Объясняем министру-конспирологу, как Герасимене скостили бан за допинг: старались не агенты Запада, а белорусская федерация
Оказывается, победить можно самому.
А вот Минспорта умыло руки уже тогда.
Сергей Ковальчук снова удивляет своими заявлениями. Оказывается, главе Минспорта в свое время удалось раскрыть настоящий информационный заговор. В интервью изданию, известному как «Советская Белоруссия», он поведал, что пловчиха Александра Герасименя и биатлонистка Надежда Скардино под видом спортивного радио намеревались открыть информационные центры – они в 2020 году, как неприкрыто намекал министр, непременно использовались бы против режима Александра Лукашенко. Однако экс-охранник политика смотрел на два хода вперед и на корню зарубил идею создания первой спортволны в Беларуси.
Но на этом министр не остановился. Далее ему удалось раскрыть заговор западных спецслужб, которые в миропорядке Ковальчука явно работали с пловчихой (вот уж самый логичный выбор для любого шпиона, как тут поспорить). Помощь заграничных агентов Герасимене якобы началась еще почти два десятилетия назад – в 2003 году, когда она получила 4-летний бан за допинг.
«Но вдруг срок сокращают вдвое. Нонсенс, который никто толком объяснить так и не смог. С чего бы это такой аттракцион неслыханной щедрости? Где и с кем удалось договориться?» – задался вопросами Ковальчук.
Однако в нашей реальности существует интернет, в котором объяснение данного «нонсенса» при желании может найти любой пользователь. Рассказываем министру, как все было на самом деле и кому же удалось договориться, чтобы сократить дисквалификацию пловчихи вдвое.
Герасименя могла взять медаль в Афинах, но попала в бан
В 2003 году 17-летняя Герасименя стала одной из первых белорусских пловчих, отобравшихся на Олимпиаду в Афины. Специалисты пусть не прогнозировали Александре золото на греческой воде, но медаль от молодого лидера сборной считали достаточно реалистичным сценарием. Годом ранее в свои 16 лет Герасименя завоевала две бронзы на ЧЕ на длинной воде и два серебра на ЧЕ на короткой воде.
Однако вскоре прогремел гром среди ясного неба – в одной из допинг-проб минчанки нашли следы анаболика норандростерона. Герасименя тогда отрицала намеренное употребление.
«Делаю официальное заявление: я ни-ког-да не принимала никаких запрещенных препаратов. Во всяком случае, осознанно. Плавать на собственном здоровье куда тяжелее, но зато безопаснее. Хотя теперь получается, что не очень» – заявила Герасименя журналистам.
Свою подопечную поддержала тренер Елена Климова. Специалист уверяла, что Александра не могла принять допинг сама. Да и Климова слишком любила Герасименю, чтобы экспериментировать на перспективной и амбициозной спортсменке. Тем более перед Олимпиадой, где маячила реальная медаль без употребления допинга.
В пользу пловчихи говорило и то, что предыдущие пробы были чистыми. Получалось, как будто Александра выпила горсть таблеток, надеясь на сиюминутный результат. При этом всем отлично понятно, что намеренное употребление запрещенных веществ проходит по определенной схеме. Показатели в пробе Герасимени говорили об обратном – норандростерона в крови нашли неестественно много даже для допингиста. Специалисты в области фармакологии утверждают, что такими дозами можно не только посадить здоровье, но даже ухудшить результаты. Александра соглашалась с тезисом, что такую дозу мог принять только самоубийца или неуч.
Однако в Международной федерации плавания (FINA) не прислушались к объяснениям минчанки и вынесли страшный вердикт – дисквалификация на четыре года. Такой продолжительный бан мог легко поставить крест на карьере 17-летней белоруски.
Какие были версии попадания допинга в кровь
Если спортсмен и тренер отрицают причастность к положительной допинг-пробе, то автоматически все подозрения переходят на врача. Однако к нему у Климовой не было претензий. Тренер, наоборот, называла доктора членом своей команды единомышленников.
Следующая версия – Герасимене кто-то подсыпал запрещенное вещество в пищу. Пловчиха сразу отвергла вариант, что норандростерон мог попасть в ее организм по вине заграничных конкурентов.
«Кто мог меня заметить на мировой арене, пока я не успела раскрыться там?» – резонно размышляла Александра.
Пловчиха не могла обвинить никого из своих коллег по сборной. Герасименя говорила, что между пловцами хорошие отношения – они болели друг за друга и искренне переживали. Оставался вариант, что допинг подсыпал кто-то из тренеров.
«Подозреваю совершенно конкретного человека. Естественно, никаких имен и фамилий названо не будет, поскольку ни единого доказательства у меня нет», – объясняла Климова.
Мотивов подсыпать допинг Герасимене было много. Первый и самый главный из них заключался в финансировании. Подготовка молодого лидера сборной забирала значительную часть выделяемых на команду средств, что не очень нравилось коллегам Климовой. Также Александра получала больше внимания не только со стороны СМИ, но и из других источников – Минспорта, федерации, спонсоров.
Спустя годы Герасименя признавалась, что хотела бы расследования своего допингового дела профессионалами. В 2019 году в Беларуси ввели уголовную ответственность за использование допинга для спортсменов и за склонение к применению запрещенных веществ для тренеров. Спортсменка посчитала, что такая норма в 2003-м смогла бы остановить злоумышленника до подсыпания норандростерона.
«Если бы мы смогли в суде доказать, что моей вины в этом нет, то я могла бы рассчитывать на реабилитацию: на снятие дисквалификации и восстановление имиджа. Хотелось бы смыть с себя позор, что ли, которого я не заслуживала», – рассказывала пловчиха.
Как проходила дисквалификация
С тех пор Герасименя внимательно относится к тому, что есть и пьет. Первое время это вообще превратилось в фобию: пловчиха не брала еду с рук даже у близких людей. Сразу спортсменка злилась и обижалась на всю ситуацию, год обходя бассейн стороной. Климова решила перенести занятия в тренажерный зал, где Герасименя могла бы поддерживать физическую форму. Параллельно Александра поступила в университет, что позволяло отвлекаться от произошедшего. Чтобы талантливая пловчиха окончательно не потеряла интерес к спорту, федерация стала привлекать ее к сборам, но было непросто настроиться на работу.
«Я осталась у разбитого корыта и думала, как жить дальше. Вначале четыре года без возможности соревноваться казались приговором. Сложно тренироваться, когда не понимаешь, ради чего. Помню, как на соревнованиях в Гомеле проплыла одна по крайней дорожке вне зачета. На трибунах тишина, тренер краснела… Ощущения жуткие. Результат – слабый. У меня было подорвано здоровье», – вспоминала Герасименя.
А вот Минспорта умыло руки уже тогда, несмотря на посылы об обратном. В декабре 2003-го журналист «Прессбола» Сергей Щурко в тексте о Герасимене писал: «Чиновники из министерства не поленились когда-то поклясться прогрессивной общественности, что «Сашу мы не забудем и найдем возможность ей помочь». Как водится, забыли и не нашли».
К слову, в том же тексте есть очень интересный взгляд со стороны на Сергея Канашица – это он сейчас взял интервью у Ковальчука, в вопросах позволив себе назвать Герасименю «предводителем кучки ренегатов». А 17 лет назад Щурко намекал: «Про Герасименю говорят: “Хорошая девочка”. В смысле, без понтов и выпендрежа. Серега Канашиц с ОНТ в Сашку, по-моему, вообще малость влюбился – уж больно сильное впечатление произвела, когда снимал про нее сюжет в “Не только о футболе”.
Как сократили бан
В сентябре 2003 года FINA внесла корректировки во внутренние положения по дисквалификациям за допинг. Такое решение организация принимала под давлением МОК и ВАДА, которые считали, что пловцов банят на необоснованно продолжительные сроки. Параллельно FINA пересматривала ранее вынесенные решения.
Тренер и сама Герасименя до того отправляли письма с просьбой пересмотреть вынесенный приговор. Белорусская федерация тоже писала в FINA, борясь за талантливую спортсменку. После изменений в документах Герасименя воспользовалась моментом и вновь подала индивидуальную петицию с просьбой сократить продолжительность дисквалификации. 26 сентября FINA дала положительный для Александры ответ – срок бана сократили с четырех до двух лет. Это значило, что Олимпиаду в Афинах Герасименя пропускала, получая право участвовать в соревнованиях с 3 июня 2005 года. Но даже такой расклад обрадовал белоруску – мотивация тренироваться появилась вновь.
Отбыв дисквалификацию, минчанка триумфально вернулась в большой спорт. На ее счету золотые награды чемпионатов мира и Европы, а также две серебряные медали олимпийского Лондона и бронза Рио.
Амнистировали не только Герасименю
Белоруска оказалась не единственной, кто в 2003-м попала под амнистию. Прощены FINA были и более громкие имена (даже не знаем, какие агенты тут постарались).
К примеру, олимпийская чемпионка-1996 и чемпионка мира-1998 Клаудия Полл из Коста-Рики в 2002-м сдала положительный тест на нандролон и также получила 4-летнюю дисквалификацию. Полл, как и Герасименя, настаивала на своей невиновности. В сентябре 2003 года костариканке продолжительность бана сократили вдвое. Правда, вернуться на былой уровень Клаудии уже не удалось.
Фото: Gettyimages, Мой BY
