Tribuna/Футбол/Блоги/Железный дровосек/«Никогда не выложу фото в бикини». У капитана брестского «Динамо» скромная и титулованная жена

«Никогда не выложу фото в бикини». У капитана брестского «Динамо» скромная и титулованная жена

Олеся Бабушкина выкладывает в Instagram фото в бикини и не ходит по бутикам.

Автор — Тарас Щирый
24 мая 2018, 10:25
43
«Никогда не выложу фото в бикини». У капитана брестского «Динамо» скромная и титулованная жена

10 лет назад «художница» Олеся Бабушкина одержала главную победу в карьере – завоевала «бронзу» пекинской Олимпиады в групповых упражнениях. После тех Игр девушка провела еще один сезон, а потом с профессиональным спортом завязала и переквалифицировалась в тренера. Сейчас Олеся руководит студией художественной гимнастики, которая работает в Гомеле, и вместе с капитаном брестского «Динамо» Алексеем Гавриловичем воспитывает двух сыновей – Артема и Никиту. Тарас Щирый встретился с Олесей и пообщался о женах футболистов, деньгах, белорусских брендах одежды и узнал, почему художественную гимнастику нельзя сравнивать с футболом. Но начали разговор с актуального – с победы «Динамо» в Кубке.

– На трибунах было очень здорово. Болельщики создали прекрасную атмосферу, – делится впечатлениями Олеся. – Ажиотаж нагнетался, все было подчинено футбольным эмоциям. Все ждали чего-то грандиозного. Да и футболисты тоже не дали зрителям заскучать.

- Спали хорошо перед кубковым финалом мужа?

– Никакого волнения не было. Легкий мандраж появился только перед игрой. Детей я оставила в Гомеле у мамы, а вместе с отцом в субботу поехали на матч. Были в Могилеве приблизительно за два часа до игры и столкнулись с тем, что негде припарковать автомобиль – все в центре было оцеплено. Но нам все-таки удалось поставить машину недалеко от стадиона.

- Как вы вели себя на протяжении матча?

– Не кричала и эмоции не показывала. Я же гимнастка. А у нас спорт такой, что эмоции нужно не выплескивать, а держать в себе. Я была до последнего уверена, что «Динамо» победит. Когда ехали в Могилев, сказала отцу, что все будет хорошо.

- Если не ошибаюсь, вы даже на поле оказались после игры.

– В Гродно в прошлом году не пошла на поле. Я – скромный человек, и понимала, что это все-таки праздник тех, кто непосредственно участвовал в том действии, а не мой. Здесь я больше в роли наблюдателя. Но тут Леша прибежал после игры к трибуне, говорит: «Слазь!» Отвечаю: «Не пойду!» – «Слазь, говорю!» В итоге перелезла через ограждение.

- Он еще перед игрой знал, где вы сидите?

– Рассказывал, что на разминке нас заметил. Правда, я была в кепке, и он не сразу меня узнал – я кепки редко ношу. Ребята после игры побежали к фанатам, а я Лешу в сторонке ждала. У футболистов автографы брали, с ними фотографировались, и мне как-то неловко было мешать.

- У команды был праздничный ужин?

– Ничего такого не было. Они в Брест, как мне Леша написал, приехали в половину шестого утра, немного поспали и в пять вечера уже были на тренировке. В среду ведь игра со «Слуцком».

- Кстати, что у супруга с подбородком? Серьезное повреждение?

– Его в борьбе локтем ударили, это неприятно. Но Леша понимает, что в футбол играет, а не в шашки. Должны были швы накладывать, но он сам отказался. Ничего страшного. Все пройдет и заживет.

* * *

- Олеся, давайте о вас поговорим. Когда появилось желание открыть собственную студию художественной гимнастики?

– Студия работает с 2013 года. Но я, пожалуй, начну с самого начала. Художественной гимнастике отдала 15 лет жизни. И благодаря тренерам, родителям, которые вложили в меня многое, время это было потрачено не зря.

В гимнастику привели родители. Мама со спортом никогда не была близка, а вот папа мог когда-то заняться легкой атлетикой, но его родители были против. У него не получилось, но, видимо, хотел, чтобы в спорте реализовалась я. Правда, поначалу занималась не только художественной гимнастикой, но еще и бальными танцами, училась в музыкальной школе по классу фортепиано. Однако в четвертом классе мне пришлось сделать выбор. И этот выбор был сделан в пользу спорта.

Перспектив никаких не рисовали, планов со мной не связывали. Я просто ходила тренироваться с горящими глазами, меня никто не заставлял. С координацией и в работе с гимнастическими предметами проблем не было. Мне даже самой нравилось придумывать разные элементы. А в остальном данные у меня были посредственные. Меня растягивали, развивали гибкость. Как? Ставили два стула, между ними садили на шпагат. И сидела так 5-10 минут, пока боль не притуплялась. Но это нормально. Подобного требует вид спорта. Я ведь пришла в зал не просто на стуле посидеть.

У СДЮШОР №4 не было профильного зала, поэтому для нас постоянно снимали какие-то помещения. С нехваткой залов для тренировок я столкнулась сама, когда открывала студию. Для художественной гимнастики требуются помещения с высокими потолками. Их в Гомеле не так много. А если и есть, то они так загружены, что всунуться очень тяжело. Работать можно разве что в ночную смену.

До 15 лет тренировалась в Гомеле, а потом меня пригласили в Минск – на просмотр в национальную команду групповичек. И родители решили меня отпустить. Я отчетливо помню то время. Так совпало, что в Минске тогда был какой-то апокалипсис – шел очень страшный дождь. Я жила на тринадцатом этаже гостиницы «Беларусь». Из-за этого ненастья там пропал свет, ничего не работало. Я пришла с тренировки, а занимались мы в манеже на улице Даумана, и поняла, что мне нужно идти на мой этаж по запасной лестнице. Мне было дико страшно.

Провела несколько сборов с национальной командой, и мне окончательно предложили переехать в Минск. Изначально приглашали в качестве резервистки, но, видимо, приглянулась, и со временем оказалась в основе. Мои первые соревнования со сборной проходили в 2006-м в греческой Каламате. В память о том турнире сохранилась галька. Камешек по сей день хранится в уголке, где находятся все мои кубки и награды. Мелочь, казалось бы, но она возвращает меня в те времена.

Папа и мама посчитали, что отпускать в общежитие, где размещают спортсменов, не стоит. И отец решил переехать вместе со мной, снять квартиру. Он был военнослужащим, и по службе ему смогли оформить перевод в другой город. В Минске он работал в комиссариате – отвечал за призыв.

- Прелести общажной жизни прошли мимо вас?

– Да. Меня воспитывали строго. У нас в семье была такая позиция: если чем-то занимаемся, то серьезно и надолго. Не на половинку. При возможности отец меня отвозил на тренировку, забирал. Сама я добиралась на Даумана, грубо говоря, на четырех транспортах. Снимать жилье в центре было дорого, поэтому мы арендовали квартиру на улице Славинского. На автобусе ехала до метро, потом ехала до станции «Площадь Победы» и уже после – до спорткомплекса.

- Минск после Гомеля впечатлил?

– Сразу стало понятно, что ритм жизни отличается от гомельского. Здесь все тихо, планомерно и размеренно. Вот и Брест такой же. А в Минске все люди куда-то спешат. Это бросается в глаза. Наверное, все это оттого, что в столице возможностей больше, и люди хотят что-то доказать себе и другим. А в Гомеле все происходит по маршруту дом – работа – работа – дом. Хотя, может, для кого-то Гомель тоже очень большой город.

- Находясь в сборной, вы ощущали свою значимость?

– Нет. Этого ощущения у меня не было даже тогда, когда ехала на Олимпиаду в 2008-м. Это, наверное, ощущали родители. Все-таки я была среди восьми девочек, которые защищают на Играх честь страны. Но с нами очень хорошо работали тренеры. Тяжело выступать с психологическим грузом, когда от тебя все чего-то ждут. А когда ты выходишь и делаешь то, что любишь с детства, все выходит на максимуме. Тренеры нам в этом помогли.

- По своим ощущениям, ехали в Пекин еще ребенком?

– Ребенком. В детстве на все смотришь в розовых очках, через какие-то мечты. Я вообще до определенного возраста даже не думала, что могу приблизиться к Олимпиаде. Четко помню, как у бабушки в деревне смотрела Олимпиаду в Сиднее и думала, что все это нечто недосягаемое. Вообще. И чтобы я смогла приблизиться к тому, что показывают по телевизору, – нет, это не про меня. И когда осуществлялась мечта, которая вынашивалась еще с детства, в душе я оставалась ребенком. Хотя с меня требовали, как от взрослой гимнастки. Но, несмотря на это, мы приходим в гимнастику детьми и уходим из нее, по большому счету, тоже детьми, которые не полностью понимают происходящее. И глобальное осознание того, что ты сделала, приходит лишь по истечении пяти или даже десяти лет. Кстати, 24 августа будет ровно десять лет нашей бронзовой медали в Пекине.

- Когда команду напутствуют перед соревнованиями, любят говорить пафосные речи о том, что коллектив должен работать как один механизм…

– Ну, почему пафосные? Для примера: Леша с другими футболистами играет за «Динамо». Это команда. Это уже взрослые люди. У кого-то есть семья, а у кого-то ее нет. В гимнастике все иначе. Приходя туда в раннем возрасте, мы, по сути, живем жизнью друг друга, тренер постоянно работает над тем, чтобы мы были единым целым, были объединены одной целью. Я теперь понимаю, что нас подбирали не только по спортивным качествам, но смотрели и на психологию, как реагируем на форс-мажорные ситуации.

- Не психовали?

– Нет. Я вообще по жизни очень спокойный человек. Все, конечно, очень переживали, но до психов дело не доходило. Когда ты выложишься на 350 процентов на тренировке, сил на остальное не остается. Были тренировки, после которых я просто ложилась на ковер и думала, как же это хорошо – просто полежать.

От нас не требовали занять на Олимпиаде первое или второе место, но просили выступить на максимуме своих возможностей. В нашей программе был один бросок, который зависел исключительно от меня. Я бросала булаву без зрительного контроля. Мне нужно было перевернуться и словить ее. Все. Это может сделать любой ребенок. Но в Минске как-то проходил этап Кубка мира, и я эту булаву потеряла. У меня в голове засела мысль: «Ну, как я, протренировавшись столько лет, выйду на соревнования всей своей жизнь и ее потеряю?» Этот бросок был в начале олимпийской программы, и когда я ее словила, просто выдохнула, поняла, что дальше можно работать в свое удовольствие. У нас вид спорта такой, что нужна постоянная концентрация. Если футболист верное решение должен принять за долю секунды, то у нас программа оттачивается год, и ты ее изо дня в день потом повторяешь. Чтобы каждый день ловить предмет в одной и той же точке, нужно быть устойчивым к разным раздражителям.

 - Из-за этого роботом себя не ощущали?

– Нет. Повторюсь, это особенности нашего вида спорта, когда ради пяти минут выступлений на Олимпиаде, ради исполнения своей мечты стоит посвятить 15 лет жизни.

- Об Олимпиаде в Пекине написано и рассказано много. Что еще к этому можно добавить?

– Это знаковое событие в моей жизни, которое произвело на меня огромное впечатление. Сразу вспоминается один эпизод. В олимпийской деревне все сборные селят по алфавиту, и так получилось, что мы жили рядом с Бразилией. Уже в столовой увидели Рональдиньо.

Вокруг него был огромный ажиотаж. Вся столовая хотела с ним сфотографироваться. И когда мы попытались, бразильский тренер нас не пустил, сказал, что чересчур много внимания. Но нам сказали, что около восьми вечера можно подойти к бразильскому корпусу, и Рональдиньо сможет раздать автографы. И действительно мы встретили его. Он сфотографировался, расписался и еще немного пообщался с нами на английском. Честно говоря, хоть и звезда, но очень простой человек в общении. У меня еще сохранилось фото с Марсело, но о том, что это он, я узнала, когда познакомилась с Лешей и показала ему снимок.

Художественная гимнастика оставлена в олимпийской программе на десерт. Мы не были на открытии, приехали 11 августа и до 24 числа тренировались в двухразовом режиме. Зато посетили потрясающую церемонию закрытия. Но проморгали, как погас олимпийский огонь. Ничего. Я потом в записи посмотрела эту церемонию.

- В честь десятилетия «бронзы» будете собираться командой?

– Редко сейчас встречаемся. Все живут в разных городах и странах. Например, Зинаида Лунина (Мартынович) живет в Краснодаре, Настя Иванькова – в Америке. Она проживает в Лос-Анджелесе и тренирует деток в школе, которую открыла гимнастка Евгения Бурло. У кого-то есть дети, что тоже немаловажный фактор. Мы вот тоже с семьей переезжаем из города в город. Живем постоянно в Бресте, а работа моя – в Гомеле.

- Так почему вдруг решили открыть студию?

– Сделаю маленькое отступление. После окончания спортивной карьеры училась в БГПУ имени Максима Танка, жила в Минске и тренировала детей в ледовом дворце на улице Притыцкого. Параллельно для себя брала уроки рисования. Мне, кстати, всегда был интересен дизайн спортивной одежды. Тренируясь, поняла, что с выпуском формы в нашей стране проблема. И я делала какие-то наброски, эскизы формы, чтобы визуализировать то, что хотела видеть в спортивной одежде. И в 2017-м на фамилию Гаврилович запатентовала свой товарный знак, чтобы, если что, под ним потом можно было выпускать одежду. Как называется? Пока говорить не буду. Не питаю никаких иллюзий на этот счет, но если что-то произойдет, вы обо всем узнаете.

А что касается школы, меня к открытию подтолкнула глава федерации гимнастики Гомельской области Марина Владимировна Филонова. Филонова в прошлом тоже занималась художественной гимнастикой, мы иногда пересекались на каких-то встречах, и она однажды поинтересовалась, чем я занимаюсь. Сказала, что деток тренирую. Я тогда только с Лешей познакомилась. И она спросила: «А ты бы хотела, чтобы твое имя не забыли в Гомеле?» Время ведь проходит, появляются новые имена. Леша играл в минском «Динамо» , в «Нафтане», а потом его позвали в Гомель. Так мы и переехали. Понимала, что чем-то нужно заниматься, не сидеть дома. И в 2013 году мы открыли частное спортивное унитарное предприятие «Студия гимнастики Олеси Бабушкиной».

- Но среди жен футболистов хватает примеров того, что можно сидеть дома и ничего не делать.

– Ну, наверное, меня родители воспитывали иначе. Для того, чтобы у тебя что-то было, нужно быть не просто женой. У меня мама все время работала. И понимания, что я стану девочкой, которая будет просто сидеть на месте, никогда не было. Но, честно скажу, таких жен футболистов не встречала. Они либо детей воспитывают, либо еще чем-то занимаются.

- Как понимаю, студию открыли за олимпийский гонорар?

– Да нет. Чтобы открыть школу гимнастики, никаких серьезных вложений делать не нужно. Я лишь приобрела ковровое покрытие, которое обошлось в 250 долларов, и потратила что-то на документацию. Это совершенно небольшие деньги. Своего помещения у меня нет – арендуем. И деньги, которые за занятия платят родители детей, я отдаю на аренду, зарплаты директору и тренерам.

- Когда вы поняли, что на школе можно зарабатывать?

– Да я и сейчас больших денег на этом не зарабатываю. Мой доход меня устраивает, хотя есть к чему стремиться и куда расти. Для меня на первом месте стоит саморазвитие. Работаю на имя и результат. Наша школа – начальный шаг к большому спорту. Мы ведем деток три года, после чего самых талантливых передаем в СДЮШОР №4. И уже есть наши воспитанницы, которые ездят на соревнования в другие города, где занимают призовые места, – в Минск, Чернигов. Чтобы вы понимали картину: у нас тренируются порядка 70 детей, с которыми работают два тренера. Наша загруженность – 10 часов в неделю. Все. Чтобы были другие заработки, нужно больше рабочего времени. А с этим возникают проблемы. Сейчас мы арендуем время в спортивном зале во Дворце водных видов спорта, куда не так просто добраться тем, кто, например, живет в Новобелице (микрорайон на окраине Гомеля – Tribuna.com). Но сейчас меня все устраивает. И время, которое я трачу на школу, окупается.

- Объясните, как вы работаете, если все время проводите в Бресте?

– Если нужно проверить бухгалтерские дела, все можно делать через интернет-банкинг. А остальные вопросы решаю по телефону. Кроме того, дважды в год собираю всех детей, проверяю их уровень подготовки, провожу мастер-классы сама и приглашаю девочек, с которыми тренировалась в национальной сборной. А еще мы ежегодно проводим турнир с уклоном в эстетическую гимнастику «Ассоль». Участвуют не только гомельские школы. В прошлом году было порядка 280 участников, приезжали дети из Минска, Сумм и Харькова, а в этом ожидаем принять около 150 маленьких гимнасток.

* * *

- Объясните, почему в нашей стране так часто заключаются браки между гимнастками и футболистами?

– Их действительно много. Но почему так происходит, никогда не задумывалась. Наверное, многие ребята просто учились вместе. А может, просто футболисты больше внимания обращают на девочек-гимнасток? Я, честно говоря, особо не придавала значения тому, что Леша играет в футбол.

- А когда в вашей жизни появился человек по фамилии Гаврилович?

– Познакомились мы с ним 1 мая 2010 года в компании общих друзей. Помню, тогда получила права, и мы пошли с девочками-гимнастками в Next на дискотеку. Алина Тумилович уже встречалась с Димой Алисейко. Я знала, что у нее парень играет в футбол, но особо не расспрашивала, футболом не интересовалась. И на ту дискотеку Дима пришел с друзьями, среди которых был Леша. Мне сразу запомнилось, что у него глаза добрые. И получилось так, что он пригласил меня на медленный танец.

- Хорошим танцором оказался?

– Ну, в медленном танце не нужно много умений. Все было нормально. Он старался :). Мы разошлись, а потом, наверное, 6 мая написал мне эсэмэс и пригласил на свидание. После этого он уехал с молодежной сборной на турнир в Португалию. Мы переписывались, общались. Инициатива всегда исходила от него. У меня было какое-то понятие, что первой никогда не начну переписку с парнем. Сейчас понимаю, что, возможно, это и неправильно было. Но Леша всегда находил время, чтобы написать и пообщаться.

- Как он вас удивлял?

– Он не романтик. Но цветы дарил и дарит по поводу и без. У нас два сыночка – Артему четыре годика, Никите всего три месяца – и на свой день рождения старший мне однажды сказал: «Хочу, чтобы мне подарили машинку, а папа тебе – цветы!» Каких-то неожиданных поступков не было. Мы часто любили просто прогуляться, он приглашал меня в ресторан. Я поначалу даже стеснялась туда идти. Принято ведь, что за девушку нужно платить, а мне всегда из-за этого было неловко. Леша удивлялся, говорил: «Я из-за твоей стеснительности даже в ресторан тебя пригласить не могу».

Я не ждала ничего. Мне просто было хорошо с ним. Какой он? Немногословен – лишних слов на ветер не бросает. Если что-то говорит, то старается максимально выполнять. Очень добрый и открытый. Всегда помогает друзьям и близким. Хороший человек. Я читала разные статьи, интервью. По ним может сложиться мнение, что многие футболисты ведут какой-то разгульный образ жизни. Понятно, что люди разные, но я общалась с Лешей, с его друзьями, и это совершенно другие люди. В некоторых вопросах муж меня переплюнул. Если у меня одно высшее образование, то у него их уже два – физкультурное и экономическое.

- Кстати, о футболе и гимнастике. Иногда приходится слышать, что гимнастки тренируются в разы больше, нежели футболисты, но получают на порядок меньше. Как вы к этому относитесь?

– Когда мне в сборной выдали зарплатную карточку, для меня это был какой-то шок. Я просто не понимала, что за гимнастику еще могут платить деньги. Мне это было сложно понять. А футболисты… Я ведь понимаю, что в нашей республике до игроков, которые получают хорошие деньги, доходят лишь немногие. К этому нужно относиться с пониманием.

И не стоит сравнивать художественную гимнастику с футболом. Ведь футбол – не просто спорт, но и бизнес, зрелище. А в гимнастике все это не так распространено. Есть узкий круг людей, который готов ходить на соревнования, вкладывать в нее деньги. Мне кажется, эти виды спорта даже неуместно сравнивать.

- За время семейной жизни вы ощутили, что такое безденежье?

– В  «Нафтане», в «Гомеле» были очень трудные времена. Я особо не вникала в нюансы, но знала, что у клубов были трудности и зарплаты задерживали. Когда человек работает и постоянно получает зарплату, он находится в комфортных условиях. А здесь эта психология была нарушена. И в таких стрессовых моментах нужно думать не только о тренировках, но и о том, что еще нужны деньги. У тебя ведь семья.

- И как супруг выходил из этой ситуации?

– А у нас не было критичных ситуаций. Я просто понимала, что сегодня можем рассчитывать на такую сумму, а завтра – на другую. Леша не зарабатывал никогда огромных денег, но в любом случае он что-то получал, мы жили на наши сбережения.

- Вы интересовались, почему такие задержки?

– Леша, повторюсь, немногословен. Я и хотела узнать, что происходит, но он особо не распространялся, объяснял, что не хочет рассказывать, чтобы я не переживала. Старалась туда не лезть. Что для меня главное? Чтобы в плане семьи и быта у Леши была свободная голова, и чтобы он во время тренировок не думал о том, что нужно дома решать какой-то бытовой вопрос. Понятно, он всячески помогает по дому, но я стараюсь создать такую атмосферу, чтобы он дома чувствовал себя комфортно. Я его не терроризирую :).

- Муж – добытчик, жена – надежный тыл?

– Да.

- Судя по вашим словам, вы не та девушка, которая будет лезть к мужу с вопросами: «Слушай, а где зарплата?!»

– Нет, просто я прекрасно понимала, что Леша сам изначально сильно переживает из-за таких вопросов. Зачем мне лишний раз его нервировать?

- А вы на футбол ходите? Интересуетесь им?

– Хожу, конечно. На играх в Бресте раньше бывала постоянно, но недавно родился Никита, поэтому пока остаюсь дома. В этом году лишь раз была на домашнем матче. Зачем такого маленького ребенка брать на стадион? Там болеют, кричат. Так можно испугать малыша. У нас есть Family club, в который входят жены футболистов, для них проводят различные мероприятия. Я бы и сама ходила на матчи, но, повторюсь, из-за младшего сына нахожусь дома.

- Что обсуждают жены футболистов?

– Все. У меня, например, спрашивали, как я справляюсь с двумя детками. Сказала: «Хорошо. Это интересно. Новый опыт» .

- Шопинг?

– Мы не обсуждали его. Скажу за себя. Мне очень нравится, что в Бресте развита легкая промышленность. Там много молодых и талантливых дизайнеров. Правда, свою одежду многие продвигают на Россию и Казахстан, а в Беларуси исключительно работают через почту. Но я стараюсь покупать их одежду. Я вообще, если честно, люблю наши вещи.

- Почему?

– Мне это интересно. Я не люблю шаблонную одежду. Мне еще важен крой, цвет, форма. Мне нравятся вещи от Nelva, Mozart, Burvin. Это все белорусские бренды.

- А как же топовые производители?

– Gucci и DolceGabbana я не очень воспринимаю из-за эклектичности, всех этих надписей. Хотя кому-то идет, кому-то нравится. Просто я такой человек, который на все это не обращает внимание. Вещей от таких производителей в моем гардеробе вообще нет. Я не гонюсь за какими-то коллекциями, и могу спокойно зайти в белорусский магазин и купить то, что мне нравится.

- Олеся, а что вы постите в Instagram? Он у вас закрыт, и нет возможности посмотреть.

– Я не всех добавляю. Мне интересно посмотреть какие-то аккаунты, опубликовать семейное фото, но снимки в бикини определенно никогда там не выложу.

- Почему?

– Я уважаю своего мужа и знаю, что ему это не будет приятно. Может, кому-то такое нравится, но у меня и Леши на это другой взгляд.

- Чтобы он сказал, если бы вы опубликовали такое фото?

– Ничего. Просто подобное никогда не произойдет.

* * *

- Олеся, в конце хотелось бы обсудить еще одну тему…

– Я даже, наверное, знаю, о чем вы. 

- Мне интересен ваш взгляд на тот момент, когда Алексей наступил на Милуновича.

– Я никого не хочу оправдывать. Но, зная Лешу, скажу, что он не делал это умышленно, намеренно. Его совесть чиста. Абсолютно. Но эта тема уже в прошлом, и я совершенно не хочу о ней говорить. Она закрыта.

- Понял. Ваш муж играет в одной из самых богатых команд Беларуси, вы – держите студию. А какой видите себя в будущем?

– В 11 лет я смотрела по телевизору Олимпиаду и не могла поверить, что когда-нибудь окажусь на Играх. Сейчас, создав товарный знак, не могу поверить, что когда-нибудь запущу в Беларуси линию спортивной одежды и экипировки. Для меня это что-то недосягаемое. Но я к этому планомерно иду, работаю в этом направлении. А как получится, посмотрим со временем.

ФОТО: из личного Олеси Бабушкиной

 

Другие посты блога

Все посты