Занимался борьбой и паркуром, но чемпионом мира стал в велоспорте. Королек за тренировку проезжает 200 км
Ждет Олимпиаду, а на сборы берет жену.
Ждет Олимпиаду, а на сборы берет жену.
Фамилия Королек на слуху в белорусском спорте. Широкой общественности известен Артем Королек: 24-летний линейный – один из лучших гандболистов страны прямо сейчас. Его ровесник Евгений Королек преуспевает в велоспорте. Дважды выигрывал чемпионат мира в скрэтче и собирается представлять Беларусь на Олимпиаде в Токио. Эти Корольки – не однофамильцы, а двоюродные братья, оба родились в Гродно.
Евгений в настоящий момент находится в Минске, хотя если бы не пандемия, не должен был – но соревнования не могут возобновить до сих пор. Зато возникшая пауза позволила Корольку-велосипедисту поучаствовать в благотворительной акции «100 гадзін з A1: Падтрымай TEAM.BY!», которая проходит в Беларуси с 23 июня по 11 августа. Всем, кто хочет к ней присоединиться, предложено на выбор тренироваться в четырех дисциплина – бег, велоспорт, спортивная ходьба и плавание. Хронометраж занятий фиксируется с помощью фитнес-браслетов и сводится воедино. Задача – общими усилиями провести 50 тысяч тренировочных часов. По достижении этой цели компания A1 перечислит 50 тысяч рублей Республиканскому клиническому центру паллиативной медицинской помощи детям. Важно отметить тотальную безопасность акции: поскольку тренировки индивидуальны, участники соблюдают надежную социальную дистанцию.
У совместной благотворительной инициативы A1 и НОК Беларуси есть свои амбассадоры – видные атлеты, согласившиеся провести на тренировках минимум по сто часов. Евгений Королек – один из них. В интервью спортсмен рассказал о максимальной скорости, которую удалось развить на велосипеде, о том, как увлекался паркуром и к чему это привело, об ошибках молодости, нынешней «пенсионерской жизни» и еще о поезде, который спас во время гонки.
– Евгений, давайте начнем с актуального. Что собой представляет велоспорт в период пандемии?
– Это все тот же велоспорт, но только без соревнований. Ничего кардинально не изменилось. У нас не было карантина и на изоляцию никого из спортсменов не отправляли. Бассейн, тренажерный зал и трек всегда были открыты, и я тренировался в Минске как на шоссе, так и на велодроме. В марте провели сбор в столице, а в апреле выезжали в Раубичи, где прошли хорошую шоссейную подготовку.
– Ты без международных соревнований уже четыре месяца. Давно был такой перерыв?
– Никогда такого не было. Даже жене как-то сказал: «Слушай, я пять месяцев дома сижу». А она отвечает: «А мне комфортно. Ты всегда дома – и на работу подвезешь, и назад заберешь, и поможешь». Но мне уже все-таки хочется выехать за рубеж, стартануть в международной гонке и начать получать эмоции от спорта. Соскучился по ним. Однако границы для нас пока закрыты, и мы не можем никуда выехать, хотя соревнования в Европе уже проводят. Несмотря на это, планируем в конце июля отправиться со сборной в Италию на шестидневную гонку на треке в городке Фьоренцуола-д’Арда. Надеемся, нас как-то пустят, но это под большим вопросом.
– Твои иностранные соперники все это время тренировались?
– В Европе несколько месяцев длился карантин, велосипедисты просто сидели дома и крутили педали на тренажерах. Конечно, мы в плюсе, так как могли позволить себе работу на шоссе и велодроме, но отсутствие возможности соревноваться все равно играет против нас.
– Тогда какие планы?
– Буду пока участвовать в чемпионате и Кубке Беларуси. Эти соревнования сейчас проходят в Мозыре и Гродно. Если в Гродно трассу знаю очень хорошо, я там родился, то в Мозыре буду выступать впервые. Говорят, там положили асфальт, и трасса будет скоростная. Должны получиться зрелищные гонки.
* * *
– Ты в детстве занимался и борьбой, и легкой атлетикой, и футболом. Откуда такой интерес к спорту? Родители увлекли?
– Нет, они со спортом не связаны. Мама работает в магазине стройматериалов, а папа – дальнобойщик. Все время в Польшу ездил. Меня, правда, с собой не брал, но как-то пару раз подбросил по дороге на Минск.
На увлечение спортом повлияла, скорее всего, деревня. Как только начинались каникулы, мы с младшим братом сразу ехали к бабушке в деревню Волковичи, что под Новогрудком. Целыми вечерами постоянно гоняли в футбол на местном школьном стадионе. Бабушка только успевала приносить холодную воду, чтобы мы попили. Кроме того, всегда в деревне при деле были. В шестом классе я уже научился косить траву, дрова колол, корову не доил, но хлев убирал… Вообще, с радостью вспоминаю те времена, когда по утрам мы ели теплые блинчики, пили парное молоко и заготавливали сено на зиму.
Рядом с Волковичами расположена лыжная база «Селец», и для меня не составляло труда прийти в местную школу, взять лыжи у учителя физкультуры и пойти кататься на трассу. Уже занимаясь велоспортом в Гродно, даже принял участие в городских соревнованиях по биатлону, занял второе место и поехал на «Снежный снайпер». Но там выступали более подготовленные ребята, и я оказался на тридцать каком-то место.
Первым спортом, в котором себя попробовал, был все-таки футбол. Но ничего особенного в тех занятиях не было, это был просто школьный кружок. В классе шестом увлекся греко-римской борьбой, даже занимал второе место на соревнованиях, но борьбу забросил, и пошел в метание молота. Параллельно увлекался с друзьями паркуром (скоростное перемещение и преодоление препятствий – Tribuna.com), и как-то по дороге в школу поспорил с ними, что перепрыгну песочницу. В итоге ее перепрыгнул, но поскользнулся и сломал руку. Перелом был настолько серьезный, что пришлось делать операцию.
Ну, а потом в нашу 15-ю школу как-то пришел тренер по велоспорту Михаил Михайлович Панасик и пригласил попробовать свои силы на велосипеде. Сказал, что не могу – молот метаю. Но в секцию записался мой младший брат, и, придя домой после первой тренировки, он рассказал, что там очень интересно. На следующую тренировку я пошел вместе с ним.
– Что же тебя в велоспорте так привлекло?
– Во-первых, повлиял возраст. Чем старше становишься, тем более ответственно и осознанно относишься к делу. А во-вторых, велоспорт – он же очень разнообразный. Ты можешь и на горнике погонять, от чего получаешь сумасшедший адреналин, и закладывать на высокой скорости повороты на шоссе. Все это очень интересно, и мне в секции понравилось. Буквально через несколько дней прошли первые соревнования – первенство Гродно среди юношей – и я занял шестое место.
– Велосипед тренер выдал?
– Да, старенький железный «Старт-шоссе». Если прогуглите, фото найдете. На велосипеде всегда ездил хорошо – в детстве часто гонял на рыбалку, – и на соревнованиях выступил неплохо, обойдя ребят, которые уже не первый год занимались. Думаю, так случилось благодаря моей общефизической подготовке. Все-таки до этого пробовал себя в различных видах спорта и был сложен хорошо. Как признался потом тренер, он уже тогда во мне разглядел талант.
– Михаил Панасик говорил, что ты поздно пришел в велоспорт.
– Никогда не поздно начать заниматься велоспортом. Многие и в 80 начинают педали крутить, а я всего лишь в 12 в секцию пришел. Но нужно ведь понимать, какой объем работы выполнял раньше, занимаясь другими видами. Я и подтягивался, и отжимался, и кроссы бегал, и в футбол играл…
– Двоюродный брат Артем Королек в гандбол переманить не хотел?
– Не звал. Артем начал заниматься гандболом, когда у меня в велоспорте все уже неплохо получалось.
– Он уже тогда на фоне остальных своим ростом выделялся?
– Был такой, как и сейчас, только более худым. Здоровый пацанчик, который всегда был на голову выше меня. В детстве мы виделись не очень часто. Все-таки я жил в Гродно, а он в агрогородке Вертелишки, в 15-20 километрах от областного центра. Обычно пересекались, когда родители друг к другу в гости приезжали. Сейчас если общаемся и пересекаемся, то на каких-то семейных встречах.
– В продолжение темы о родственниках. Василий Кириенко свои первые призовые потратил на поздравительную «телеграмму-молнию» для дедушки. А на что ты раскошелился с первой зарплаты?
– Это была еще не зарплата. Мне было 17 лет, я съездил сначала на чемпионат Европы, потом на первенство мира, сэкономил на суточных, и купил себе хорошие карбоновые колеса для велосипеда, стоившие, если не ошибаюсь, 500 евро. Если честно, хотел приобрести iPhone, но желание улучшить велосипед перевесило.
– В каком возрасте тебя забрали в Минск?
– Только в 11-м классе уехал в РГУОР. Мог и раньше, но тренер отговорил: «Женя, не спеши. Окрепни в Гродно. Еще успеешь себя проявить». Перешел в Минск уже достаточно подготовленным [спортсменом], и мне никакого труда не составляло тренироваться с юниорской сборной Беларуси, хотя на пару лет был младше других спортсменов.
– Оставить велоспорт ради университета не собирался?
– Нет. Спорт был осознанным выбором, меня близкие поддерживали, я понимал, что хочу стать профессиональным спортсменом и показывать результат не только на республиканской арене, но и на международной.
Что касается образования, то я БГУФК закончил – диплом тренера по велоспорту. Чуть позже поступил в Академию управления при президенте. Получу юридическое образование.
– Сам туда пошел?
– Скажем так, посоветовали, но решение принимал самостоятельно. Естественно, в ближайшее время на юридической работе себя я не вижу, все силы вкладываю в спорт, но это для меня дополнительное образование, и знание законодательной базы может в жизни пригодиться. Тем более зачеты просто так не ставят, учебники нужно читать, и информация, которую получаю, откладывается.
* * *
– Давай о спорте. Когда лично осознал, что можешь бороться за самые высокие места на международных соревнованиях?
– У каждого спортсмена своя планка. Кто-то хочет Олимпиаду выиграть, а кто-то просто международный старт. Я ко всему шел так, будто по ступенькам поднимался. В 16 или 17 лет захотел выиграть чемпионат Беларуси, потом – завоевать награду на международном старте, а дальше – стать чемпионом мира. В 2017-м, став обладателем Кубка мира на треке в Лос-Анджелесе, осознал, что все делаю правильно и многого могу добиться на большой арене. К тому моменту ко мне уже относились серьезно и понимали, что могу мир выиграть, тем более за месяц до мирового первенства побеждал на домашнем этапе Кубка мира. Многие тогда сказали, что, мол, это знак, хорошая примета, нужно лишь в форме чуть-чуть прибавить. Так и произошло. Через месяц вернулся домой с золотой медалью в скрэтче (индивидуальная 15-километровая велогонка на треке – Tribuna.com).
– У тебя были топовые соперники. К примеру, австралиец Каллум Скотсон, бравший «серебро» на Играх в Рио в командной гонке преследования…
– Чтобы попасть на чемпионат мира в скрэтче, нужно оказаться в числе 24 лучших в мировом рейтинге. Многие из этих спортсменов в свое время уже выигрывали ЧМ или становились призерами. Все были достойны золота. Просто так гонка сложилась, что первым стал я.
– Через два года ты повторил успех. Гонки кардинально отличались друг от друга?
– Два года назад победа, скажем так, стала для меня сюрпризом, настоящим чудом. За год до этого успеха у меня даже мысли о золотой медали не было. А в этом году я уже осознанно работал исключительно на первое место. В итоге удалось повторить успех. Но если говорить о том, какая гонка была сложнее, то последняя. Все-таки 2020-й – олимпийский год, и состав участников был звездный. На этом треке в Берлине установили много мировых рекордов, так что победить там было труднее.
– Тебя после первой победы в 2018-м сразу начали гонять сдавать допинг-пробы?
– После победы стал сдавать значительно больше допинг-проб, чем прежде. Сейчас, наверное, девять раз в год. Я зарегистрирован в АDAMS (система антидопингового администрирования, предназначенная для управления базой данных в интернете – Tribuna.com). Есть специальная компьютерная программа, в которой выставляешь на месяц вперед свое местоположение и удобный для себя временной интервал, когда у тебя могут забрать допинг-пробу в тот или иной день. Например, прописываю Минск, адрес и ставлю время с семи до восьми утра. После этого агент без предупреждения может приехать к тебе в любой из дней в указанное время и взять пробу. Не застав тебя дома, для начала выдадут предупреждение, а после повторного нарушения дисквалифицируют, если не ошибаюсь, на два года.
– Слушай, ну бывают ведь форс-мажоры, когда, к примеру, жену нужно в роддом отвезти, и ты просто не в силах находиться дома.
– Тогда ты обязан вернуться назад в течение часа. Если не приезжаешь, то, как уже говорил, выносят предупреждение.
Но пробы, конечно, не только собирают в тех местах, где ты находишься, но и на соревнованиях. Кстати, недавно у нас появилось нововведение. У меня после победы на чемпионате мира-2020 взяли сразу две пробы – мочу и кровь из пальца. Мне стало интересно, зачем кровь берут. Как оказалось, на следы наркотиков проверяют. Мало ли кто-то кокса понюхал перед стартом?..
– А ты слышал, чтобы у велогонщика наркотики находили?
– Возможно, случаев было больше, но знаю лишь об одном. Слышал, что в хранении и употреблении кокаина обвиняли бельгийского гонщика Тома Бонена [в 2008-м]. Он ни в чем не признался, но такая история в велоспорте действительно была (тест был проведен на неофициальном турнире, поэтому никаких санкций не последовало, но руководство команды Quick Step сняло Бонена с двух стартов – Tribuna.com).
– Скрэтч – твоя коронка?
– Пока самых высоких позиций добился именно в нем, но не отрицаю, что хорошо могу выступать и в других дисциплинах – и на треке, и на шоссе.
– Главная проблема скрэтча в том, что это не олимпийская дисциплина.
– Да. Но велоспорт сейчас стремительно развивается. В этом году вообще хотят создать мировую лигу, и в программу собираются включить скрэтч. Среди участников будут действующие чемпионы мира, Европы, Азии, британских Игр Содружества и еще 15 лучших велогонщиков по рейтингу. Я в это число уже отбираюсь. Возможно, подобные соревнования – это знак, что что-то изменится, и скрэтч в будущем включат в олимпийскую программу. Все-таки это очень интересная скоростная и зрелищная гонка, за которой интересно наблюдать.
А что касается олимпийских дисциплин, то я езжу тот же омниум, и в прошлом году выиграл три такие международные гонки. Мы планировали с Ромой Тишковым участвовать в трех этапах Кубка мира в этой дисциплине, я был очень хорошо готов, но на сборе на Кипре упал с велосипеда и повредил бедро. В первую неделю после падения связки так болели, что ногу поднять не мог. Тем не менее под обезболивающими принял участие в этих этапах, и на одном из них мы с Ромой заняли высокое седьмое место.
– Скажи честно, а что тебе самому больше нравится – гонять по треку или по шоссе?
– Трек. На нем у меня намного больше шансов побеждать, а на шоссе достигать высоких результатов сложнее. На нем выступают профессиональные команды – там и уровень другой, и скорость на шоссе другая. И если ты подписал контракт с профессиональной шоссейной командой, то нужно уже отказываться от трека. Я пока на подобное пойти не могу, и на данный момент совмещаю. На шоссе я выступаю за велоклуб «Минск» и, кстати, тоже побеждаю. К примеру, на чемпионате Эстонии.
– Когда ты подписал контракт с «Минском»?
– После победы на молодежном чемпионате Европы в 2017-м. Мне на тот момент было 20 лет, и я считался самым молодым в команде. В коллективе были ребятам, которым уже 30 исполнилось. У них можно было чему-то научиться, услышать нужные советы, почерпнуть полезную информацию. Постепенно начал участвовать в гонках, рос и показывал результат. В том же году одержал победу в 120-километровой однодневной шоссейной гонке «Гран-при Минск». Это довольно-таки значимые соревнования, на которые приезжают достаточно сильные спортсмены.
– У тебя уже были предложения от европейских клубов?
– Да. Два года назад поступило предложение выступать за ирландскую континентальную команду «ЭвоПро Рэйсинг». Чтобы было понятно, объясню: в шоссейных гонках есть континентальные гонки и Мировой тур. Если привести аналог из хоккея, то НХЛ и КХЛ – это Мировой тур, а остальные соревнования – континентальные гонки. Бюджет в «ЭвоПро Рэйсинг» хороший, календарь гонок – тоже, но я все-таки решил остаться здесь. В Беларуси проще совмещать трек с шоссе. В Ирландии было бы намного сложнее. Ну, представьте себе, мне пришлось бы проехать какую-нибудь гонку в Великобритании, а потом лететь выступать на треке в Москву.
– Сколько в «ЭвоПро Рэйсинг» может зарабатывать велогонщик?
– В пределах двух тысяч евро. В среднем зарплаты уровня континентальных команд колеблются от тысячи до двух, а вот в профессиональных клубах, которые участвуют в Мировом туре, есть лимит зарплат. Минимальный контракт, если не ошибаюсь, порядка пяти тысяч евро.
– Тебя уже звали в Мировой тур?
– Было предложение в прошлом году от команды «Газпром Русвело», участвующей в Мировом туре. Но вместе с председателем федерации Натальей Цилинской и другими специалистами пришли к тому, что нужно подождать Олимпиады, и уже после Игр уезжать за рубеж в какую-нибудь профессиональную команду.
– Выступая за «Минск», за сборную Беларуси на треке, выигрывая медали на международных стартах, можно в месяц зарабатывать те две тысячи евро?
– Я бы не хотел озвучивать сумму, которую зарабатываю в Беларуси. Сколько платят, столько и платят. Выше головы не прыгнешь. Моя цель – подписать контракт с профессиональной шоссейной командой. Там точно буду зарабатывать больше.
– В денежном плане можешь себе позволить все, что хочешь?
– Нет. Часть денег я откладываю, а остальные трачу на аренду квартиры, на топливо и продукты. По дорогим ресторанам не хожу, а другие заведения могу пару раз в месяц посетить.
– Ты все-таки постоянно побеждаешь, имеешь президентскую стипендию и контракт с велоклубом «Минск». А за что живут ребята, которые показывают просто хороший результат в чемпионате Беларуси?
– Зарплату за победу на первенстве страны не платят. Деньги выплачивают, если ты занимаешь высокие места на международных стартах. Но за хорошие результаты на местном уровне тебе могут предоставить проживание в общежитие и питание.
– А жить за что?
– Это касается ребят, которым около 20 лет. Остальные, если не получилось показать высокий результат, с профессиональным спортом завязывают: зарплаты нет, а просить деньги у родителей уже не хочется…
– Велогонщики косо на футболистов и хоккеистов, у которых условия в РБ явно выше, не смотрят?
– Скажу честно, лично я им не завидую. Сам выбрал такой спорт и не жалею. Топовым футболистом тоже стать непросто. И если он пашет, работает, то достоин таких высоких зарплат. Просто бывают случаи, когда игроки выбывают в первых раундах еврокубков, а потом отдыхают и пьют шампанское. Мне кажется, за такое выступление большие деньги платить не стоит.
* * *
– Давай о тренировках поговорим. Они у велосипедистов явно отличаются от представителей других дисциплин…
– Я приведу пример из своего обычного дня. Таких у меня шесть в неделю. Просыпаюсь в 7:30, моюсь, гуляю с нашим лабрадором и делаю зарядку на площадке возле дома. Это обычные упражнения вроде приседаний и подтягиваний. Кроме того, беру с собой резинки, чтобы поработать на плечевой пояс. Потом сажусь на велосипед и еду на тренировку. Они бывают двухразовыми и одноразовыми. Их продолжительность зависит от интенсивности. Могу три часа тренироваться, а могу в два раза больше. Обычно за тренировку проезжаю 120-130 километров, но стараюсь раз в неделю обязательно преодолеть сразу 200 километров.
– Сам выбираешь маршрут?
– По-разному. Бывают организованные выезды с командой, когда маршрут обсуждаем вместе, но часто работаю индивидуально и выбираю дорогу самостоятельно. Например, если должен проехать 120 километров, то еду от дома – а я живу недалеко от «Минск-Арены» – в сторону Ждановичей, поворачиваю к резиденции [президента], проезжаю мимо Минского моря, направляюсь на Заславль, потом выезжаю на гродненскую трассу, выскакиваю на вторую кольцевую и через Линию Сталина возвращаюсь в Минск. Это один из самых простых маршрутов.
– Зато он не самый простой, если отталкиваться от трафика. На молодеченском направлении всегда много машин.
– Да. Но я стараюсь выбирать маршрут, где машин меньше. К примеру, есть дорога, которая параллельно второй кольцевой идет к Раубичам. Трасса не загружена, и тренироваться там можно замечательно.
– Практически вся твоя подготовка связана с велосипедом?
– Да. Многие думают, что сильнее можно стать через работу в тренажерном зале. Дескать, в зале со штангой весом в 200 килограммов можно улучшить свои показатели на велосипеде. Не всегда так получается. У меня другой подход, и моя основная работа связана с велосипедом. А зарядка, бассейн, двухкилометровые пробежки – это просто дополнение к общефизическому развитию. У меня на велосипеде есть компьютер, который фиксирует пульс и мощность, с которой работаю. И я уже знаю, с какой интенсивностью должен работать. К примеру, пять минут нужно держать 500 ватт (мощность велосипеда – Tribuna.com). И себя тут уже не обманешь. Ты либо их держишь, что позволяет конкурировать на международной арене, либо нет.
– Ты вообще ходишь в зал?
– Сейчас – нет. Повторюсь, по утрам у меня приседания, пистолетики на одной ноге, пресс, могу подтягиваться…
– Сколько на перекладине выжимаешь?
– Десять раз на одном дыхании – это для меня без проблем.
– Мне кажется, увидеть качков в велоспорте почти нереально.
– Да. А зачем? Я видел, как 60-килограммовый человек выдает мощность на велосипеде выше, чем тот, кто весит 80 кг и приседает со штангой. Увидеть очень крепких ребят можно разве что среди спринтеров на треке. Это взрывная, короткая дистанция, и там велосипедисты весят и по 80, и по 90 килограммов. Вот они едва ли не каждый день работают со штангой.
– Какую нагрузку ты просто не перевариваешь?
– Самое тяжелое для меня – это заставить себя встать с кровати :). Особенно если понимаешь, что скоро может пойти дождь. В дождь мы, конечно, тоже тренируемся, просто я метеозависимый человек. Когда светит солнце, чувствую себя бодро и весело, а при пасмурной погоде ощущается сонливость, никуда не хочется спешить.
– А как же тяжелые горные тренировки?
– Я, наоборот, к ним очень хорошо отношусь. Во время таких заездов мне проще делать силовую работу, нежели на равнине. Да, есть спортсмены, которые говорят: «О-о-о, сегодня силовая! Умирать будем!» У меня такого нет. Ко всему спокойно отношусь.
– У велосипедистов часто бывают монотонные тренировки. Как стараешься их разнообразить?
– К примеру, если тренировка длится шесть часов, то после половины занятия заезжаю на заправку выпить кофе, а уже в конце тренировки стараюсь повысить темп, чтобы взбодриться и уйти от этой монотонности. Или, например, меняю равнинную местность на более холмистую. Это прекрасно приводит в чувство после однообразной работы.
– Из чего состоит твой рацион?
– Завтракаю не очень плотно. Немного овсянки либо хлопья с молоком, яичница или бутерброд с красной рыбой. Макаронами с сыром, как некоторые любят, никогда не завтракаю. Во время недолгой тренировки питаюсь чем-нибудь углеводным, чтобы не останавливаться на заправке. А если тренировка длится часов шесть, то в перерыве, как уже говорил, заезжаю на АЗС и могу выпить кофе с чизкейком. Просто во время объемной тренировки иногда понимаешь, что ты уже наработался, нужно сделать перерыв и выпить кофе, перевести дух – это для меня своеобразный ритуал, к которому уже привык.
Обедаю скромно. Обычно пью порцию протеина, а потом еду на массаж. Ужин у меня более сытный. Иногда готовим с женой рис с рыбой, жарим мясо, делаем салат с тунцом, цезарь, ризотто, пасту с креветками. Всегда стараемся готовить что-то новое, но котлеты не жарим.
В выходной, если захочу, могу заехать пообедать в «МакДональдс» или заказать на дом пиццу. Но это происходит редко. Иногда съешь пару кусков пиццы, и потом начинаешь мучиться. Просто желудок отвык от такой еды, ее тяжело переварить.
Сладкое тоже могу себе позволить. Просто все зависит от того, сколько себе позволишь. Ведь можно съесть маленький кусочек, а можно и целую плитку. Стараюсь держать себя в зоне комфорта, и смотрю все по весам. Взвешиваюсь ежедневно. Скажу честно, иногда и трижды за день: утром, после тренировки и перед сном.
– Мамины булки любишь?
– Да я дома в Гродно бываю очень редко – раз в три месяца, поэтому давно такого не ел. Но не скрываю, что в 16 лет, живя дома, весил больше, нежели в 24 года. Вес тогда мог достигать 80 кг, а сейчас на четыре или шесть килограммов меньше. Все это произошло благодаря сознательному изменению в питании. Мне уже самому хочется куриную грудку не пожарить, а отваривать.
– Что предпочитаешь из спортивного питания?
– У меня с собой всегда два бачка по пол-литра. В одном всегда какая-то смесь. Исключительно с обычной водой ехать не могу, мне нужна какая-нибудь подпитка, поэтому намешиваю соли, изотоник, витаминки-шипучки и так далее.
– Ходок Дмитрий Дюбин недавно рассказал, что теряет на 50-километровой дистанции примерно пять килограммов. А сколько велосипедисты теряют в весе, проезжая длительное расстояние?
– Я теряю порядка трех, не больше. Мой вес максимально падал с 76 до 73 кг. В связи с тем, что спортсмен на протяжении гонки постоянно питается, выпивает до трех литров воды и напитков, в весе он особо не теряет. Без питания потеря веса могла бы дойти и до пяти килограммов, но ни к чему хорошему это не приводит. Велосипедист – как машина: без топлива не может. Если велогонщик проезжает 50 километров без питания, то тебя потом просто накроет, ты будешь обессилен, и не сможешь держать темп, который позволит показать хороший результат.
Кроме того, для велосипедиста очень важно иметь легкость и не наедаться накануне соревнований. Гонку важно начинать в оптимальном для себя весе, не набирая перед ней лишних килограммов.
– Как физически и морально ощущаешь себя после финиша?
– Люблю свою работу, поэтому морально чувствую себя нормально. После гонок чаще всего хочется просто сходить в душ, лечь на кровать и хотя бы полчасика поспать. Сил ни на что больше не остается. Но во время многодневок важно восстанавливаться очень быстро, поэтому через час после финиша ты уже должен поесть, пойти сделать массаж, растяжку, а потом вовремя лечь спать. Как говорится, время – деньги.
* * *
– К сожалению, случаев, когда велосипедистов сбивают, хватает. Тебе не страшно тренироваться на дорогах?
– Нет, не боюсь машин. Просто стараюсь всегда ехать аккуратно, не наглеть на шоссе и соблюдать закон, находясь в метре от обочины. Всегда оглядываюсь. И если кто-то несется на огромной скорости, я лучше остановлюсь, пропущу и потом поеду дальше.
– Слышал, как тебе дорогу на каких-то соревнованиях однажды перегородил поезд. Где это произошло?
– В 2017-м возле Кракова. Это, кстати, была очень тяжелая гонка. Стояла сильная жара, и я понимал, что на солнце начинаю подгорать, резервы заканчиваются, а до финиша еще 60 километров. А тут – оп! – шлагбаум передо мной опустился, и отрыв оказался на другой стороне путей. Организаторы сразу остановили гонку, пока поезд не пройдет. Эта незапланированная пауза позволила передохнуть, освежиться, перекусить и зарядиться новой энергии. Можно даже сказать, поезд в той гонке меня спас. В конечном итоге ближе к финишу я отрыв догнал.
– Овечки или коровы тебе дорогу на соревнованиях не перекрывали?
– На сборе в армянском Цахкадзоре мне поросята дорогу перешли. Я ехал в горах через деревушки, и на спуске под колеса выскочила черная свинья с такими же черными поросятами. Я вовремя затормозил и с велосипеда не упал. А они просто пробежали мимо, начали рыться возле дороги, и прогонять их мне не пришлось.
– Год назад на этапе Кубка мира по велотреку в Гонконге у тебя забрали победу в скрэтче. Это самый странный старт в твоей карьере?
– Да. Мало того, что у меня отобрали медаль, так даже не извинились и не признали свою ошибку. Сложилось впечатление, что кто-то кому-то заплатил. В конце гонки прозвучал колокол. Возвещал он о том, что следующий круг будет для нас последним. В итоге судья замешкался, перепутал, и увеличил гонку на круг. И получилось так, что я финишировал, начал праздновать, а судья понял, что ошибся, но гонку продолжил. Даже тренеры моих соперников были в шоке от того, что произошло. Мы подали протест, но он ни на что не повлиял, и меня поставили на четвертое место. Победу праздновал китаец Лян Го, находившийся до этого соответственно на четвертой позиции.
– Назови самое ужасное и лучшее полотно, по которому ты гонял?
– Худшее – это отреставрированный трек в Киеве под открытым небом. Я участвовал там в международных соревнованиях. Качество покрытия хорошее, но из-за сильного завихрения спортсменов буквально сдувало потоками воздуха, и летели они попами по бетону, получая травмы. Я там тоже упал и едва спину свою в Киеве не оставил. Хорошо, что обошлось без переломов. Ну а самый лучший трек, конечно же, на «Минск-Арене». Он мне как дом родной.
– Круче, чем в голландском Апелдорне, где становился чемпионом мира?
– Не скрою, там он тоже хороший, но дома я ко всему привык и хорошо знаю наше полотно. Дом есть дом. Тут ты даже закрытыми глазами можешь проехать.
– Какую максимальную скорость развивал за время своей карьеры?
–- Как-то во время сбора в Крыму я на спуске разогнался до 100 км/ч. Но если целенаправленно к этому подойти, то можно и до 120 разогнаться. Не исключаю, что и это не предел.
– И не стремно было лететь на такой скорости?
– Нет. Иногда по причинам безопасности более стремно от того, когда вся группа в 150 человек несется на скорости в 70-80 км/ч.
* * *
– Недавно A1 запустил совместно со спортсменами благотворительный проект «100 гадзін з A1: падтрымай TEAM.BY!». Как часто участвуешь в подобных акциях?
– Впервые. Со мною связались из Национального олимпийского комитета и сообщили, что компания A1 выбрала меня одним из послов благотворительной акции. Отношусь к благотворительности очень хорошо, читаю новости на эту тему, если попадаются. Слышал, что Александра Герасименя часто участвует в подобных проектах. Так что когда мне предложили, с радостью согласился. Тем более нахожусь сейчас в Минске. Как известно, участники акции должны провести в разнообразных тренировках сто часов.
Я уже участвую в акции и ежедневно сбрасываю информацию о проделанной работе. У меня есть велокомпьютер Garmin (устройство для измерения скорости и пробега велосипеда, время в пути, пульса – Tribuna.com). С него данные перекидываю в специальную программу Strava, где отображается время начала тренировки, по какому маршруту ты ехал и так далее. После делаю скриншот и высылаю в A1.
– Знаменитый испанский велогонщик Альберто Контадор весной выставил на благотворительный аукцион свой велосипед, чтобы помочь средствами в борьбе с коронавирусом. А какой лот ты бы выставил?
– Медали оставил бы себе, они все-таки очень дороги для меня. Но ради помощи больным детям выставил бы на аукцион велосипед, на котором выиграл чемпионат мира в 2020-м, если бы все было согласовано с нашей федерацией и Министерством спорта. Что за велосипед? Трековый Argon 18. Стоит такой порядка 15 тысяч рублей.
– Серьезно! Что можешь пожелать ребятам, которые принимают участие в благотворительной акции на велосипедах?
– Во-первых, всем крепкого здоровья, а во-вторых, получать удовольствие от активного образа жизни. Он тебе и пользу принесет, и заодно больным детям поможет. Ну и велосипедистам желаю быть внимательными на велодорожках и дорогах. Особенно на пешеходных переходах. Водитель не всегда вас может заметить. И если машина наедет, будет поздно выяснять, кто прав, а кто виноват.
* * *
– Из нашего диалога понимаю, что времени свободного у тебя мало. Когда оно появляется, чем стараешься его заполнять?
– Свободного времени действительно очень мало – у меня полноценные тренировки шесть раз в неделю. В 7:30 встаю и только после десяти вечера могу прилечь. Но если появляется возможность, любим с женой в баню сходить, выехать на природу, погулять с собакой. Кроме того люблю «Онлайнер», «Прессбол» и «Трибуну» почитать. Стараюсь следить за нашими спортсменами, выступающими в других видах спорта. Книги тоже читаю. Из последнего – Дейла Карнеги, а сейчас друг подкинул литературы по психологии спорта.
– Как разбиваешь рутину?
– Если бы сейчас были открыты границы, я бы поехал в Италию на сбор вместе с супругой. До этого мы так в декабре на Кипр ездили. Кто-то скажет, мол, расслабился, с женой ездит, а мне она никакого дискомфорта на сборах не доставляет, а, наоборот, поддерживает. Мне так проще.
– Какие твои мечты связаны со спортом, и как мотивируешь себя для их осуществления?
– Хочу стать трехкратным чемпионом мира. Как говорится, Бог любит троицу :). Еще – побороться за медали на Олимпийских играх и попробовать себя в профессиональном велоспорте на шоссе. Что касается моей мотивации, то ею являются мои победы. Побеждая, понимаю, что делаю все правильно, и это мотивирует работать все больше и больше. Кроме того, меня мотивируют жена, родители, друзья, внимание со стороны руководства Гродно и страны, желание собрать деньги и построить свой дом, родить детей и обеспечить их всем необходимым. Все-таки просто так деньги тебе никто не принесет. Для этого нужно побеждать, зарабатывая призовые. Пока я снимаю скромную однокомнатную квартиру и стараюсь заработанные средства откладывать на свое жилье. Меня, если честно, тянет жить на свежем воздухе. Я часто тренируюсь на природе, и жить тоже хотелось бы не в многоэтажке. Цель – Минский район.
– Ты создаешь впечатление правильного и ответственного парня, и я даже не услышал ни одной истории, как ты любил раньше оторваться и зажечь с друзьями в клубах.
– Скажу честно, на дискотеке уже года четыре не был. Но после переезда в Минск был бурный период, когда еще результатов не показывал, зато хорошенько зажигал на дискотеках. В Гродно все строго было: мне к десяти уже дома нужно было быть, а в Минск я один оказался. Делал все неосознанно. Мог прийти в общежите РГУОРа в семь утра, когда оно только открывалась, а после обеда пойти на тренировку. Как-то же высыпался... Возможно, из-за такого образа жизни и отсутствия режима я по юниорам не выиграл ни чемпионат мира, ни Европы, хотя мог – данные заложены природой.
Но в какой-то момент – мне, наверное, было 19 – начал прогрессировать, получил стипендию и понял, что могу зарабатывать велоспортом деньги и показывать высокие результаты. Все после этого изменилось. Ну а потом еще и жену встретил – она тоже училась в БГУФК. Не знаю, мне 24 года, мы иногда вечера дома проводим, а в 23.00 уже спать ложимся. Так Ксения мне однажды в шутку сказала: «Живем, как пенсионеры». Но что поделать, если устаю и в 11 спать хочу :).
