Андрей сам поделится своими эмоциями. — А вдруг тогда будет слишком поздно? — Увы, ничего не поделаешь. — Чемпионат дома досматривали? — Видел игры России, полуфинал и финал. — Какое впечатление произвела сборная Словакии? — У них всегда были неплохие мастеровитые хоккеисты. Хороший уровень, отличная игра. Для меня тоже секрет: с 2008 года они неизвестно из-за чего плелись где-то в районе «десятки». И тут «выстрелили», показав, на что способны. — Они, очевидно, не за сувенирами в Хельсинки приехали. Помните, как в матче против словаков за каких-то десять минут вы пропустили четыре шайбы? — Меньше даже — за три с чем-то. Что произошло? Не знаю. Словно снежный ком. Наши на какое-то время потеряли концентрацию, и словаки «наказали». Могу ли упрекнуть защитников? Мы абсолютно все виноваты. — Это был худший поединок группового отрезка чемпионата? - Я вообще не скажу, что мы здорово играли. Какой был худший, не берусь сейчас судить. Не знаю, как все смотрелось со стороны. — Какая сборная доставила больше всего проблем? — Финны были на уровне, швейцарцы тоже отличный хоккей показали, словаки оказались очень непростым соперником. Не говоря уже про Канаду, Америку. Но в любом случае со всеми можно было бороться и сыграть намного достойнее, чем мы сыграли. — Самое обидное поражение? — Они все обидные. Разве что французы... Вот опять возвращаемся к исходной: все сборные идут вперед, а мы топчемся на месте — это факт, с которым глупо спорить. — Думаю, ответ на следующий вопрос известен, но все же уточню: претензии к своей игре есть? — Конечно! Рассчитывал большую пользу принести команде. Эти дурацкие травмы! Но проблема не только в них. Получилось, как получилось. Поеду ли летом в «кэмп» для голкиперов? Пока не знаю. Наш клубный тренер по вратарям не рекомендовал никуда ехать. Сказал, что мне лучше больше отдохнуть, а потом заранее начать самостоятельно готовиться. — Газета «Прессбол» проводит голосование на звание лучшего хоккеиста по итогам сезона. Беретесь предположить, кто лидер? — Понятия не имею. За кого бы проголосовал лично я? Приличный уровень показали новички: Роман Граборенко и Павел Черноок. Себя бы на первое место точно не поставил. — Что вам дало нынешнее первенство планеты? — Я стал еще злее в спортивном плане. В первую очередь, на самого себя. Надо пересмотреть отношение к подготовке к чемпионату. Свое личное отношение. Естественно, таким результатом не удовлетворен никто. Следует серьезно задуматься, как сделать так, чтобы не показывать из года в год одно и то же. Словом, хорошую пищу для размышлений дал чемпионат и очень большую порцию. — Очевидно, у многих проблемы с пищеварением. — Вы спросили, что чемпионат дал лично мне, я ответил! Пусть каждый разберется на своем «пятаке». Я постараюсь разобраться в своих проблемах, другие игроки – в своих, и так далее по цепочке. Что касается наших боссов, то им не мешало бы подумать, как наладить свою работу, чтобы она была на уровне. Когда каждый будет заниматься своим делом, все будет хорошо. — Виталий, организация турнира, говорят, в этом году была отвратительной. Россияне жутко недовольны. Особенно пустыми трибунами. — Не знаю, к чему клоните, но это не отговорка. Хочется спросить, почему другим не мешало данное обстоятельство? Речь не об этом? Да, билеты были и впрямь дорогие, зрителей мало. Сколько матчей посетил я? Ни одного. Мы жили далеко от дворца, хотелось отвлечься от хоккея. — Напомните, вы гражданство в каком году сменили? — В 2006-м. — Вам вряд ли приходила подобная мысль, но я озвучу: если бы не вышеупомянутый факт, за это время уже могли бы повесить на стенку три золотых и одну серебряную медаль. — В российскую сборную тоже еще надо попасть. Я ни о чем не жалею. Мысли даже подобной не закрадывалось. Надо жить сегодняшним днем, тем, что есть, а не рассуждать понапрасну, что и как могло бы сложиться. — Это верно. Кстати, Кари что-то говорил ребятам по окончании финального для белорусов матча? — Не было никаких слезных прощаний. Финн всех поблагодарил. Встретимся ли с ним снова? По моей информации, никуда он не денется. — После беседы с вами остается странное чувство недосказанности... — Не хочу и не собираюсь навязывать свое мнение, свои мысли о том, что и как должно быть. А в сборную приедем, конечно, при любом раскладе. Проблема не в одном конкретном человеке, такого быть не может. Проблема во многих составляющих. — Да, но тот же Мезин постарался эту проблему решить весьма радикальным способом. Избавился от нее раз и навсегда. — Вы поймите, уехать из сборной... Представляете, какой это шаг? Значит, были причины. И он прекрасно понимал, чем ему это обернется, и жертвовал, в принципе, всем. — Вам ведь 32? Мысль о том, что медаль чемпионата мира никогда не окажется у вас в кармане, не пугает? — Пока сердце бьется, пока я дышу, надежда не умрет. Пока играю в хоккей, пока коньки на гвоздь не повешу, буду верить.