На Шепеля уже все равно, о Талае никто не хочет говорить, чемпионы – фейковые инвалиды. Что происходит в паралимпийском спорте Беларуси

Паралимпийским спортом в Беларуси уже больше 20 лет руководит Олег Шепель. Пятикратный чемпион Паралимпиады и многократный чемпион Европы и мира заступил на должность в начале 2000-х, а недавно был переизбран на очередной срок. На его место вроде как претендовал ярый сторонник режима Лукашенко Алексей Талай, но его кандидатуру никто якобы не поддержал – а вот за Шепеля проголосовали единогласно. За пару дней до того Шепель пообщался с госСМИ и расхвалил режим за то, что в Беларуси не дают людям с инвалидностью повышенную пенсию – мол, гораздо важнее наличие возможности работать, которая у таких людей есть.

После этого спича в редакцию «Трибуны» обратился возмущенный словами Шепеля человек, который имеет группу инвалидности и большой опыт в паралимпийском спорте. На условиях анонимности он рассказал нам о том, как в Беларуси живут паралимпийцы и другие люди с инвалидностью, какие настроения царят в беларусском параспорте на фоне событий в Беларуси и Украине и как атлеты относятся к Шепелю и Талаю.

– В паралимпийском спорте я давно, принимал участие в соревнованиях, прекрасно знаю, что происходит в сфере и что за человек Шепель. Меня, как и многих моих коллег, возмутило выступление нашего «деятеля». Знаю точно, что сам Шепель имеет повышенные выплаты – и вот почему-то не отказывается от них. Считаю, что он не имеет права делать такие заявления. По крайней мере, мог бы хотя бы промолчать. А вообще Шепеля тяжело считать действительно инвалидом, и его паралимпийские успехи незаслуженны.

– Почему?

– В дошкольном возрасте врачи диагностировали у него близорукость, прописали очки, но близорукость не была настолько сильной, чтобы ставить ему группу инвалидности. Тем не менее родители почему-то решили отдать сына не в обычную школу, а в специализированную школу-интернат в Шклове – для детей с нарушением зрения. В таких школах в 14 лет дети проходят медкомиссии, чтобы врачи определили, какую группу инвалидности нужно давать. Олег также проходил медкомиссию, но группу ему не дали никакую.

Еще в школе заметили, что Шепель неплохо смотрится среди сверстников в легкой атлетике – в беге на короткие дистанции и прыжках в высоту. Он побеждал в общих соревнованиях между всеми [местными] школами, имел другие успехи. Но поступил Олег в середине 1980-х в институт культуры. Насколько знаю, по диплому он режиссер культурно-массовых мероприятий. Один год Шепель отучился на дневном отделении, потом перевелся на заочное и пошел работать слесарем на предприятие «Светоприбор».

Руководство Беларусского товарищества инвалидов по зрению (БелТИЗ), куда входит «Светоприбор», хотело иметь у себя спортсменов, чтобы они ездили на соревнования, в том числе всесоюзные, представляли Беларусь. Заведующим здравпунктом завода тогда, как и сейчас, являлся Владимир Мельников. Он и «сделал» Шепелю группу инвалидности – по-моему, у Олега вторая группа. Чтобы было понятнее, это когда у офтальмолога человек видит только две верхние строчки в таблице. С таким зрением даже право управлять автомобилем вряд ли выдадут, а Шепель, насколько знаю, сам водит машину – вот и делайте выводы.

Вспоминаю показательную историю. Шепель еще в 1980-е как-то приехал на соревнования среди людей с ограниченными возможностями по здоровью. Все возмутились: почему человеку, у которого нет группы инвалидности, дают соревноваться с людьми, которые имеют задокументированные проблемы со здоровьем. На что один функционер из сборной сказал: «Будет у него группа инвалидности».

– Для чего это вообще делалось?

– Тренеры и функционеры видели, что парень показывает неплохие результаты в спорте, в легкой атлетике. Среди здоровых спортсменов он вряд ли добился бы успехов, это все понимали. Но в биографии была учеба в специализированной школе-интернате – это открывало возможность сделать ему группу инвалидности и запустить в паралимпийский спорт, причем так, чтобы все было по закону. Дальше все только кивали на то, что Олег окончил школу-интернат, куда якобы здоровых не отправляли. А то, что показала его медкомиссия в 14 лет, – это, мол, ничего страшного. В итоге Шепель начал ездить на Паралимпиады, где стал пятикратным чемпионом (в 1988-м – в прыжках в высоту, прыжках в длину и пятиборье, в 1992-м – в беге на 400 метров, в 1996-м – в прыжках в высоту, также в 2000-м взял три бронзы – в беге на 400 метров, эстафете 4х400 метров и прыжках в высоту – Tribuna.com).

– Вы считаете победы Шепеля на Паралимпиадах не вполне заслуженными?

– Да, считаю. Шепелю «нарисовали» группу инвалидности. Если бы он выступал среди здоровых спортсменов, то вряд ли бы добился таких успехов, но ему помогли попасть в паралимпийский спорт, где он и стал вот таким чемпионом.

У него же, кстати, есть победы на чемпионатах мира и Европы и по мини-футболу, в котором в сборную Беларуси среди слабовидящих тоже набирают странно, мягко говоря. Если у человека, играющего в футбол, хотя бы минимальные проблемы со зрением или он учился в той же шкловской школе-интернате, то ему делают группу инвалидности – и все, человек в сборной. Отсюда и победы на чемпионатах мира и Европы. Таким же образом в сборную в свое время попал и Шепель.

В общем, думаю, вы понимаете, благодаря чему Олег добился своих успехов в инваспорте. Хочется, чтобы люди знали правду. Особенно после его слов о том, что государство правильно делает, что не дает повышенную пенсию инвалидам.

– Больше 20 лет Шепель возглавляет Паралимпийский комитет. Расскажите, как начался его путь на этой должности.

– Еще до своего избрания Шепель стал директором Центра олимпийской подготовки БелТИЗ. К слову, по сути, это ресторан [БелТИЗ] «У фонтана», просто по документам он проходит как «центр». А с 2002 года Шепель стал председателем Паралимпийского комитета.

До него должность занимал конькобежец Игорь Железовский. Руководил комитетом с 1996 по 2001 годы. Эта структура была создана в середине 1990-х, когда Беларусь как самостоятельное государство стала ездить на Олимпиады. Тогдашний председатель БелТИЗ Анатолий Нетылькин, по сути, уговорил Железовского возглавить Паралимпийский комитет – мол, это символ беларусского спорта, дважды брал медали на Олимпиадах. Для [паралимпийского спорта] Беларуси это был серьезный имиджевый шаг. Железовский согласился, и при нем паралимпийский спорт развивался достаточно интенсивно.

– Почему же он ушел с поста?

– В определенный момент чиновники сверху начали делать так, что в паралимпийском спорте Беларуси появлялись люди, скажем так, не совсем заслуженно получавшие группы инвалидности. В основном это касалось инвалидов по зрению, потому что на таких людях и держался паралимпийский спорт Беларуси. Железовский с этим ничего поделать не смог, поэтому решил уйти.

Тогда тот же Нетылькин пролоббировал на пост председателя Паралимпийского комитета Шепеля. Олег, естественно, не отказался. Это же и определенные доплаты к пенсии, и какие-то льготы, и приближенность к власти.

– Поэтому Шепель до сих пор держится за свое место?

– Ну так это же статус. Олег является, по сути, чиновником, что, я так думаю, позволяет продвигать свои интересы.

– Государство помогает как-то финансово Паралимпийскому комитету?

– По большому счету он существует за деньги БелТИЗ, руководителем которого является также Шепель. На здании, где располагается БелТИЗ, висит табличка «Паралимпийский комитет». Я вообще думаю, что если бы Паралимпийский комитет работал за счет государства, то Шепеля бы не избрали, ставили бы своего человека.

– Например, Алексея Талая, который хотел выдвинуться на недавних выборах?

– Да, но его якобы заблокировали члены комитета, а потом все единогласно поддержали Шепеля. При этом многие спортсмены даже не знают, что это за выборщики, как проходило это голосование. Но, как видим, все единогласно.

– Почему же Талая не поддержали?

– Как я уже сказал, БелТИЗ финансово поддерживает комитет. И там, и там руководителем является один человек. Деньги у государства просить не надо. Если бы Талая избрали председателем комитета, то откуда бы он брал деньги? Правильно, из государственного бюджета. Так что государству выгоднее, чтобы Шепель оставался на своем месте в комитете.

– Какое вообще отношение к Шепелю в паралимпийском мире Беларуси?

– В нашей сфере со стороны настоящих инвалидов очень плохое отношение в целом к тому, что творят чиновники в нынешнем паралимпийском спорте. Мы считаем, что в Паралимпиадах должны участвовать те, у кого действительно есть проблемы с тем же зрением, а пловец Игорь Бокий – здоровый человек, который прекрасно видит, где отталкиваться от бортика, как и когда это делать, но при этом почему-то выступает на Паралимпиадах, стал 16-кратным чемпионом. При этом он тоже ездит на машине, имеет права. А как их выдадут инвалиду по зрению? Это же абсурд. И вот такие дела творятся при Шепеле. Я считаю, что это все неправильно.

А к самому Шепелю отношение в паралимпийском мире Беларуси сейчас, наверное, уже больше безразличное. Мы уже махнули на него рукой, уже ничего хорошего не ждем. Инвалиды знают, что Шепель просто бравирует тем, что окончил спецшколу.

– Какое отношение у самого Шепеля к паралимпийцам?

– Безразличное. Можно сказать, что этот функционер никак не защищает наши права. Например, в свое время Лукашенко подписал указ о том, что победителям Олимпиад и Паралимпиад положены одинаковые деньги – 100 тысяч долларов за медаль. Но спустя несколько лет такие выплаты паралимпийцам сделали 60 или 70 тысяч долларов, за другие награды тоже уменьшили. Что сделал Шепель? Да ничего. Чуть ли не сказал, что и этого много.

– Это не вызвало волну возмущения среди спортсменов?

– Это вызвало волну эмиграции. Пловцы Роман Макаров и Сергей Пунько уехали в Россию, братья Дмитрий и Роман Салеи, также пловцы, отправились в Азербайджан. Там больше платили за медали на Паралимпийских играх – в Азербайджане по несколько сотен тысяч долларов за «золото» давали, в России еще и машины, квартиры. Поэтому люди и меняли спортивное гражданство, их выбор понятен. Но даже это никак не поменяло позицию Шепеля, да и суммы вознаграждений в Беларуси не поменялись.

– Как спортсмены восприняли переизбрание Шепеля в январе?

– Это было предельно очевидно. Вообще никто не удивился.

– Как в паралимпийском мире Беларуси относятся к Талаю?

– Не могу сказать, потому что люди сейчас закрылись, не очень рассуждают о нем даже между собой. Я сам с ним не сталкивался, а те, кто пересекался с Талаем, не горят желанием его обсуждать.

Интересно, что Талай себя называет мотиватором, проводит различные встречи – но нас, инвалидов, ни разу не приглашали на эти встречи. Для кого они тогда?

– Какое у вас отношение к Талаю, пусть вы и не пересекались?

– Какое у меня может быть отношение к человеку, который так рьяно поддерживает режим в Беларуси и войну в Украине? Я за Украину, и этим все сказано.

– По-вашему, почему он так себя ведет?

– Для меня это загадка. Человек получил инвалидность, много рассказывал, что сам сражался за свои права в Беларуси, сам выбивал помощь, а сейчас так поддерживает режим. Я не понимаю, зачем он так говорит. Возможно, боится, что если скажет что-то против, то его фонд закроют, будут еще какие-то последствия. Впрочем, мне кажется, им движут не только меркантильные моменты, но и вера в то, что он говорит, в свои идеи.

– Какое у вас отношение к санкциям, которые наложены на беларусский спорт, в том числе паралимпийский?

– Считаю, что наказание абсолютно заслуженное. Как уже говорил, я на стороне Украины, поэтому поддерживаю бан. Вообще считаю, что сейчас применяется мягкое наказание. С учетом того, как поступают Россия и Беларусь, нужно в принципе исключить из мирового спорта атлетов из этих стран, в первую очередь тех, кто поддерживает режимы. Я бы убрал атлетов из Беларуси и России из всех соревнований на 50 лет. Чиновники говорят, что спортсмены и паралимпийцы не должны страдать – так извините, а что, украинцы должны страдать?

А вообще я бы почистил весь паралимпийский спорт – не только в Беларуси, но и в мире. Потому что в нем уже много не инвалидов. Просто государства преследуют свои цели, запускают всеми способами туда тех, кто является здоровым.

– Для чего это делается?

– Беларусь в первую очередь делает это для своего имиджа, для того, чтобы показать, что инваспорту в стране уделяется внимание. Вот, мол, у нас такие чемпионы, мы выделяем на них деньги. А на самом ли деле человек инвалид, не придумали ли ему группу – в этом уже никто не будет разбираться. Я уверен, что дальше ничего меняться не будет. Поэтому и Шепель так активно поддерживает власть, его нынешняя ситуация устраивает. Если он скажет что-то другое, то потеряет все. Так что будет поддерживать Лукашенко, все, что он делает и говорит, и это даже при том, что у Олега есть родственники в Украине.

– Как вы отнеслись к ситуации, когда паралимпийцы Беларуси приехали на зимние Игры в Пекин, но их оттуда попросили уехать?

– Те, кто за этим наблюдал из Беларуси, в какой-то степени даже порадовались. Никакого злорадства, просто, объективно, вряд ли беларусские паралимпийцы показали бы там какой-то достойный результат. Нет, медали были бы, наверное, но их было бы немного. Вы посмотрите медальную тенденцию наших паралимпийцев. В 2004 году на летней Паралимпиаде было 29 медалей, а потом – 13, 10, 10, 7. На зимних Паралимпиадах ситуация еще более-менее: в 2006 году было 9 медалей, потом – 9, 3 и 12. Тем не менее я помню, что реальных претендентов на медали в нашей команде было очень мало.

– После того случая Шепель говорил, что обидели инвалидов, что так нельзя.

– Это популизм, чистой воды популизм. Обратите внимание, что после Пекина из паралимпийцев Беларуси о несправедливости заявляли только Шепель и еще пару человек. Не было ни общего письма, ни петиции – никакого коллективного действия. Приняли как есть. Мне кажется, паралимпийцы просто не созрели к тому, чтобы отстаивать свои интересы. Хотя, повторюсь, санкции считаю справедливыми.

– Обращает на себя внимание, что Шепель не подписал письмо за режим.

– В списке подписантов только Талай и, по-моему, еще один колясочник. Насколько помню, в Паралимпийский комитет приходила просьба поставить подписи. Но Шепель дал указание, чтобы мы оставались в стороне от политики, не лезли никуда даже при такой просьбе. Почему он так решил – не знаю.

– Беларусские власти оказывают какую-то помощь паралимпийцам, в целом люди с инвалидностью?

– Тем спортсменам, кто не входит в состав сборной, помощи не оказывается никакой. Приходится работать где-то на стороне, как-то себя кормить. Те же, кто попадает в сборную, получают зарплату, так как находятся на ставках в Минспорта. Сумма – в районе трех тысяч рублей.

Что касается поддержки государством инвалидов по зрению, то в составе БелТИЗ есть несколько предприятий. Но там трудятся люди с тяжелой степенью инвалидности по зрению, которые просто нигде больше не устроятся, поэтому и идут на данные предприятия. Зарплаты вообще небольшие, а пенсии, о которых говорил Шепель, в районе 400-420 рублей. В итоге люди работают, например, на «Светоприборах», получают пенсию – но деньги мизерные, так что приходится еще где-то трудиться на себя, например, массажистами.

Экономические санкции? Предприятия работают на внутренний рынок, поэтому последствий пока никто не ощущает. Какой был объем продукции, такой и остался.

– Какие сейчас настроения царят среди людей с ограниченными возможностями по здоровью?

– Люди замкнулись, активности не проявляют, особо друг с другом ничего не обсуждают. Но, поверьте, большинство против нынешнего режима. Причин на это предостаточно. Государство заявляет одно, а по факту все обстоит совершенно по-другому. Вот говорят, например, о бесплатной медицине для инвалидов. Да, операцию по замене хрусталика сделают бесплатно – но сам хрусталик мы должны купить сами, один стоит в районе 700 рублей. При этом власть заявляет, что делает для инвалидов все.

– Но люди при этом все равно молчат?

– Да. У нас как-то появились инициативные люди, которые ходили и собирали подписи за определенные требования в адрес власти, но никто ничего не подписал. Никто не готов открыто выступать, потому что боятся последствий, боятся потерять то, что есть. У кого-то дети, ну и так далее.

– За кого люди голосовали в 2020-м?

– Лично я за Лукашенко отдал свой голос в 1994-м, а потом голосовал за других. В 2020-м – за Дмитриева, мне его программа была близка. Насколько она была искренней, не знаю, но мне его слова понравились. Что касается моих коллег, то люди, насколько знаю, в большинстве своем даже не голосовали, не верили в какие-то перемены.

– По вашему мнению, что будет дальше с паралимпийским спортом Беларуси и страной в целом?

– Если ничего в паралимпийском спорте не изменится, если не будут поддерживать тех, кто действительно являются инвалидами и хотят заниматься спортом, а будут искать здоровых, но с минимальными отклонениями, то ничего хорошего ждать не стоит. Плюс санкции будут делать свое дело. Параолимпийский спорт в стране придет в упадок – будет существовать, но в вялотекущем виде.

Что касается будущего Беларуси, то я жду общественного взрыва. Жизнь становится только тяжелее, и если все так продолжится, то, мне кажется, через год-два случится взрыв. Он должен был произойти давно, но активных выдавили из страны, а остались в большинстве своем те, кто, скажем так, имеет образование, но не интеллект. Но и они, мне кажется, скоро все поймут. Кушать же хочется.

Фото: library.mogilev.by, zviazda.by