«Качество строчки очень приличное. Китай нервно курит». Как шьют одежду в белорусских колониях
Заключенные гомельской женской колонии, например.
Фото носит иллюстративный характер
Возможно, в исправительных учреждениях будут делать форму для юных хоккеистов.
В конце мая Александр Лукашенко много говорил о хоккее. Сперва провел совещание с новым главой ФХБ Семеном Шапиро.
А затем высказался о том, что стране нужно производить свой хоккейный инвентарь и одежду. Через пару дней глава государства развил тему, заметив, что шить форму (причем не только для хоккея, но и для других видов спорта) могут заключенные в исправительных учреждениях.
– Когда начали по этому хоккею обсуждать, поднимается Министр внутренних дел [Игорь Шуневич] и говорит: «Александр Григорьевич, а что за проблема? Скажите, дайте мне задание – мы в исправительных учреждениях… Для детей. Ну, хоккеисты у нас крутые, там «найки» купим и коньки, и штаны. А все остальное мы сошьем. И штаны, и даже коньки сделаем». Он прав. Что, для детишек там форму не сошьют? При том для любого вида спорта. И деньги останутся у нас, и копейки это будет стоить, – сказал Лукашенко.
После этих слов Шуневич планировал поручить департаменту исполнения наказаний проработать этот вопрос.
Швейное производство есть в нескольких белорусских колониях. Самое «знаменитое» расположено на территории женской исправительной колонии №4. Находится она в Гомеле и функционирует с 1971 года. Фабрика работала на Минобороны СССР – шила нательное белье, наволочки, простыни, носовые платки и подворотнички. После развала Союза переключилась на женские платья и телогрейки. А последние лет 15 одевает почти все силовые структуры страны – шьет специальную, рабочую и форменную одежду.
Tribuna.com хотела поговорить с бывшими заключенными колонии, занятыми на производстве, однако женщины отказывались общаться даже на условиях анонимности. Поэтому мы связались с волонтером Натальей Кодис, которая помогает заключенным устраиваться в жизни после освобождения. В свое время Кодис работала в белорусском сообществе людей, живущих с ВИЧ. Вела в Гомеле группу взаимопомощи и была координатором проекта по работе с людьми, находящимися в местах лишения свободы. Кодис неоднократно общалась со швеями 4-й колонии, была в цехах и фирменном магазине. Сейчас Наталья не состоит ни в какой организации, но до сих пор помогает выходящим на свободу психологически и информационно. Облегчает устройство в «новой» жизни. Кодис неоднократно общалась со швеями 4-й колонии, была в цехах и фирменном магазине.
– Производство в колонии очень большое. Если не путаю, то под это дело отведено большое двух- или трехэтажное здание.
– Кто и за что попадает в гомельскую исправительную колонию?
– Самые разные люди, совершившие разнообразные преступления. В последнее время туда отправляют девушек и женщин с первыми судимостями. Со второй, третьей и последующими судимостями перенаправляются в 24-ю колонию в Заречье – это между Светлогорском и Речицей.
– Все ли заключенные колонии шьют одежду?
– Нет. Как правило, учитывается состояние здоровья и возраст заключенных. Есть же отряды для пенсионеров и старше. Куда их отправлять? К тому же, есть и другая занятость. Кто-то работает в клубе, кто-то – в административном корпусе, а кто-то – на производстве.
Впрочем, пара нюансов имеется. Во-первых, желание девочек совершенно не учитывается. Во-вторых, стараются направлять заключенных, которым по решению суда нужно выплачивать алименты или издержки. И в-третьих, привлекают девушек с длительными сроками заключения. Нет смысла обучать швею, которая через год-два выйдет на свободу. Зачем тратить время, усилия и средства?
Ремеслу девушек обучают несколько месяцев. После этого, в зависимости от умений, распределяют по разным производственным процессам. Менее искушенных «садят» на прямую строчку, а более (или девочек с образованием) – на сложные процессы.
– Технологи и специалисты, которые разрабатывают модели, тоже из числа заключенных?
– Мастера производства – нанятые работники со стороны. Гражданские лица, которые приходят на работу. Если среди заключенных есть девочка со швейным образованием, которая может это делать, ей все равно не доверят. Максимум сделают бригадиром, у которого в подчинении несколько таких же заключенных.
– Вы были в цехах? Какая там обстановка?
– Цеха светлые и большие – мы по ним шли довольно долго. Работать девочкам очень комфортно. Места достаточно. Оборудование самое современное. Фактически обстановка напоминает обыкновенное швейное производство. Если бы девочки не работали в одинаковой одежде, так и не поняла бы даже.
Никаких решеток на окнах нет. Дело в том, что колония поделена на жилую зону и промышленную, через которую выходят на свидания и на свободу. В промзоне стоят административные и производственные здания.
В цехах за девочками постоянно следят – контроль имеется. Как бы все не было спокойно, это место лишения свободы, где нет простых людей. Кто знает, что у них в голове.
– Что швеям можно делать во время работы, а что нельзя?
– Вставать со своих мест можно только в специальные перерывы или по экстренной необходимости. Девочки приходят, садятся за машинки и работают. Там самый настоящий конвейер. Процессы передаются по цепочке. Одна девушка шьет прямую строчку на рубашке. Закончила – передала другой, которая пришивает карманы, а сама получает другую рубашку, где надо сделать строчку. И так далее. Работа не должна прерываться, если кому-то захотелось выйти в туалет или покурить. Все как на любом другом производстве.
– Какой распорядок дня?
– Работают девочки в две смены по семь часов без перерыва. Первая заступает утром после завтрака (он в 7 утра), вторая – после обеда. Каждое утро из отряда выбираются девушки, которые работают на производстве. Они выстраиваются колонной и идут через КПП на свои рабочие места. Подобная процедура повторяется со второй сменой. Если есть какой-то срочный заказ, вторую смену могут задержать на работе. Впрочем, так бывает и в обычной жизни.
– Заключенным платят за это?
– Да, есть определенная система расчета. Я до конца не знаю всей технологии, но на руки девушки получают немного. Как я говорила, у многих есть судебные издержки или другие выплаты, установленные судом. И, как правило, они погашаются за счет заработанных денег. Кроме того, из зарплаты высчитывают определенные суммы за форму – на руках остается небольшая сумма, которая позволяет выжить. Особенно тем, кому не помогают родственники. Девушки ходят в магазин, где можно купить определенные товары. Какие? В основном, которые долго хранятся: чай, кофе, сахар, сигареты, печенье, сгущенка. Кроме этого, в магазине можно купить одежду, мыло и средства гигиены. Насколько знаю, девочки ходят в магазин два раза в месяц – за каждым отрядом закреплен свой день.
– Знаете, сколько они получают?
– Нет, но гораздо меньше средней по стране. Но для людей, которые сидят без материальной поддержки родственников, это хорошая альтернатива.
– У швейного производства есть магазин. Бывали в нем?
– Да, он находится в административном корпусе колонии, но в него можно попасть и с улицы. Мне понравилось качество продукции. Признаюсь, была приятно удивлена. Когда покупаешь вещи в магазинах или на рынке, всегда обращаешь внимание на качество строчки. Так вот там качество очень приличное. Китай нервно курит.
Производство разноплановое. Девочки шьют одежду для себя, военных, врачей, милиционеров, постельное белье, головные уборы, различные трикотажные изделия, одежду для охоты и рыбалки и даже спортивные костюмы.
Линейка самая разнообразная. Мне кажется, человек, который ищет на предприятии заказы, очень активный. Ведь не будешь в две смены гнать медицинские халаты. Поэтому ассортимент меняется. Есть даже одежда с национальной тематикой. Купила себе как-то кофту с вышиванкой. Уезжала за пределы страны и приобрела для знакомых в качестве подарка.
– Со строчкой понятно, а как одежда по фасону?
– Понятно, что ничего супермодного с интересной выкройкой нет. Если рубашка, то фасон самый обычный. Это не фабрика «8 Марта», где есть оборудование, чтобы делать кружева, например. Колония берет качеством.
– Какая цена у этих товаров?
– Как и везде, цена в фирменном магазине ниже, чем та, с которой потом продукция попадает на рынок. А цен у заказчиков я не знаю.
– После освобождения швеи получают какой-то документ, что были заняты на швейной работе?
– Конечно, после освобождения женщинам дают специальный аттестат и присваивают разряд. Знаю, что многие девушки уже на свободе устраивались на работу на швейные производства. В том числе и частные. Это говорит о том, что шьют они очень хорошо. Если у девушки есть голова на плечах, то качественная работа на швейном производстве в колонии – путь в нормальную жизнь после освобождения. Когда ты 10 лет шьешь, приобретается огромный опыт. К тому же, это лучше, чем пустое времяпрепровождение на ограниченной территории своего отряда. Время проходит намного быстрее.
– Как думаете, смогут в колонии пошить качественную форму для белорусских спортсменов?
– Думаю, да. Администрация очень серьезно подходит к производству. Если надо, женщин обучат. Нанятые специалисты могут разработать нужные лекала. Откровенно говоря, меня радует эта перспектива. Чем шире производство, тем больше девушек можно охватить определенными процессами. А хороший заказ даст возможность им работать и иметь пусть и небольшой, но заработок.
Фото:«Эхо Москвы», официальный сайт швейного производства ИК-4 Гомель, TUT.by/Наталья Пригодич.
