Вы могли не знать, но Машеров любил лыжи, звал Малофеева Медвежонком, лишился часов на хоккейном «Динамо» и предлагал Корбут свадьбу в своей резиденции
Популярный глава Беларуси считал игнорировавших спорт невежественными.
4 октября исполнится 42 года с даты гибели Петра Машерова – героического партизана, который 15 последних лет жизни фактически управлял Беларусью с поста первого секретаря центрального комитета коммунистической партии советской республики. Он был умелым управленцем (конечно, со своими провалами типа мелиорации Полесья и сносом исторического центра Минска) – и очень популярным. Причин хватало – и потому что борьбу за рост показателей промышленности и сельского хозяйства умел сочетать с признанием важности интеллектуалов и творцов, и потому что умел общаться с людьми на равных, и, конечно, потому что, как метко подмечено, выглядел как «единственный чиновник такого ранга, для которого Беларусь и все, что с ней связано, было не пустым словом». Гибель в автокатастрофе в 1980-м стала шоком для страны – и многие до сих пор верят, что его «заказали» из Москвы, чтобы не создавал ненужной конкуренции в грядущей дележки власти.
Мы же поговорим о спорте, с которым Машеров был связан сразу несколькими способами – практиковал, протежировал профессионалов, нес некоторые убытки и не только.
Любил спорт с детства – лыжи сделал семейной традицией
По воспоминаниям близких и работавших с Машеровым людей, спорт он очень уважал. «Людей, которые игнорировали физкультуру и спорт, он называл невежественными», – вспоминала дочь Наталья. Машеров любил рассказывать о том, как из родной деревни Ширки в школу в соседние Мошканы путь в десяток километров зимой придумал преодолевать на лыжах и коньках, которые смастерил самостоятельно. В Витебском пединституте ему подарили уже настоящие коньки, и он пропадал на местном катке, узнал о лыжных прыжках с трамплина и даже поучаствовал в локальных соревнованиях, а также с коллегами по учебному заведению выиграл в неком республиканском «стрелковом переходе» на лыжах Витебск-Орша-Могилев-Минск. В Россонской средней школе, где Машеров успел пробыть учителем физики и математики пару лет до войны, он призывал вставать на лыжи и коньки и своих учеников и сам устраивал спортивные турниры.
Свои увлечения Машеров пронес через жизнь и не бросал, даже будучи крайне занятым как глава республики. «Лыжные прогулки стали в нашей семье хорошей традицией. Папа с нами, дочками, по выходным осваивал просторы вокруг дачи в Дроздах. Рядом всегда была мама и очень часто папины коллеги, которых отец заразил такими прогулками. Папа даже отпуск часто брал зимой, чтобы мы вместе могли покататься в лесах Беловежской пущи», – вспоминала дочь Наталья. «Будучи моложе [Машерова] на 25 лет, на лыжных прогулках я с трудом успевал за ним, хотя имел когда-то спортивный разряд», – признавался лечащий врач Машерова Николай Манак. Вставал Машеров и на водные лыжи – даже сохранилось фото.
А есть и такая фотография – Машеров играет в бильярд. Правда, о таком увлечении партийца ни один источник не сообщает.
Ходил на футбол с одним охранником и хвалил за непринятое решение, которого жаждал
Машеров за свою карьеру помог многим видам спорта, но на первом месте как для болельщика для него был футбол. Его коллеги приводили в пример то, что в 1980-м на матчи в рамках ОИ, проходившие в Минске, Петр решил приехать, без предупреждения прервав отдых на море.
На матчи минского «Динамо» Машеров ходил регулярно вне зависимости от результатов команды. В 1962-м на стадионе из руководства БССР тогда еще второй секретарь ЦК появлялся в одиночестве – команда, называвшаяся еще «Беларусь», под руководством нового тренера Александра Севидова проигрывала матч за матчем. Тогда Машеров предложил главе комитета Совмина по физкультуре и спорту Виктору Ливенцеву снять коуча – но Ливенцев ответил, что тренеру нужно дать время. Так повторялось еще несколько раз, Машеров сильно злился на отказывавшегося слушаться функционера рангом ниже – но тут у «Беларуси» пошла удачная серия. Когда этим на трибуну был привлечен первый секретарь Кирилл Мазуров, Машеров подвел его к Ливенцеву и публично похвалил спортчиновника за упрямство. Команда осталась в Д1 СССР, а в 1963-м под руководством оставшегося Севидова сенсационно взяла бронзовые медали.
Впрочем, то, что глава страны посещает спортивные матчи – это не очень удивительно. Другое дело – как это у Машерова получалось: тут и становится ясно, откуда возникала народная любовь – от простоты. «Машеров на матчи всегда шел в сопровождении одного охранника. По дороге спокойно мог поговорить с другими болельщиками. Смотрел футбол он не очень эмоционально, но во время атак слегка приподнимался, а после гола вскакивал со своего места. Как и все, если игроки не попадали в пустые ворота, хватался за голову и ругался», – рассказывал министерский работник времен Машерова Евгений Жданович.
Звал Малофеева Медвежонком и мотивировал его коллегу забить Яшину
Без Машерова, вполне возможно, не случилось бы и чемпионства-1982 – причем основа была заложено еще в 1960-х, ведь именно тогда партиец убедил не уезжать из Минска заметного игрока Эдуарда Малофеева. «Когда заиграл в сборной СССР, звали все московские команды, киевское, тбилисское «Динамо». А потом посчастливилось встретиться с Машеровым. Он был фанатично предан футболу. Назвал мне ряд фамилий тех, кто бегал по командам: «Послушай, Медвежонок, – он меня почему-то так называл, – где заиграл, там и должен остаться. Сейчас клюнешь, и оп-па – пойдешь по рукам, Медвежонок». Поверил ему. Может, проиграл в деньгах, но поступил в высшей степени правильно. В высшей!» – вспоминал будущий тренер чемпионской команды. Впрочем, слова были подкреплены выделением квартиры.
Аналогичными способами помогал партиец другим игрокам «Динамо». «Однажды Машеров поинтересовался у меня проблемами в личной жизни, а я возьми да и скажи, что хотел бы получить квартиру. Спрашивает: «Гена, может, [московскому] «Динамо» забьешь?» Чего не сделаешь ради квартиры – пришлось мне дважды огорчить [к тому моменту действовавшего чемпиона Европы, в будущем обладателя «Золотого мяча» Льва] Яшина. На следующий день пришел к Машерову в ЦК, и тот распорядился дать мне квартиру», – рассказывал игрок «Динамо»-1963 Геннадий Хасин. «Машеров все время нашу [«Динамо»] базу посещал. В то время всем игрокам основного состава квартиры, машины давали», – добавлял одноклубник Хасина Михаил Мустыгин.
«Машеров искренне переживал за команду [«Динамо»], часто приезжал в Стайки. Всегда отмечал, что прибыл не для того, чтобы рассказать, как нам тренироваться, а чтобы поинтересоваться, чем может помочь игрокам и нашим семьям. По дороге на базу после пары его поездок положили асфальт. До этого трасса была избитая, машины и автобусы трясло», – вспоминал помощник Малофеева Вениамин Арзамасцев. А еще члены команды могли иметь импортные дефицитные товары по специальным талонам – в общем, все для комфорта, только бы играли.
Был обвинен в потакании договорному матчу
Но не все в истории «Динамо» при Машерове было безоблачно. Уже хотя бы потому, команда дважды вылетала в Д2 в 1970-х. А несколько лет назад игравший за минский клуб в 1970-м россиянин Александр Гребнев заявил, что «Динамо» тогда сыграло договорной матч – при полном одобрении партийца.
«За Минск мы продали игру «Зениту». В Питере был юбилей - столетие Ленина, а «Зенит» вылетал. Предпоследняя игра - с нами. Нам надо было проиграть, чтобы они не вылетели, но зенитовцы не попадали в ворота из невероятных положений. В итоге заковыряли нам гол. В Минске нас принял Машеров: «Молодцы! Ордена вам надо давать за то, что помогли «Зениту». Короче, похвалил нас», – рассказал Гребнев.
Впрочем, по этой истории есть сомнения – экс-футболист явно приукрасил ход матча: по протоколу «Зенит» забил тогда уже на 7-й минуте, и проблем с «ковырянием» возникнуть было не должно.
Помог возродить хоккейное «Динамо» и лишился часов в решающем матче за элиту
Машеров стоял и у истоков хоккейного «Динамо» – в 1976-м оно переродилось через переход минского «Торпедо» из Д3 СССР под юрисдикцию БФСО «Динамо». «Машеров обратился в Москву с просьбой о помощи в создании хорошей хоккейной команды. Приехал – поразило, что все было. Все вопросы решались на ходу – с жильем, с деньгами. Руководство очень внимательно к нам относилось», – вспоминал первый тренер обновленной команды Виталий Стаин. Более того, в ЦК Машерова доверили Стаину написать программу развития хоккея по всему БССР – а потом в кратчайшие сроки помогли реализовать. Так Машеров внес свой вклад и в хоккей Беларуси XXI века – ведь пошедшие в новые ДЮСШ юноши в наше столетие вошли игроками в расцвете сил.
Оказавшись под опекой партийца, который стал активно ходить на матчи, «Динамо» уже по итогам сезона 1979/80 выиграло Д2 и вышло в элиту советского хоккея. Причем решающий победный матч против СКА имени Урицкого (ныне «Ак Барс») стоил Машерову престижного аксессуара. «В концовке было настолько тяжело, что ребята начали элементарно отбиваться, в том числе выбрасывать шайбу за пределы площадки. Попали в правительственную ложу – [как оказалось,] шайба разбила Машерову часы. Мы после завершения встречи радуемся – в таком же настроении забегает к нам и Машеров. Хвалит, поздравляет. Говорит: «Черт с ними, с этими часами!» – рассказывал помощник Стаина Юрий Никонов.
Настроил Медведя на третье золото ОИ, а Корбут предлагал гулять свадьбу в резиденции
Конечно, поддерживал Машеров не только командные виды спорта. Знаменитые беларусские олимпийцы также не были обделены благами – и относились к Машерову весьма трепетно.
Трехкратный олимпийский чемпион Александр Медведь получил благодаря Машерову квартиру и машину – особую «Волгу», которую давать спортсмену не хотели, но он объяснил первому секретарю, что в другие не проходит по габаритам. А за последней из золотых медалей в Мюнхен-1972 борец мог и не поехать – возникли проблемы со здоровьем. Машеров, узнав об этом, обеспечил Медведю полную медицинскую поддержку, но все равно спортсмен накануне Игр находился не в лучшей форме. Тогда в ход пошла психология. «Перед Мюнхеном [Машеров] приехал к спортсменам в «Стайки». Перед [своим] отъездом отозвал меня в сторонку и сказал: «Саша, я знаю твое состояние. Ты и так сделал для нашего спорта очень много. Если плохо себя чувствуешь, то можешь не ехать. Я пойму». Но мог ли я после таких слов взять самоотвод? Говорю: «Я готовлюсь. Хочу поехать и сделать невозможное возможным». Машеров улыбнулся, пожал руку и произнес: «Я верю в тебя». Эти слова надолго запали мне в душу», – рассказывал Медведь, который также хвалил партийца за решение вопросов многих спортсменов и просто живой интерес к сфере.
Александр Медведь (слева) на свадьбе Ольги Корбут и Леонида Борткевича
Взявшая на тех ОИ в Мюнхене три золота и серебро (и дополнившая коллекцию золотом и серебром ОИ-1976) гимнастка Ольга Корбут и вовсе говорила о Машерове просто: «Он к нам относился как папа. Когда он погиб, я плакала». Она тоже стараниями партийца получила «шикарную квартиру из цековского фонда в кирпичном доме» – перед свадьбой с солистом «Песняров» Леонидом Борткевичем. Торжество состоялось в начале 1978-го – и тоже не обошлось без участия Машерова: организацией занимался его заместитель, а новобрачным предложили в качестве места проведения банкета резиденцию самого первого секретаря в Дроздах. Однако пара решила, что это будет слишком официально, и от предложения вежливо отказалась, устроив праздник в ресторане.
Прибавил стране спортобъектов, но один самобытный разрешил уничтожить
При Машерове в Минске и окрестностях неслабо прокачалась спортивная инфраструктура. На карте появились Дворец спорта (в 1966-м), «Раубичи» (в 1974-м), крытый каток в парке Горького (в 1976-м), были реконструированы стадионы «Трактор» (к 1978-му) и «Динамо» (к 1980-му). Появлялись новые объекты и в регионах. Например, в конце 1960-х заглянувший на турнир гимнастов Машеров спросил у тренера впечатливших гимнастов из Витебска о проблемах, коуч посетовал на тесный тренировочный зал – и в 1970-м в облцентре открыли новое здание для спортшколы с залом топ-уровня.
Но, к сожалению, были не только появления, но и потери. Именно Машеров подписал решение о сносе самобытного стадиона «Трудовые резервы», располагавшегося по соседству с Дворцом спорта. «Во дворце было какое-то торжественное правительственное мероприятие. Во время перерыва Машеров вышел на балкон Дворца, который как раз «смотрел» на стадион, и тут моментом воспользовались главные архитекторы города. На Машерова надавили, и он согласился [на снос]», – рассказывал покойный глава РЦОР-БГУ Владимир Пигулевский. Правда, снесли стадион и затопили место, где он стоял, уже после гибели Машерова.
