«Это дарит огромные эмоции. Экстаз». Белорусский гандболист создает картины – они очень необычные
У Никиты Вайлупов очень крутое хобби.
Партнеры называют Никиту Вайлупова инопланетянином.
Наши спортсмены редко выделяются неожиданным и оригинальным хобби. Но у гандболиста СКА и сборной Беларуси Никиты Вайлупова очень уж нетипичное увлечение. В свободное от гандбола время он пишет абстрактные полотна, отдаленно напоминающие работы известных художников Пита Мондриана и Джексона Поллока. Сам Никита – на гандбольной площадке его можно увидеть в ближайшую субботу в матче Кубка ЕГФ против «Бьеррингбро» – очень скромно оценивает свое творчество, старается не называть картины произведениями искусства, но, как и любой художник, в душе мечтает о персональной выставке. В интервью Тарасу Щирому Вайлупов рассказал о вдохновении, которое дал большой адронный коллайдер, о том, продает ли он свои работы, и как реагируют на творчество партнеры по команде.
– Никита, что тебя в последнее время зацепило в искусстве?
– Да я совсем немного времени уделяю истории, теории искусства, и редко смотрю на то, что в тренде, что пишут люди. Я – сам по себе. И на все остальное сильно не обращаю внимание. Хотя посещать выставки мне хочется, но из-за плотного спортивного графика не получается. Буквально недавно моя подруга приглашала сходить в Национальный центр современных искусств, однако я не смог.
– Откуда у тебя появился интерес к рисованию?
– Я не скажу, что долго к этому шел. Просто в определенный момент во мне что-то стрельнуло – и все. Рисовать я начал на уроках в школе. У меня была тетрадки формата А3, в которой изображал сердечки, а потом зарисовывал их красным и черным цветами. Ничего необычного я не делал. В детстве лишь месяц проходил в художественную школу. Покажу одну фотографию, и ты все поймешь касательно художки.
Я не умел нормально рисовать.
– Слушай, но ты ведь сам из Витебска – города, который дал Марка Шагала, где работал Казимир Малевич. Все это прошло мимо тебя?
– Да в детстве я вообще не думал про Шагала, хотя в нашем городе даже проходили выставки его работ. В то время был очень далек от всего этого. Не интересовался художниками. Все время отдавал гандболу и хотел переехать в столицу. Со временем моя мечта осуществилась – я переехал в СКА. И я благодарен своим родителям, которые, грубо говоря, жертвовали ужином и покупали мне гандбольный мяч и лишние кеды.
– В семье все было так непросто?
– Да. В детстве был момент, когда у нас не было денег, и нам практически нечего было кушать. Я вместе с отцом ходил летом – ночью – в сад и срывал антоновку. Он потом засыпал ее сахаром, и мы это ели как фруктовый салат.
Я нигде в детстве не подрабатывал, хотя было время, когда мы с друзьями рвали вишню в детских садиках и школах, а потом ею торговали. На нашем районе, возле магазина, бабушки продавали закатки, картошку, зелень с грядок, а мы – вишню. За вырученные деньги покупали сладости, напитки «Вейнянский родник» и «Дюшес». Fanta и Cola было для нас cлишком дорого. О них не было и речи. Поэтому я знаю, что такое плохо, и родителям могу адресовать лишь слова благодарности. Они меня поддерживали в любой сфере – от художественной школы до волейбола, дартса, настольного тенниса, баскетбола и футбола. Все делал одновременно. В секции с десяти лет занимался гандболом, а параллельно на улице гонял в футбол двор на двор. Жил я в районе ДСК (домостроительный комбинат – Tribuna.com), который находится возле завода «Монолит». Кстати, у «Гомеля» на форме есть нашивка с надписью ДСК. Когда вижу эту надпись, у меня прямо ностальгия появляется :).
– ДСК – благополучное место?
– Я бы так не сказал. На районе жило много людей, скажем так, с сомнительным прошлым. И в свое время ДСК считался самым неспокойным районом Витебска. Я в переплеты не попадал, но видел очень страшные вещи, о которых, честно говоря, вспоминать в интервью не хочется. Стенка на стенку, если не изменяет память, наши ходили с «югами» – с районами Юг-5, Юг-6 и Юг-7. Были какие-то контры, люди, которые крутились в этой сфере, решали какие-то вопросы. Но меня все это не касалось. Я был обычным ребенком, который играл в гандбол, и меня никто в эти дела не втягивал. Я не видел никаких перестрелок, гангстеров и криминала. Повторюсь, я – домашний, обычный ребенок. Собирал поречку, горох и пил воду из колонки…
Наш район – очень контрастное место. Там и частный сектор, и пятиэтажки, а рядом с кладбищем стоит детский сад. Школа моя находилась, мягко говоря, очень далеко. Мне приходилось преодолевать примерно такое же расстояние, как в Минске от Уручья до станции метро «Институт культуры». А после занятий я ехал еще и на тренировку. С 6:30 утра до 23:00 меня дома не было.
–
– Как ты питался все это время?
– Да никак. Ну, когда был у бабушки, а она живет возле моей СШ №5, кушал, спал сорок минут и ехал на гандбол.
– У тебя в детстве были какие-нибудь гандбольные кроссовки?
– Да ничего такого у меня не было. Я вообще не знал, что такое AdidasStabil, Asics, Puma или Mizuno. У меня были совершенно обычные кроссовки. Но не «Лидские» – получше. Свои первые «асиксы» я купил в витебском секонд-хенде. Эта была на тот момент одна из лучших моделей, и вот так фартануло. Мне, наверное, и пятнадцати лет тогда не было. Ну а потом я уехал в Минск.
* * *
- Когда ты все-таки почувствовал, что хочешь писать картины?
– Да вот прошлым летом только начал.
– И что на тебя нашло? Как эта лампочка в тебе загорелась?
– Просто взяла и загорелась. И я не могу этого объяснить. Наверное, был какой-то внутренний порыв, мысли, что с помощью красок, моих работ меня сможет кто-то понять. Но никакой цели чего-то добиться передо мной не стояло. Я просто делаю то, что мне нравится. Это хобби, в которое вкладываю всю свою душу. И не могу сказать, что это высокое искусство или вообще какие-то каляки-маляки. У каждого на это свой взгляд.
– В какой технике ты работаешь?
– Я же не умею рисовать, поэтому выбора техники не было. Я не думал про портрет, пейзаж, еще что-то. Не умею этого делать. Просто выливал краску на холст и из этого должно было что-то получиться – с помощью рук, каких-то «плевков», бросков. Можно вылить воду, смешать ее с краской, провести рукой и получить какие-то оттенки. К примеру, если смешать белый цвет с красным, то получится оранжевый. Проведешь по поверхности валиком – получишь один эффект, нажмешь целлофаном – будет другой. Этого не объяснить. Мне нравится игра красок. Абстракция – она бесформенна. Она не требует от тебя каких-либо канонов и стандартов. Меня это привлекает.
– Объясни пошагово, как все происходило.
– Я ничего не изучал. Лишь немного почитал про Уорхола, глянул видео про Джексона Полока – и все. Я практик, а не читатель. Когда появилась идея что-то нарисовать, нужен был материал. В Витебске есть художественный магазин «ХоДабби». Там огромный выбор планшетов, холстов, красок. Туда я и пошел. Купил гуашь, кисточки. Потом на рынке приобрел ДВП, порезал его на пилораме.
- Если не ошибаюь, это твой первый инвентарь.
– Да, мой первый холст, кисти, которыми я толком и не пользовался, степлер, чтобы крепить холст, акриловая паста, шпатель с зубчиками. Если таким шпателем провести по холсту, будет эфффект, который напоминает бабушкины грядки. Еще есть пластиковый шпатель. Благодаря гибкости помогает достичь еще каких-то эффектов. Во сколько мне все это обошлось? Думаю, 60-70 рублей. Все это я уже покупал в Минске.
– Как много времени ты уделяешь своему хобби?
– У меня не бывает такого, что передо мной стоит здоровенный холст и я сижу перед ним, пытаюсь что-то сделать. Холсты лежат дома, и когда у меня появляется желание, я просто начинаю работать. Нет какого-то графика. К примеру, сегодня рисую, а завтра могу чем-то другим заняться. Все от желания зависит. Бывает, в час ночи рисую, в два. Я могу работать и двадцать минут над одним холстом, а над другим – две недели.
– И сколько у тебя холстов накопилось?
– От 30 до 40. Они уже готовые. Просто лежат дома.
– Считаешь, что это произведения искусства?
– Нет, это работы. Если бы я назвал их произведениями, то оскорбил бы тех, кто отдал искусству жизнь и продолжает отдавать ее сейчас. Повторюсь, это хобби. А какого оно уровня, я оценить не могу.
– Ты самокритичен?
– Даже излишне. У меня есть понятие «грязные цвета» – серый, цвет мокрого асфальта. При смешивании черного и белого получается серый. Он мне не нравится. В такие моменты просто беру скребок, сгребаю и делаю все заново. Я люблю пастельные цвета (розовый, бежевый, бирюзовый – Tribuna.com). Они – королевские. Я себя с ними не соотношу, но мне просто нравятся мягкие, плавные переходы.
- Давай поговорим о твоих работах. Фотографию первой из них ты выложил в своем Instagram26 августа 2017 года. Что она из себя представляет?
– Это ДВП. Холсты стоят недешево, поэтому поначалу ходил в ателье и спрашивал, какая ткань наиболее сопоставима с холстом. В итоге выбрал что-то вроде простыни. По составу она похожа на хлопок. При помощи клея ПВА «натянул» ткань на ДВП размером 40 на 70 сантиметров. Около двух дней она сохла. Потом я нанес глицерин и загрунтовал ткань – нанес на нее плотную белую водоэмульсионную краску, чтобы ничего не протекало, не просачивалось через дыры и щели в ткани. Ну а позже приступил к работе. На все про все ушло около двадцати минут.
- Почему эта работа называется «Границ красок не существует»?
– Смотри. Тут три цвета, не считая оттенков. Назови их.
- Белый.
– Так.
- Бирюзовый.
– Это не цвет.
- Зеленый и желтый.
– Вот. Я говорю о том, что всего лишь три цвета могут дать тысячу оттенков. Вот поэтому я и написал, что границ красок не существует.
- Хорошо. Какие из твоих работ тебе еще нравятся?
– Вот. Это холст на картоне.
Называется «Палитра цвета». Я накладывал на картон разные краски слоями – желтый, красный, зеленый и так далее. После этого проводил по поверхности гибким шпателем. Получалось, как будто рисую лепесток, ресницы. Чем больше было слоев, тем насыщеннее получалась палитра.
– Идем дальше.
– Эту работу я уже подарил гандболисту Мише Жиле. Он ее сначала у себя дома повесил, а потом маме передарил.
Дал ей название «Коллайдер вселенной». Я просто как-то интересовался темой коллайдера, знал, что он находится в Европе, крутит-вертит частицы и способен закрутить их с такой скоростью, что может возникнуть чуть ли не черная дыра. Прикольно. Повторюсь, смотрел много об этом, и от этой темы я отталкивался при создании работы.
Мне еще вот эта работа нравится.
– Мне кажется, что это крылья птицы.
– Хорошо. Пускай будут крылья птицы :). Одна из фишек абстракции – это то, что люди видят одну картину, а воспринимают ее совершенно по-разному. Я хотел изобразить охапку колосьев, а ты увидел здесь крылья. У меня даже была охапка колосьев, которую я нарвал на поле во время сборов в «Стайках».
– А что увидели в ней твои друзья?
– Колосья, крыло, что-то вроде новогоднего салюта. Все по-разному.
В этой работе кто-то увидел коловрат – знак солнца. Я же ни о чем подобном не думал. Мне просто понравилось сочетание белого, фиолетового и оранжевого цветов.
– А эта картина выполнено не под впечатлениями от Джексона Поллока?
– Возможно. Поллока когда-то никто не понимал. А сейчас чем хуже картина, тем лучше она продается. Это в тренде. Это круто. Это большая работа – 100 на 120 сантиметров. Она еще пока у меня дома. Никому ее не подарил. Хотел бы ее презентовать какому-нибудь кафе.
– А тебе нравятся твои работы?
– У меня нет работ, которые мне не нравятся. У меня на съемной квартире есть стена, на которую я пару раз в неделю вешаю на гвоздь разные картины. И получается так, что когда я просыпаюсь, вижу над собой картину…
– И она по утрам поднимает тебе настроение?
– Возможно, да.
* * *
- Сколько денег ты тратишь на хобби?
– По-разному. Но я не буду отвечать на этот вопрос. Потом все начнут интересоваться, какая у него там зарплата. Скажу, что денег уходит много. Это дорогое увлечение. Просто кто-то тратит деньги, грубо говоря, на сигареты, на клубы, а кто-то – на краски.
- На какую покупку, связанную с хобби, ушло больше всего денег?
– Наверное, на холст. Я за него отдал 70 рублей. Ну а поначалу вкладывался в 30. Это была максимальная сумма.
- Как к занятию рисованием относится твоя девушка?
– Она честная. Если ей что то не нравится то она об этом прямо скажет.
- Твое увлечение не создает неудобств?
– Абстракция – не живопись. Нужно много красок, нужна резкость движений. Я же бросаю краски на холст руками. Это техника движений. Как у Поллока. Я кайфую от всего этого. Но стенки не заляпываю. Все летит на пол. Правда, во время работы в комнате все заклеено клеенкой, чтобы после не было никакой грязи.
- Краски в подругу не летят?
– Нет, она отходит :). В мой процесс не вмешивается.
– Как к твоему занятию относятся партнеры по команде?
– Да они меня вообще называют инопланетянином. Для них это нестандартно. И спортсмен, который поет, танцует, рисует – это неожиданно.
– Ты себя не считаешь инопланетянином?
– Сейчас я стал, как вода.
– То есть?
– Ты не смотрел видео с Брюсом Ли, в котором он рассказывает о том, что ты должен принять форму воды?
– Нет.
– Он там говорит: «Стань бесформенным, как вода. Когда воду наливают в чашку, она становится чашкой. Когда воду наливают в бутылку, она становится бутылкой». Думаю, это значит, что в любой ситуации нужно идти на компромисс, и, возможно, в какой-то степени кому-то уступать. Даже во вред себе.
– Кто-нибудь в коллективе сказал: «Молодца, Никита, давай еще»?
– Даже не знаю, кого назвать. Может, со временем мои работы будут нравиться большему количеству людей, я выйду на новый уровень, и они станут меня со временем поддерживать.
– Самая неожиданная реакция тренера на твое творчество?
– Это была не реакция, а подколка. Главный тренер сборной Юрий Шевцов время от времени называет меня художником. Но он нормальный мужик. С Юрием Анатольевичем можно поговорить о многом. Шевцов, кстати, говорил, что его жене мои работы понравились. Хотя не понимаю, где она их могла увидеть. Знаю, что мои работы нравятся многим ребятам. У Бохана, к примеру, есть моя работа.
– Ты продаешь свои картины?
– Я не могу их продавать. Это не ремесло. Я уже узнавал об этом. Так что за картины я могу получить лишь что-то в виде пожертвований на свое дальнейшее развитие. Сколько дадут, столько и дадут. Значения не имеет. Бывает, что дарю кому-то. Сделать такой подарок хорошему человеку на День рождения для меня не проблема.
– Ты вместе со сборной не летал на чемпионат Европы в Хорватию, хотя и входишь в ростер команды. Может, все-таки чересчур много внимания уделяешь творчеству?
– Мое хобби никак не связано с гандболом. Никак с ним не перекликается и не забирает у меня время. Гандбол гандболом, а отдых – отдыхом. Но этот вопрос, наверное, нужно задавать не мне, а людям, которые со мной хорошо общаются.
Для меня работа с холстом как отдушина. Весь стресс, который получаю в играх или на тренировках, снимаю через творчество. Оно дарит мне огромные эмоции. Экстаз. С чем это сравнимо? Это как точное попадание в дартсе, как первая поездка за рулем. Возможно, без этого хобби я смогу жить, но сейчас я очень увлечен. Хочу продолжать рисовать дальше. И хотел бы в будущем провести свою выставку или просто выставиться где-нибудь.
– Ты не боишься, что придет время и тебе надоест?
– Я не боюсь. Это вполне возможно. Такое может произойти в любой сфере. Как спокойно начал рисовать, так спокойно могу и закончить. И для меня это, думаю, не станет проблемой.
– У тебя есть мечта, которая связана с искусством?
– Чтобы мое хобби оставалось исключительно хобби. Я не хочу, чтобы оно переросло в нечто большее. Понимаешь, у меня многие перестали спрашивать: «Как ты играешь? А что у тебя на площадке?» Всем интересно только это.
- Ты опасаешься, что тебя будут больше воспринимать как художника, а не гандболиста?
– Да. А ведь спорт – моя основная деятельность, с которой связано много целей. Я пытаюсь их достичь. А со мной большинство говорит только о хобби. Мне это не нравится.
- Тебе удается переносить творчество на гандбольную площадку?
– А ты посмотри видео. Это матч с «Машекой».
– Объясни, что здесь произошло?
– Нестандартное принятие решения. Забросил из-за спины. Я тренировал этот бросок. Оставался после тренировок и дополнительно работал над ним. И в игре с «Машекой» он у меня получился впервые. Хотя мне дали плохую передачу и я еле догнал мяч.
– Это пижонство?
–Да, в большинстве случаев.
– Что произошло бы, если бы ты не забросил?
– Кухню раскрывать не хочу. Скажу лишь, что точно был бы заменен.
– Никита, прозвище инопланетянин тебе точно не подходит?
– Не знаю. Людям так со стороны кажется. Что я могу тут сказать? Меня просто зовут Никита – и точка.
***
Напомним, что увидеть Никиту в деле как гандболиста можно уже в ближайшую субботу во Дворце спорта «Уручье». Возможно, в матче Кубка ЕГФ против «Бьеррингбро» он сотворит очередной шедевр (начало в 19.30).