Tribuna/Хоккей/Блоги/Беларускі спорт/«Он что, из своего кармана деньги вложил?» Большой разговор о спорте с Валерием Цепкало – ему не дали стать конкурентом Лукашенко

«Он что, из своего кармана деньги вложил?» Большой разговор о спорте с Валерием Цепкало – ему не дали стать конкурентом Лукашенко

Большое интервь.

Автор — Tribuna.com
14 июля 2020, 12:00
50
«Он что, из своего кармана деньги вложил?» Большой разговор о спорте с Валерием Цепкало – ему не дали стать конкурентом Лукашенко

Сегодня ему отказал ЦИК.

Впервые интервью опубликовано 1 июля 2020 года

Валерий Цепкало – один из тех, кто попытался бросить вызов Александру Лукашенко на президентских выборах-2020. За последний месяц бывший посол Беларуси в США и экс-директор Парка высоких технологий активно проявил себя в медийном пространстве: часто с супругой появлялся на пикетах в разных городах страны, осуждал задержание Сергея Тихановского и Виктора Бабарико, а 24 июня заявил, что подал в ЦИК 160 тысяч подписей при пропускном пороге на следующий этап в сто тысяч. В конце последней недели июня Валерий дал большое интервью Тарасу Щирому, в котором поделился мнением, как надо выстраивать спорт в Беларуси, объяснил, почему будет болеть за Домрачеву и Азаренко, даже если они поддержат Лукашенко, назвал главных героев белспорта, рассказал о том, чем сам занимался в детстве, причем очень даже неплохо, и еще много о чем.

Встреча состоялась до заявления турецкого бизнесмена Сердата Игдеджи о том, что он якобы дал Цепкало взятку, но бывший босс ПВТ не помог с обещанными проектами, а еще не заплатил за строительство дома. Во вторник вечером, когда материал готовился к печати, стало известно, что Центризбирком признал действительными всего лишь 75 тысяч подписей, и Цепкало выбыл из президентской гонки. Его штаб заявил о намерении бороться за подписи, которые признали забракованными – но все было напрасно: 14 июля Цепкало, равно как и Виктору Бабарико, было официально отказано в регистрации кандидатом в президенты.

– Валерий Вильямович, если представить, что выборы – это соревнование, как бы вы описали стартовое положение кандидатов?

– Хотелось бы, чтобы выборы были, как в спорте: прошли честно и по одним и тем же правилам для всех. Ведь если кому-то начнут разрешать бить клюшкой по рукам или цеплять за конек, то это будет уже совершенно не тот хоккей.

– А если в контексте данного вопроса охарактеризовать нынешнюю предвыборную ситуацию в Беларуси?

– Думаю, читатель сам поймет мой подтекст. Мы, конечно, понимаем, что у одного из кандидатов определенное преимущество. Тут можно привести аналогию с биатлоном, где есть гонка преследования, в которой спортсмен, показавший хороший результат на предыдущей дистанции, выходит на старт с форой. Но дальше все равно все бегут по одинаковым правилам. Мне кажется, то же самое и здесь. Понятно, что один из кандидатов вышел на дистанцию с большим запасом административного, финансового и силового ресурсов. Это касается и возможности присутствовать в [государственных] средствах массовой информации, и доводить свое видение до широкой публики. Но дальше хотелось бы, чтобы игра шла по одним и тем же правилам. И самое главное, чтобы судьи одинаково оценивали результаты. В большинстве видов спорта есть четкие критерии победы. В нашем случае четким критерием победы является голосование.

– Судьями на выборах станет Центризбирком и члены участковых избирательных комиссий. Вы верите, что подсчет голосов будет беспристрастным?

– Понимаете, для придания легитимности власти необходимо делать подсчет прозрачным и честным. Потому что если все это будет происходить закрыто и кулуарно, то не очень понимаю, как ты потом будешь смотреть людям в глаза и как будешь выступать, если у них будет ощущение, что победу присудили тебе нечестно. В спорте тоже бывает, когда спортсмен, объявленный победителем, в глазах общественности таким не является. Например, договорные матчи или подсуживание в футболе. Задача судьи в том числе в том, чтобы зрители, которые смотрят игру, вышли со стадиона с ощущением, что там все делалось правильно. Если все делается скрытно или с помощью манипуляций, то люди пойдут домой с мыслями, что их обманули. И вряд ли «выигравшую» команду будут приветствовать как настоящего победителей. Это не придает красоты любому состязанию.

– Но мне интересна ваша рефлексия по поводу возможной честности выборов.

– Давайте не будем рефлексировать, подождем и посмотрим, как все будет происходить. В конечном счете, если я спортсмен, то не должен идти на игру с ощущением, что будут судить против меня.

– Одно из самых интересных событий последних дней – формирование участковых избирательных комиссий. Многие белорусы хотели попасть в эти комиссии, чтобы следить за честностью подсчета голосов, но их массово туда не пустили. Предполагали подобный итог или в чем-то он стал для вас откровением?

– Подобное можно было предвидеть, но, честно признаюсь, это стало откровением для меня. Думал, что будут рубить, отсекут 80 или 90 процентов, однако по итогу не пустили всех. Если не ошибаюсь, в состав избирательных комиссий прошли всего два таких человека.

Я не считаю нужным в этой кампании быть одновременно и спортсменом, и судьей. Спортсмен должен все-таки фокусироваться на своих результатах, и он не может никак повлиять на избиркомы и на судей. Но на это может влиять гражданское общество. И оно должно это делать. В этом году как никогда произошел высокий всплеск активности общества. И, судя по всему, люди будут активно записываться в наблюдатели и фиксировать процесс подсчета голосов. По крайней мере, наблюдатели смогут увидеть стопки, которые будут собраны за того или иного кандидата. И я все-таки очень надеюсь, что наши судьи из избиркома будут действительно честными, и они понимают, что «договорняк» – это уголовное наказуемое преступление. Пугать не хочу, но при нечестном подсчете голосов включается много статей уголовного кодекса.

– Вы говорите о всплеске активности общества. Произошла переоценка ценностей или людям просто надоело жить при Лукашенко?

– Народ очень устал от правления одного человека. В данном случае можно говорить о разрыве негласного социального контракта между властью и обществом. Раньше он основывался на том, что народ отказывался от части своих прав, в том числе конституционных, в обмен на экономическое развитие. Это тот феномен, который мы видим в Китае и во Вьетнаме. К примеру, в Китае за последние десять лет ВВП вырос на 270 процентов, а средняя зарплата поднялась с 300 до 800 долларов. У нас этот негласный контракт просуществовал до 2010 года, когда еще ощущался экономический рост. Постепенно у людей отбиралась часть политических и гуманитарных прав, права на независимое получение информации, право на то, что парламентарий будет представлять твое мнение, а не мнение одного человека. Но за последние десять лет ВВП Беларуси упал, хотя во всем мире он продолжал расти. Даже на 30-40 процентов в Греции и Италии, которые сильнее остальных пострадали от кризиса. Зарплаты тоже в Беларуси упали с 500 до, наверное, 450 долларов. И люди, понимая, что этот контракт разорван, хотят получать свободы, права и демократию. И с этим они связывают возможность экономического развития.

Всем очевидно, что страна зашла в тупик. Но самое главное даже не в этом, а в том, что с нынешней властью нет перспектив и видения будущего. Непонятно, как дальше мы будем развиваться. Народ понимает, что может переизбрать эту власть, но лучше от этого не станет, потому что ее курс за последние десять лет показал свою неэффективность и несостоятельность. Продемонстрировал, что происходит деградация всего, что можно, в том числе и спорта. Она происходит даже в хоккее, которому власть уделяла внимания больше, чем экономике и сельскому хозяйству. Вспомните, какие раньше сборная Беларуси занимала позиции в этом спорте, а недавно вообще выпала из высшего дивизиона. А как выступает минское «Динамо»?

* * *

– Давайте к теме спорта и перейдем. Вы родились в Гродно. В детстве за местный футбольный «Химик» болели?

– Да, и сам играл. В нашем дворе по переулку Доватора было футбольное поле, и, как себя помню, постоянно там гонял мяч. Играли, конечно, непрофессионально. На первый свой матч как зритель, наверное, пошел с друзьями. Футбол на стадионе – это уже совершенно другая атмосфера. Было круто. Помню, как к нам в Гродно приезжал «Звейниекс» из Лиепаи и другие прибалтийские команды, с которыми «Химик» выступал в одной зоне.

– Был у вас свой герой среди местных футболистов?

– Сергей Короза. Быстро играл на краю [атаки]. Все очень надеялись, что его возьмут в минское «Динамо». Его, если не ошибаюсь, брали в «Динамо», но он там не закрепился в основном составе. Для «Химика» это был очень сильный футболист.

Поступив в Белорусский технологический институт в 1982-м, начал постоянно посещать матчи минского «Динамо». Наше общежитие находилось на улице Белорусской, и до стадиона было пять минут пешком. Если не удавалось достать билет, смотрел матчи с другими ребятами по телевизору в холле общежития.

Но помимо минчан мне очень нравилось «Динамо» из Тбилиси. Я просто в восторге был от техники, рисунка игры грузинских футболистов. Своих главных успехов они достигли раньше минчан – [в 1981-м] тбилисское «Динамо» стало обладателем Кубка Кубков, обыграв «Карл Цейсс» из ГДР. По ходу турнира они выбили «Вест Хэм» и «Фейеноорд», переиграв голландцев дома со счетом 3:0. Так что уровень был топ. И главным моим кумиром в советском футболе являлся нападающий того самого «Динамо» Владимир Гуцаев. Он на фланге играл просто фантастически: в матче с «Карл Цейсс» сравнял счет, а потом «Динамо» забило победный гол. Я вот почему вспомнил эту историю. Год назад начал консультировать правительство Грузии в области развития инновационной инфраструктуры, и я поделился [с коллегами] своими футбольными воспоминаниями. И один из местных политиков пригласил меня на ужин в ресторан «Мельница» в Тбилиси, и я когда пришел туда, увидел за нашим столом…Владимира Гуцаева! Это был своеобразный подарок для меня. Мы с ним очень долго разговаривали о футболе.

– Что интересного рассказал?

– Делился воспоминаниями. О том, как дружил с ребятами из Минска. К примеру, с Юрием Курбыко. По его словам, на поле они были соперниками, а в обычной жизни общались очень хорошо. Кроме того, он выразил мысль, что если бы после развала СССР чемпионат все-таки сохранили, то это была бы сильнейшая лига в мире. Для многих футбол в Союзе был национальной идеей. И я сам прекрасно помню, что переживал за результаты минского «Динамо» больше, чем за любой свой экзамен.

– Как в дальнейшем развивался ваш интерес к спорту?

–- Отслужив в армии, поступил в МГИМО. В Москве тоже смотрел футбол, однако в меньшей степени. Но за сборную СССР, конечно, болел. Со временем футбол стал носить для меня глобальное значение, превратился в шоу, и сейчас я просто получаю эстетическое удовольствие от просмотра матчей «Ливерпуля», «Реала», «Барселоны» и «Челси».

– На белорусскую сборную ходили?

–- Ходил несколько раз. Лет десять назад, наверное. Не помню, с кем тогда играли. Может, норвежцам проиграли. Ощущения от присутствия на стадионе, конечно, сильные, но сейчас мне комфортнее смотреть футбол дома по телевизору.

– Футбол так и остался для вас любимым видом спорта?

– Наверное, да. Смотрю чаще матчи клубов, но и за сборной слежу тоже. Она, правда, в последнее время чаще расстраивает, чем радует. Хотелось бы, чтобы наш футбол соответствовал хотя бы среднеевропейскому уровню, и сборная играла бы на уровне Чехии, Венгрии и Польши.

– Какое место занимает спорт в вашей жизни прямо сейчас?

– В свое время я занимался разными видами. Например, фехтованием. Причем у меня были очень хорошие результаты. Я сам левша, и это давало определенное преимущество над соперниками. Быстро рос и уже в седьмом классе имел первый взрослый разряд. Мне предложили поехать в Ленинград во всесоюзный интернат по фехтованию, в котором готовили профессиональных спортсменов, но оценивал себя критически. Знал, что хорош, но видел ребят посильнее. Понимал, в республике мог бы быть лучшим, но вряд ли стал бы таковым в Советском Союзе. В итоге отказался.

Позже, поступив в институт, начал заниматься самбо. Подчеркну, что это было непрофессионально, не для работы, а просто занятия для поддержания физической формы. Что-то вроде активного фитнеса.

А сейчас я бегаю. Почему? Бег не требует ни зала, ни спарринг-партнера. Самый демократичный вид спорта, ты в любой момент можешь выйти на дистанцию. Бегаю пять раз в неделю по полчаса. Вместе с зарядкой, отжиманиями на все уходит примерно час.

– Кстати, о самбо. Слышал, что вы в 90-х помогли задержать в Минске хулигана. Это правда?

– Наверное, не хулигана. Если честно, подробностей не помню. Услышал с лестничной клетки женский крик. Вышел и защитил девушку от мужчины, который к ней приставал. Драки там не было. Просто оттолкнул его и сказал, чтобы девушку не трогал.

– Раз вы так любите футбол, почему детей отдали в хоккей?

– На самом деле я их сначала отвел в одну частную футбольную школу. Два месяца они там занимались, но как-то совсем не зашло. Может, маленькие еще были, не понимали логику игры. Отдавали их и на плавание, но в бассейне они просто баловались. А хоккей, где сразу просто начали учить кататься на коньках, им понравился. Можно было бы и катанием ограничиться, но когда на них надели форму, они почувствовал себя рыцарями, она им очень понравилась. У старшего – у Петра – так вообще появился прогресс, и он даже в футбол стал хорошо коньками играть. Понимает, как нужно притормозить, объехать и ударить по мячу.

– В какой школе сыновья занимаются?

– Сначала в «Юности» занимались, а название нынешней не вспомню. Знаю, что тренировки на «Минск-Арене» проходят.

* * *

– Хорошо. Как понимаю, ваши взгляды на изменения страны касаются буквально всего. Что вас не устраивает в белорусском спорте, и как это нужно менять?

– Я все-таки считаю, что спорт является производным от общего состояния экономики. И если в нашей стране будут высокие зарплаты, будет эффективная и конкурентоспособная экономика, то, соответственно, можно будет мотивировать тренеров. А если их нет [хороших тренеров], то можно будет привлекать из-за рубежа, как это делает Китай, который пригласил к себе Бьорндалена и Домрачеву. Такие примеры есть и в других странах. К примеру, когда работал послом в США и Мексике, видел, как мексиканцы для гребли набирали тренеров из Украины. Так что все зависит от экономических показателей страны.

Особое внимание стоит обратить на детский спорт. Это основа основ. Многие тренеры не хотят работать с детьми, потому что зарплаты маленькие. Но как только в стране появится больше денег, соответственно, вырастут зарплаты и у врачей, и у учителей, и у детских тренеров. Конечно, в национальную команду можно пригласить сильного иностранного тренера типа Глена Хэнлона, с которым я одно время когда-то ходил в один спортзал в ледовом дворце. Но для этого нужно, чтобы и внизу проблем не было. Вот почему Чехия в хоккее сильная? В стране, которая сопоставима по населению с нами, в десять раз больше и тренеров, и детей, занимающихся этим видом спорта. Такая же ситуация и в Швеции, и в Финляндии, где даже в небольшом населенном пункте стоит надувной манеж.

– По вашей логике, если будет хорошая экономика, то будет хороший спорт.

– Безусловно. И мы сможем не только ледовые дворцы строить, имеющие ограниченные возможности, но и платить хорошую зарплату тренерам, которые сумеют проводить качественную селекцию в детском спорте, смогут больше детей в него вовлекать.

– Известный белорусский комментатор Николай Ходасевич считает, что лучше пускай строят ледовые дворцы, чем направляют деньги в воздух или в пыль. А как вы относитесь к массовому появлению в стране ледовых площадок в городах, где даже нет команд?

– Я не считаю строительство ледовых дворцов плохой идеей. Для областных центров – это нормально, а вот в маленьких городах можно возводить надувные площадки для массовых занятий. Просто ледовые дворцы должны быть многофункциональными, как, скажем, в Америке, где пространство легко модифицируется под баскетбол, хоккей или волейбол. Ничего придумывать не надо. Нужно брать мировой опыт и внедрять.

– Белорусский клубный спорт существует в основном за государственный бюджет. Это антипример?

– Да, если мы говорим о клубном спорте, то все должно быть на более профессиональном уровне. В клубах должны работать грамотные менеджеры, которые смогут искать спонсоров, создавать шоу и промоушн. В конечном счете это должен быть бизнес.

– И клубы должны быть частным?

– Безусловно, все должно быть частным. Конечно, есть массовые и некоммерческие виды спорта вроде легкой атлетики, которым может оказываться государственная поддержка. Но работу в футболе, хоккее, баскетболе нужно выстраивать как в бизнесе. Повторюсь, нужно привлекать спонсоров и обязательно приглашать к сотрудничеству букмекерские компании. Все-таки это очень серьезные деньги, привлекаемые посредством частных вложений.

– А вы верите, что в Беларуси, где почти 30 лет клубы спонсируют госпредприятия типа БелАЗа и «Беларуськалия», можно все резко перестроить и научить людей работать по-новому?

– Это нормально, когда есть генеральные спонсоры. И если бы Wargaming взялся бы поддерживать какую-нибудь команду, то не вижу в этом ничего плохого. Просто у нас структура экономики неправильная, и ни в одной стране мира государство не управляет компаниями, к примеру, по производству автомобилей. Нет такого опыта. У нас все по сложной схеме: государство дотирует компанию, а компания дотирует спорт. На самом деле, если МАЗ – нормальное и успешное предприятие, то может быть генеральным спонсором клуба. И не обязательно БелАЗ должен быть спонсором жодинской команды. Он может поддерживать и минское «Динамо», чтобы представлять свой бренд на международной арене. Для меня очевидно, что наши компании должны стать частными и пройти реструктуризацию и влиться в более крупные концерны. Это уже экономическая программа, вдаваться не буду. Но этим нужно заниматься, потому что это привлечение инвестиций. А наши предприятия привести их [инвестиции] не могут, из-за чего являются неконкурентоспособными.

– Как тогда заинтересовать частника прийти в футбол?

– Для этого спорт должен быть привлекательным, и клуб нужно рассматривать как бизнес. Для этого нанимаются профессионально обученные управляющие. Посмотрите на брестское «Динамо». Новый владелец Зайцев – молодец. Он организовал спортивные игры и баттлы в день матча, компьютерную команду, пригласил Марадону. Понятно, что это пиар, но он рассматривает клуб с точки зрения бизнеса. И в конечном счете сделал «Динамо» чемпионом. И это единственный человек в Беларуси, кто профессионально подошел к клубу как к бизнес-проекту. Первым был Капский, сумевший сделать из БАТЭ бизнес, несмотря на связь клуба с государственным предприятием.

– Ходили слухи, что минское «Динамо» может стать собственностью IT-компании Виктора Прокопени. Вы, как бывший руководитель ПВТ, что-нибудь об этом слышали?

– Не знаю ничего об этом. Если эта компания работает на потребительском рынке, то подобное спонсорство было бы нормальным. Но если это в качестве социальной нагрузки, то бессмысленно, потому что и в бизнесе, и в международных отношениях должен быть взаимный интерес. Только в таком случае это работает. Иначе это спонсорство никакого выстрела бизнесмену не даст.

– Вы возглавляли Парк высоких технологий 12 лет. За это время компаниям-резидентам предлагали стать спонсорами белорусских клубов?

– Что-то такое было. Возможно, речь шла о хоккейном «Динамо». Но я как руководитель никого не заставлял становиться спонсором и указания сверху не воспринимал. Исходил из того, что должна быть взаимная заинтересованность. Можно наказать и административно, но человек будет делать, стиснув зубы. Без увлеченности.

– Если бы вы были владельцем компании, вложили бы средства в белспорт?

–- Да, если бы увидел в этом деле международный потенциал, и если бы мой продукт был ориентирован на массовый потребительский рынок. К подобному решению нужно серьезно подходить. К примеру, я владею брендом «Слодыч» и могу ограничиться спонсорством команды, которая работает на внутренний рынок без перспектив выхода за рубеж. Но если я вижу свой рынок за границей, то захочу, чтобы и команда могла участвовать в играх на международной арене.

– Кто был бы вам интересен?

– Любой клуб, который участвует в еврокубках.

* * *

– Каким сейчас видите белорусский спорт?

– Он мне интересен в плане участия наших спортсменов на международной арене. Пока Дарья Домрачева выступала, с огромным интересом смотрел биатлон. Пока хорошие результаты показывала Виктория Азаренко, смотрел теннис. Ее выступления – это, конечно, событие для нашего спорта. Благодаря Виктории о Беларуси узнали больше людей, чем благодаря Лукашенко.

– Кстати, о Домрачевой. На ваш взгляд, вручение спортсмену Героя Беларуси – это нормально?

– Конечно, своими олимпийскими медалями она заслужила государственную награду. А правильно ли, что дали звезду Героя Беларуси… Не знаю, это не столь принципиально. Хотя по этой логике Героя Советского Союза стоило в свое время давать Виталию Щербо или Ольге Корбут. Я сторонник того, что такая награда должна вручаться за экстраординарные поступки. Например, ее получил летчик Владимир Карват, который не катапультировался из неисправного самолета, а увел его от населенного пункта. А когда подобную награду дают председателю Нацбанка (речь идет о Петре Прокоповиче – Tribuna.com), который просто делает свою работу, то к подобному решению возникают серьезные вопросы.

– Так ведь и Домрачева, получается, просто невероятно круто выполнила свою работу.

– Она хоть сделала это лучше других, а там человека даже нельзя ни с кем сравнить.

– Многие спортсмены сейчас активно выступают в поддержку Лукашенко перед выборами. Вас не раздражает, что спорт ввязали в большую политику?

– А такое есть?

– Да, они высказываются в поддержку Лукашенко, за стабильность, мирное небо над головой и без войны.

– Так мы тоже хотим жить под мирным небом без войны. А кто войну провоцирует? Конституция, согласно которой народ имеет право избрать президента? Кто? Я не очень понимаю.

– Стоит ли спортсменам вообще говорить о политике?

– Они имеют право высказываться на любую тему, как и любой человек. Это их право, как и любого гражданина. Нравится Лукашенко – высказывайся в его поддержку, если нет, то против. Или не высказывайcя ни о ком. Каждый имеет свое мнение. Является ли спортсмен высшим моральным авторитетом? Думаю, нет. В конечном счете, каждый принимает сам решение, когда остается один на один со своей совестью.

– Вы читали открытое письмо гендиректора «Динамо» Дмитрия Баскова?

– Нет.

– Басков написал, что опечален тем, как спортсмены стали критически высказываться в адрес власти. Якобы для них созданы замечательные условия и грех жаловаться. Очевидно, что речь шла о поддержке Лукашенко.

–- Лукашенко что, из своего кармана эти деньги взял и вложил? Он что ли Дональд Трамп или Майкл Блумберг, который заработал миллиарды и вкладывает их в спорт? Это деньги не Лукашенко, а налогоплательщиков. Нужно же понимать, что во власть он пришел гол как сокол, не заработав ни одной копейки. В спортивном костюме с потянутыми коленками. Еще раз подчеркиваю, он не был ни Трампом, ни Блумбергом, ни другим миллиардером, который собственные деньги вкладывает в развитие чего-то. Что, [президент Чехии] Вацлав Клаус должен говорить, что из-за развития хоккея в стране ему все должны? Спорт должен развиваться, но ставить это в заслугу человеку, который ни одной собственной копейки в него не вложил, мне кажется, неправильно. Если бы он создал бизнес или вложил деньги, вот тогда можно было бы о чем-то говорить.

– О чем свидетельствует такая поддержка Лукашенко со стороны спортсменов?

– Вы хотите сказать, что им за это платят? Может, они так считают. У спортсменов, как правило, шок наступает, когда они сталкиваются с реальностью. Они все время тренируются, живут в своем мире. Их привозят, отвозят, форму выдают, и они не очень знакомы с реальной жизнью. И от них этого не требуется. Возможно, это и правильно, что они фокусируются лишь на основном. Так что многие из них просто живут в мире, где видят только одного Лукашенко, и больше никого другого.

– А будете ли вы болеть за соотечественника-спортсмена, зная, что он яро поддерживает Лукашенко?

– Конечно. Вольтер сказал: «Мне глубоко отвратительна ваша позиция, но я отдам жизнь за то, чтобы вы имели возможность ее высказывать». Мне не важно, чью позицию займет Домрачева или Азаренко. В нашей истории они все равно останутся звездами, которые прославляли Беларусь, делали страну более узнаваемой и заставляли говорить о ней. Я как-то был в Азии, и у меня спросили: «Belarus? What is that?» – «Страна» – «А вы независимая страна? Какая фамилия у вашего президента?» – «Лукашенко» – «А можете повторить?» – «Лу-ка-шен-ко» – «И это можно запомнить? Вот меня зовут Чен»... Я к чему это рассказал. Беларусь знают в мире не по Лукашенко. Основная масса знает нас благодаря нашим спортсменам. Так что неважно, какова их гражданская позиция, если они сделали очень и очень много для узнаваемости Беларуси на международной арене. И если будут такие люди появляться, то их всячески нужно поддерживать и помогать им.

– В прошлом году Беларусь приняла Европейские игры, о которых вы уже высказались критически, а потом Александр Григорьевич заявил, что Беларусь готова принять Олимпиаду. Это возможно?

– Думаю, мы ее можем принять в…2045 году. Но, опять же, ни одна страна, сопоставимая по населению с Беларусью, никак не квалифицируется в борьбу за право принять Игры. Даже голландцы. Это такое же прекраснодушное упование, как и то, что мы можем сделать в Беларуси ракету многоразового использования или «Боинг-747».

– То есть, это разговор ни о чем?

–- Абсолютно. Никто нам Олимпиаду не даст.

– На ваш взгляд, для чего проводятся в Беларуси многочисленные чемпионаты мира и Европы? Для имиджа страны и президента?

–- Наверное, Лукашенко рассматривает это как имидж. А является ли это имиджем… Ну, хорошо. Прошел в Чехии чемпионат мира по хоккею. Является ли это имиджем? Думаю, им является другое. Например, экономика и развитая инфраструктура. В Сингапуре ничего не проводили, но имидж у страны, как говорится, будь здоров.

– С Лукашенко вы познакомились в 90-х, когда вошли в его предвыборную команду. Каким он был тогда в общении и в проявлении своей любви к спорту?

– Он был абсолютно другим. Производил впечатление искреннего человека, который имел хорошие отношения со многими: и с Гончаром, и с Булаховым, и с Лебедько. Был в компании своим парнем, что ли. Конечно, здесь проблема личностного характера, но я отношу все к проблеме политического свойства. Не должен человек у власти быть больше десяти лет, потому как происходит перерождение и трансформация личности непонятно во что. Вроде был нормальный человек, а потом начинает превращаться в памятник, и сам верит, что его все любят, и сам считает, что он уникальный и особенный. Чтобы такого не было, необходимо ограничение по срокам полномочий. Уверен, если был он ушел через десять лет после первого избрания, то и улицу бы назвали в его честь, и еще что-нибудь сделали. Но он выбрал другой путь. Неправильный.

Человек, который долго находится у власти, он ведь жизни не знает. Пытался в первые десять лет построить такую жизнь, какую представлял, исходя из должности председателя колхоза. Как представлял окрашенные бордюрчики и поля с рапсом, так и сделал все. А дальше он ничего не знает. Он не знает, как живут в других государствах, не бронирует себе номер в гостинице, не обращает внимания на инфраструктуру и не ходит по тротуарам других стран. А если его и везут по Беларуси, то там, где нет колдобин. Он просто не знает жизнь, потому что смотрит на нее из окна своего дворца и едет по городу в сопровождении «Майбаха». Вот именно поэтому человек и должен уходить. Мы не слышим от него, какой должна быть жизнь Беларуси в будущем.

А был ли он тогда спортивным, не знаю. Мы близко не общались, и о его увлечениях говорить трудно. У нас был непродолжительный период работы в президентской кампании (первые президентские выборы в 1994-м – Tribuna.com), после чего я пошел заниматься внешнеполитическими вопросами – в МИД. Просто знаю, что когда Лукашенко пришел к власти, сделал себе хоккейную площадку и начал там тренироваться. Об этом он сам рассказывал и показывал по телевидению.

– Какие эмоции вызывает руководитель государства, который постоянно раздает советы спортсменам?

– Это просто смех, на самом деле. Современный мир таков, что ты должен опираться на профессионалов в различных областях. И ты не можешь быть одновременно эпидемиологом, футболистом, лучше всех разбираться в сельском хозяйстве, промышленности и давать советы ученым. Мир другой, настолько разнообразный, что в одиночку все не поймешь. Надо опираться на экспертное сообщество.

– Лукашенко одновременно является и главой государства, и руководителем Национального олимпийского комитета...

– И это для меня непонятно. Не знаю, разве где-то есть еще такие прецеденты? Это странно, ведь помимо спорта у президента много других задач. Спорт, конечно, важен, но все к нему не сводится. Есть ведь еще промышленность, сельское хозяйство, здравоохранение. Очень сомневаюсь, что это правильная практика. Я бы точно так не сделал.

– Если Лукашенко оставит президентский пост, ему можно дать возглавить какую-нибудь федерацию?

– Если бы он этого захотел, то почему нет. А вдруг он стал бы другим и привлек хороших специалистов? Ведь одно дело от Шапиро требовать в хоккее высоких результатов, а другое – самому его поднять. Какую-нибудь общественную должность Лукашенко мог бы занять.

– К вопросу о специалистах. Многие спортивные федерации возглавляли или до сих пор возглавляют генералы и полковники. К примеру, после Сергея Румаса футбольную федерацию возглавил бывший комиссар Брестского областного военного комиссариата Владимир Базанов. Вы за рубежом с подобной практикой сталкивались?

– Нет. Спорт – это дело для профессиональных менеджеров. Ты должен быть хорошо знаком с хозяйственной деятельностью. Что может в спорте сделать полковник? В лучшем случае организовать закупку обмундирования. Вот поэтому, возможно, у нас и результаты не очень высокие.

* * *

– Вернемся к политике. Задержания Виктора Бабарико и Сергея Тихановского, разгон очереди у магазина symbal.by, живые цепочки солидарности по стране… Что из множества событий и акций произвело на вас сильнейшее впечатление?

–- Конечно, живая цепочка. Задержания в Беларуси считаются принятой практикой, и мы знаем, что подобное происходит постоянно в отношении и других оппозиционных деятелей. Именно реакция общественного мнения произвела на меня очень сильное впечатление. Белорусский народ действительно может гордиться тем, что он способен к самоорганизации. Ведь людей никто не призывал. Они вышли на улицы сами, и это является высшим проявлением гражданской ответственности и солидарности в отсутствие лидера и партий, которые в других странах за подобным стоят. Все это произвело сильное впечатление не только на меня, но и на сам народ, и на власть и, естественно, на мировое сообщество, которое видит, что здесь происходят неординарные события.

– Если так случится, что вы останетесь единственным альтернативным конкурентом Лукашенко и поймете, что выборы прошли с огромным количеством фальсификаций, выведете людей на площадь?

– Нет, звать на площадь не буду. Мы видим, что в этом нет необходимости. Все будет зависеть от самоорганизации людей и их собственного желания выразить свою позицию. Но если люди пойдут, то, безусловно, на площадь я приду.

– Есть стопроцентная уверенность, что вас допустят к участию в выборах?

–- Как можно быть уверенным в том, что от тебя не зависит? Есть уверенность в себе, но я же понимаю, как работает система, и мы живем не в Австрии, не в Германии и не в США.

– Но если отталкиваться от количества поданных вами проверенных подписей, то они могут вселять надежду.

–- Да, и мы подошли к этому вопросу тщательно. У нас до сих пор стоят коробки с 50-70 тысячами подписей, которые не сдавали – заметили в них маленькие помарочки. Собрали порядка 220 тысяч, а отобрали 160 тысяч наиболее чистых. Ну и сдали такое количество, чтобы не перегружать работой комиссию. Большой разницы между собранными и теми, что сдали, не вижу. Мне кажется, огромные количества подписей, отправленные в избирком, – это уже ориентация на пиар. И я не очень понимаю, зачем Лукашенко понадобились два миллиона, ведь достаточно всего ста тысяч для прохождения в следующий этап.

– А вы верите в два миллиона?

– Если честно, то нет. Просто никто не говорил, что были массовые пикеты за Лукашенко. Но все-таки за него, наверное, собирали подписи по каким-нибудь предприятиям вроде Красносельского цементного завода.

– Бабарико предложил провести референдум по смене конституции. Поддерживаете этот шаг?

–- Я тоже поддержал референдум. На мой взгляд, это хорошее и нужное дело. Более того, считаю, что в законодательство стоит внести положение о том, что президент на время предвыборной кампании передавал бы свои полномочия правительству, не пользовался бы административным ресурсом и имел бы одинаковые финансовые возможности с другими кандидатами. Чтобы борьба была чистой и честной, как в спорте. Но референдум сейчас – это несвоевременная инициатива, поскольку много бюрократических требований. Для сравнения в нашу инициативную группу на выборы можно было очень легко записаться, а для референдума нужно нотариально заверять свою подпись. Кроме того, формулировки вопросов должны согласовываться с нынешней властью и Центризбиркомом. Мне кажется, что только на эти вещи уйдет два или три месяца, а до самих выборов осталось полтора месяца. И вместо того, чтобы фокусироваться на политической кампании, на курсе Беларуси, сейчас пришлось бы заниматься юриспруденцией и бухгалтерскими вопросами. Так что, мне кажется, на данный момент это неправильно. Правильнее дождаться конца избирательной кампании, и после нее, независимо от результатов, запускать процедуру референдума.

* * *

– Окей. Блиц. Назовите трех героев белорусского спорта?

– Если говорить о прошлом, то назову Виталия Щербо, Ольгу Корбут и Сергея Алейников. Из современных выделил бы, безусловно, Александра Глеба, Викторию Азаренко. Все-таки побеждать в открытом чемпионате Австралии и играть в финале US Open – это очень круто, и я не думаю, что подобное с Беларусью скоро повторится. В этот список добавлю еще и Дарью Домрачеву.

– Последний матч, который вы смотрели?

– Смотрел какую-то игру «Ливерпуля» по телевизору, но, честно признаюсь, не помню, с кем играли. Это было месяца четыре назад.

– Криштиану Роналду или Лионель Месси?

– Месси, наверное. Абсолютно гениальный игрок. Пример того, как ребенок без каких-либо физических данных стал выдающимся футболистом. Он – показатель того, что в каждом есть искра Божья, и тренер просто должен ее выявить и дать возможность разгореться.

Иногда Роналду кажется высокомерным, но он все равно импонирует своим отношением к делу. Из всех футболистов, за которыми наблюдал, он наиболее ответственно, с огромным уважением относится к делу.

– Кто станет чемпионом Беларуси по футболу в этом году?

– Пф, этого не знаю. Не слежу за ним, но предположу, что БАТЭ или брестское «Динамо».

– Когда наша футбольная сборная выйдет на топ-турнир?

–- Когда изменится отношение к спорту, когда станем больше зарабатывать, и Беларусь станет более богатой страной.

– Хоть однажды смотрели Рождественский турнир?

– Нет. Турнир, где заранее известен результат, – это не спорт. Спорт – это наличие интриги. Или понимание, что хоть соперники разного уровня, как это было в матчах БАТЭ с «Баварией», но на поле идет честная борьба. А когда 20 лет побеждает команда с заранее известным результатом, такое смотреть не интересно.

– Если бы бросили вызов Лукашенко, то в каком виде спорта?

– В любом. Но только не в хоккее, потому что в него играть не умею.

– Если Бабарико выиграет выборы или вы, готовы войти в его команду или принять его в свою?

– Безусловно.

– Узнав, что победу одержал нынешний президент, чем будете заниматься?

– Поживем – увидим. Конечно, хотелось бы продолжить заниматься политикой, но проблема в том, что наша политическая система находится в неразвитом состоянии, как при любом тоталитарном режиме. Ее специально стерилизуют, бизнес криминализуют, чтобы можно было у каждого найти недостатки, а партийную систему принижают до незначимого уровня. К примеру, в той же России она существует, и есть легальные способы заниматься политической деятельностью, и Россия более демократическая страна, чем Беларусь. И я уже не говорю про Украину и других наших соседей. А у нас за 25 лет практически полностью уничтожили гражданское общество. И все права гражданина, данные конституцией, не предоставляются, а преследуются. Повторюсь, возможность заниматься политикой у нас стерилизована, и реально это право фактически лишь в предвыборное окно.

– Не страшно, что 9 августа можно встретить за решеткой?

– Переживать стоит там, где ты можешь что-то изменить. А есть вещи, на которые повлиять не можешь. Будем надеяться, что мы не делали ничего противозаконного. Да и если подобного бояться, то зачем в лес ходить.

ФОТО: dev.by, belsat.eu, автора и из архива избирательного штаба Валерия Цепкало

Другие посты блога

Все посты