«Крумкачы» в Молдове боролись бы за чемпионство». Как гагауз-забивала оказался в Беларуси

Тарас Щирый поближе познакомился с Артемом Забуном.

Полтора года назад карьера нападающего Артема Забуна пошла под откос. К 20 годам он уже стал малоинтересным для основы тираспольского «Шерифа», в академии которого оказался еще в 12 лет, прочувствовал на себе, что такое кабала, решил завершить карьеру и уехать к родителям, обосновавшимся в Москве. Но в жизни Забуна все изменилось, как в сказке. Благодаря другу Артем нашел себе клуб в первой лиге чемпионата Молдовы, за первый круг наколотил больше 20 мячей, а этой зимой дебютировал за сборную и подписал контракт с белорусскими «Крумкачамі». Тарас Щирый встретился с новичком «воронов» и поговорил с ним о гордых гагаузах, молдавском вине, приднестровском олигархе Гушане и команде, в которую нежелательно переходить футболисту.

- Артем, как тебе дебют в белорусском чемпионате? Кажется, после замены в матче с «Витебском» ты был очень расстроен.

– Да, очень хотелось забить в первом же матче, но не смог. Я очень благодарен тренерскому штабу за доверие, однако есть один нюанс. На тренировке перед игрой получил травму полузащитник Сергей Корсак и меня выпустили правым хавом, хотя я всю жизнь играл нападающего. Привык играть исключительно впереди, а в этом матче пришлось постоянно возвращаться в оборону. Из-за этого первые 15 минут чувствовал себя не очень, но потом разбегался, хотя, как мне кажется, сразу было заметно, что на весь матч меня не хватит. Помню, приехал после игры домой и сразу заснул. Сил ни на что больше не хватило. На следующее утро нужно было ехать на тренировку, и меня разбудил не будильник, а мой сосед по квартире Саша Варванин.

Уровень белорусского футбола прочувствовал сразу. Скорости здесь в сравнении с молдавским чемпионатом просто сумасшедшие. Я бы не сказал, что в Молдове все так плохо, но менталитет игроков очень отличается. В Беларуси у футболистов есть дух победителя, все стремятся завоевать три очка, никто не сдается, а, например, в молдавской первой лиге, где я играл до «Крумкачоў», при счете 1:0 или 2:0 в твою пользу соперник просто переставал играть, и ты спокойно завершал матч победой. Здесь все иначе.

Я не хочу никого обижать, но молдавская первая лига – турнир слабый. Что говорить, если мы играли против команд, которые тренируются 3-4 раза в неделю, многие на гостевые матчи добирались на своих машинах. А за некоторые клубы вообще играют мужики, которым уже за 40. В этой лиге у многих команд нет даже минимальных условий, и домашние игры приходится проводить на арендованных полях. Не у всех они нормального качества. Моя «Виктория» в гостях как-то играла против «Прута» из Леовы. Так там не поле, а настоящий огород. Вывихнуть на нем голеностоп – проще простого.

Если не считать дублеров «Зимбру» и «Шерифа», лучшие условия были у нашей команды. «Виктория» хоть и относилось к селу Бардар, но постоянно тренировалась и готовилась в Кишиневе на хороших полях. Такие есть далеко не у всех клубов высшей лиги.

Если говорить о болельщиках, то их на футбол приходит очень мало. 150 человек на матчах команд второго молдавского дивизиона – это максимум. Исключением являются принципиальные встречи или игры с участием резерва «Шерифа». Когда эта команда приезжает играть в село, это становится большим событием. На такие поединки приходит много народу, стягивается милиция. А знаете, как болеют сельские парни? «Эй,ты, иди сюда!» – услышать такие приглашения к разборкам в первой лиге можно нередко. Я, честно говоря, не припомню, чтобы кто-то дрался с игроками, но на судей зрители нападали. После домашнего матча все того же «Прута» со «Спикулом» болельщики кинулись с кулаками на судей. Кому-то даже досталось, но полицейский потом урегулировал конфликт. Из-за таких эпизодов полиции в Молдове иногда приходится ограждать зрителей.

 - На матчи в села приходилось долго добираться?

– Максимум три часа. Хотя «Шерифу», к примеру, на дорогу к «Кодру» из Лозовы придется потратить 4 часа. Почему так долго? Просто у нас дороги такие... Думаю, как бы их правильно описать.

- Яма на яме?

– Да, можно и так сказать. Сейчас в Молдове строят автобаны, что для страны очень хорошо. Но пока ремонтируют одну часть, вторая остается добитой. Из-за этого движение плотное, и ты не можешь ехать так быстро, как хотелось бы. Иногда на сельских дорогах пропускали домашних животных. Но лично я в этом ничего удивительного не вижу. Сам ведь родился в селе.

- Где?

–- Село называется Етулия. Это Гагаузия. Мой населенный пункт вымирает. Практически все из села уезжают. Да, есть те, кто живет неплохо, но молодежь старается переехать жить, учиться и работать в другое место. Раньше в школе училось очень много детей, а сейчас – не более 200 человек. В итоге все обучение перевели на девятилетку. Ну а если ты хочешь получить общее среднее образование, должен ехать учиться в городок Вулканешты, а это 18 километров от села. Моя мать, кстати, работала в нашей школе. Сначала преподавала историю, а потом стала директором.

- Воспитала в тебе гагаузского патриота?

– Да, и я им был всегда. Кто такие гагаузы? Это отдельный народ, большая часть которого (примерно 162 тысячи человек) проживает в автономии Гагаузия. Мы ведем свое происхождение от турков, поэтому наши языки очень похожи. В 1992-м, когда началась война Приднестровья с Молдовой, гагаузы тоже хотели получить независимость. Могла произойти война, но между нами и молдаванами встали россияне, и кровопролитие не случилось. Года три назад мама переехала к отцу в Москву, который еще раньше уехал туда на заработки. Туда же поехал жить и мой старший брат.

Папа по образованию зоотехник, но в Етулии закрыли ферму, и он остался без работы. Зарабатывал тем, что выращивал и продавал виноград, делал вино, но потом, как уже говорил, уехал в Россию. Все-таки семье, в которой воспитывали двух сыновей, этих денег не хватало. В Гагаузии на винограде вообще завязано очень многое. У большинства жителей нашего села, как и у нас, есть виноградники. Люди жили за счет винограда, сбывая его оптовикам в основном в Россию. Но из-за какого-то конфликта с Молдовой россияне перестали покупать виноград. Его нужно было куда-то девать, и гагаузы продавали его чуть ли не за копейки молдаванам. Это, конечно, была большая проблема, люди теряли деньги. Но сейчас, судя по всему, все вновь наладилось.

- Ты помогал отцу делать вино?

– Я обрабатывал почву на виноградниках сапкой (мотыга – Tribuna.com).

- А я уже подумал, что давил виноград ногами, как Адриано Челлентано в фильме «Укрощение строптивого».

– Нет, ты что! На то, чтобы подавить виноград таким образом, уйдет очень много времени. Мы сжимали виноград тисками, и все, что стекало в бочку, становилось вином. Хранили его в погребе в бочках или в другой таре. Я что-то не помню, чтобы отец держал вино в бутылках. Продавали его не в таре, а в розлив. Родители, кстати, никогда не покупали вино на стороне. На столе всегда стояло исключительно свое Мерло или Молдова. У нас принято в солнечный жаркий день выпить по 50 граммов вина всей семьей перед обедом. Детям тоже разрешалось немного пригубить.

*  *  *

- Артем, как, родившись в селе, где не было никакого футбола, ты стал профессионалом?

– Играть в футбол я начал в 10 лет. На тот момент не знал, что такое хорошее поле, и наш песчаный школьный стадион с островками травы казался мне превосходным местом для игры. Никакой секции в селе, естественно, не было. Всех желающих тренировал Федор Барбарас, отец моего друга Пети. Человек получал от этого удовольствие и никаких денег за свою работу не брал. Да, мы не участвовали в каких-то больших соревнованиях, но дядя Федя всегда старался организовать для нас товарищеские матчи с другими селами, а впоследствии помог мне устроиться в академию «Шерифа». А было это так. Попробовать свои силы в академии мы решили вместе с Петей. Родители нашу идею поддержали. С первой попытки в 2007-м нас не приняли, а через год оставили лишь меня. И я до сих пор не пойму, почему остался именно я, так как Петя превосходил меня во всем – и в технике, и по физическим данным. Мне просто повезло. Из нас в двоих в футболе по итогу остался лишь я. Петя сейчас живет в Москве и играет исключительно на любительском уровне.

- Тяжело было привыкнуть к новому месту?

– Очень. Тот переезд я перенес достаточно сложно. В первую очередь из-за того, что очень плохо знал русский язык, на котором говорят в Приднестровье. У меня был ужасный акцент, я неправильно произносил слова. Из-за этого пацаны частенько подтравливали. Но я не обижался. Это был хороший стимул поскорее выучить язык. Кстати, за успеваемостью следили наши тренеры. Они несколько раз в неделю посещали школу, и если узнавали, что ты плохо учишься, не делаешь уроки, наказывали серьезно. При тренере Сергее Рагулине, который вел меня в «Шерифе» семь лет, мы в наказание после тренировок бегали по пять диагоналей от одного флажка до другого. Молодой организм переносил подобные нагрузки спокойно, но мы все равно потом старались скрывать свои косяки, чтобы лишний раз не доставалось.

- Говорят, база «Шерифа» в Тирасполе – это государство в государстве. Круче там ничего нет.

– Условия для тренировок в Тирасполе не уступают европейским. Недавно там положили еще с десяток новых полей, половинах из которых –натуральные. Но я бы не говорил, что в самом городе все так плохо. Нет. Это очень хороший, чистый и светлый городок.

- А я слышал, что наоборот.

– Да там не так все страшно, как говорят. Это неправда. Я не знаю, что в Тирасполе было раньше, но сейчас он очень тихий и спокойный, а живут в нем добрые и отзывчивые люди. Военная техника? Единственный БТР в Приднестровье я видел на въезде в Тирасполь на блокпосте.

- Хорошо. Подскажи, а в какую сумму обойдется поход в ресторан в Тирасполе?

– Думаю, в 15-20 долларов.

- А какая средняя зарплата в Приднестровье?

– Если не ошибаюсь, 250 долларов.

- Негусто. Когда играл за дубль «Шерифа», ты сталкивался с задержками зарплаты?

– Никогда. 10 числа каждого месяца к 11:00 мне на мобильный телефон приходило сообщение о начислении денег на карточку. Это сообщение меня иногда даже будило :). Думаю, так принято не только в клубе, но и на других предприятиях, которые принадлежат олигарху Виктору Гушану. А это и заправки, и супермаркеты, и завод, который производит знаменитый коньяк KVINT. Ты просто идешь по Тирасполю и буквально везде видишь эмблему «Шерифа». Так что я не думаю, что там так плохо, как рассказывают. Хотя, к примеру, за одеждой жители Приднестровья стараются ездить в Одессу. Там она гораздо дешевле.

- Артем, как часто ты работал с основной командой «Шерифа»?

– Очень редко. Из-за частых травм меня к основе практически не подпускали. Я играл исключительно за дубль.

- Понятно. Но потом ты больше всех забил за первый круг в первой лиге. И, несмотря на это, оказался не нужен в Молдове. Почему?

– Сам себе задавал этот вопрос, думал над ним… Расскажу историю. Два года назад после того, как восстановился от травмы, меня вызвали в основу «Шерифа». Я тренировался, работал, старался, однако вскоре опять почувствовал боли в колене. Мне не поверили, сказали, что я симулирую, и вновь спустили в дубль. С августа по ноябрь 2015 года я практически не играл. Вся эта ситуация меня морально угнетала, и я решил уйти в аренду. Так оказался в команде высшей лиги «Саксан» из города Чадыр-Лунга. Честно говоря, это было не самое лучшее время моей карьеры. Не хочу никого обидеть в этой команде, ребята там классные, но руководство – это просто нечто.

- Разводили на деньги?

- Конкретно. Зарплаты футболистам практически не выплачивали. В поисках команды мне тогда помогал мой дядя. И когда в «Саксане» узнали, что я ищу себе новый клуб, меня сразу туда позвали. Но когда я поставил подпись под арендным соглашением, в клубе сказали, что я должен сам заплатить федерации за свою заявку 250 долларов. Это было очень странно. О подобном я никогда не слышал. Обычно это делает клуб, но я решил не звонить в «Шериф» и не выяснять отношения, а просто взял и заплатил эти деньги. Потом начался чемпионат, мне даже показалось, что все нормализовалось. Я вышел в старте в нескольких матчах, но был не в лучшей форме, и меня усадили на лавку. И вот тогда начались настоящие проблемы. Деньги или вообще не платили, или давали половину обещанной суммы.

- Перечисляли на карточку?

– Да на какую карточку?! Команда жила в подвале многоэтажки, который оборудовали под жилые помещения. Хотя условия для жизни были неплохими. В каждой комнате стоял телевизор, работал интернет. Где-то под потолком было маленькое окошко.

Так вот, каждый месяц наш президент приходил в комнату к тренеру Олегу Фистикану, по очереди вызывал футболистов и, наверное, давал наличкой каждому столько, сколько считал нужным. За нас играло несколько залетных африканских ребят. Парни думали, что едут в замечательные условия, а в итоге попали в безденежье. Легионеры просто целыми днями сидели в этих комнатах и, кроме магазина, больше никуда не выходили. Мне вообще казалось, что им ничего не платят.

- Как вы питались, если ни у кого не было денег?

- Нас кормили в каких-то непонятных столовых, забегаловках, которые нормальными назвать очень сложно. А иногда еду привозили прямо к нам в подвал. Макароны лежали в одном контейнеры, отбивные – в другом. Накладывали себе в тарелки и шли кушать к себе в комнаты. Знаете, меня спасало то, что мне помогали родители. А некоторым игрокам деньги не платили на протяжении семи месяцев, хотя зарплаты у них были небольшие. Они получали по 250 долларов.

- А что вы делали, если у вас рвались бутсы?

– В Чадыр-Лунге в ремонте обуви работал мастер, который хорошо зашивал бутсы. Его услуги по молдавским меркам стоили копейки, поэтому ребята относили обувь к нему. Ну а я, чтобы сэкономить, купил себе шило и попробовал зашивать сам. В итоге у меня получилось, и я до сих пор самостоятельно подшиваю бутсы.

- Что для тебя было самым неприятным в «Саксане»?

– То, что к тебе обращаются не как к человеку, а как к чему-то второсортному. Я продержался в этом клубе три месяца, позвонил в «Шериф» и попросил, чтобы расторгли аренду. Я просто больше не мог там находиться. По итогу ничего не заработал, а просто вернул те деньги, которые заплатил за заявку. После «Саксана», честно признаюсь, хотел закончить с карьерой. Был очень разочарован в футболе. Собирался уехать к родителям в Москву и со временем начать тренировать детишек. Но я решил съездить отдохнуть в Фалешты к другу. Провел у него дней 10. Мы играли вместе в футбол, ловили рыбу. Я впервые попробовал мамалыгу с брынзой и рыбой и получил от нее огромное удовольствие. И вот тогда друг предложил мне поиграть с ним вместе за «Викторию» из первой лиги. Мне нечего было терять, я согласился, «Шериф» тоже отпустил в аренду. Все равно сидел без работы и без дела. Сразу начал много забивать, и где-то после 12-го гола на меня вышли агенты – экс-футболист сборной Молдовы и «Алании» Сергей Даду и журналист Эмиль Писаренко. Решил с ними сотрудничать. 

- После «Виктории» «Шериф» не хотел тебя оставить в команде?

– Я был не нужен основной команде, мной практически не интересовались. Однако 1 декабря закончился первый круг, и мне предложили контракт, но при этом сказали, что буду играть за резерв, и если приглянусь, главный тренер все-таки переведет меня в основу. Я отказался, так как видел себя игроком исключительно главной команды. Тогда решили с Даду уехать за рубеж. Изначально делали ставку на Беларусь. Вариант с одной командой у меня сорвался, а вот «Крумкачы» проявили настойчивость, были готовы заплатить за меня компенсацию «Шерифу», поэтому я и оказался в Минске. Что могу сказать? Меня хорошо приняли в команде. Никаких сложностей пока не ощущаю. Получил от ребят уже несколько прозвищ. Сначала Леша Василевский прозвал меня «Азмуном», потом наш массажист Мишка Бохан стал называть меня «Марио», а другие зовут просто «Зэба». Главный тренер Владимир Пятенко очень требовательный. Он много внимания уделяет командной дисциплине, но при этом сдержанный, эмоций не выплескивает. Если кто-то дисциплину нарушает, сразу следует штраф. Об этом Владимир Николаевич нам сказал в первый же день работы. Так что все об этом знают. Но я не вижу в этом ничего плохого. Так принято в любом профессиональном клубе. Команда у нас неплохая. Если бы мы играли в чемпионате Молдовы, уверен, боролись бы за чемпионство. И я думаю, что шансы на медали были бы немаленькие.

- Этой зимой ты уже успел дебютировать за национальную сборную Молдовы.

– Да, самое интересное, что сначала сыграл за взрослую сборную и только потом дебютировал за молодежную. Вызов в националку стал для меня шоком. Я находился в Москве, отдыхал, постепенно готовил себя к тому, что отправлюсь за рубеж, и тут мне написал друг и спросил: «Ну что, когда за сборную играешь?» Честно говоря, подумал, что это розыгрыш. Тогда я открыл сайт Молдфутбол и реально в списке приглашенных в сборную увидел свою фамилию. Даже не знаю, почему позвали именно меня. Это стало приятной неожиданностью.

- Может, агенты постарались?

– Без понятия. Я не знаю. Честно. Но я испытывал огромную радость. Когда приехал на сбор, чувствовал себя, кстати, очень хорошо, никакого волнения не было. В моей голове не было мыслей, что я новенький, что играл по большому счету только в первой лиге. Нет, все было нормально. Наверное, во многом благодаря теплому приему в сборной. С Катаром провел на поле 35 минут. У меня глаза горели, я очень старался и в одном из эпизодов попал в штангу. Жаль, еще бы немного – и забил. Ну а недавно я провел два матча против молодежной сборной Албании. В одном была ничья, а во втором победили албанцы. Надеюсь, что игры за «Крумкачы» помогут мне закрепиться в национальной команде. В любом случае для меня переезд в Беларусь – это новый вызов. Я всегда мечтал уехать играть за границу, но в последние годы я в это просто перестал верить. Но, если судить по последним событиям, моя мечта начинает становиться явью.

- Твои родители живут в Москве, родственники – в Етулии, а ты – в Минске. Решил, где будешь жить в будущем?

– Пока нет. В Молдове на самом деле люди живут неплохо. И я бы не стал верить всем тем рассказам, как там плохо. Тем более если отталкиваться от машин, на которых ездят по Кишиневу :). В принципе, в столице Молдовы есть все, что есть в Минске. Больших различий я не вижу. Но, как мне кажется, здесь культура немного другая. На улице очень чисто, а в Кишиневе люди могут мусор спокойно бросить себе под ноги. Ну а еще я заметил, что у вас цены практически на все продукты выше, чем в Молдове. Но это может быть связано с тем, что средняя зарплата в Беларуси больше.

- Как к гагаузам относятся в Молдове?

– Многие не проявляют это внешне, но я чувствую, что некоторые нас не любят. Если я в Кишиневе спрошу на русском, куда мне пройти, мне ответят, но сделают это на молдавском языке. Тогда я скажу, что не владею молдавским, на что мне ответят, дескать, ты здесь живешь, а значит, и язык должен знать. Такая черта в молдаванах мне не нравится.

- А как они узнают, что ты гагауз?

– Внешне. Гагауз раскрепощен, уверен в себе. Среди молдаван его можно узнать по легкой походке. Она действительно другая.

Что касается Москвы, там много хмурых людей, которые постоянно погружены в свой внутренний мир. Они очень неприветливы. А Минск – это совсем другое дело. Здесь много отзывчивых и доброжелательных людей.

- В России много шутят на тему гастарбайтеров-молдаван. Тебя это задевает?

– Не буду называть фамилий, но в нашей команде так тоже иногда шутят, называя меня прорабом. Но я ведь не молдаванин. Я – гагауз, и я не люблю, когда меня называют молдаванином. А в России к приезжим вообще никак не относятся. И когда меня милиционеры в Москве останавливали для проверки документов, смотрели на меня как на второсортного человека. А я ведь еще с бородой ходил, и на меня сразу же все косо поглядывали. Растил ее назло таким людям. Пускай воспринимают меня так, как хотят, но такое пренебрежительное отношение не красит их самих. Поэтому жить в Москве я не хочу. А Минск, как я говорил, это другое дело. Я провел здесь всего лишь несколько месяцев, но мне уже нравится. Мне хорошо и комфортно.

ФОТО: из личного архива А. Забуна, vulcanestimd.com, vk.com/krumkachy