«На каждый бой с вашими я настраивался, как на финал». Российский боец, который никогда не проигрывал белорусам

Артем Левин – один из самых ярких и талантливых бойцов современности. Заниматься тайским боксом начал в родном Прокопьевске. За свою карьеру выиграл в любительском ринге пять титулов чемпиона мира и два раза становился сильнейшим на Всемирных играх боевых искусств.

В 2010 году стал чемпионом голландского промоушена It’s showtime. В 2013 году начал выступать в самой престижной на тот момент организации мира в кикбоксинге американском Glory, и в 2014 году завоевал пояс чемпиона, победив в турнире-восьмерке Джейсона Вилниса, Филипа Верлиндена и Джо Шиллинга. В 2015 году провел первую защиту титула против канадца Саймона Маркуса. По итогу поединка судьи отдали ничью, и пояс остался у Левина. 26 февраля 2016 года между ними состоялся повторный поединок, который стал одним из самых скандальных за последнее время в мире кикбокинга. В конце первого раунда Маркус скрутил Левина за пределы канатов, а рефери отсчитал россиянину нокдаун. В втором раунде с Артема сняли бал за клинч (который, к слову, был с обеих сторон), в третьем – еще один, и Левин просто откзался продолжать бой. В итоге пояс ушел к канадцу. Справедливо или нет, вы можете решить сами, просто посмотрев поединок. А вот здесь вы можете посмотреть подробный разбор всего боя.

Артем Левин неоднократно встречался в ринге с белорусскими бойцами и всегда оставался победителем. Среди его соперников были Дмитрий Валент, Виталий Гурков, Дмитрий Шакута, Павел Турук и Юрий Бессмертный.

2 мая в рамках своего тура мастер-классов «Путь Чемпиона» Артем Левин приехал в Минск. Мы встретились с легендарным бойцом и поговорили о самом важном. 

***

- В тайский бокс тебя привели старшие братья. Где сейчас ты, все знают, а где братья?

– Братья живут в Москве, работают программистами. Боксом они занимались для себя в студенческие годы в свободное от занятий время. Пока учились, они жили не у нас в Прокопьевске, а уезжали в другие города: в Новосибирск, Красноярск. А это еще было начало 90-х, поэтому хорошо, что они попали в секцию бокса, а не в другие места, где можно было в то время закончить не очень хорошо. У них были всегда фотографии, фильмы с боями, журналы «Сила и красота», «Советский спорт». До сих пор помню, как листал их. Они сами были фанатами спорта и в каком-то смысле вбивали, прививали мне эту любовь. Они и по сей день принимают активное участие в моей жизни. Помимо того, что братья поддерживают меня как родственники, они еще помогают где-то в работе с соцсетями. Работа вне ринга – это неотъемлемая часть карьеры, и они стараются оказать мне в этом посильную помощь, за что я им очень благодарен. Они все старше меня, у них есть жизненный опыт и взгляд со стороны. Кому как не им я буду доверять? Одна голова хорошо, а три – лучше :).

- По тебе было сразу видно, что ты будущий чемпион?

– Тренер отмечал меня. Он меня и в более сильную группу отправлял. Здесь, наверное, опять нужно братьям отдать должное, потому что с моего сознательного возраста, сколько себя помню, они всегда мне вбивали, что бокс – это моя жизнь, что я буду чемпионом. Это звучало как мантра. Иногда даже прилетало от них в шутку, чтобы я привыкал к боли :). Когда я начинал, можно было заниматься боксом с 10 лет, а не так, как сейчас, когда дети с пяти лет уже в зале. И мы все ждали, когда мне исполнится 10. Но они и до этого времени приучали меня к тому, что бокс – это моя жизнь. Но это было их мнение, а у меня сначала ничего не получалось, я за три года не выиграл ни одних соревнований. Поэтому я и вспоминаю братьев. Спасибо им за то, что заложили во мне уверенность, что рано или поздно щелкнет. В конце концов щелкнуло, и у меня был период, когда я лет пять не проигрывал. Как пришла в 13 лет первая победа, так где-то до 18 и шло все. И поражения я всегда вспоминаю с хорошими эмоциями, потому что это такой холодный душ, который делает тебя сильнее.

- И в какой момент ты понял, что не разминешься с профессиональным спортом?

– Да почти сразу. Я хорошо помню, когда мне был лет 12-13, к нам в город с соревнований вернулись наши играющие тренеры. Тогда мой тренер занял третье место на чемпионате Европы или мира – вот этого не помню точно. На тот момент у нас в городе еще не было чемпионов мира. Хотя, скорее всего, их еще и в стране не было. А тут такой результат замечательный. А братья мне еще говорили: «Ты должен стать чемпионом», – т.е. стать лучше, чем мой тренер. Мне это казалось нереальным, но братья же врать не будут :). Пять лет одно и то же говорили. А у меня же не получалось сначала. Вроде и тренировался хорошо, и бои были со всеми сильными соперниками равные, но я не выигрывал. И поэтому был на распутье. Тем не менее, уже тогда у меня были мысли о спорте. И медали наших тренеров – тогда я думал, что это результатище. Но я-то хочу стать чемпионом мира, это еще надо их перепрыгнуть, impossible просто. Но тогда эта цель была чуть-чуть по-другому выражена. Ты спросила о профессиональном спорте. Профессиональный спорт – это спорт, за который платят деньги. Но маленький ребенок представляет свою цель более абстрактно. Деньги не были главным стимулом – были пояса и медали.

- В твоем родном Прокопьевске родился известный боец Григорий Дрозд. Ты равнялся на него в детстве?

– Григорий для меня был ориентиром в свое время, спортсменом, глядя на которого можно понимать, что тебе есть к чему стремиться. Он тренировался со мной в одном зале и стал первым чемпионом мира по тайскому боксу из Прокопьевска.

- Также в Прокопьевске родился еще один титулованный тайбоксер Артем Вахитов. Помнишь, как вы познакомились?

– Мы выросли в одном зале. У меня всегда был и есть контакт с детьми из нашего зала. Я могу с ними поиграть в футбол, но могу и повысить голос, ударить по столу и всех построить. Здесь нужен и кнут, и пряник. И с Артемом всякое бывало. Мы с ним близкие по весу, из одного зала, оба Артема, в основном всегда вдвоем были. Так завязалась близкая дружба. Хотя мы больше, чем друзья, – мы как братья. Конечно, я не могу говорить за нас двоих, я не знаю его отношения ко мне, но я его воспринимаю именно так. Он мой младший брат. Но между нами все равно есть разница в возрасте, немного разные интересы. Но мои переживания относительно его карьеры, непонимание каких-то его действий, говорят о том, что это очень близкий для меня человек. Друзья – это люди, которые проводят время вместе. Да, мы встречаемся, если была его победа или моя, день рождения, Новый год отмечаем. Когда я в Прокопьевске, мы вместе, но большую часть времени все равно проводим в разных местах и с разными ориентирами.

Артем Левин и Артем Вахитов (справа) после первой защиты Левиным пояса чемпиона Glory в поединке с Саймоном Маркусом. 8 мая 2015 года. Сан-Диего, США.

***

- Как ты попал в промоушен Glory?

– У меня всегда была цель заявить о себе. Когда я придумываю идею, мне нужны верные друзья, которые будут ее исполнять, потому что мне не всегда хватает сил, навыков и возможностей реализовать ее самостоятельно. У моего ассистента был хороший английский, и я говорил ей: «Позвони Саймону Рутцу, владельцу промоушена It’s showtime, скажи, что мы хотим выступать у них». Я тогда еще не владел языком, а она стеснялась, но у меня всегда была и есть цель помогать людям преодолевать себя. Я после очередного турнира в ноябре 2010 года поехал отдыхать в Таиланд, а тут она звонит и говорит, что It’s showtime приглашают меня на бой в декабре, т.е. до боя оставалось чуть меньше месяца, я в Таиланде на отдыхе. Говорит, что деньги предлагают вот такие. Мы предпринимали попытки подвинуть их в деньгах, они ни в какую не соглашались. Если говорить на боксерском сленге, то они пригласили меня на закол. Делали бой под своего чемпиона. Для меня это был тот шанс, чтобы заявить о себе. Либо пан, либо пропал. Поскольку я был в Таиланде, найти тренировочный зал не было проблемой, поэтому я начал подготовку еще там. Приехал домой, закончил тренировки и поехал на поединок. Это сразу был титульный бой. Я встречался с Люсином Оузни, а он незадолго до этого нокаутировал Ники Хольцкена. Это был очень опасный соперник. Мы встретились, я выиграл техническим нокаутом, и пояс оказался у меня. Защиту титула я проводил через девять месяцев с голландцем Мурталом Грунхартом и выиграл у него нокаутом. После этого сформировался промоушен Glory и выкупил It’s showtime вместе с контрактами бойцов.

- Не так давно ты сказал, что турниры Glory, которые проходят в Америке, очень отличаются от турниров, проводимых за ее пределами. Что ты имел в виду?

– Если обратить внимание на турниры, то можно заметить, что вес, в котором я боксирую, заполнен американскими бойцами. Это Джо Шиллинг, Дастин Джакоби, плюс Уэйн Барретт появился. Одни американцы. Поэтому учредители Glory были на этом зациклены, они пытались на протяжении двух лет забрать у меня чемпионский пояс. За все это время я только один раз боксировал за пределами США, когда проводил свой первый бой в Glory против Сахака Парпаряна в Милане. Больше ни разу. Все остальные бои проводились в Америке. И как только туда приезжал, у меня сразу начинали снимать баллы, отсчитывать нокдауны, которых не было. Но у них ничего не получалось до последнего поединка. Опять же: я несу полную ответственность за то, что я сделал в том бою. И я рад, что так сделал, потому что я привлек внимание многих людей, даже моих хейтеров и недоброжелателей. Я показал, что есть несправедливость и что иногда случаются вот такие истории. А если бы бой закончился по очкам, было бы еще одно несправедливое решение судей, которыми профессиональный спорт переполнен. В Америке все делается под американцев. За пределами США и файткарты посильнее, и голландские бойцы присутствуют в большом количестве. А американские ивенты все тусклее и тусклее.

- Планируешь после того, что случилось оставаться в Glory?

– Нет, мне не интересен этот промоушен. Сейчас бойцовский рынок активно развивается. На постсоветском пространстве, где сегодня присутствует кризис, тяжело создавать какие-то ивенты, шоу для бойцов. А весь заграничный мир идет вперед. Kunlun Fight, WLF, другие промоушены – со всеми я веду переговоры. Еще Bellator открывает подразделение кикбоксинга, есть европейский промоушен Enfusion. Я найду, где боксировать, причем боксировать чаще, чем мне позволяло Glory, когда я проводил по два поединка в год. Потому что их позиция, когда они не давали мне участвовать в других промоушенах, потому что я был чемпионом их организации, меня вообще не устраивала.

- Голландец Тайрон Спонг не хочет выступать в Glory, потому что его не устраивают гонорары. У этого промоушена действительно есть такая проблема? 

– Я в Glory деградирую как боец, как бы это парадоксально не звучало. Я не расту. Для любого бойца важна практика. Обычно, если ты выигрываешь титул, потом проводится так называемая свободная защита, когда из лидеров рейтинга ты выбираешь, с кем тебе удобней драться. Потом идет обязательная защита, которую ты проводишь с первым номером рейтинга. Потом опять свободная – они чередуются. В Glory же они тебе указывают с кем боксировать. Нет проблем – если я чемпион, я должен драться с лучшими. Но при этом они не дают и в других промоушенах выступать. Если я выиграл, я чемпион и нахожусь у них на контракте, то как мне объяснить им, что я не готов за те деньги драться? У них была своя четкая позиция, они понимали, что одни на рынке и поэтому могут диктовать свои условия. Но сейчас это не так, конкуренция выросла. Если бойцы это поймут, ситуация изменится. На самом деле, я уже давно так негативно настроен к Glory, но я об этом не говорил, потому что был контракт, а сейчас уже все :).

-  При всех недостатках Glory, там у тебя были сильные соперники. Не боишься, что сейчас ты не сможешь найти себе конкурентов такого же уровня?

– Я больше чем уверен, что текучка кадров сейчас начнется и у Glory. Все пойдут кто куда. Они и сейчас уходят. Тот же Робин ван Росмален в ММА выступает, Ники Хольцкен по боксу дерется, Рико Верховен тоже себя в ММА пробует и заявляет, что может уйти из кикбоксинга. Звезды рождаются каждый день. Сегодня мы – это уже взрослое сформировавшееся поколение. А есть двадцатилетние ребята с голодными глазами, которые могут быть гораздо опаснее.

- В рейтинге р4р (рейтинге бойцов, составленных вне зависимости от их весовой категории) на первом месте стоит голландец Ники Хольцкен. Ты согласен с этим?

– Я не смотрел последний бой Ники в Glory, но говорят, что у него был очень сложный поединок, при всем при том, что соперник был не сильно известный. Р4р – достаточно относительное понятие. Ники – один из сильнейших. В любом случае он находится в десятке этого рейтинга, это 100%. А кто лучший, я не знаю. Сейчас можно отметить и Рико Верховена. Есть брать мировой формат, за пределами Glory, то здесь можно отметить и украинца Артура Кишенко, он сейчас на пике. Пониже если спуститься, в 70 кг, тот же Русмален хорош, у него две защиты титула чемпиона Glory. Ситтичай, Джорджио Петросян. У Петросяна вообще по сути одно поражение за всю карьеру. По этому поводу очень интересно будет посмотреть его нынешнее состояние во время боя с Чингизом Аллазовым. Для Чингиза это будет огромный шанс, который в случае успеха вознесет его в топ. Я всегда Чингиза считал потенциально сильным бойцом, который претендует на самые топовые бои с самыми сильными соперниками. Поэтому этот бой будет очень интересным.

***

- Ты живешь в Сан-Диего. Сколько месяцев в году ты там проводишь?

– Где-то шесть. Сан-Диего входит в десятку лучших городов мира по комфортабельности, по климату. Там очень много солнечных дней. Температура очень приятная. Днем нет изнуряющей жары, а когда солнце заходит, можно надеть легкую кофту и хорошо себя чувствовать. Плюс Лос-Анджелес близко, хотя климат разный. И нет влажности такой, как в Майами. В Сан-Диего сухо, ты не потеешь. И если из Сибири  куда-то и ехать, то туда, где тепло. У меня в Прокопьевске вокруг серый снег всю жизнь был, холодно. А здесь пальмы, океан.

- Правда, что американцы считают, будто у всех русских дома есть ручной медведь?

– Я не знаю или они смеются, или у них до сих пор такие стереотипы работают, но «медведь», «балалайка», «на здоровье», «водка» – это их основной русский словарный запас. На самом деле американцы веселые ребята, они очень сильно интересуются Россией. Но надо понимать, что русские для них – это все, кто говорит по-русски. Узбек из Ташкента, сибиряк, украинец, молдаванин – не важно. Это все русские. Но если Москву они еще как-то с Красной площадью ассоциируют, то если говоришь, что ты из Сибири, то они уверены, что вот там-то точно медведи по улицам ходят :).

- Не так давно несколько известных американских бойцов приняли российское гражданство. Понятно, как к этому относятся в России, а как к этому относятся сами американцы? 

– Честно говоря, интересный вопрос. Не задавал его им до этого, но вот сейчас приеду и обязательно задам. Я сам к этому не очень хорошо отношусь. Если говорить об американцах, которые принимают российское гражданство, то это их право. Если они хотят стать россиянами, то почему нет? Свободная страна, XXI век. Просто я не совсем понимаю резонанс, который из этого делают в России. Рой Джонс – он для меня герой. Я вырос на его боях, в свое время он для меня был лучше, чем Али и Тайсон. Это три имени, на которые я равнялся, чьи плакаты у меня в комнате висели. А потом он спустил свою карьеру в сточную яму. И сейчас делать резонанс из того, что человек, который убил свое имя и карьеру, принял российское гражданство, это как-то смахивает на сарказм, что ли. Джефф Монсон – еще понятно, он такой идейник, всегда за советский союз выступает. Но он уже дедушка. Поэтому я не думаю, что это все нужно вот так пиарить. Я с этим не согласен.

- За время нашего разговора ты пьешь уже вторую чашку кофе. Передозировки кофеином не будет?

– Нет, все нормально :). Это я в Америке на кофе подсел. Когда тренируюсь, т.е. шесть дней в неделю, я вообще не пью кофе. Но когда могу себе позволить, то пью без остановки :). Сидишь себе на балконе  с чашкой. Но, опять же, это в Калифорнии. В Сибири это не было бы так органично :).

- Правда, что UFC в Штатах – это настоящая религия?

– Религией это, наверное, трудно назвать, но это очень и очень мощная индустрия. Я когда только приехал туда, знал только основных бойцов, тех, которые мне нравились: Джон Джонс, Андерсон Сильва и еще несколько. Сейчас же я достаточно хорошо владею информацией о том, кто чемпион, кто с кем дерется. Первую пятерку бойцов я практически всех знаю. Там UFC вокруг тебя.  

- Ты был на турнирах UFC?

– Я на Bellator был, на UFC еще не приходилось. В Сан-Диего пока турнир UFC не приезжал. Вот в чем интерес этого вида спорта? Там есть боец, и есть его история. Вот взять Макгрегора. Он может нравиться, может не нравиться, но у него есть харизматика. Вот ты не любишь ММА, не любишь Конора, но ты знаешь его. Я уверен, что если бы турнир UFC  проходил в Минске, ты бы заплатила – даже не знаю, сколько это на ваши деньги – и пошла бы смотреть его бой. А он бы на этом заработал. Это и есть история. UFC в геометрической прогрессии увеличивает свою популярность только на одном Коноре.

- Ты тренировался с Ником Диазом. Тебе как кикбоксеру было чему поучиться у него? Кроме того, как курить траву, конечно. 

– :). Братья Диазы снимают дом, где живут спарринг-партнеры, доктора, массажисты. Мы к ним в гости зашли как-то, я открываю дверь, и мне сразу смог в лицо ударяет :). И везде бонги, бонги, бонги. Но они этого не скрывают. Ник даже говорил, что это не трава мешает ему боксировать в UFC, а UFC мешает курить траву :). Что касается спаррингов, то я не хочу никого обидеть, потому что, если я буду по их правилам боксировать, они меня не почувствуют, обойдутся как с ребенком, но я был удивлен, что топовые бойцы ММА, UFC, Bellator не используют в боксерской тренировке элементы тайского бокса или кикбоксинга. Но при этом тренеры по боксу дают им комбинационную работу по шесть ударов, которая просто неприменима в смешанных единоборствах. Если с бойцами ММА работаешь в парах по боксу, они создают конкуренцию, с ними тяжело, интересно. Когда начинается кикбоксинг, они становятся как слепые котята. Для меня это было шоком. Хотя кикбоксинг и тайский бокс намного больше приближены к ММА по дистанции, по моторике, во многих других компонентах, чем бокс. Поэтому когда я готовился в штатах к бою с Саймоном Маркусом, была очень большая проблема с тем, чтобы найти хороших спарринг-партнеров. Приходили люди из десятки UFC, просто хорошие бойцы ММА, но это все равно не тот уровень.

- В ММА, да и в кикбоксинге тоже, очень распространен трештокинг. Эти бойцы на самом деле такие или они просто играют на публику?

– Есть всякие. Западный менталитет все равно отличается от нашего. Взять того же Джо Шиллинга. После финала восьмерки, когда я пояс выиграл, мы общались в дружеской атмосфере, и я у него спросил: « Зачем ты так много болтал?» – «Я тебя уважаю на самом деле, я говорил это все, чтобы обо мне узнали. Сейчас я другой». Потом некоторое время, пока наши пути в ринге не пересекались, мы достаточно хорошо общались, встречались, здоровались, перекидывались парой фраз. Перед своим боем по ММА в Bellator он к нам в зал заезжал, тренировался там немного, все было нормально. Но потом его опять начало нести. И не поймешь, где он искренне говорит, а где нет. Поэтому надо относиться к таким вещам спокойно. Это просто издержки твоей профессии. Не надо принимать это близко к сердцу, кидаться на соперников, потому что это чревато. Джон Джонс так потерял контракт с Nike, когда на пресс-конференции с Кормье подрался. Зачем это? Будь умнее, будь сдержаннее.

***

- Ты много раз встречался в ринге с белорусами, как на любительском, так и на профессиональном уровне, и никогда им не проигрывал. Какой из этих боев тебе запомнился больше всего?

– Вообще, Беларусь – это родоначальник тайского бокса на постсоветском пространстве. Когда я начинал заниматься, переписывал кассеты с вашими турнирами типа «Беларусь-Таиланд», когда Пекарчик Алексей дрался, Шакута Дима, Вася Шиш. Я смотрел их бои, и они для меня были героями. Их пояса, красивые нокауты – все это было у меня на видеокассетах. Помню, как мы уезжали на первенство мира до 16 лет. Тогда уровень белорусов был таким высоким, что победа над ними означала, что ты уже практически в финале, на какой бы стадии вы не встречались. Все остальные соперники так серьезно не рассматривались. Выиграл белоруса – медаль практически у тебя в кармане. Я никогда не смогу сказать, что кого-то из белорусов победил влёгкую. Я на каждый бой с ними настраивался как на финал и в любительском ринге, и в профессиональном. Тот же Дима Валент, от боя к бою он растет, это настоящий профессионал, который всем все доказал. Или Виталик Гурков. Но из всех боев с вашими бойцами я больше всего помню победу над Димой Шакутой, потому что это человек, на которого я равнялся. Еще помню турнир The Contender Asia, когда мы боксировали в Челябинске в 2008 году. Там был турнир-восьмерка, и в одном весе выступал я, Виталик Гурков и Дима Валент. Вообще, в той восьмерке было столько чемпионов мира, что если бы собрать все титулы, которые у нас уже были на тот момент, то их получилось бы больше тридцати. Там нельзя было выделить с кем сложнее бой – с Димой или с Виталей – потому что они уже тогда были состоявшимися спортсменами. А сейчас – тем более.  

- Ты уже почти три года не выступаешь в на международном любительском ринге. Еще планируешь туда вернуться?

– Если у меня будет возможность, я с удовольствием приму участие в чемпионате мира, если до этого выиграю чемпионат России. Мы боксируем на чемпионате России, чтобы быть в сборной и получать там зарплату. В сборной у меня есть достойная замена, это Армен Петросян, с которым я боксировал в финале на двух последних чемпионатах России. Он потом поехал на чемпионат мира в Таиланд и выиграл золото в 86 кг. Сейчас поедет в Швецию на чемпионат. Я даю дорогу молодым, но и сам с удовольствием поучаствую при возможности.

- Ты выиграл чемпионат России в 2014 году, но на чемпионат мира в Таиланд летом 2015 года не поехал. Почему?

– Незадолго до этого я отбоксировал с Маркусом на Glory, потом приехал в Россию, прошел сборы и чувствовал себя хорошо. Но тренерский состав решил перестраховаться, и на чемпионат мира поехал Петросян. У нас с тренерами даже была дискуссия по этому поводу, тем более я до сих пор являюсь капитаном сборной и ее лицом. На самом деле я был взбешен из-за этой ситуации, потому что я выиграл у лучшего на чемпионате России, потом на сборах, но на мир поехал все равно он. Этот вопрос до сих пор висит. Поэтому меня в качестве компенсации повезли на чемпионат за счет федерации просто как зрителя. Съездил, посмотрел, отдохнул :).

-  Во время того чемпионата мира проходила церемония вручения наград от IFMA. Ты тогда победил в номинации «Лучший спортсмен года», хотя последний раз по правилам IFMA выступал в 2013 году на Всемирных играх боевых искусств. Как такое могло случиться?

– Меня самого это удивило. Но они объяснили это моими старыми заслугами: Всемирными играми, чемпионатами мира и прочее. Но я не люблю таких подарков. Поэтому не могу сказать, что почувствовал радость от этой победы. Вот когда я выиграл пояс Glory, радость была, когда выиграл Всемирные игры – тоже. Но это была незаслуженная награда. Меня удивило еще и другое: там же была куча номинаций, но белорусы не получили ни одной награды. Наверное, что-то ваша федерация не так сделала, потому что награды получали все, кроме вас. Украинцы – это понятно, они заслуженные, они всегда в тройке. Но получали же мексиканцы, пуэрториканцы – такие страны, что хотелось подойти к их спортсменам и спросить, есть ли у них вообще в стране тайский бокс.  

***

- В твоем инстаграме можно найти две фотографии (раз, два), где ты сидишь на краю какой-то скалы. Где сделаны эти фото?

– Одна из достопримечательностей Сан-Диего, называется Картофельный чипс. В первый раз я вообще случайно туда попал. Ко мне приезжали родители, и я повел их знакомить с достопримечательностями города. Оказалось, что в эту гору надо было 40 минут идти пешком, а я в кроссовочках, в джинсиках. Я весь мокрый был, когда дошел. И пришли мы уже в сумерках. А когда я второй раз был там, как раз начался дождь. Я надел жилет тяжелый и быстренько забрался. Эта скала вроде не такая страшная, но на самом деле достаточно опасная. Я не знаю, почему там ничего не огорожено, потому что упасть оттуда очень легко.

- И зачем тогда ты туда лазишь? Экстрима не хватает?

– Я люблю экстрим. Я бы с парашютом прыгнул с удовольствием. К скорости и гонкам я равнодушен. С акулами? Если у меня возможность будет, естественно нырну. Но я всегда четко пониманию уровень опасности. Допустим, заниматься скалолазанием без страховки я не буду.

- Ощущения, получаемые от боев в ринге и от занятий экстримом разные или это одно и то же?

– Сейчас разные, наверное. Раньше было одинаково. Сейчас есть ответственность перед собой, перед близкими, перед болельщиками, поэтому иногда возникает страх поражения. А все эти экстремалы, если подумать, все это делают для себя. Если ты прыгаешь с тарзанки, единственное, о чем ты можешь беспокоиться, это то, что тебе друзья что-то скажут. Друзьям же всегда есть что сказать :). В ринге по-другому – здесь ответственность и более серьезный подход. 

Фото: glorykickboxing.com, vk.com.