Tribuna/Единоборства/Блоги/Кровь с молоком/Сергей Гур: «В январе 2001-го играл Хустом на приставке, а через полгода боксировал с ним в ринге»

Сергей Гур: «В январе 2001-го играл Хустом на приставке, а через полгода боксировал с ним в ринге»

Один из сильнейших белорусских бойцов начала 2000-х - о судьбе, вере и карьере.

3 апреля 2016, 16:00
4
Сергей Гур: «В январе 2001-го играл Хустом на приставке, а через полгода боксировал с ним в ринге»

Один из сильнейших белорусских бойцов начала 2000-х – о судьбе, вере и карьере.

- Тайский бокс – первый вид спорта, которым вы стали заниматься?

– Нет. В 1990 году, когда мне было 12, мы с родителями жили в Польше в городе Легница. Отец был военным, мы часто переезжали. С 1989 по 1990 год я ходил в школу каратэ-киокушинкай. В конце года у нас был экзамен, и я сдал на 9-й кю – это первая ступень в каратэ, за которую дают белый пояс с синей полоской. 8-й кю – это синий пояс, но до этой ступени я уже не занимался. Потом мы уехали из этого города и попали в Алматы. Там секции каратэ не было, поэтому я ходил на велоспорт, в баскетбол играл в обычной школьной секции и до 16 лет вообще никак не был связан с единоборствами. Ел хлеб, сало, пил молоко, рос большой :). Через год отец перевелся в Минск по службе, и мы вернулись в Беларусь. Сначала жили в Колодищах, а в 1992 году получили квартиру в военном городке в Уручье на восьмом километре. Тогда еще городок был закрытым: стоял шлагбаум и туда по пропускам заезжали. Даже автобусы не ходили, они останавливались на пересечении улиц Стариновской и Никифирова и оттуда пешком нужно было добираться 15 минут. Там, где сейчас улицы Рогачевская и 50 лет Победы, были большие леса, инженерное поле, солдаты-курсанты учились на машинах кататься. Было очень красиво в городке раньше.

- Когда вы начали тренироваться у Андрея Гридина в «Чинуке»?

– Вообще, то, что я попал в «Чинук» – это путь везения. В 1994 году я учился в 11 классе, и в нашем городке в спорткомплексе «Уручье» вели секцию бокса Александр Злыгостев и Сергей Сунцов – это были ученики Андрея Сергеевича Гридина. На тот момент они входили в состав сборной «Чинука». У меня тогда был какой-то огонь юношеский, мне просто хотелось подраться, и чтобы не драться на улице, я пошел в эту секцию кикбоксинга. На второй неделе занятий у нас были спарринги – их всегда по четвергам проводили. А я до этого даже не надевал перчатки ни разу. То есть когда у нас был первый спарринг, я еще не знал, как это – получить перчаткой в нос. Тренеры спросили: «Будешь спарринговаться?»  – «Да, буду». Александр Злыгостев поставил меня со своим братом. Он на тот момент уже занимался месяцев девять, знал удары, умел передвигаться, у него функциональная подготовка была. Тот спарринг закончился в первом раунде: я пропустил правый прямой и когда согнулся, он меня коленом снизу поднял.

Еще в то время, когда только начал заниматься, я поспорил со своим старшим товарищем Шамилем Дауровым. Он мне говорил: «А зачем заниматься кикбоксингом? Надо идти в качалку. Будешь ходить в качалку, научишься и драться, и мышцы будут у тебя». Мы с ним условились, что он будет полгода заниматься тяжелой атлетикой и качать мышцы, а я буду тренироваться в секции кикбоксинга. Через полгода мы должны были провести спарринг и проверить, кто сильнее. Я продолжал заниматься, через месяц у меня был еще один спарринг с курсантом военного училища. Он был сильным, подготовленным. Во втором раунде ударил меня левым сбоку, и спарринг закончился. Перед третьим спаррингом я уже решил, что буду драться, и у меня все будет получаться – к тому времени уже месяца два занимался. И у меня действительно получилось хорошо отбоксировать. Помню, первые полгода занятий мне было тяжело оттого, что в субботу все шли в военный городок в ГДО на дискотеку – «Малиновый коктейль» она называлась – а я шел на тренировку. Но я любил тренироваться, мне нравилось, делал первые связки, которые потом стали коронными. Тогда я заложил какую-то базу, стойку, передвижения. Прошло полгода, Шамиль очень сильно возмужал, накачался. А я же еще и младше был: мне было 16, ему – 20. На самом деле, четыре года в таком возрасте очень чувствуются. Мы пришли в зал, надели перчатки, и у нас начался спарринг. Все удары, которые я в него посылал, достигали цели, и тренер после первого раунда сказал: «Все, хватит». Я выиграл спор: оказалось, что все-таки для того, чтобы уметь драться, заниматься кикбоксингом эффективнее, чем тяжелой атлетикой.

В ту секцию я пошел в сентябре, а в мае 1995 года там стала очень дорогая аренда, и секцию закрыли. Я даже сейчас помню, что на тот момент месяц занятий стоил один доллар. Это было немного – в те годы буханка хлеба стоила три американских цента. Секция закрылась, и я пошел в клуб «Синь Тяо» к тренеру Игорю Борисовичу Городилову. У него в секции тогда занимался высокий лысый парень – это был Алексей Игнашов. Я с ним постоянно в парах стоял. Через две недели в клубе «Кик Файтер» проводились межклубные соревнования со всего города. Нас тоже туда отправили, хотя мы до этого ни в каких турнирах не участвовали. Поставили меня тогда в пару с азербайджанцем, я у него выиграл. Прошло лето, я не поступил никуда и снова пришел в «Синь Тяо». Мы тренировались, и в декабре нам предложили участвовать в Кубке РБ по ушу-саньда. Алексей Игнашов попал в категорию до 85 кг, а я – до 90. Мой первый бой был с курсантом Сергеем Куриловичем. Он был из категории + 91, но так как там больше не было участников, его засунули в 90 и поставили со мной в первом бою. Ну, я его на скорости обыграл, просто перебил, потому что я лучше дышал. Следующий бой – финальный – я проиграл и стал вторым. А Игнашов выиграл два своих боя и стал победителей Кубка РБ по ушу-саньда.

26 марта 2004 года, город Сайтама, Япония. Сергей Гур и Алексей Игнашов

После этого нас заметил директор центра «Синь Тяо» Анатолий Рачков и сделал нам бесплатные занятия. С этого времени я уже попал в сборную клуба. Где-то до мая 1996 года мы тренировались вместе с Алексеем Игнашовым. У нас были совместные тренировки с группой ученика Гридина Сергея Ивановича – он тогда тоже тренировал в «Синь Тяо». Но мы понимали, что доросли до какого-то уровня, и нам хотелось дальше развиваться. В это время Гридин тоже тренировал свою сборную «Чинука» в «Синь Тяо». Мы к нему подошли и попросили взять нас в его группу. Он ответил, что у него и так много людей тренируется, но согласился посмотреть нас. И вот та самая удача и была в том, что наша сборная тренировалась со сборной «Чинука». Мы за месяц почувствовали, как хорошо выросли, когда начали заниматься у Гридина. Потому что там были спарринг-партнеры именитые. Сергей Иванович и Сергей Дворецкий на тот момент уже были чемпионами мира. Я со своим первым тренером Александром Злыгостевым в парах стоял. Получается, что с 1996 года я начал тренироваться у Гридина.

Мне исполнялось 18 лет, и мой первый тренер Сергей Сунцов очень помог тем, что устроил меня служить в спортроту. Я к тому времени выиграл чемпионат республики по ушу-саньда, но у меня не было удостоверения ни мастера спорта, ни кандидата – вообще ничего. Но по его просьбе меня взяли в спортроту. И ты хочешь-не хочешь на полтора года оказываешься привязанным к спорту. Пока служил, еще раз выиграл чемпионат Беларуси по ушу-саньда. Пришел к командиру роты и говорю: «Товарищ майор, я выиграл чемпионат Беларуси по ушу-саньда» – «Завтра зайдем к начальству, договоримся, чтобы тебя отпускали на тренировки». На следующий день зашли к начальству и мне дали зеленый свет: разрешили ходить на тренировки, но сказали, чтобы хоть иногда посещал наряды. Я ночевал в казарме, а днем уезжал на тренировки. Потом бывали даже командировки без проживания, когда я мог дома оставаться. Пока служил, стал вторым в республике по таиландскому боксу. Служба закончилась, мне исполнилось 20 лет, надо было устраиваться на работу. Пришел к Гридину и говорю: «Андрей Сергеевич, может, вы могли бы с работой помочь?» – «Ну что, ты армию прошел, у нас в клубе есть утреннее и вечернее время, начинай тренировать». Я набрал группы кикбоксинга, и так как утром тренировал, а сразу после моей тренировки начиналась тренировка сборной, у меня даже сачкануть никак не получалось, потому что Гридин меня видел: все, живой, здоровый, давай тренируйся. Поэтому я как-то так стал больше заниматься. Мне Гридин сказал: «У тебя есть шанс занять место в сборной, работай». 

2004 год. Таиланд, город Чангмай. Чемпионат мира по таиландскому боксу

Тогда так получалось, что 80 процентов сборной Беларуси состояло из бойцов Гридина. Нижний вес был за «Кик Файтером», начиная с 70 кг – это был «Чинук». В 1999 году мы поехали на чемпионат Евразии, я провел четыре боя и все выиграл. Это была, наверное, моя первая международная победа, хотя еще будучи в армии, ездил в Одессу на чемпионат по ушу-саньда, но как-то неудачно – проиграл в первом бою почему-то. Следующими моими соревнованиями был чемпионат мира в Каорле по кикбоксингу, я проиграл в первом бою и тогда произошел очень важный эпизод в моей жизни. У Гридина работал тренером боксер Геннадий Иванович Клюев. Он был таким черновым тренером, ставил удары руками. Я с ним работал вплоть до 2008 года. Когда Гридин был в Новой Зеландии с Игнашовым, Клюев вместе с Димой Пясецким тренировал сборную «Чинука». Он у меня спросил: «Почему ты крестик не носишь? Надень крестик». А он об этом говорил еще летом 1999 года, когда мы в Италию ездили. Поэтому я ему ответил: «Вот, Геннадий Иванович, помните, вы мне тогда летом сказали об этом, я надел крестик, и у меня все в жизни стало очень плохо получаться». Я действительно тогда стал ссориться со своей девушкой, с которой встречался с 14 до 20 лет. На тот момент это была одна треть моей жизни осознанной. С родителями стали меняться отношения, они меня выгоняли из дома, я ночевал в клубе – Гридин мне разрешал. И в ноябре 1999 года на чемпионате мира по кикбоксингу, когда я проиграл, мне Геннадий Иванович сказал: «Нет, ты надень с верой». Но я все равно не послушал и в начале 2000 года поехал на Кипр на чемпионат Европы, а до этого у меня было очередное расставание со своей девушкой. Условно говоря, я сегодня уезжаю, а она в этот день встречается с человеком, к которому потом от меня ушла. Я уезжаю, не могу даже с ней проститься и понимаю, что она с ним – тяжелый очень период был. В апреле я все-таки надел крестик с верой, помолился. Потом проиграл следующие чемпионаты Европы и мира, а затем поехал на чемпионат Европы по таиландскому боксу в Одессу за свои деньги и выступал там за сборную Шотландии в категории до 86 кг. На всем экономил, жил в номере с Забитом Самедовым и Тенгизом Гасановым. Мы две кровати сдвигали и спали вместе. Я выиграл тот чемпионат Европы под флагом Шотландии. И как раз тогда Гридин сказал: «Неважно, что ты выиграл, важно, у кого ты выиграл». Тогда моими соперниками были обычные спортсмены, которые участвовали в чемпионате Европы. Чуть раньше, в 1999 году, я участвовал в Кубке России по таиландскому боксу и получил там приз за лучшего бойца. Меня заметили и предложили участвовать в боях по правилам сейкиндо в Японии. И уже имея титул чемпиона Европы по таиландскому боксу, я отправился в Японию.

Это был очень интересный проект. В начале 2000 года в Японии на острове Хоккайдо решили развивать новый вид спорта. Назвали его «сейкиндо». Он включал в себя правила кикбоксинга и ММА, но были и отличия: в сейкиндо можно было наносить удары и бороться, но нельзя было делать болевые и удушающие. Экипировкой были обычные перчатки. Туда где-то десятка два белорусских бойцов ездило. Мы жили в гостинице на Хоккайдо в городе Асахикава. Каждому бойцу платили суточных 3000 йен (это около 30 долларов). Гонорары были в районе 500 долларов за бой, а за победу добавляли еще 200. В месяц выходило  до 5 боев. У нас было по две тренировки в день: одна с 10:00 до 11:30, вторая с 17:00 до 18:00. У всех бойцов, которых туда приглашали, уже были какие-то достижения, все имели определенное количество боев. Перелет тогда стоил 1100 $ туда-обратно и оплачивался японцами. Когда прилетаешь в Японию и оказываешься в другом часовом поясе – эта перестройка тяжело давалось. Получалось, что до утра ты там не спишь, а утром ложишься спать и не можешь встать на тренировку. И несколько дней так: ложишься – темно, просыпаешься – опять темно. Бывало, по три дня света белого не видел.

2001 год, Таиланд. Финал чемпионата мира по таиландскому боксу. Григорий Дрозд и Сергей Гур 

В первый раз я там жил 42 дня, но так долго там тяжело было находиться. Я тогда провел три боя: была первая ничья, во втором я победил, а в третьем проиграл россиянину Григорию Дрозду, который на тот момент был первым номером рейтинга. После этого японцы пригласили меня еще раз. Просто если боец проигрывал, его больше не вызывали, а рассматривали новых. Во второй раз я провел там два боя: с грузинским и казахским спортсменами. До этого мы с ними тренировались в одном зале, ели из одной кастрюли. И вот приходит тренер и говорит: «Японцы поставили вас на следующий бой друг с другом». А мы едим в этот момент. Неприятно, конечно, но мы понимали, что мы спортсмены и играем в спортивную игру. Есть же хоккей, футбол. Кикбоксинг – это тоже спортивная игра на очки. Поэтому никаких личных обид не было. 

На Новый год я уехал домой, у нас была подготовка к чемпионату мира, я тогда впервые поехал в Таиланд, но проиграл в финальном бою тому же Григорию Дрозду. На основании этого результата мне присвоили звание мастера спорта международного класса. Это был 2001 год. Потом мне Гридин сказал: «Набирай вес, выступишь в этом году на К-1 Италии».

Я начал подготовку и незадолго до турнира шел на тренировку в клуб и увидел вывеску «Массаж». Я хотел перед турниром промассироваться, но денег у меня особо не было. Зашел туда, спросил, сколько стоит, а массажист – Михаил Романович Шадрин – посмотрел на меня и сказал: «Ложись». И взял он с меня минимальную сумму, совсем смешную. Его массаж настолько помогал восстанавливаться, что я ходил к нему перед каждым боем на протяжении всей карьеры. Он мог промассировать ту мышцу, которая где-то внутри спрятана, при этом не задев и не травмировав ничего. К нему и сегодня очень много наших бойцов ходит.

К-1 Италии – это турнир-восьмерка, за победу в котором давали 3000 $. Первый бой у меня был с итальянским спортсменом, под которого делали турнир. В нашей четверке вторая пара была очень легкая для прохождения. А во второй четверке были очень сильные бойцы, которые друг друга побили, и к финалу пришел француз с поломанным ребром. Перед моим боем с итальянцем Гридин сделал мне жесткие-жесткие скрутки на руках, и еще перчатки были тонкие. За счет этого в первом раунде у итальянца было два нокдауна, во втором – три. Бой остановили. Вторым моим соперником был взрослый дядька, неагрессивный – я его победил досрочно. А в финале меня ждал француз со сломанным ребром, но он снялся из-за травмы. Я стал победителем.

Через полгода меня снова позвали в Японию. В то время у нас в «Чинуке» тренировались одновременно 8-9 супертяжеловесов: Александр Устинов, Евгений Орлов, Сергей Иванович, Виталик Ахраменко, Андрей Журавков из Могилева, Леша Игнашов, я и украинец Сергей Архипов. И мы все друг с другом стояли в парах. Когда в 2002 году я в очередной раз приехал боксировать на сейкиндо, меня поставили с тогдашним чемпионом. Но после вот этой подготовки с нашими пацанами, то на мой вес (до 95 кг) я этого чемпиона вообще не чувствовал. Он не проигрывал до этого, но я его победил. После этого следующий бой мне поставили со вторым номером рейтинга – я его нокаутировал. А потом мне К-1 предложили бой с Питером Артсом. Я сразу согласился. За бой давали 3000 $, а если побеждаешь досрочно, то якудзе обещали еще 1500 $ накинуть сверху. Но через два дня все поменялось и меня поставили боксировать с Николасом Петтасом, я его победил техническим нокаутом. К этому бою я готовился в паре с Виталиком Ахраменко. Он умел хорошо бить лоу-кики, а я делал блоки. Больше особо так ничего и не готовил. Да у меня на подготовку всего дней десять было.

А потом уже и сейкиндо развалилось. По каким-то причинам у них закончились деньги, и самый главный человек, который всем этим занимался, начал болеть. Последний раз я был в Японии в 2003 году.

Сергей Гур и Геннадий Клюев. Город Марсель, Франция

- Что изменилось в вашей жизни после того, как вы надели крестик?

– С того времени, когда я надел крестик, у меня стал налаживаться жизненный путь. Я понял это уже после того, как прожил этот период времени. Перед каждым боем я обязательно заходил в церковь и молился Сергею Радонежскому. Геннадий Иванович Клюев – он мой крестный по жизни. Не тот, который меня крестил, а тот, кто учил на какие-то моменты смотреть по-другому, т.е. относиться к людям по-доброму, никогда не делать неправильные вещи, потому что это все возвращается бумерангом. Это все он мне привил. В Японии на боях я познакомился со своей будущей женой Юлей – она танцевала в шоу-балете. Я разговаривал по телефону с Беларусью, обернулся назад и увидел девушку, на которую просто не мог не смотреть. Влюбился с первого взгляда. Мы, боксеры, всегда вместе с цирковыми артистами ехали сначала в автобусе, потом грузились на паром и плыли на пароме 20 часов на остров Хонсю на бои. И вот когда мы плыли, сидели все вместе, общались, она мне сказала, что родом из города Йошкар-Ола. А я, когда просто открывал и смотрел карту России, знал, где этот город находится. Мы с ней общались в Японии неделю, потом я уехал в Беларусь участвовать в отборочных соревнованиях на чемпионат мира, а она осталась в Японии. Мы продолжали общаться по телефону. 16 июня 2001 года я боксировал с Эрнесто Хустом, и после этого боя позвонил Юле, и она сказала, что 18 июня приезжает в Москву. Я предложил встретиться, хотя у нас там выходило всего шесть часов на общение. Мы встретились, и я тогда подарил ей игрушку – говорящую панду. С тех пор прошло 16 лет, а в этой игрушке до сих пор не села батарейка. Сейчас наш сын с ней играет.

Потом мы договорились, что летом она приедет ко мне в Минск. Она приехала, я снял квартиру, и это были, наверное, самые счастливые две недели в моей жизни. Были и другие счастливые дни, но тогда все в таком розовом цвете было. Тогда я понял, что это моя женщина. Но она опять уехала к себе домой в Россию на контракт с шоу-балетом. В следующий раз мы встретились уже в ноябре, т.е. через четыре месяца. Она у меня спросила: «Как ты себе вообще представляешь эту жизнь? Я – там, ты – здесь. У тебя постоянно бои, соревнования». Я ответил, что в наших отношениях все только начинается, хотя и сам тогда не знал, как все будет, говорил, что поживем – увидим. Я уже тогда носил крестик. После того, как она в ноябре уехала из Минска, я поехал в Йошкар-Олу, побыл там десять дней. Понимал, конечно, что все сложно. Как это – взять и забрать ее из той жизни? В декабре 2001 года я участвовал в соревнованиях по универсальному бою в Самаре, и мне впервые в жизни приснилось, как я поймал большую плотву. А плотва же маленькая рыба. Я звоню Юле и говорю: «Ты беременна. Я завтра приеду после соревнований, сделаем тест». А у нее был такой диагноз, что она не могла забеременеть. Она исключала это сто процентов. Спросила: «С чего ты взял?». Рассказал ей про сон. На следующий день я приехал, и все подтвердилось. Через девять месяцев у меня родилась дочка Софья.  

- После этого ваша жена переехала в Минск?

– Нет, тогда все только начиналось. Моя жена переехала в Минск лишь в 2005 году, а дочка у меня родилась в августе 2002-го. Так как я был спортсменом, у меня были постоянные сборы. Я тогда сам не знал, где мой дом. Приезжал с соревнований, и, чтобы попасть к семье, мне нужно было доехать из Минска до Москвы и из Москвы поехать в Йошкар-Олу. Это два поезда. Если я в 10 часов вечера сегодня уезжал, то только послезавтра в восемь утра приезжал в Йошкар-Олу. Например, в 2003 году у меня были соревнования, сборы, поездки в Японию, на К-1 в Европу, участие в любительских чемпионатах. Получилось, что за год у меня было 60 поездов и 28 самолетов. Примерно раз в шесть дней я куда-то уезжал. И так как у меня постоянно были переезды, мы решили, что первое время Юля будет жить в России. Так легче: там мама, бабушка. Со стороны моей родни я не мог помочь. Мне самому тогда было 24-25 лет, а у нее в Минске кроме меня и моих друзей никого не было. Поэтому после боев я прилетал в Минск, и через два поезда и два дня приезжал к семье. И как-то ж надо было свадьбу делать. Я узнал, что мне нужно взять в ЗАГСе справку о том, что я не женат, и тогда в России у меня примут заявление. Взял такую справку, и в мае 2002 года мне предложили бой с Николасом Петтасом, за который давали 3000 $, а за победу нокаутом еще 1500 $. Я выиграл нокаутом, потому что он об меня ногу сломал, мне дали 4500 $. Этих денег хватило, чтобы сделать свадьбу, купить подарки, подготовиться к рождению дочери. Родилась дочка, и я дальше продолжал жить таким образом, что одну неделю жил в Йошкар-Оле, вторую неделю тренировался в «Чинуке», а на третьей неделе выезжал на соревнования. После соревнований я приезжал, садился в поезд и опять ехал в Йошкар-Олу. Тогда Гридин занимался больше Алексеем Игнашовым и К-1, а нас тренировал Клюев. Он очень помогал мне после того, как Гридин посоветовал реже ездить к семье. Андрей Сергеевич тогда сказал: «Сергей, тебе лучше больше не ездить в Йошкар-Олу, ты должен тренироваться. Вот тебе менеджер платит зарплату 500 $, и если ты пропустишь тренировку, это будет минус 30 $». Поэтому пропускать нельзя было, но когда Гридин был на полуфиналах К-1, Клюев прикрывал и отпускал меня. Он говорил, как мне тренироваться, пока я там. Таким образом я умудрялся, не все рассказывая Гридину, получать свою ставку в клубе. Когда дочке было почти три, мы решились переехать в Минск, потому что на эти поезда тратилось очень много сил и средств. Проще было снять квартиру в Минске, что мы и сделали, и в 2005 году моя семья переехала ко мне. И тогда уже стало как-то легче: живешь с семьей, тренируешься, едешь на бои и возвращаешься оттуда сразу к семье, а не через два дня и два поезда.

2008 год, Венгрия. Сергей Гур и Эрнесто Хуст

***

- Дебют в К-1 – это страшно?

– В январе 2001 года я играл на приставке в игру «К-1» персонажем Эрнесто Хустом. Он там побеждал всегда всех :). Тогда уже там и Леша Игнашов участвовал. После того, как я выиграл итальянскую восьмерку, мне в июне 2001-го предстоял бой с Эрнесто Хустом. И что может быть лучше в спортивной карьере, чем состояние, когда ты играешь своим кумиром, а через полгода ты с ним боксируешь? Как этого можно бояться? Я тогда испытывал восхищение, я не горел. Единственный бой, когда я не горел, это когда боксировал с Хустом, потому что это было просто на грани фантастики. Я видел его по телевизору, я играл им в плейстейшен, и тут мне повезло: я с ним боксирую. Это очень яркий эпизод в жизни.

- Хорошо помните этот бой?

– Да. Это был мой первый бой в Мельбурне на восьмерке Гран-при. Я не горел, но немного сырой еще тогда был. Весил 89 кг, а Хуст – 102. Еще юношей я тогда был. Проиграл за явным преимуществом, пропустив нокдаун по печени. Может, надо было попросить на пресс-конференции: «Эрнесто, дай мне побоксировать три раунда». Возможно, тогда я бы с ним все три раунда провел :).

- И что было потом?

– В 2004 году я победил на К-1 Франции, выиграл тогда три боя. Это мне дало право участвовать в Гран-при, которое проходило в Лас-Вегасе в августе 2004 году. А до этого, в марте мы поехали на чемпионат мира по таиландскому боксу. У нас в том году председателем федерации стал генерал Гайдукевич, и его вторая командировка после Афганистана была с нами в Таиланд на чемпионат мира. Эти соревнования проходили в городе Чангмай, а накануне я упал с мотоцикла. У меня счесался локоть, колено, и я подумал: «Как это: страна дала мне деньги, купила билеты в Таиланд, оплатила проживание, а я упал с мотоцикла и сейчас вообще могу пропустить соревнования?». Я понимал, что без Божьей помощи тут не обойтись, но я уже носил крестик, и он меня оберегал. Мы жили в номере с Виталиком Гурковым, и он мне помогал обрабатывать гематомы, у него была с собой какая-то перекись. Когда генерал увидел мои раны, он спросил: «А это что такое?» – «Да так, с мотоцикла упал». Он мне сказал: «Дурачок ты, дурачок», – и улыбнулся. Тогда я понял, что все нормально. Меня допустили к соревнованиям, несмотря на царапины, и мне повезло – я выиграл чемпионат мира. Тогда сборная Беларуси впервые заняла первое общекомандное место, завоевав шесть золотых медалей.

2004 год, город Чангмай, Таиланд. Сборная Беларуси по таиландскому боксу впервые завоевала первое место в общекомандном зачете

А на том мотоцикле мы с Виталиком тогда объездили весь город. В горы ездили, нашли там храм старинный и рынок, где сувениры всякие продавались. Поскольку этот рынок был в горах и до него тяжело было добираться, там все было гораздо дешевле, чем в городе. Поехали мы туда один раз закупиться сувенирами и храм заодно хорошо посмотреть. И на этом рынке мы купили себе цветастые панамы грубой вязки. Нацепили довольные эти панамы и гоняли на мотоцикле по городу. Тайцы, когда нас видели, сигналили, улыбались нам, руками махали, мы им в ответ тоже улыбались, махали, все на позитиве было. Говорю Виталику: «Вот смотри, какие тайцы молодцы, дружелюбные. Видят, что европейцы едут, улыбаются все, приветствуют». Потом мы вернулись в Минск, и Виталик показал фотографии из Таиланда одному своему товарищу. Он смотрел-смотрел и когда добрался до фотографий, где мы стоим в панамах этих, спросил: «Что у вас за панамы гейские?» – «Почему гейские?» – «Ну, посмотри, они в цветах радуги – это же символ их движения». Тогда мы и поняли, почему нам тайцы так улыбались :).

С Виталиком мы до сих пор дружим, хотя я помню его еще со времен, когда он весил килограмм 50. Я был свидетелем того, как он в 16-летнем возрасте, проведя четыре боя, стал чемпионом мира по взрослым. В моем видении это очень честный, чистый человек. Я не знаю ни одного человека, который о нем отозвался бы с какой-то плохой стороны. Моего сына зовут Виталик именно в его честь. Я очень хотел, чтобы Гурков стал его крестным, и он мне не отказал. Это один из самых близких мне людей, к которому я всегда могу обратиться и получить поддержку. 

2004 год, город Чангмай, Таиланд. Сергей Гур и Виталий Гурков

- После чемпионата мира вы принимали участие в турнире К-1 WorldGP в Лас-Вегасе.

– Да. Мы были в Лас-Вегасе шесть дней и все, что я увидел в Америке, это американцы, казино и большие прекрасные шоу. Сравнил его со взрослым Диснейлендом. Там впервые в жизни я научился играть в казино и проиграл 500 долларов за шесть дней. И какой-то период казино мне много неприятностей доставляло. По пути на чемпионат мира в Марокко в 2005 году я проиграл свои суточные во Франкфурте в транзитной зоне. Когда прилетели в Марокко, у меня было 7 долларов. Мне ребята одолжили, Юра Горбачев (после смены фамилии – Бессмертный – прим. автора) на тот чемпионат мира ездил, он мне давал деньги. Я ему по приезду потом вернул. И окончательно я перестал играть в казино больше пяти лет назад, когда родился мой сын, потому что я ему не могу сказать, что папа твой идиот, проиграл деньги в казино и из-за этого он не сможет купить тебе игрушку или держать на руках он тебя будет меньше, потому что в это время играет. Вот это меня развернуло, и я не играл в казино больше ни разу.  

- Вас до сих пор помнят в Марселе. А чем вам запомнился этот город?

– Знаете, друзей не выбирают, друзья встречаются. В 1998 году я, поступая в университет физкультуры, познакомился с Константином Бородиным. В 2000 году он пошел служить во Французский легион и остался жить в Марселе. У него была какая-то военная травма, а в Марселе находился санаторий для легионеров. И он жил там, там же жили и другие белорусы-легионеры, которые тоже реабилитировались после каких-то горячих точек. Когда я приехал в 2004 году боксировать на турнир в Марсель, мой друг и его приятели пришли поболеть за меня. Их было человек 15, наверное. Первый бой у меня был с французом, и когда я выходил, они, болея за меня, перекричали всю остальную публику. Я выходил, знал, где они сидят, махал им и чувствовал поддержку. А уже в финале за меня сами французы болели. Я тогда выиграл К-1 Франции, это был турнир довольно высокого уровня. Я понравился болельщикам, и потом после этой восьмерки, я приехал к ним на следующий турнир, и у меня был главный бой вечера. В Марселе были расклеены плакаты, где я был самым большим персонажем, и было написано: «Возвращение Сергея Гура». Я ездил туда еще года три после той победы. Красивый город, на море. И то, что там много русских, моих друзей, тем мне Марсель и запомнился.

2004 год, Лас-Вегас, США. Слева направо: промоутер Игорь Юшко, сумоист Акебоно, Рэй Сефо, Сергей Гур, Алексей Игнашов, Андрей Гридин, Александр Устинов

- Там была самая лучшая атмосфера?

– Везде хорошая атмосфера. Я приехал туда, сказал своему другу Косте, что выиграю, и подтвердил свои слова. Я ведь когда еще боксировал в Японии на сейкиндо, перед каждым боем созванивался с ним: «Костян, я через полчаса боксирую». Он мне желал удачи, и я побеждал. И тут я приехал боксировать в Марсель, он пригласил своих друзей и сказал им, что у него есть друг, который всех побьет, хотя он сам до конца, возможно, в это не верил. И я его слова подтвердил результатом. Мы и сейчас с ним общаемся, но он живет уже не в Марселе, а в Париже.  

- Где вы провели свой последний бой?

– В Венгрии в 2008 году. На этот бой я поехал с порванной крестообразной связкой. Она начала рваться задолго до этого. И вот за четыре дня до боя я стоял в парах с Игорем Бугаенко и пропустил удар в область ниже колена, после чего в течение пяти минут не мог стать на ногу – у меня дорвалась связка. В обычной жизни это не мешает, но если блок ставить, то она вылетает и начинает воспаляться. Врачи сказали, что могут ее пришить, но своя же рвется. И то, что они поставят новую искусственную, не факт, что она не порвется. Когда я поехал на последний бой, думаю, мой соперник Фредди Камие знал, что надо бить мне по ноге. Наступает болевой шок, и ты ничего не сможешь сделать. После этого боя было какое-то переосмысление, осознание того, что это все. Было очень тяжело понимать, что только что ты боксировал, за тебя болело 10 тысяч человек, а теперь ты за бортом.

- Чем вы стали заниматься?

– Через два месяца после последнего боя я попал к армянам. В Гатово был завод по производству мясных и колбасных изделий, и я туда водителем пошел работать. Сначала все было нормально, но когда они разговаривали впятером на армянском языке, а я ничего не понимал, было очень некомфортно. Я не мог быть им другом. Потом началось отношение «принеси-подай-отойди-не мешай». Начались какие-то непонятные поручения, вплоть до того, что просили купить блок сигарет и домой им привезти. У меня появилась депрессия из-за того, что год назад за меня болели и мной восхищались, а сейчас пять человек командуют, как мне жить. Потом еще случай неприятный произошел. Мы все пошли в клуб «Next», и там между армянами и белорусами завязалась драка.В итоге армяне всемером били четверых белорусов. А поскольку я не только водителем работал, но еще и охранником-сопроводителем, то мне нужно было защищать армян. Но я же не буду из-за них белорусов бить. Поэтому я оттуда уволился и начал тренировать в спортивном клубе «Патриот» у Димы Пясецкого. Дима мне сказал: «Вот тебе группа, зал, лапы, тренируй». Я и сейчас в этом зале тренирую уже шесть с половиной лет. Когда я еще боксировал, Дмитрий Пясецкий мне помогал всегда советом, как подготовиться, желал попутного ветра в мои паруса – я хорошо запомнил эту фразу. Пясецкий в моей жизни – оберег, старший брат. Я не знаю кого-то еще, для кого он сделал больше, чем для меня. И в этом году мы вместе с нашим учителем Андреем Сергеевичем Гридиным встречали Новый год. После того, как я отбоксировал, я перестал приходить на тренировки, поэтому очень долго его не видел. Мы не ругались, просто не виделись. И когда через полтора года после моего последнего боя в каком-то приказном тоне Гридин меня хотел заставить набрать группы в то время, когда мне было неудобно, я его не послушал. Тогда как раз Дима Пясецкий организовал клуб «Патриот», и я решил идти по пути рядом с ним. И продолжаю быть там.

20 лет назад я пришел к своему учителю, который сказал: «У тебя все получится, и ты будешь счастливым человеком». Он был искренен и всегда помогал мне в непростых ситуациях. Я благодарен ему за то, что он заложил во мне дух победителя, который не покидает даже в самой сложной ситуации. Андрей Сергеевич, я не могу на словах описать свое уважение и благодарность, которую испытываю к вам, вы всегда искренне в личном разговоре помогаете найти свой путь. С УВАЖЕНИЕМ!

- На вашей странице в соцсетях можно найти очень трогательные слова, адресованные Гридину. Чему вас научил этот человек?

– Он меня научил тому, что мысль – это строительный материал. Если ты чего-то очень хочешь и думаешь об этом каждый день, это непременно сбудется. Подтверждением этих слов был случай в 1996 году, когда я впервые попал к нему. Он мне сказал: «Нарисуй на табличке какой–то спортивный результат и каждый день на него смотри». Я нарисовал «К-1 чемпион». В 2001 году я поехал на К-1 Италии и выиграл восьмерку, где побеждать вообще не должен был – ее же делали под итальянца. И сейчас, когда я вижу Гридина, заряжаюсь какой-то уверенностью, какой-то силой, что ли. Он научил меня не бояться, не делать никогда ничего плохого, потому что если ты не делаешь ничего плохого, тебе не за что отвечать, когда тебя спрашивают. Научил любить жизнь. В тот период, когда я был в его команде, у меня все получалось.

- Вы довольны сейчас своей жизнью?

– Да, я счастливый человек. У меня есть надежные близкие друзья, у меня есть Дима Пясецкий, мой крестный Геннадий Иванович Клюев. У меня потрясающая семья, моему сыну пять лет. У меня потрясающая дочка, которая не просто красивая, она свободно разговаривает на английском в свои 13 лет, может написать на английском текст о том, какой у нее хороший папа. У меня потрясающая жена. Я очень люблю свою семью и очень люблю свою жену, потому что она превзошла мои фантазии и того идеального человека, которого я себя представлял, на несколько ступеней. Я представлял, как это должно быть хорошо и красиво, но она оказалась гораздо красивее. Она сейчас работает в детском садике, учит детей хореографии. 95 % свободного времени я провожу с семьей и не знаю, что это такое – пойти с друзьями провести время и быть без жены в этот момент. У меня такого не бывает – это не мое, и мне это не надо.  

Фото: страница «Вконтакте» Сергея Гура, из личного архива Сергея Гура, из личного архива Виталия Гуркова.

Другие посты блога

Все посты