Андрей Гусов: «Знал, что интересы Цыплакова лоббируют, и знал кто. Но не понимаю, зачем Володе это было нужно»
Большой разговор тренера с Тарасом Щирым.
Большой разговор тренера с Тарасом Щирым.
Андрей Гусов – знаковая фигура в истории солигорского хоккея. В свое время он дважды выводил молодежку в мировую элиту, выигрывал с «Керамином» внутренний чемпионат, а возглавив в 2010-м году «Шахтер», сделал его одним из лидеров Экстралиги. Гусов завоевывал с «горняками» серебряные, бронзовые и золотые медали первенства. Но в начале декабря тренера, отдавшего команде семь лет, уволили. Причина – пролет мимо финала Континентального кубка. Тарас Щирый поговорил с Гусовым о расставании с клубом, штрафах за пиво и корвалоле от Рождественского турнира.
«Могу спокойно прогуляться от «Минск-Арены» до ГУМа»
Телефонный звонок застал «коуча» не в Минске, а в Солигорске. Гусов до сих пор продолжает по делам бывать в главном горняцком городе Беларуси.
- Андрей Леонидович, за эти семь лет вы прикипели к этому городу?
– Конечно, я провел здесь определенный период жизни, вложил душу в «Шахтер». Да и сам город мне симпатичен. Здесь нет пробок, большого скопления людей. А в Минске в час-пик все мельтешит перед глазами, люди спешат. Жизнь в столице гораздо интенсивнее. В Солигорске все спокойно, размеренно.
- Многие хоккеисты и футболисты жаловались, что в Солигорске скучно и неинтересно.
– Так говорят в основном молодые ребята, которые после тренировок хотят сходить в боулинг, ночной клуб, может, и в казино. Но я уже не в том возрасте, чтобы посещать злачные места. По характеру я домосед, и моя теперешняя жизнь в основном строится по маршруту дом – работа – дом. Но я не нахожусь все время в Солигорске. Я очень много времени провожу в Минске и на даче, которая находится в Воложинском районе. У меня, как у хоккеиста, с годами выработалась профессиональная привычка: не могу долго сидеть в одном городе. Постоянно нахожусь в движении и живу на три места.
- После ухода из «Шахтера» у вас появилось много свободного времени. Чем его заполняете?
– Отдыхаю, ищу работу. 12 последних лет жизни я занимался только тем, что решал чужие вопросы. На свои дела у меня просто не хватало времени. Постоянно находился в напряжении, всегда присутствовала ответственность за результат и за хоккеистов. А после того, как меня уволили из «Шахтера», стал чаще бывать с родными, близким, отвечаю сейчас только за себя. В моей жизни появилось спокойствие, равновесие.
Когда чувствую себя хорошо, посещаю бассейн, спортзал, кручу велосипед. Бегать уже не бегаю, зато много гуляю – по лесу, по городу. Могу спокойно пройтись пешочком от «Минск-Арены» до ГУМа. Прогулки положительно влияют на здоровье. Во-первых, ты обогащаешь свой организм кислородом, во-вторых, во время прогулок много думается, а в-третьих, это определенная кардионагрузка. Да и посмотрите, какая сейчас зима прекрасная. Гулять сплошное удовольствие.
А еще я занялся изучением английского языка. Около пяти раз в неделю беру уроки у репетитора по полтора-два часа.
- Неплохо.
– Я же говорю, просто появилось время, которого раньше не хватало. Да и любой человек должен развиваться не только в рамках своей профессии, о чем я постоянно повторял своим хоккеистам, но и за ее пределами. Жизнь не завязана полностью на хоккее. Нужно учиться, пробовать себя в чем-то другом. Ведь в мире столько интересного. К тому же изучение языка – это дополнительная нагрузка для мозга. Да и полмира на английском разговаривает, а я до сих пор не владею. Не хочу чувствовать себя ущербным в этом плане.
– Вы знаете какой-нибудь другой иностранный?
– Да, польский. За восемь лет, которые провел в польском чемпионате, язык выучил досконально. Даже случались ситуации, когда начинал думать по-польски. Понятно, что я уже давно не живу за западной границей, но язык знаю хорошо до сих пор. Когда мы приезжали на гостевые матчи в Брест и Гродно, включал польские каналы и понимал все, что говорят в рекламе, новостях и кино.
- Если вы не знали английский, то каким образом общались с легионерами?
– Все иностранцы, которые выступали за «Шахтер» или за «Керамин», общались со мной через тренера Андрея Кудина. Андрей очень хорошо учился в школе, долгое время жил и тренировал вместе с Юрой Файковым в Объединенных Арабских Эмиратах, где постоянно разговаривал по-английски. Поэтому язык у него на хорошем уровне. Кроме того, Кудин очень хорошо переводит. Ему из Канады как-то привезли достаточно плотную книгу по психологии вратарей. Так Андрей каждый день брался за этот текст и переводил по страничке. В итоге книгу осилил.
- Английский вам легко дается?
– Пока тяжело. Я когда-то учил его в школе, институте, но все эти знания забылись, исчезли из моей головы, и сейчас я пытаюсь вспомнить то, что знал. Начинаю учить заново глаголы, времена, стараюсь увеличивать словарный запас. Я занимаюсь всего лишь несколько недель, но уже начал строить предложения, подсматривая на бумажку, в разговорник или учебник. Прекрасно понимаю, что это очень долгий процесс. Быстро язык не дается. Да и заниматься нужно не только с репетитором, но и самостоятельно. Если что-то не получается, обращаюсь к дочке. Она училась в языковой школе International house, а потом поступила в лингвистический университет, выучила китайский и английский. Судя по ее произношению и грамотности, владеет английским она в совершенстве.
- Изучая иностранный, задумываетесь о работе за рубежом?
– Я этого не отрицаю. Вполне возможно, что учу его ради работы. Не буду лукавить, предложения о трудоустройстве мне поступают. Недавно звонил мой хороший товарищ из Швейцарии, предлагал хоккеистов для команды. С помощью интернет-переводчика написал ему, что мне они не нужны – меня уволили. Тогда он предложил подыскать мне работу и сразу спросил, что у меня с языком. Сказал, что уже начал изучать. Я не собираюсь сидеть без дела. Мне нужно работать, и я это прекрасно понимаю.
- Может, в Польшу поедете? С польским у вас нет проблем.
– А польский клубный хоккей сейчас находится на достаточно хорошем уровне. В тамошнем чемпионате есть пять очень серьезных команд, за которые играют в среднем 7-8 легионеров из Словакии, Чехии. Белорусы играют в клубах из нижней части таблицы. В командах работают люди с мировым именем, олимпийские чемпионы, те, кто поиграл в НХЛ. Поверьте, чемпионат там достаточно интересный. Я пока не знаю, где буду работать. Рассматриваю любые варианты продолжения карьеры. Если не буду востребован на Родине, возможно, действительно попробую свои силы за границей.
«Готовлюсь к вечерней тренировке, а мне сообщают, что я уволен»
- Андрей Леонидович, что предшествовало вашему увольнению из «Шахтера»?
– Мы очень неплохо выступали в чемпионате Беларуси. Да, немного буксанули в сентябре, проиграли пару матчей, но к декабрю всего лишь с тремя поражениями шли на втором месте в регулярном чемпионе. Согласно официальной версии, на наше увольнение повлияло неудовлетворительное выступление в полуфинале Континентального кубка в Италии. Мы не попали в суперфинал. Прошло несколько дней и со мной, моим тренерским штабом разорвали контракты.
- Какие задачи руководство ставило перед вами на Континентальный кубок?
– Поставили цель пробиться в суперфинал, но мы ее не выполнили, хотя все этого хотели. Как известно, мерилом работы любого тренера является результат. Мы его не достигли. Вот и все.
Что интересно, перед подписанием моего нового соглашения я общался с Иваном Иванычем Головатым, гендиректором «Беларуськалия», и он поставил передо мной одну конкретную задачу – победить в чемпионате Беларуси. Тогда внимание на успешном выступлении в Континентальном кубке не акцентировалось, не отображалось в моем контракте. Судя по всему, все изменилось.
Но я все равно считаю, что мы хоть и не вышли из группы, показали в Италии свой лучший хоккей в текущем сезоне. Во всех матчах у нас было преимущество над соперником во владении шайбой, в бросках. Но, к сожалению, в первом матче с казахским «Бейбарысом» все предопределили две контратаки оппонента. Казахи вообще очень грамотно сыграли против нас от обороны. Действовали самоотверженно, проводили контратаки и в результате одержали победу. Позже мы победили польский «Тыхы», уступили итальянскому «Риттен Спорту» и покинули турнир.
Жаль, но в Италии не все сумели показать себя с лучшей стороны. В составе «Шахтера» есть человек, из-за ошибок которого мы проиграли и матчи в Континентальном кубке, и уступили «Юности» в полуфинале Кубка Салея. Этот парень систематически в ответственных матчах допускал грубейшие ошибки. Называть его фамилию я бы не хотел.
- Думаете, он делал это умышленно?
– Ни в коем случае. Возможно, человек просто волновался в моментах, когда ответственность была очень высокой. Его просто трясло. Он ошибался в нехарактерных для себя ситуациях. Еще раз повторюсь, играли мы хорошо. Да, были проблемы с реализацией. Это бич «Шахтера», вопрос к мастерству игроков. Но, поймите, очень сложно научить хоккеиста забрасывать много, когда он по призванию не голеадор. Как, к примеру, Месси или Роналду в футболе, Мозякин – в хоккее. У этих ребят чувство гола в крови. Если бы такой хоккеист появился в Солигорске, он бы надолго не задержался. Его бы сразу забрали в «Динамо» или в другие клубы КХЛ.
- Как вам сообщили об увольнении?
– После победы над «Юностью» мы вернулись в Солигорск. Я спокойно начал готовиться к одной из вечерних тренировок. Вскоре ко мне подошел старший тренер Александр Алексеев и сообщил, что к занятию можно не готовиться, так как в Солигорск едет новый тренерский штаб, а меня увольняют. Я поехал к Головатому на «Беларуськалий». Он и озвучил причины, по которым меня убрали из команды.
- Что он сказал?
– Многое уже не помню. Я был на взводе, меня переполняли эмоции. Иван Иваныч сообщил, что игра команды не вызывает восхищения... Честно говоря, мне кажется, что решение о моем увольнении принималось не в Солигорске, а в другом месте, но конкретизировать я не буду.
Руководитель «Беларуськалия» Иван Головатый
- Все было решено заранее?
– Думаю, да. Директор клуба поздравлял с хорошими матчами, а параллельно за моей спиной вел закулисные игры. Вполне возможно, что мне и моим помощникам искали замену заблаговременно. Я не сторонник всех этих подковерных игр, интриг. Мне кажется, я открытый и прямой человек. Возможно, очень доверчивый. Меня учили доверять людям. Да, были те, кто помогал, поддерживал, но хватало и тех, кто специально пакостил мне и команде. Вполне вероятно, что кто-то просто воспользовался неудачей в Континентальном кубке и просто нажал на нужную кнопку.
У меня вот что еще вызвало непонимание. Приведу параллель с футболом. В прошлом году «Шахтер» тренировал Сергей Никифоренко. После завершения сезона его понизили в должности, но оставили работать в системе клуба. Там свои люди оказались нужны. Я команде отдал больше семи лет, но меня, мой тренерский штаб просто жестко смели, не предложив никакой альтернативы. Я этого не понимаю. Из-за этого, конечно, осталась обида. Но это уже вчерашний день.
- Директор «Шахтера» Юрий Будько в одном интервью сказал, что о смене тренера задумывались еще до полуфинала Континентального кубка. Как вы можете это объяснить?
– Я глубоко убежден, что директор хоккейного клуба, как и директор любого предприятия, организации, – это штучный товар. Он обязан быть сильной личностью, справедливым и мудрым руководителем, умеющим отстаивать интересы клуба и команды перед вышестоящим начальством, перед спонсорами. Это человек, который должен убеждать учредителей в правильности того или иного решения, человек, тонко понимающий ситуацию в коллективе. Его действия часто напрямую связаны с результатами команды. Такого директора в «Шахтере» нет. Да и вообще, не думаю, что стоит называть директором того, кто ничего не решает и ничего не определяет, а на команды сверху по-армейски отвечает: «Есть, так точно!» Своего мнения и желания в чем-то возразить, силы духа убедить, у такого человека нет. Позвоните, спросите у него сегодня, о чем он «задумывается», как смотрит в глаза хоккеистам и болельщикам.
- Вы удивились, когда узнали, что главным тренером стал Владимир Цыплаков?
- И да, и нет. Я прекрасно знал, что интересы Володи лоббируют, и знал, кто это делает. Но до сих пор не понимаю, зачем Цыплакову все это было нужно.
- Он рассказывал, что созванивался с вами. Было ли сложно разговаривать?
– Да никаких сложностей не было. Только мы не созвонились, а встретились.
- О чем говорили?
– Он поинтересовался, что из себя представляют хоккеисты. Я ему конкретно объяснил, кто и какие функции исполняет в команде, какую систему игры проповедуем. Все, что Цыплакову было интересно, я рассказал. Поговорили спокойно и разошлись
- Вы на него обижены?
– Нет, ни в коем случае. Это ведь не он принимал решение, а руководство. Так что все нормально.
- Как вы сейчас воспринимаете свое увольнение?
- Эмоции прошли, но обида осталась. Повторюсь, работу тренера определяет результат. И с этим я ничего не могу поделать.
- И все-таки, какова главная причина вашего расставания с «Шахтером»?
– Я догадываюсь о ней, но озвучивать не стану. Обратитесь к директору клуба, руководству «Беларуськалия». Может, они что-то подскажут.
«Под Робинсона не нашлось игроков в команде»
- Андрей Леонидович, клуб осенью подписал группу легионеров под Континентальный кубок. Вы остались довольны работой этих хоккеистов?
– Начну ответ на ваш вопрос со следующего. Я всегда стремился давать как можно больше игрового времени белорусским хоккеистам. Все легионеры – временщики. Они сегодня играют в «Шахтере», а завтра могут оказаться в Латвии или Казахстане. Выпуская на лед иностранца, я забирал место в составе у белорусского парня. Но у меня есть хороший пример. Пару лет назад Солигорск переживал непростые времена, в клубе три месяца не платили зарплату. Мы находились в критическом положении. Многие игроки покинули команду, нам пришлось играть молодежью. Мне звонили ребята и просто говорили: «Тренер, возьмите в команду. Я просто очень хочу играть в хоккей!» Так у нас оказался Игорь Карабанов, Александр Левко. Вскоре я увидел, что парни начали прогрессировать. Вот тогда и понял, что незаменимых хоккеистов не бывает.
Но решать серьезные задачи и побеждать топ-клубы молодежью ты не можешь. Поэтому нам пришлось прибегнуть к услугам легионеров. К сожалению, мы работаем с агентами вслепую. Нам не хватало специалиста, который мог бы ездить по другим чемпионатам, просматривать игроков и подбирать усиление для команды.
Как агенты предлагают хоккеистов? Они присылают нам на факс, электронную почту список свободных игроков, мы изучаем их статистику на сайте Eliteprospects, а потом принимаем решение по каждому. Агенты часто описывают своих игроков в ярких красках, желая повыгоднее их пристроить. Однако не все из них так хороши. Из-за этого после Кубка Салея отцепили группу финских хоккеистов. Они нам не подошли. Позже пригласили двух игроков сборной Словении, но ребята отказались. Один поехал играть в чемпионат Австрии, другой – во Францию.
Что же касается канадца Робинсона и россиян Дмитрия Уткина и Сергея Елизарова, мы подписывали их вынужденно. У нас на тот момент не хватало хоккеистов даже на четыре пятерки. Мы просто заполнили ими вакантные позиции.
- Охарактеризуйте каждого.
– Елизаров и Уткин – хоккеисты, которые играли строго по нашей системе. Играли с душой, со старанием. Но я им постоянно напоминал, что они – легионеры и должны как можно больше забивать. Хотя, что тут говорить, если Уткин и Елизаров при нас получали в клубе в два раза меньше, чем их белорусские одноклубники... Меня их игра не устраивала только статистикой, а по самоотдаче на льду к ним никаких претензий не было. Это касается и финнов Видгрена и Карминиеми.
Что могу сказать о Робинсоне… Индивидуально это очень сильный игрок. Он хорош для игры в большинстве. Но у Натана есть небольшие проблемы в обороне, поэтому я его не использовал при игре в меньшинстве. Честно говоря, когда он приехал и показал свой хоккей, мы пришли к выводу, что у нас нет под него хоккеистов, которые смогли бы держать с ним одну ноту. Он действительно был очень хорош. И нам в звено постоянно приходилось искать ему напарников.
- Вам удалось понять, что это за человек?
– Нормальный парень и спортсмен. С нами он был очень открытым и приветливым. Было видно, что он стремится забрасывать, но если в команде случались удаления, я его не выпускал. Из-за этого он немного заводился. В такие моменты мы ему говорили: «Натан, не кипятись. Оставляй свои силы и эмоции на игру в большинстве. У тебя еще будет время проявить себя».
- Говорят, Робинсон покинул «Шахтер» из-за проблем с дисциплиной. Якобы часто пропадал в Минске и под утро возвращался в Солигорск. Вы за ним такое замечали?
– Когда я работал с командой, таких проблем не было. И считаю, что клеветать на хоккеиста после ухода из «Шахтера» – это низко со стороны клуба. При мне Робинсон лишь раз оставался в столице. Это произошло после матча с «Юностью». Помню, он тогда захотел посмотреть Минск, ознакомиться с достопримечательностями. И наш Костя Дурнов вызвался быть его экскурсоводом. Не знаю, Натан, может, даже ночевал у него. Но все это было в выходной день, и я не надсмотрщик, чтобы следить за профессионалами. Я же не буду в выходной ездить по квартирам и высматривать, как хоккеисты восстанавливаются, проводят время со своими семьями.
Естественно, в Солигорске, как и везде, есть девушки, пиво и все такое, но глобальных нарушений дисциплины я в команде не замечал. Ну а если у меня возникали подозрения, доктор с помощью алкотестера перед тренировкой проводил освидетельствование.
- Кто-то попадался?
– Один из таких случаев произошел как-то на предсезонном турнире в Словакии. Я позвал к себе хоккеиста показать ему видео. Когда он пришел ко мне, сразу почувствовал, что от него пахнет пивом. В итоге хоккеист был оштрафован.
- На какую сумму?
– После получки парень половину своей зарплаты отнес в банк и положил на один из благотворительных счетов для сбора средств на лечение больного ребенка. Ребята, которые штрафовались за невыполнения игровых заданий, удаления, тоже оставляли деньги на благотворительность. Но самые жесткие штрафы, конечно, давались за алкоголь. При первом залете игрок, как я уже говорил, отдавал половину своей зарплаты, при повторе он увольнялся. Я лишь могу добавить, что раньше таких случаев было больше. Сейчас у хоккеистов другой подход к делу. Во время своей игроцкой карьеры я тоже попадался. Всякое было.
- А вас за что штрафовали?
– Это было за рубежом. За пивком с одноклубниками посидел. Вместо двух кружечек выпил пять. Тренер сидел в фойе гостиницы, ждал, когда мы вернемся с отдыха. Когда его увидел, все было понятно. Сумму штрафа уже и не помню.
- Робинсон – самый сильный легионер за время вашей работы в «Шахтере»?
– Пусть меня простят те, кого я забыл, но для меня самый сильный иностранец в Солигорске – это финский вратарь Мика Окса. Он и игрок мощный, и человек порядочный.
- Чем он занимается после завершения карьеры?
– Знаю, что после «Юности» уехал домой, решил как можно больше времени проводить с семьей. Мика в свое время поборол онкологию и это, наверное, тоже повлияло на его мужественный характер. Человек понимал, что такое ценность жизни и боролся за нее. Для нас Окса был очень важной фигурой на льду.
«Президент сказал: «Андрей, ты тренер, тебе и решать»
- Андрей Леонидович, что в первую очередь вспоминаете из солигорского прошлого?
– Первый день в команде. Хорошо помню, что встретился с Валерием Михайловичем Кириенко, тогдашним руководителем «Беларуськалия». Для меня провели экскурсию по ледовому дворцу, и мы практически сразу начали плановую работу. Кстати, с предложением возглавить «Шахтер» выступил Владимир Наумов, тогдашний председатель федерации хоккея. У меня закончился контракт с «Керамином», и я согласился возглавить коллектив. Команда только-только начинала развиваться, работы было очень много, но я не испугался. Мне даже было интересно. Я очень быстро включился в работу. В Солигорске многим все было в диковинку. Людей удивляло, что клюшка может стоить 200 долларов, а их на команду нужно большое количество. Но все вникали в вопрос, шли навстречу и выделяли необходимые деньги. Помню, что уходил на работу рано утром, а приходил домой в 21:00. В первый же сезон мы вышли в финал, а в 2015-м стали чемпионами, к чему планомерно шли все эти годы. Для нас этот результат не стал сенсацией.
- Во время работы с «Шахтером» вы руководили еще и командой президента Беларуси. Как вы туда попали?
– Мне позвонили из Президентского спортивного клуба и сказали, что я назначен главным тренером команды на Рождественском турнире. Вот и все. Это было несколько лет назад.
- Неужели вы ее по-настоящему тренировали?
– Конечно, всю последнюю неделю до Нового года перед стартом турнира. Параллельно я просматривал потенциальное усиление для команды из любительской хоккейной лиги. Подготовка велась на серьезном уровне, мы даже видео матчей с участием соперника просматривали. Ответственность была колоссальная.
Рождественский турнир – это бессонные ночи, валокордин и корвалол. Почему? Во-первых, с тобой всегда рядом президентом, который следит за твоими действиями, а во-вторых, задача стояла перед нами одна – победа. Проигрывать никому не хотелось. Честно скажу, от этих турниров я очень долго эмоционально восстанавливался. Очень переживал за результат.
- Кто был главным в раздевалке – вы или президент?
– Мне как-то Александр Григорьевич сказал: «Андрей, ты тренер, тебе и решать все. Я здесь игрок». Поэтому никаких проблем в плане какого-то общения, определения состав у меня не было.
- Перед Лукашенко расступались соперники, чтобы дать ему возможность забросить?
– Я такого не помню. Зато хорошо помню тяжелые матчи с командой «Газпрома». Это было настоящее рубилово. Россиянам было без разницы, кто против них играет. Они, конечно, президента жестко не встречали, но активно шли в борьбу. Были случаи, когда и охрана, и наши хоккеисты были на взводе. Все-таки нужно тоже понимать, что это турнир любительский, и против тебя играет далеко не молодой человек, возраст которого тоже нужно уважать.
- Вам нравится этот турнир?
- Это хорошая возможность пропагандировать хоккей среди белорусов, показать иностранцам нашу страну. Но мне кажется, что этот праздник должен быть для любителей, ветеранов хоккея. Участвовать в нем действующим хоккеистам не следует. У нас достаточно хоккейных ветеранов, которые могут достойно представлять команду президента на этом турнире.
«Захаров мог подраться со своим одноклубником прямо на тренировке»
- Самыми эмоциональными в исполнении вашей команды получались встречи с «Юностью». Может, у вас была конфронтация с Захаровым?
- Любой команде всегда хочется победить сильного соперника. Таким в нашем чемпионате всегда была и остается «Юность». Но я не скажу, что кто-то специально подогревал интерес к нашим матчам. У нас с Михал Михалычем здоровая спортивная конкуренция. Нам всегда интересно играть друг против друга.
- Но год назад в матче Кубка Беларуси с «Шахтером» Захаров так разозлился, что показал неприличный жест.
- Это был финал, мы вели в серии… Жеста Захарова не видел, узнал об этом уже из прессы. Его потом дисквалифицировали. Захаров очень эмоциональный. Это такой тип человека, и с ним ничего не поделаешь.
- Хоккеистом был таким же?
– Он был еще более злым, настырным. Захаров мог спокойно полезть в драку во время игры и даже на тренировке. Но об этом вы лучше у него спросите. Михалыч может больше рассказать.
- Вы общаетесь с ним за рамками площадки?
– Периодически созваниваемся. Эти разговоры касаются каких-то спортивных вопросов. Я бы не назвал нас закадычными друзьями, но, надеюсь, у нас взаимное уважение друг к другу. Как тренер к тренеру, как человек к человеку.
- И последнее. Вы сейчас посещаете матчи солигорского «Шахтера»?
– Если есть на это время. Был недавно на игре с «Динамо-Молодечно», а до Нового года сходил на матч против Жлобина.
- Тогда как специалист можете знать, почему команда после вашего ухода оказалась в «яме».
– Не знаю. Увидев «Шахтер» с трибуны, я понял, что это не моя команда.
- Все так изменилось?
– Еще раз повторю. Я вижу, что это не моя команда.
ФОТО: pressball.by, belta.by, sputnik.by, hcgomel.by
