Талантливый белорус мог перейти в БГК еще в 2015-м, но вместо Бреста оказался в армии. Сейчас – все срослось
Никита Вайлупов двигается к своей мечте.
Никита Вайлупов – о службе, психологической неустойчивости и Мироновиче.
Нынешний сезон стал последним для Никиты Вайлупова в форме СКА. Летом правый крайний меняет Минск на Брест. Контракт с БГК им. Мешкова гандболист подписал еще в марте, когда отказался продлевать сотрудничество с «армейцам».
– Наверное, все знают, что он уходит в Брест. С нами он не захотел продлевать трудовые отношения. Поэтому могу ему только пожелать удачи. И пускай не теряет ту игру, которая была у нас. Пускай становится еще более стабильным и приносит пользу и сборной, и Бресту», – говорил главный тренер СКА Игорь Папруга.
Правому крайнему сборной Беларуси 24 года. Он считается одним из самых перспективных гандболистов страны. Вайлупов родился в Витебске и начинал карьеру в новополоцком ГК имени Левина. После попал в минское «Динамо», а когда клуб прекратил существование перебрался в СКА.
В БГК Вайлупов мог перейти еще в 2015 году, когда между гандболистом и СКА случился конфликт. Дело дошло до армии. Вайлупов покинул минчан и оказался в 86-й бригаде связи по энергообеспечению. Владелец БГК Александр Мешков уже тогда хотел видеть гандболиста у себя. Однако спустя два месяца Вайлупов помирился со СКА и вернулся в команду.
Андрей Масловский встретился с новичком брестчан и поговорил о переходе в БГК, службе в армии, памятных словах Спартака Мироновича и своей психологической неустойчивости.
– Когда тебе поступило предложение от БГК?
– Вообще брестчане были во мне заинтересованы года три-четыре назад еще до того, как я пошел в армию. Но у меня тогда был действующий контракт со СКА и получилось так, что я ушел не в Брест, а в армию. А после нее у меня в контракте были прописаны определенные условия, по которым я должен был еще пару лет играть за минчан. Сейчас контракт закончился, и я со спокойной душой подписался с Брестом.
– В 2015 году, когда ты попал в армию, Александр Мешков говорил, что страна не может терять такого гандболиста, и признавался, что его клуб заинтересован в тебе. Он выходил на связь?
– Он так говорил?
– Да.
– Мы разговаривали еще до армии. Но тогда клубы не смогли договориться между собой – возникли какие-то вопросы по компенсации и ничего не получилось. А потом служба армии.
– Ты хотел тогда перейти в БГК?
– Мне было очень приятно, что клуб уровня Лиги чемпионов мной интересуется, но я понимал, что рано. Не был готов. Конечно, можно было пульнуть и попробовать, но, считаю, все сделал правильно.
***
– Как возник вариант твоей службы в армии?
– Очень важный и сложный вопрос. БГК отправил в СКА запрос о моем переходе, но минчане попросили очень большую сумму компенсации. Кроме того возникли другие вопросы… Если честно, я не хочу отвечать на этот вопрос.
Давайте так. Мне пришла повестка, и я, как призывник, должен был идти служить. Я надеялся, что как сборник, получу отсрочку, но вмешался временной фактор. Списки с годовой отсрочкой подаются ежегодно в декабре-январе. Я же на момент призыва в этом списке не находился и, чтобы туда попасть, нужно было получить месяц отсрочки. Но вышло так, что мне этот месяц не закрыли. В итоге пришла повестка – и пришлось служить.
– Руководитель СКА Павел Галкин говорил, что отсрочку ты не получил из-за того, что не поступил в университет.
– Надо вспомнить… Я окончил школу олимпийского резерва и руководство СКА думало, что я буду идти дальше в РУОР. Тогда отсрочка полагалась бы. Но я не поступал. Я планировал, сдавал ЦТ, но не успевал вовремя подавать документы – со сборной был в отъездах. И так было два года подряд.
– Почему СКА не «вступился» за тебя и не решил проблему с армией?
– Еще один вопрос, на который сложно ответить. Мне предлагали один вариант. Нужно было поехать в Австрию и сыграть против «Харда» – тогда появлялся шанс, что по возвращению все дела порешают. Но у меня рано утром после игры была отправка в армию. Поэтому я отказался, за неделю до призыва поехал домой, побрился налысо, побыл с семьей и утром поехал в призывной пункт.
Армии не боялся. По детству смотрел сериал «Солдаты». Там много сезонов и они долгое время шли каждый день после школы. Можно сказать, я был в предвкушении.
– Что происходило на распределительном пункте?
– Если попадаешь туда 18-летним пацаном, это стресс. Кругом люди, кто-то лысый, кто-то – нет, мамы, слезы… Все нервничают. Очень дурнопахнущее место. Мне выдали документы и отправили на комиссию. Прошел ее за пару часов, а потом за мной приехали купцы из моей части.
– Куда ты попал?
– В 86-ю бригаду связи в Колодищах. Распределили в командный пункт части. Это считается элита бригады. Попал к полковнику Тахиру Ходжибаевичу Осоеву. Это очень крутой мужик. Кстати, там же в свое время служил Слава Бохан.
В роте интересный ритуал посвящения. Новички становились за небольшую трибуну и рассказывали о себе, о том, чем занимались на «гражданке». Я вышел: «Никита Вайлупов. Мастер спорта, гандболист». Помню, добавил: «Пацаны, я такой же, как и вы и работать буду также».
– Как проходили первые дни?
– Учился подшиваться, застилать правильно кровать, делал зарядку. Все, как у обычного солдата.
– К чему тяжелее всего было привыкнуть?
– Меня угнетала сама ситуация, в которой я нахожусь, а не распорядок дня или что-то еще. Работу, которую мне доверяли, старался выполнять качественно, быстро и четко. И не важно – уборка бычков на улице, подтягивания на турниках или бег. Я вклинился в систему и старался получать удовольствие.
– Там можно его получать?
– Нет, но я старался находить там для себя вещи, которые приносят удовлетворение.
– Ставил себе цель подтянуться определенное количество раз?
– Я же не мог упасть в грязь лицом. Сказал же перед всеми, что спортсмен. Как я после этого не буду все делать на максимуме? Ответственность за эти слова подталкивала на работу над собой. И в некоторых случаях я даже переплевывал самого себя на «гражданке». Например, подтянулся около 20 раз. Для меня это too much – очень много. Я столько никогда не делал. А тут еще с лишним весом – ботинки по килограмму.
– Что тебя угнетало в армии?
– Сама ситуация. На протяжении долгого времени я мог пойти куда угодно, делать что угодно, съесть что угодно и когда угодно, мог заниматься любимым делом, общаться с друзьями. И в один момент – я в части. Надо подшиваться, чистить берцы, бегать, прыгать, скакать, убирать, стирать и так далее. Но чем дольше я там находился, чем лучше узнавал товарищей и офицеров, тем легче было моему морально-психологическому состоянию. Оно налаживалось.
– Не было ощущения, что ты впустую проводишь время и теряешь в мастерстве?
– Конечно, было! Я два с половиной месяца не держал в руках мяч. В этом плане армия для спортсмена – действительно, потерянное время. Но, с другой стороны, я улучшил (и приобрел) такие качества, как аккуратность (научился подшиваться), командное взаимодействие (умею ходить строем). Меня научили быть более ответственным, выполнять все в срок и выручать друг друга. Я приобрел новый опыт и вынес определенные уроки.
– Что было сложнее: ходить строем или правильно подшиваться?
– Есть две категории солдат: одни соображают быстро, а другие – окуни (показывает, как рыба хватает ртом воздух – Tribuna.com), тормоза. Мне сразу сказали: «Чем быстрее адаптируешься, тем лучше». У меня все получалось, я все схватывал на лету.
Но подшиваться очень сложно. Особенно поначалу. У меня не получалось из-за того, что время ограниченное. К тому же я постоянно куда-то терял иголку. Приходилось просить у ребят и ждать, пока они подошьются, а потом быстренько, чтобы уложиться в норматив, работать самому.
Но вообще старослужащие с нами возились, как с маленькими детьми. Показывали, как правильно подшивать. 90 процентов подшивы за тебя делают, а ты просто наблюдаешь. Поэтому первые три-четыре раза получается хорошо. Проблемы начинаются потом. Перешивать приходилось не один раз. Бывало, что и пуговицы перешивал. Старослужащим можно расстегивать верхнюю пуговицу в кителе, остальным нет. Как-то бежал с расстегнутой, меня остановили, оторвали все пуговицы и сказали: «Приведи в порядок». Но я не расстраивался. Это тоже определенный опыт. Конечно, внутри хотелось им... Ладно, ничего не хотелось.
– Дедовщина была?
– Я же говорил, что наш командный пункт – элита части. К тому же наш полковник не позволял ничего такого даже минимально. Первый, второй и третий периоды вместе работали и вместе отдыхали. Это круто.
Меня определили во взвод энергообеспечения и поставили на сержантскую должность – командир взвода. В моем подчинении было человек восемь.
– Чем занимались?
– Если грубо, то у нас был «КАМАЗ-батарейка» с двумя дизельными двигателями, от которого питались другие машины. Когда идет развертывание, мы тянули кабели к остальным машинам и запитывали их.
– Развертывались где?
– Не могу сказать. Тайна.
– Кто-то из клуба приезжал к тебе на присягу?
– Никто. Во-первых, я не афишировал особо. А во-вторых, в тот момент с двусторонней пневмонией лежал в больнице. К нам в госпиталь приехал офицер, и я вместе с другими больными присягал.
– Чему интересному ты научился за эти несколько месяцев?
– Узнал строение генератора, научился прокладывать кабеля, запитывать машины, разбирать и собирать автомат. Кстати, узнал предназначение штык-ножа. Оказывается, он может использоваться не только для убийства, но и как молоток или кусачки для проволоки.
– Сколько раз ты стрелял?
– Стрельбы были один раз. Нам выдали пять или семь патронов. Я даже не помню, попал в мишень или нет :)
– Когда тебе стало известно, что ты не дослужишь до конца и можешь вернуться в гандбол?
– Почти сразу после того, как я попал в часть, Андрей Викторович Крайнов сказал, что мной занимаются. Сказал подождать присягу, а там что-то придумают. Спасибо за это ему и другому руководителю СКА – Павлу Владимировичу Галкину. В итоге, вскоре после присяги меня забрали и увезли в спортроту.
– Каким был твой последний день? Просыпаясь утром, знал, что он последний?
– По-моему, нет. Хотя, наверное, мне сказали вечером. Утром проснулся, собрал вещи, документы, начистил себе берцы, выровнял кокарду и пошел с довольным лицом. Перед тем, как заехать в спортроту, меня завезли в офис СКА, где мы быстренько подписали новый контракт. После чего я пару дней побыл в спортроте, а потом мне выписали увольнительную.
– Как тебя приняли в команде?
– Я не помню. Честно. Хотя ребята говорят, что я на радостях в первом же матче забросил 10 мячей. Но я не помню этого.
Зато отлично помню, как очень напрягало, что не хватает силы и скорости. Головой понимал, что я быстрее соперников, но тело говорило: «Стой, братан, рано». Мягко говоря, я находился в очень плохом физическом состоянии. Но зато имел дополнительную мотивацию быстрее вернуться. Оставался после тренировок и работал дополнительно. Занимался в тренажерном зале, работал над «дыхалкой», бросками и так далее. Через несколько месяцев я почувствовал, что пришел в форму.
– В тот момент, когда ты понимал, что организм не может, не было обиды на боссов СКА, что они до такого довели?
– Я не думал об этом. Я знал, что мне дали шанс не потерять еще год, и я должен им воспользоваться.
***
– Когда БГК вышел на тебя сейчас?
– У меня заканчивался контракт, и было на руках несколько предложений. В том числе и от Бреста. Я знал, что в БГК мной интересуется очень плотно. Вступили в переговоры и договорились. Да, подписание случилось заранее, но это нормальная практика.
Я долго думал, взвешивал все «за» и «против». Брест меня полностью устроил. Это хороший клуб, с крутой командой, которая развивается, у которой есть цели, и которая играет в Лиге чемпионов. Для меня – молодого игрока, который хочет развиваться и достичь высот, – БГК оптимальный вариант. И дай Бог, чтобы я соответствовал команде.
– Игорь Папруга говорил, что ты не захотел продлевать контракт со СКА. Почему?
– (После паузы) Мне кажется, что пришло время развиваться, двигаться дальше и ставить перед собой новые цели и вызовы. Я думаю, что в Бресте это все будет.
– Показалось, что у тренера есть небольшая обида на твое решение.
– Игорь Николаевич – нормальный, взрослый мужчина. Для нас, молодых, он был, как отец. Помогал развиваться. Думаю, он прекрасно меня понял. Я провел в СКА пять сезонов и рано или поздно должен был уйти. Мы с ним переговорили на прощание. И он сказал мне хорошие напутственные слова.
– Какие?
– Пожелал быть более стабильным психологически и вырасти в игрока топ-уровня.
Вообще в клубе почему-то много говорили о том, что я психологически неустойчив. Да, в 19-20 лет на меня многое навалилось, и мне со многими вещами было тяжело справляться. Но не могу сказать, что я морально неустойчив. Когда заканчивал служить, мне написали характеристику, где есть фраза, что Вайлупов Никита Юрьевич психологически устойчив. Официальный документ.
– Как ты с этим боролся?
– Не боялся рисковать. Да, ошибался. Но иначе я бы не получал опыт и не становился бы лучше. Конечно, порой это шло во вред команде. Я брал на себя ответственность и не забрасывал в решающие моменты. За это я искренне прошу прощения. И потом вслед летело: «Морально неустойчивый» и так далее.
– Спартак Миронович как-то попрощался с тобой?
– Ой, я даже не уверен, знает ли он что игрок СКА Никита Вайлупов уходит. Миронович – реально мэтр-мэтр. Я им восхищаюсь. Низкий поклон ему и Александру Каршакевичу за их работу со мной. Очень рад, что пришлось поработать с такими легендарными людьми.
Миронович – до мозга костей фанат своего дела Он более 50 лет в одном клубе и в 80 у него искра не гаснет. Внутри огонь, а в глазах искра. Помню, подарил ему на юбилей свою картину. Тогда он сказал, что взял бы меня даже в разведку. Не знаю, почему, но для меня это очень важные слова. Слышать их от такого человека! К тому же надо понимать, что Спартак Петрович достаточно скуп на похвалу – на тренировках он почти никого не хвалил.
– Тебе удалось сохранить мотивацию на остаток сезона?
– Меня особо не надо мотивировать. Я занимаюсь любимым делом и получаю от этого удовольствие. Я играю для болельщиков, которые от этого тоже получают удовольствие. Мне как-то сказали, что в школе Мироновича некоторые дети пришли в гандбол именно благодаря мне. Мне было суперприятно. После такого не надо мотивировать.
Что касается финальных матчей с БГК, то каждый спортсмен должен оставаться профессионалом. И не важно, подписал он контракт, или только подпишет. Нужно выполнять свою работу до конца.
***
– Чем БГК превосходит СКА?
– Пока я был в СКА, мы выиграли Кубок :) Не знаю, к чему это сказал, но это есть. БГК превосходит игроками. В Бресте собраны более опытные и мастеровитые исполнители. Условия? В СКА есть все, что нужно для развития гандболистов: и база, и тренеры по физподготовке, и медперсонал. По Бресту на этот счет ничего пока не скажу – еще не был.
– Почему у СКА не получается зацепить БГК в чемпионате?
– Не знаю... Возможно, в некоторых моментах, когда игроки БГК показывают класс и делают полезные действия для команды, мы допускаем потери и ошибаемся. И на этом горим. Проигрываем из-за своей психологической, физической и тактической неопытности. Нужно не бояться ошибаться, развиваться тактически, смотреть видео, наблюдать за лучшими игроками, правильно питаться и спать. Молодежь в СКА способна на это.
Фото: ska-minsk.by
