Как в «Динамо» Минск заставляли любить Лукашенко и что за психология у игроков-молчунов. Объясняет украинец, которого экс-партнеры боятся поддержать во время войны

Андрей Бацула из своего окна наблюдал избиение беларусов, а на «Динамо-Юни» увидел сущность диктатора.

Сезоне-2021 Андрей Бацула провел в Беларуси очень мощно. Украинский деф не просто был своим парнем в минском «Динамо», но еще и стал лучшим ассистентом чемпионата с 12 передачами в 27 матчах – уникальное достижение для игрока обороны, с которым он получил титул лучшего защитника высшей лиги. Клуб был не прочь сохранить легионера, но не смог этого сделать из-за финансовых лимитов. Бацула получил более интересное предложение с Родины – этот футбольный год он должен был начать в полтавской «Ворскле». Но не смог – незадолго до возобновления украинского сезона Россия развязала в Украине войну, продолжающуюся по сей день, в том числе с использованием территории Беларуси.

По прошествии месяца боевых действий футболист дал интервью YouTube-проекту «ЧестнОК». Обязательно посмотрите это видео и поделитесь им с друзьями, которых интересует спорт и ситуация в Украине (а если не интересует, все равно поделитесь).

Бацула объясняет, почему беларусские футболисты молчали после выборов-2020 и почему они молчат сейчас, когда убивают соседей, а еще делится своими впечатлениями от Александра Лукашенко, которого увидел на открытии стадиона «Динамо-Юни».

Не думал, что начнется война. Проснулся в 7 утра от сирены

«В первый день войны мы были в Полтаве, так как у «Ворсклы» через пять дней должен быть начаться сезон. Была подготовка непосредственно к первому матчу, но мы проснулись под звуки сирен. В срочном порядке собрали вещи и поехали домой в Кропивницкий, где и находимся по сей день.

Мы приехали в Полтаву, сняли квартиру. Пожили в ней ровно полтора дня. Отвели дочку в новый садик, все ей понравилось. Ложились спать абсолютно счастливые. В 7 утра нас разбудила сирена. Я подбежал к окну, посмотрел – вроде на улице все спокойно. Потом взял телефон, а там весь интернет: «Началась война! Началась война!»

У меня очень много знакомых и друзей по всей Украине, и то, что происходит в Мариуполе, Чернигове, Харькове, возле Киева – это просто гуманитарная катастрофа. Не понимаю, за что людям такое испытание».

Не верит, что украинцев можно победить, семья не захотела уезжать из Украины

«Одно утро самое страшное было, когда проснулся от взрыва ракеты. У нас восемь ракет упало. И пускай это было в 15 километрах от нас, но это было страшно, окна тряслись. И непонятно, куда прилетит следующая ракета.

Настаивал на том, чтобы семья покинула страну, чтобы была в безопасности, и я чувствовал себя спокойно. Но они категорически отказались. Сказали, что будут только со мной. Поэтому будем вместе и до конца.

Не представляю, как нас можно победить с такой поддержкой друг друга. Все, бабушки с дедушками, несут последнее – бананы, консервы и так далее. Слезы накатывают, когда видишь, как люди отдают последнее ради победы».

Знает, что Лукашенко никто не поддерживает (постоянно расспрашивал об этом в Минске)

«Знаю, как беларусы относятся к Лукашенко. Общался не только с футболистами. Жил [в Минске] в самом обычном дворе в Октябрьском районе. Знаю большое количество людей, так как гулял во дворах с дочкой. Мы знакомились с людьми и у каждого спрашивали одно и то же: что вы думаете об Александре Лукашенко? Ни один человек не сказал, мол, я его поддерживаю. Ни один за все время!»

Что видел из окна после выборов

«Можно обсуждать то, чего я насмотрелся после 9 августа [2020 года] из окон своего дома [в Минске], когда били мирных жителей. Сам тогда боялся выйти [на улицу], потому что 30-40 омоновцев бежит, и ты не знаешь, что с тобой сделают, если ты выйдешь в этот момент. С обеденного времени пятницы [по понедельник] мы из дома не выходили с семьей, когда были в Минске».

«Помню, мы смотрели с женой Лигу чемпионов, закончился матч в 23:30, и тут она слышит, что за окном что-то происходит – крики, шум, гам. Мы выбежали на балкон и увидели, как бегает возле подъезда и по улицам 40 омоновцев и гоняет людей, которые кричали «Позор!», «Ганьба!» и так далее [в адрес] этой власти. Это был абсолютно мирный митинг. Почему нет? Пускай человек кричит, он никого не трогает. И почему людей разгоняли так жестко, я до сих пор не могу понять».

Пацаны в «Динамо» говорили не высовываться

«Мое мнение о пацанах [из минского «Динамо»] никогда в жизни не поменяется. Пускай кто-то боится сказать, боится за свои семьи, боится, что после одного слова его могут закрыть, перечеркнуть все, отправить в армию – я знаю, что кроме Лукашенко и его военных это [насилие в Беларуси и агрессию против Украины] никто не поддерживает.

Пацаны [в минском «Динамо»] говорили: лучше не высовывайся. Но мы участвовали все равно – когда хода (имеется в виду акция протеста – прим. Tribuna.com) была самая огромная, мы ездили со всеми, сигналили. Эйфорию какую-то ловишь. Но когда уже начались разгоны, конечно, мы сидели дома и никуда не выходили. Потому что в первую очередь ты переживаешь за свою семью».

Думал, что после начала войны в Украине на связь выйдет больше бывших партнеров, но понимает их логику

«Звонки и сообщения от бывших партнеров по минскому «Динамо» после начала войны? Их было немного, и это тоже меня удивило. Думал, я в коллективе со всеми пацанами был в очень хороших отношениях. Думал, что напишет, как дела, спросит, что у вас происходит, больше людей, если честно. В итоге написало 4-5 человек максимум. Не буду называть фамилии, потому что у вас судьба догоняет быстро.

У меня нет абсолютно никакой обиды на [ненаписавших] ребят. Это их жизнь, их право, не мне судить. Понимаю, как многие из них мыслят: я сегодня что-нибудь скажу – завтра меня либо в армию отправят, либо закроют, либо отберут все, что у меня есть. Почти 99 процентов рассуждает так. Они не хотят [в тему войны в Украине] лезть. Конечно, мне это обидно. Я бы хотел, чтобы они все вышли [протестовать против войны в Украине], но я же не могу позвонить и сказать: «Иванов, Петров, Сидоров, завтра ты должен выйти на митинг на свою площадь!» Это свободный выбор каждого. Они должны думать о своем будущем».

Письмо заставляли подписать, Путило решил взять удар на себя, Бахара сломали армией, но некоторые молодые отказались

«Было ли в минском «Динамо» запугивание? Да, когда надо было поддержать [Лукашенко] и набрать, если не ошибаюсь, минимум шесть-семь человек на [то, чтобы подписать] письмо это провластное. Не раз нас просили подписывать его. Приезжали на базу к нам, впрямую пацанам говорили, что если они не подпишутся, то могут быть проблемы. Руководство клуба сказало: «Нам передали такую-то информацию, мы вам должны ее донести. Если не подпишете, мы не знаем, что будет. Будут ли платить зарплату, отправят ли вас в армию – нам сказали вам донести, а дальше вы пеняйте на себя».

На Антона Путило взъелись, когда он первым подписался. Но он взял за пацанов весь удар на себя. Сказал: «Я подпишусь, пускай на меня всех собак спустят». У Бахара было два варианта: либо не подписать письмо [за Лукашенко] и сразу же пойти в армию, либо подписать и продолжить играть в футбол. Ваня выбрал играть в футбол, за это его тоже нельзя винить. Когда человека ставят перед таким выбором, наверное, это тот же самый шок, который мы испытали в первый день войны. Ты не можешь настолько быстро принять решение. Если б ему дали [время] – иди, подумай месяцок, поиграй, а через месяц дашь ответ... Но ему сказали: «Вань, ты подписываешь – мы даем тебе играть в футбол и не будем тебя трогать, не подписываешь – пойдешь сразу в армию».

[При этом] я знаю много молодых ребят, которые нашли в себе мужество и сказали «нет», когда их прямо заставляли подписывать. Красавчики! И они до сих пор в команде».

В минском «Динамо» все решает министр Ковальчук

«Руководители клуба всегда ходили к министру [спорта Сергею Ковальчуку]. Проблема в «Динамо» Минск какая – они не могут даже сделать трансфера без министра. Я этого вообще не понимал. [Генеральный директор Андрей] Толмач, [спортивный директор Андрей] Лаврик знают, что у них мало власти. Они так и говорили: «Мы ничего не можем с этим сделать». Любой вопрос, который решается в клубе, сначала должен быть согласован с министром. Как такое может быть? Почему тогда генеральным директором не является министр спорта Беларуси? Сделайте его сразу напрямую [генеральным директором], все равно по каждому вопросу нужно ходить к нему».

Ковальчук хотел гноить игроков в дубле и возмущался, когда ему в этом случайно мешали

«Знаю не одну историю, когда даже расторгали с ребятами контракты, а он [Ковальчук] мог вызвать [руководство минского «Динамо»] и сказать: «А почему вы расторгли с ним контракт? Я хотел, чтобы он сгнил у меня в команде, в дубле». Слава Богу, некоторые ребята успевали расторгнуть контракт без его участия. И потом Толмач и другие люди, которые принимали участие в разрыве контракта, получали по шапке, потому что без ведома министра спорта, видите ли, расторгли контракт с футболистом. Про тех ребят, которые высказывались [о событиях в Беларуси], он говорил: «Мы поработали со всеми командами, и ни одна команда в Беларуси их не возьмет».

Во время визита на «Динамо-Юни» «жмуриков» из охраны Лукашенко напугали дети

«Лукашенко на открытии «Динамо-Юни»? Тогда машину надо было парковать вдали от стадиона. Запустили нас, футболистов, и детей из академии – все по паспортам, металлодетекторы, чтобы попасть на стадион. Когда сказали, что Лукашенко подъезжает к стадиону, детей попросили все пластиковые стаканчики (они чай пили, потому что было холодно) поубирать, потому что, не дай Бог, ребенок кинет стаканчиком в Лукашенко.

Жмурики (имеются в виду охранники Лукашенко – прим. Tribuna.com), такие крепенькие парнишки, ходили в спортивной одежде. Все как один были одеты – кепочка, кроссовочки, с барсеточками, рация у них была. Увидел всю его [Лукашенко] сущность, как он боится за себя, что его могут где-нибудь поймать и пристрелить. Потому что под каждым деревом вокруг стадиона стоял такой вот парнишка с барсеточкой. Кого он [Лукашенко] мог бояться, когда и так по спискам всех пустили – детей, основную футбольную команду и дублирующий состав?»

Лукашенко – человек-негатив, который боится собственной тени

«По итогу мы послушали речь, он [Лукашенко] сказал, что мы все плохие футболисты, плохие тренеры, у нас у всех высокие зарплаты, а он один хороший, был суперфутболист, правда, у него карьера не сложилась, потому что травму получил. 90 процентов его речи было [о том], какие мы все плохие, и министры попали под раздачу. И только в конце сказал: «Поздравляю вас с открытием [стадиона]».

Лукашенко – человек-негатив. Человек, который не знает, за что уже схватиться, за какую последнюю соломинку, чтобы остаться на плаву. Думаю, скоро они [приспешники Лукашенко] будут бояться собственной тени, так как их никто не любит.

Запомнилось, мы стояли все вместе, он [Лукашенко] к нам подошел и сказал: «В этом году – третье место». Мы: «Постараемся». А он нам: «За постараемся деньги не платят».