«У меня знакомые выходили на протесты в 2020-м – и вдруг стали Z-патриотами». Экс-менеджер из хоккея – о том, как меняется Беларусь
Считает, беларусы пойдут на убой, если в стране вдруг объявят мобилизацию.
Считает, беларусы пойдут на убой, если в стране вдруг объявят мобилизацию.
Телеграм-канал «О, спорт! Ты – мир!» продолжает серию разговоров о трансформации Беларуси. Своим мнением об идущих (или застопорившихся) процессах делятся известные спортсмены и люди, связанные со спортом.
Могут ли украинцы скинуть Лукашенко, для кого в порядке исключения следует оставить в Беларуси смертную казнь и как беларусы отреагируют на мобилизацию – на эти темы рассуждает бывший директор хоккейного оршанского «Локомотива» Евгений Мазуро.
– Расскажи для начала немного о своей жизни во Вроцлаве.
– Недавно приехал сын, устраивал его в школу, организовывал досуг, чтобы адаптация прошла легче. Параллельно, конечно, занимался делами салона красоты. Плюс решил окунуться в еще один бизнес – совсем в другом направлении. Вместе с одной командой занимаемся перетяжкой салонов машин. При этом помещение, где проводятся все работы, я ремонтировал и красил сам. Просто если нанимать кого-то, это дорого.
– Почему решил еще автобизнесом заниматься?
– У меня есть знакомый, который переехал во Вроцлав, – в Минске он занимался перетяжкой салонов в машинах. Захотел делать то же самое в Польше, предложил мне присоединиться. Даже несмотря на то, что мы четвертые с подобным делом во Вроцлаве, работы выше крыши. Мы грамотно выбрали локацию, находимся рядом с тремя СТО. И, соответственно, машинопоток приличный. Перетяжкой занимаюсь и я в том числе – просто нравится работать руками :). Думаю, получается неплохо. Тема интересная, живая и пользуется популярностью у поляков.
– А что касается твоего первого бизнеса – салона красоты?
– Август был очень плохим, дела шли на убыль. В том числе потому, что уволилась мастер, которая работала с девочками. Причем ушла и начала обзванивать клиенток, перетягивать на новое место работы. Ладно, пускай это будет на ее совести. Так или иначе я столкнулся с проблемой при поиске мастеров – лишь неделю назад нашел замену. Самое интересное, что она украинка, но 15 лет жила в Америке. И так получилось, что мужа на работе перевели в европейский офис, семья переехала, в итоге девушка оказалась в нашем салоне. И уже с первого дня отбоя от клиентов у нее нет – очень хороший мастер. Ближайшие дни вообще расписаны.
К нам ходит много клиентов-беларусов, парни любят стричься у девушки из Беларуси. И чтобы ты понимал, сейчас дела идут таким образом, что к нам просто так очень сложно попасть – только по предварительной записи. Просто с улицы не зайдешь. В общем, я доволен. Даже подумываю об открытии второго салона, только в другой части города. А то некоторые клиенты жалуются, что хотят ходить только к нам, но ездить далеко. Сейчас примерно уже понимаю, где открыть второй салон – буду заниматься этими вопросами.
Сейчас ждем еще одного мастера из Беларуси. Парень, который работает мастером по маникюру. Это будет наша фишка :).
– У тебя работают беларусы, поляки, украинка?
– Нет, поляков нет. Только беларусы и украинка. При этом мастера прекрасно владеют английским языком, польским.
– Тебе принципиально, из какой страны мастера? Или главное не национальность, а мастерство?
– Тут вопрос не в национальности и мастерстве, которое так или иначе можно приобрести. Вопрос в человеческих взаимоотношениях. Я считаю, что главное – это чтобы мастер умел общаться с клиентом, умел расположить к себе. И вот на это в первую очередь обращаю внимание при приеме на работу.
– Но ты отдаешь предпочтение беларусам, которые вынуждены были уехать?
– 100 процентов. Хочется помогать в первую очередь именно соотечественникам, которые вынужденно покинули Родину, такая солидарность. Думаю, и самим мастерам комфортно у нас.
– Поляки у тебя не работали?
– Нет, ни одного еще не было.
– Поэтому не скажешь, кто лучше работает – беларусы или поляки?
– С поляками я пересекаюсь все-таки по бизнесу, но сравнивать их с беларусами не хотелось бы. Единственное, могу вот что отметить. В отличие от поляков люди, приезжающие из Беларуси, да и из Украины тоже, будут браться за любую работу. Еще при этом ищут возможность как-то сэкономить. Что имею в виду? Например, поляк, даже если он, условно говоря, может сам хорошо покрасить забор, наймет специалиста, который ему все сделает. Беларусы же все сделают самостоятельно. Наши соотечественники умеют крутиться.
Беларусы в любом случае будут искать новые места заработка, даже, условно говоря, выращивать на грядке овощи, чтобы потом продавать и зарабатывать еще. Просто в Беларуси так сложилось, что если работать в одном месте, то вряд ли можно комфортно и безбедно жить. Люди банально выживают, а не живут. Поэтому, приезжая в Польшу, беларусы продолжают жить в своем привычном ритме – работают, подрабатывают, крутятся.
– Ты тоже пытаешься больше заработать и не сидеть на месте?
– Именно, прилагаю все усилия, чтобы зарабатывать как можно больше. Отсюда и желание заниматься еще одним бизнесом, не только салоном красоты. Вот даже мы с тобой разговариваем в субботу, а я сижу на работе. Если в воскресенье никуда с сыном не едем, то, скорее всего, ты меня найдешь на работе. Честно, очень хочу эту практику убрать – нужно все-таки хотя бы один день в неделю посвящать семье, дому, банально ничего не делать. Впрочем, все-таки иногда выпадают дни, когда с друзьями, с детьми выезжаем, путешествуем по округе, ходим в горы.
– Ты уже чуть более полутора лет вне Беларуси?
– Да, год и семь месяцев.
– Было ли когда-нибудь сожаление, что уехал?
– Конечно, особенно в первые полгода. Была депрессия, апатия, тяжело проходила адаптация. Я даже почти ничем не занимался – банально проедал запасы. И очень жалею об этом периоде, потому что в никуда спустил деньги. Они могли бы эффективно работать, но быстро ушли, и сейчас приходится работать по субботам и воскресеньям.
– Были моменты, когда был готов все бросить и вернуться в Беларусь?
– До такого не доходило даже в моменты жесткой депрессии. Все-таки в Польше, как бы тяжело ни было, я на свободе, могу что-то делать. Плюс адекватно понимаю, что если пересеку границу, меня сразу же заберут и осудят на 15 лет. А это выкинутые из жизни годы. В чем тогда логика возвращения в Беларусь? Поэтому пусть даже будет трудно вне Родины, в той же Польше, но ты тут сам себе хозяин, сам распоряжаешься своим временем и жизнью. Так что если случайно закрадывались мысли о возвращении, быстро себя осекал: «Стоп, Женя, мысли рационально и здраво».
Знаешь, если бы мне сказали, что нужно отсидеть пять лет, но после этого режим Лукашенко точно падет, я бы согласился. Но сейчас такого нет – пока мы не видим и не понимаем, когда все изменится. Так зачем тогда садиться и терять годы?
– Сейчас такие мысли посещают?
– Их нет вообще. Особенно когда приехал сын – жизнь потекла с новой скоростью, стала еще интереснее.
– Стало ли тебе тяжелее вести бизнес после начала войны в Украине? У тебя же беларусский паспорт.
– Ни с какими трудностями не сталкивался. Да, были какие-то вопросы у банка, но постоянный вид на жительство и свободное владение польским все решают. А если мне начнут говорить о том, что я – беларус и что наша страна дает атаковать Украину, то найду, что ответить таким людям.
– Как ты относишься к словам Лукашенко о том, что многие за границей поняли, что на чужбине плохо, хотят вернуться, но боятся понести наказание?
– Давай сразу определимся: тут речь идет не о политике, а о человеке, который страдает словесным поносом, не понимает, что говорит. Он любит повторять, что не будет того и этого – инфляции, мобилизации – но все в итоге происходит. И очень похоже, что мобилизация тоже накроет Беларусь, учитывая последние события в России.
Возвращаясь к твоему вопросу, нужно отметить, что действительно не всем легко жить за границей, некоторые не могут прижиться. Беларусы просто привыкли, что на Родине за них многое решается, все подчинено государству. А ты тупо ходишь на работу и получаешь за это зарплату. Люди делают это годами, им всю жизнь прививалось, что перемены – будь то в работе или месте жительства – это плохо. Поверьте, ничего плохого в этом нет. Ты потрудился месяц-два в одном месте, получил более выгодное предложение – переходи. Потому что это нормально, так работает экономика. Тогда работодатель будет заинтересован, чтобы ты остался. Так будет развиваться конкуренция. Но немногие беларусы это понимают – просто привыкли жить по накатанной, как их приучили.
Я, кстати, знаю несколько человек, которые переехали в Польшу, у них тут не получилось одно, второе, третье, они расстроились и вернулись в Беларусь. Просто потому, что там для них все понятно и привычно.
Конечно, нужно понимать, что любые перемены – это определенный риск. Но таким образом приобретается опыт. Если тебя кинули, грубо говоря, ты станешь умнее и в следующий раз не попадаешься на ту же удочку.
– То есть важно не боятся перемен?
– Безусловно. Люди должны уметь адаптироваться к новым системам, условиям, тогда можно развиваться, становиться опытнее и умнее. Те, кто имеет активную жизненную позицию, не пропадут. В Польше можно замечательно жить, комфортно себя чувствовать. А если ты владеешь каким-то уникальными навыками или делаешь что-то лучше своих конкурентов в своей сфере, то вообще жизнь будет прекрасной. Главное – не бояться трудностей, которые неизменно будут, и перемен. Я даже по себе скажу, что идея открыть во Вроцлаве салон красоты была классной. Не все сначала получалось, но сейчас у нас есть постоянные клиенты, люди звонят, записываются, при этом мы можем даже не рекламировать услуги. Местные прекрасно знают о нашем салоне.
– Как воспринимать тезис беларусской пропаганды о том, что на Западе люди беднеют, жизнь там ужасна, и все боятся зимы из-за возможных газовых проблем?
– Могу честно сказать, что определенные опасения у поляков по поводу зимы все-таки присутствуют. Те же техническое помещения, в том числе у меня, большие, их нужно как-то отапливать. Но паники и отчаяния нет. Поляки ищут выходы, думают, какие альтернативные источники топлива можно использовать. В целом, все готовятся к зиме спокойно. Плюс во Вроцлаве довольно теплый климат, тут даже зимой реально холодно всего несколько недель.
– За событиями в Беларуси еще следишь?
– Слежу, читаю новости, но стараюсь давать себе информационные детоксы. То есть просто выпадаю из информационного пространства, не слежу, что творится на Родине. Плюс мы запустили дело по перетяжке салонов автомобилей, приехал ребенок – на это уходит много времени. Сын на мне, бизнес на мне, поэтому, бывает, физически нет возможности читать новости. Но, в целом, по диагонали пробегаюсь, знаю, что случилось в Беларуси, в Украине.
– Какие у тебя впечатления от получаемых новостей из Беларуси?
– Ты знаешь, наверное, я немного зачерствел, но нет былых эмоций. Да и в Беларуси сейчас происходит все то же, что и пару лет назад: политические репрессии, которые только усиливаются, людей забирают уже за митинги 2020 года, за лайки под постами. В общем, ничего нового, когда правит режим Лукашенко.
При этом что хочу сказать тем, кто сейчас в Беларуси: репрессии будут только усиливаться, поэтому задумайтесь над тем, что пока еще есть возможность выехать из страны. К сожалению, не удалось поменять режим быстро, а сейчас он будет делать жизнь в Беларуси только хуже и опаснее. В стране все меньше и меньше возможностей жить комфортно и развиваться.
– Ты призываешь уезжать из Беларуси?
– Сейчас – да. Мое мнение, что нужно уезжать. Вот что, на твой взгляд, должно произойти, чтобы снова вышли на улицы сотни тысяч беларусов? Сам не могу ответить на этот вопрос. Но если бы такое случилось, я бы был, наверное, одним из первых, кто вернулся бы в Беларусь. Постоял бы в очереди из других беларусов, но мы бы договорились с Польшей – нам бы открыли дополнительные коридоры :).
Ну а если серьезно, то что должно случиться, чтобы люди вышли на улицы? У меня нет ответа. Люди в Беларуси схавали всё. То, что происходит сейчас в России, имею в виду мобилизацию, – это тоже показатель ватности и нежелания сопротивляться. Что-то похожее, но на нашем уровне, творится в Беларуси. Мне кажется, что беларусы стерпят, схавают, если завтра Лукашенко скажет, что нужно 500 тысяч человек отправить на фронт. Пойдут на убой. Просто потому, что людей приучили к тому, что государство все будет решать. Плюс тотальные репрессии и запугивание – все боятся что-то сказать. Не говоря уже о выходах на улицу.
Единственное, думаю, беларусы так же, как и россияне, будут штурмовать границы, чтобы покинуть Родину, если вдруг объявят мобилизацию. Но при этом нужно понимать: если в 2020-м было куда больше возможностей получить визу, уехать и строить свою жизнь в безопасности, то с каждым годом этих возможностей все меньше и меньше. По два-три месяца люди не могут открыть себе визу, даже имея приглашение, за оформление документов платятся колоссальные деньги.
– Как думаешь, могут все-таки объявить мобилизацию в Беларуси?
– Нужно смотреть, следить. Кремль очень заинтересован в том, чтобы замазать Лукашенко в крови. Россия потеряла кадровые войска на войне, поэтому на Лукашенко постоянно будет оказываться давление. Я почему-то думаю, что не исключена возможность, что его загонят в угол. И тогда армия Беларуси вступит полноценно в войну. В таком случае, понятно, будет объявлена мобилизация. Сколько времени сможет сопротивляться Лукашенко? Это большой вопрос.
– Много ли твоих знакомых покинули Беларусь, в том числе после начала войны?
– Очень много. После 2020-го часть знакомых уехала, а когда началась война, уехавших стало еще больше.
– Люди уезжают на время или уже задумываются о том, чтобы не возвращаться в Беларусь?
– Первые полгода люди еще не рубят якоря, задумываются о возвращении. После многие вживаются, видят, насколько комфортно можно жить и работать в Польше, у них возникает резонный вопрос: «А зачем, для чего нам возвращаться?»
– Наверняка у тебя есть и те, кто остался в Беларуси. Чем они мотивируют свое нежелание переезжать?
– Кто-то говорит о патриотизме. Не в отношении режима, а в отношении страны. Люди говорят, что родились в Беларуси, прожили всю жизнь там, поэтому будут до последнего на своей земле. Они полностью абстрагируются от режима, от того, что происходит на Родине, и продолжают жить. Некоторых держит бизнес, который работает. Отсюда – ответственность перед людьми, которые тебе помогают в делах. Кто-то не хочет переезжать, потому что обжился на одном месте. Условно говоря, 10 лет строил для себя и семьи дом, довел его до ума, есть доход, который позволяет жить нормально – зачем тогда что-то менять?
– Есть среди твоих знакомых те, кто был за режим, а сейчас – против?
– Есть такие, но не буду конкретизировать, потому что люди в Беларуси – зачем им лишние проблемы. Есть и те, кто поддерживает власть, кстати. Но, слава Богу, таких буквально единицы – те, с кем приходилось работать еще в Беларуси. Что ими движет, понятия не имею.
– Ты когда-нибудь задумывался над тем, что беларусам в 2020-м нужно было действовать как-то иначе?
– Были такие мысли. Если бы 16 августа 2020 года, собравшись возле Стеллы, мужчины поцеловали женщин и детей и отправили их домой, а сами прошли полтора километра по проспекту Победителей, не глядя на барьеры, на «космонавтов», тогда все могло бы закончиться по-другому. Если бы беларусы зашли за черту, за барьеры, тогда ситуация изменилась бы коренным образом. Думаю, все понимают, о чем я. Но мы упустили свой шанс в тот момент. Ты же помнишь, как тогда была напугана милиция, она не знала, что делать с беларусами. Я уверен, что именно тогда была реальная возможность перехода силовиков на сторону народа. Но мы сами дали возможность властям свести все к комфортным для них условиям, дали возможность им диктовать свои правила. Мы разрисовывали щиты, дарили ОМОНу цветы… Ну, ок. Только силовики приезжали в части, отмывали щиты, цветы выбрасывали – и снова выходили против простых беларусов, которые, повторюсь, упустили свой шанс.
– Ты разочарован в том, что все так затянулось?
– Нет. Я просто придерживаюсь принципа, что умные люди должны учиться на своих ошибках.
– Среди твоих знакомых есть те, кто разочаровался?
– Есть такие люди. Плюс многие разочарованы в демсилах, в том же штабе Тихановской, которая также наделала немало ошибок. Но, как ни крути, на сегодняшний день именно Тихановская – законно избранный в Беларуси президент.
А вот лично у меня, повторюсь, разочарования нет. Прекрасно понимаю, что мы сделали не так, почему сделали не так. Об этом говорил выше. Наоборот, меня радует, что даже спустя годы в Беларуси и за ее пределами сохраняется сопротивление режиму. Давай будем честны: такого кризиса власти у Лукашенко никогда не было. Это тоже хороший показатель. И рано или поздно режим падет.
– У тебя есть предположение, когда наступят перемены?
– Нет, потому что слишком много неизвестных в этой формуле. Это может тянуться годами. Вопрос в триггерности. Будет ли в Беларуси раздражитель, который снова поднимет людей и заставит всерьез сопротивляться? Может, когда твоих близких и детей начнут забирать на фронт, тогда люди задумаются? Снова же мы возвращаемся к вопросу о мобилизации. При этом я уверен, что Лукашенко будет тянуть с этим вопросом до последнего. Дать оружие людям, которые два года назад протестовали против тебя, – это очень большой риск. И Лукашенко это понимает. Те же силовики, когда понесут потери от рук простого народа, которому выдали автоматы, задумаются, на чьей стороне быть. Пока же они такие альфа-самцы, потому что выступают против безоружных.
– Мобилизация все-таки может стать триггером?
– Может. Я не исключаю, что она может начаться, но больше склоняюсь, что не дойдет до этого. Слишком велики риски для режима. Россия – страна большая, там легче набирать людей и отправлять их на убой за идеалы одного карлика. Плюс многие пропитаны пропагандой. А Беларусь – более компактная страна, густозаселенная. И если протесты 2020-го затронули даже маленькие населенные пункты, что будет, если оттуда начнут забирать людей в рамках мобилизации? Это реально может стать триггером.
– Победа Украины равно победа над режимом Лукашенко в Беларуси?
– Нет, не равно. Но я очень часто слышу такие предположения. Могу сказать, что победа Украины приблизит перемены в Беларуси, но отнюдь не гарантирует. Руками украинцев мы не скинем Лукашенко. С их помощью – возможно, но все-таки свою историю беларусы должны делать сами.
К тому же нам нужно уважать противника. Лукашенко уже доказал, что он прекрасно умеет бегать между струйками воды. И еще вопрос, что выберет Запад: создавать дополнительную горячую точку в центре Европы или договориться с Лукашенко, который умеет вилять. Так что между победой Украины и свержением режима в Беларусь слишком много но. Однако, однозначно, успех украинцев приблизит и нашу победу.
– Ты говоришь, что в России многие промыты пропагандой. В Беларуси разве не так?
– Абсолютно так. При этом знаешь, что самое интересное? Есть у меня знакомые, которые выходили на протесты в 2020-м – и вдруг стали Z-патриотами. Потому что их это не касается, плюс активно работает пропаганда. Но когда коснется, посмотрим, что они скажут. То же самое в России: сколько в пабликах было комментариев «Россия победит», «Украину надо уничтожить» и так далее, потому что людей это не касалось? А когда единственного сына забирают на войну, сразу новые слова: «Путин, пошел в жопу».
По тому же сценарию живет и часть Беларуси. Пропаганда, в том числе и русская, активно вливается в умы людей, а те и рады поддерживать, потому что их это не касается. Хотя эти же люди совсем недавно были против Лукашенко, выступали за перемены. И такие случаи не единичны.
– Пропаганда – главная опора режима Лукашенко?
– Конечно. Не будет ее – не будет и нынешней власти.
– Ты сам сейчас информацию откуда получаешь?
– Стараюсь читать и тех, и других, но вскользь. Нужно понимать, что происходит и в противоположном лагере. При этом постоянно фильтрую информацию, анализирую. А новости, которые подаются с обеих сторон в условиях войны, – это даже далеко от правды. Ее мы узнаем потом.
– Ты сталкивался с полицией в Польше?
– Конечно, и сразу скажу, что это очень милые люди, которые действительно хотят помогать обычным гражданам. Помню, мне нужно было поехать в участок, потому что пропал один знакомый человек. Приехал – за дело взялся полицейский, такой бородатый и весь в татуировках. Прикольный диссонанс после беларусских милиционеров, которые гладко выбриты везде. Полицейский сразу же начал мне помогать, посмотрел по всевозможных базам. К счастью, быстро удалось найти этого знакомого.
Плюс на акциях встречаю полицию. Но люди в форме приходят только для того, чтобы защитить обычных граждан при необходимости, а не для того, чтобы наказать и побить. Я сам долго боролся с чувством тревоги при виде полицейских. Но сейчас прекрасно понимаю, что если ты не совершает ничего противозаконного, то к тебе никто и не прицепится. В Польше полицейский без твоего разрешения даже в квартиру не может зайти. А в Беларуси ты сам знаешь, как все происходит.
Еще когда жил в Глогове, там по сети гулял ролик, где полицейский ударил дубинкой девушку на акции протеста, связанной с ковидом. На следующий день местный депутат публично заявил, что этот полицейский завтра работать на своем месте не будет. И еще добавил: «С таким поведением пускай едет в Беларусь и работает там в ОМОНе».
Понятно, что если будут какие-то массовые беспорядки, здесь полиция тоже будет применять силу, но в других случаях бояться людей в форме не стоит.
– А в Беларуси силовики продолжают задерживать обычных людей и снимать с ними «покаянные» видео.
– Потом сами сядут перед камерой, за спиной будет БЧБ-флаг, а в камеру будут говорить, как давно они против Лукашенко. Сейчас они ведут себя жестоко только для того, чтобы нагнетать ужас, чтобы люди боялись репрессий. Власть воспитывает в беларусах условный рефлекс, когда при виде милиции или слове «ГУБОПиК» человек начинает бояться. Все эти покаянные видео направлены только на то, чтобы запугать народ. Других причин не вижу. Люди боятся оказаться на месте задержанных. Но, уверен, силовики рано или поздно сами будут сниматься в таких роликах.
– Они этого не понимают?
– Они уверены, что ничего в стране не изменится. Однако все мы видим, что режим Лукашенко идет на убыль, да и сам этот политик не вечен. Если его не покарает трибунал, он умрет сам в своей золотой кровати.
– Помнишь, как силовики снимали покаянные видео и заставляли людей признаваться в нетрадиционной сексуальной ориентации?
– Да, пару видео помню. Это было сделано для того, чтобы психологически сломать человека, которого задержали, и запугать тех, кто это смотрит. Вот представь, что тебе в кадре нужно сказать, что ты гей. Что для этого должно случиться? Предварительно тебя несколько часов будут бить, ломать пальцы, а потом просто поставят перед фактом: «Если не скажешь, то будем бить тебя дальше». Ты скажешь все, что угодно, даже если это неправда.
Плюс силовики таким образом, думаю, хотят дискредитировать оппозицию. Мол, те, кто против Лукашенко, они нетрадиционной сексуальной ориентации, о чем сами и рассказывают. А в нашем патриархальном обществе такое не принято.
Я же сам абсолютно спокойно отношусь к тому, кто и с кем спит. Я не против геев, но, как говорю, главное, чтобы их было четное количество :). В любом случае каждый имеет право на выбор.
– Беларусы толерантны к представителям сексуальных меньшинств?
– Скорее да, чем нет. При этом толерантны те люди, у кого гибкое мышление и правильное восприятие реальности. К сожалению, такие беларусы в большинстве своем уезжают за границу. Тем не менее, повторюсь, я все же считаю, что большинство беларусов толерантны.
– Как воспринимаешь новости из Беларуси о возможном лишении гражданства тех, кто уехал?
– Понимаю, что я, наверное, один из претендентов. Однако, как говорится, будет проблема – будем ее решать. На сегодня все принимаемые властями решения с 2020 года не имеют под собой никакой силы. Беларусь оккупирована Лукашенко и Путиным, и режим творит все, что хочет. Ну, лишат меня гражданства, и что дальше? Физически отберут паспорт? Нет. Уверен, если беларусов начнут лишать гражданства, страны Прибалтики и та же Польша моментально упростят процедуру получения нового гражданства.
– Ты так же спокойно воспринимаешь новости о том, что в Беларуси могут заочно судить и приговаривать к смертной казни тех, кто уехал?
– Пока меня там нет, могут меня заочно расстрелять :). Если заочно осудят, я заочно отсижу. Вообще, это все абсолютно смешно, даже не хочу всерьез об этом думать.
– В целом какое твое отношение к смертной казни? Нужно ли на нее вводить мораторий в Беларуси?
– Негативное отношение, однозначно. Но, с другой стороны, есть такие преступники, которые заслуживают только такого наказания. Однако при этом вина человека должна быть доказана тысячекратно. Например, для Лукашенко я хотел бы такого приговора, потому что он международный преступник. Но так, в принципе, человеческая жизнь должна иметь наивысшую ценность, так что отношение к смертной казни негативное.
– По-твоему, беларусы готовы сами решать, кто будет руководить городами, в которых они живут, теми же областями?
– Любой населенный пункт должен сам решать, как ему жить. Потому что людям на местах все-таки виднее. И люди сами должны выбирать мэров, губернаторов и так далее. Даже старосту деревни должны выбирать жители этой деревни. У власти должен находиться тот человек, которого знают люди и который представляет, что и как нужно сделать для улучшения жизни своего населенного пункта. Считаю, беларусы к этому готовы.
– С чего начинать строительство нормальной Беларуси?
– Сначала нужно изменить всю судебную систему, вернуться к нормальной Конституции, независимым СМИ. А дальше решать другие вопросы. Государство и бизнес должны решить, как людей, которые сейчас неэффективно работают, встроить в экономику, чтобы они приносили пользу. Нужно заняться переквалификацией таких людей.
Второй – необходимо провести налоговые реформы, снизить сборы и дать свободу и независимость бизнесу. В идеале нужно 10 процентов – НДС, 10 процентов – на прибыль, и столько же – подоходный налог. Так хотят сделать в Украине. Как бы парадоксально ни звучало, но если снизить налоги, быстрее будет наполняться бюджет. Таковы законы экономики.
А третье – это работа с населением. Надо дать понять беларусам, куда мы двигаемся дальше и что ждет нас в будущем. Тогда и будем строить новую Беларусь.
Фото: из личного архива Евгения Мазуро, FryzjerBY, zerkalo.io
