«Огромная ответственность сыграла с Домрачевой злую шутку». Рыженков – о стрельбе и наших биатлонистах на Олимпиаде
Экс-тренер сборной Беларуси – об особенностях стрельбы.
Почему наша лидер так много мажет и можно ли с этим что-то поделать?
Олимпийский биатлон пока не приносит радости белорусам. В шести личных гонках нет ни одной медали и всего два заезда в топ-10. В спринте Дарья Домрачева стала 9-й, а Надежда Скардино закончила индивидуальную гонку 10-й.
Стрельба – ахиллесова пята белорусов в Корее. 70 наших выстрелов из 380 ушли в молоко. Точность – всего 82 процента. Кроме этого у Домрачевой жуткие проблемы с последними рубежами – 8 промахов из 15 выстрелов.
Мы поговорили с бывшим тренером белорусской сборной Олегом Рыженковым, работающим сейчас в Литве, о тонкостях стрельбы, борьбе с нервами на огневых рубежах и о том, что делать Домрачевой, чтобы снова стрелять точно.
– Как биатлонисты нарабатывают стрельбу? Сколько нужно стрелять, чтобы стабильно делать это точно?
– Есть такие спортсмены, которым стрельба в принципе дается очень легко. Талантливые люди, с которыми не приходится много работать. Природные данные позволяют четко и грамотно стрелять. Но основной массе биатлонистов нужно этому компоненту уделять много времени на тренировках. Это и холостой дренаж, и работа на стрельбище как в спокойном состоянии, так и под нагрузками. Обучение точной стрельбе – длительный процесс. Спортсмен высокого класса должен делать за сезон минимум 10 тысяч выстрелов, а то и больше. Тогда наработаются все ощущения – работа пальца, зрительное восприятие, реакция.
– Точно стрелять можно научить любого человека?
– Мне кажется, нужна какая-то предрасположенность. Хотя вы правы: научить правильно лежать, стоять и обрабатывать выстрел можно любого. Поэтому в спокойном состоянии многие спортсмены и стреляют хорошо. Но когда идет психологическая и функциональная нагрузка, вскрываются нюансы, влияющие на стрельбу.
– Что такое «обрабатывать выстрел»?
– Есть две модели работы «спускового пальца». Первая – предварительный ход. Когда до определенного момента спусковой крючок движется свободно. Потом следует незначительная пауза и легкое дожатие. Очень-очень легкое и не резкое. Спокойное и ровное дожатие, чтобы винтовка не дергалась. Иначе сорвется выстрел. Вторая модель – сухой спуск. Это когда стрельба идет без дожатия.
– Допустим, биатлонист научился стабильно и точно стрелять. Этот навык навсегда? Или он может притупиться со временем?
– Профессиональные биатлонисты в основной массе доходят до своего определенного уровня и держат его из сезона в сезон. Разбежка может быть незначительной и зависеть от погодных условий во время конкретной гонки. Если представить, что все гонки Кубка мира будут проводиться в ветреную погоду, показатели стрельбы у всех биатлонистов будут ниже. И наоборот.
– У футболистов есть выражение «мастерство не пропьешь». Можно его применить к навыку точной стрельбы?
– Однозначно. Вадик Сашурин всегда стрелял хорошо. Уверен, что если он сейчас возьмет в руки в винтовку, будет стрелять точно так же.
– Значит, пауза Домрачевой, связанная с родами, не повлияла на умение стрелять без промахов?
– Конечно. Думаю, сказалось напряжение и ответственность. Ну и стечение обстоятельств.
– Скорость стрельбы тоже тренируется?
– Конечно. Все нарабатывается на тренировках. Как ее ускорить? Через работу. Это не значит, что надо «качать» указательный палец, чтобы он быстрее нажимал на спуск. Особенностей много. Важно то, как под спортсмена подогнано оружие, как быстро он перезаряжает, как двигает рукой при этом, насколько быстро наводит мушку на мишень, умеет ли в принципе вести прицельную стрельбу.
Опять-таки, стрелять быстро можно научить кого угодно. Только это будет выглядеть так: прибежал на стрельбище, бах-бах-бах и двинул на круги. А вот стрелять быстро и качественно – довольно проблематично.
Многое в скорострельности зависит от ситуации. В Корее были моменты, когда надо было как стрелять быстро, так и пережидать. Особенно в «индивидуалке», где цена промаха минута, а не 25 секунд.
– Немцы стреляют очень быстро. Есть такое понятие, как немецкая школа стрельбы?
– Я считаю, что сейчас быстрее всех стреляют французы. Что касается школ, то у каждой нации свои особенности подготовки и наработки.
– Чем они отличаются друг от друга?
– Основы и азы похожи. Просто есть нюансы. Кто-то больше времени проводит на стрельбище с боевыми патронами, а кто-то – с холостыми. Кто-то больше привлекает тренеров по стрельбе, а кто-то работает с электроникой.
– С какими главными трудностями при стрельбе сталкиваются биатлонисты?
– Функциональное состояние и нервы. Первое «бьет» по дыханию на стрельбище. А второе – это чистая психология. Нужно уметь концентрировать внимание.
– Как стрельба соотносится с физической формой?
– Когда атлет в хорошей форме, у него все получается. Но как только появляется усталость, стрельба может просесть. Почему? Потому что определенные стрелковые элементы могут выполняться с ошибками. Например, дожатие курка. Дернул руку, и пуля улетела черти куда. Накапливается усталость, появляется невнимательность, теряется концентрация на рубеже – и идут ошибки.
Есть атлеты, которые очень быстро бегут, но плохо стреляют. Например, наш Роман Елетнов. У него добротная скорость. Но за счет быстрого хода теряется концентрация и он не может справиться со стрельбой.
– Можете описать состояние биатлониста, когда он приходит на олимпийское стрельбище? Ноги подкашиваются, руки трясутся, отвлекающие мысли?
– Опытный спортсмен, который уже неоднократно стартовал на самых разных соревнованиях, всегда спокоен. Будь то Олимпиада или чемпионат мира – не важно. Влияют другие факторы. Насколько я понимаю, в случае с Дарьей Домрачевой – это ответственность. Огромная ответственность, которая сыграла с ней злую шутку.
– А если молодой биатлонист?
– Олимпиада для молодых – золотое соревнование. Когда ты молод и впервые на Играх, ты свободен от излишнего напряжения. Ничего не давит. Нет особых надежд. Никто не говорит: «Ты лидер. Давай нам золотую медаль». Биатлонист спокойно выступает и выполняет работу, словно по учебнику.
Понятно, что, бывает, и руки с ногами трясутся. Но бывает и такое, что биатлонист просто перегорает. Причем, некоторые сгорают за день-два до гонки. Даже со спортсменами высокого уровня такое случается. На Кубке мира непобедим, а на Олимпиаде не идет. Как Кайса Мякяряйнен, например. Что-то ломается в конкретный момент – и все.
Средства от этого каждый находит для себя сам. Кому-то помогает психолог. Кто-то уединяется и проводит самоанализ. Кто-то, наоборот, раскрывается и старается общаться. Все зависит от характера.
– Насколько реально подготовиться к ветру на стрельбище и стрелять хорошо?
– Если ветер стабильный – все реально. Стрелять без промахов можно. Но если он такой непредсказуемый, как в Пхенчхане, – очень сложно. Он крутит и вертит, как ему хочется. На первой установке одно направление, в середине стрельбища – другое.
Поэтому в стрельбе присутствует фактор везения. Кроме того точность будет зависеть от правильных корректировок. Если пристрелка была без ветра, а в процессе гонки он поднялся, тренеры дают подсказки по поправке. А по приходу на рубеж биатлонист сам оценивает ситуацию и делает поправки.
– Чем важна пристрелка?
– Она проводится перед каждой тренировкой. Биатлонист изучает обстановку на стрельбище: с какой стороны ветер, какой силы, откуда светит солнце. И, учитывая эти условия, пристреливает винтовку в центр мишени.
– Почему тогда при одинаковых условиях белорусы мажут, а другие биатлонисты попадают? Лучше ориентируются в переменах ветряной обстановки?
– Я не могу сказать, что белорусы совсем уж плохо стреляют в Корее. Наоборот, выделяются по стрельбе в лучшую сторону. Но вообще – да. Залог успеха – более оперативная и лучшая работа на поправках. Значит, соперники быстрее думают, соображают. Не нервничают, сконцентрированы и хладнокровны.
– Домрачева много мажет на последних огневых рубежах. В пасьюте было 4 промаха, в индивидуальной гонке – 3. Понимаете, в чем причина?
– В преследовании была большущая проблема с ветром. Рядом с ней стояла француженка Жюстин Бреза, которая тоже промахнулась четырежды. Там просто был порыв. Стрелять было действительно сложно. Думаю, это случай. Что касается «индивидуалки», то тут сказалась и усталость, и психологическое напряжение, и наслоился отголосок «пасьюта».
Я видел, что Дарья собрано работала гонку. Она была очень сконцентрирована на первых рубежах. Но на третьем получила минуту, а на четвертом уже не хватило концентрации, чтобы четко отработать. Было чрезмерное желание, эмоции и давление.
– Вам легко понять, какое это может быть давление? Боязнь подвести кого-то?
– У Домрачевой большие амбиции. От этого и желание проявить себя. Но пока что-то идет не так. Не получается. Ну, безусловно, влияет ответственность за команду и перед болельщиками. Если честно, мне сложно даже попытаться представить, что у нее творится в голове.
– Что нужно делать, когда вот так не идет стрельба? Провести дополнительную стрелковую тренировку или, наоборот, взять паузу?
– Второй вариант. Считаю, нужно абстрагироваться от всего, что произошло, и вспомнить положительные моменты, которые были раньше. Начать работать в своем привычном режиме, в котором работала до Олимпиады. И самое главное, чтобы не пропала вера в саму себя. Желаю Дарье обрести душевное равновесие.
- Как вы в целом оцениваете выступление белорусов в Корее?
– На мой взгляд, женская команда выглядит достойно. Жаль, конечно, упущенных шансов у Дарьи Владимировны. А что касается мужчин, то они выступили средне. На своем уровне. Понравился Смольский в спринте и преследовании. Уже отмечал неплохой ход у Ромы, но к сожалению стрельба за эти годы так и не наладилась. Если говорить об остальных, это топтание на месте.
Фото:noc.by, biathlon.by
Фото на главной: REUTERS/Toby Melville
