Отъезд из Беларуси и война загнали в депрессию (полностью утратил форму), ради спорта перенес 15 операций. Многоборец Кравченко – о своей бесконечной борьбе
Не сдается.
Многоборец Андрей Кравченко – один из тех спортсменов, кто показал твердый характер после выборов-2020. Осудил насилие над беларусами, участвовал в митингах, отбыл административный арест, но при этом не изменил позицию. Упорство было ему свойственно и во время активных выступлений. Обилие травм и операций не помешали Кравченко взять олимпийское серебро, а также медали на чемпионатах мира и Европы. Причем второе свое европейское золото он завоевал, едва восстановившись от повреждения.
В интервью Telegram-каналу «О, спорт! Ты – мир!» легкоатлет рассказал про все свои спортивные недуги (только операций было 15!) и про то, сколько денег на них потратил. А еще объяснил, зачем все это ему было нужно.
«Трибуна» перепечатывает это интервью.
– Как ощущаешь себя в физическом и психологическом планах?
– Если честно, с психологической точки зрения по-прежнему немного тяжеловато. Когда мы уехали из Беларуси, было непросто, меня прибило, поэтому я растерял всю форму. А когда началась война, так вообще… Доходило до того, что Яна мне говорила: «Посмотри на себя – так нельзя». А я все равно ни ее, никого вокруг не слышал. Сидел в телефоне, читал новости, пытался выхватить что-то позитивное. Не получалось. И постепенно, можно сказать, деградировал, причем во всех планах. Да, работал, учился, но много времени проводил в телефоне, в интернете, в новостях. Непонятно куда шел.
В итоге Яна начала меня жестко критиковать, она на моих глазах тренировалась, подавала пример, что нужно собраться. Я смотрел, думал, а потом однажды подошел к зеркалу, увидел себя и сам себе сказал: «Нет, это не я. Никогда таким не был – нужно брать себя в руки». И все, с того момента начал следить за собой, как-то приводить себя в форму.
Самое интересно, и в тот период, и сейчас - вес у меня практически одинаковый. Просто все лишнее перекачал в мышечную массу. Мой максимальный вес был 93 кг, сейчас – 92. То есть я подсушился, подкачался и преобразился.
– Когда начался активный этап по возвращению в оптимальную форму?
– После больницы, то есть зимой нынешнего года. Ведь почему у меня еще был депрессняк, из-за которого не следил за собой? В ногу залезла инфекция, и мне сделали пять операций, чтобы все вычистить. На этом фоне запустил себя, было ужасное состояние. Когда вышел в январе из больницы, все-таки взял себя в руки, начал следить за питанием, ограничиваясь двумя тысячами калорий в день. Добавил постоянную физическую активность, много ходьбы, зарядку. Вообще, если честно, все просто: дисциплина и постоянная активность, нужно все время чем-то заниматься. И снова я понял, что спорт для меня – настоящее спасение во всех смыслах.
– Яна уже не критикует?
– Хвалит :). Говорит: «Вот сколько понадобилось времени, чтобы до тебя достучаться». А так, реально, у меня поехала крыша на фоне всех событий в Украине, тем более у меня крестная из Харькова, мама там родилась, много родственников сейчас в Украине. Да и фамилия у меня украинская. Так что на самом деле было больно из-за всех событий, постоянно переживал. А еще морально прибило то, что многие спортсмены из Беларуси даже не поддержали атлетов из Украины. Мы всю жизнь рядом друг с другом выступали, ездили на соревнования…
– Работа над тем, чтобы вернуться в оптимальную форму, помогла отвлечься от трэша, что творится вокруг?
– Однозначно, я вылез из этого ужаса. Понятно, что продолжаю следить, читаю новости, но все равно сконцентрировался на семье, учебе, работе. Кстати, осенью уже, возможно, получу лицензию тренера по легкой атлетике, плюс хочу пройти обучение по повышению квалификации. Так что забот предостаточно, и они отнимают много времени.
– Расскажи немного о работе.
– Тружусь детским тренером в клубе, и ребята под моим руководством, скажу честно, прогрессируют. Вот на днях у нас состоялись региональные соревнования, которые организовал наш клуб. Мои воспитанники взяли несколько медалей: одно золото, три серебра и столько же бронзовых медалей. Тренирую ребят 13-18 лет, и вот как раз они ездили на соревнования.
– Какие дисциплины?
– Легкая атлетика, все виды. Когда меня приняли на работу, дали детей, сказали, что нужно с ними заниматься легкой атлетикой. Спросил у ребят, кто чем занимался. Кто-то бегом с барьерами, кто-то 100-метровками, кто-то прыгал в длину. Я сидел и думал, как же всех тренировать, если виды не связаны друг с другом. Но вот как-то со временем привык, втянулся, научился распределять силы и время. И в итоге, что касается недавних соревнований, одна девочка выиграла в беге на 100 метров, призовые места были заняты в метании копья и в прыжках в высоту.
– При этом ты сам успеваешь тренироваться – в Instagram хватает видео из тренажерного зала.
– Перед тренировкой в клубе делаю для себя работу, поддерживаю форму. Плюс дома много тренируюсь.
– Фактически переход к тренерству – новое испытание для тебя?
– Да, конечно. И скажу честно, что тренировать очень тяжело. Сейчас понимаю, насколько сложно быть тренером. Нужно найти ко всем подход, а все люди разные. Много времени уходит и на подготовку к занятиям, и на анализ. У кого-то что-то может не получаться, и нужно спокойно объяснить, что получится в следующий раз, как-то поговорить с ребенком. Это не только тренерство, но и психология. На самом деле сложно. И мне кажется, что это даже сложнее, чем быть спортсменом и соревноваться самому. Непросто в первую очередь психологически, потому что когда твой спортсмен выступает, ты переживаешь точно так же, как во времена своей активной карьеры. Плюс добавляется большая ответственность, аналитическая работа. Это тоже определенное испытание.
– Ты на протяжении всей карьеры проходил определенные испытания, а сейчас от них не избавлен. Не думаешь, что испытаний было чересчур много?
– Таков мой путь. Можно сказать, я - как Ахиллес с его пятой, потому что все мои проблемы в карьере были из-за ахиллового сухожилия. Одновременно это моя слабость и моя сила.
– Особенность организма?
– Думаю, да, особенность строения организма, связок, суставов. Но я, несмотря ни на что, держался долго, побеждал, брал медали. Это черта моего характера – я максималист по натуре, никогда не сдаюсь. Плюс нужно понимать, что я потратил нереально много денег на восстановление. То есть много зарабатывал в течение карьеры – немало на здоровье и тратил. Мне кажется, только фанат спорта может так в себя вкладывать, не думая о будущем. Фанат, который не останавливается ни перед чем. Хотя, по-хорошему, мне уже в 2014 году нужно было завязывать, после победы на чемпионате Европы. Там тоже была трава ахилла, которую я так в итоге до конца и не вылечил. Но решил вернуться, хоть потерял пять лет соревновательной практики, не был в конкурентной среде. В десятиборье это практически крест на карьере, потому что для уверенности нужно постоянно соревноваться, конкурировать на высоком уровне. У меня этого не было. Когда вернулся в 2019-м, делал все, по большому счету, на опыте.
– Давай вернемся немного назад и проследим хронологию твоих испытаний. Когда была первая серьезная травма?
– В начале 2010-х, незадолго до Олимпиады в Лондоне, тогда была травма правого сухожилия.
В 2011 году поехал во Францию на последний этап мирового челленджа, прыгал в длину и усугубил травму, полученную еще на зимнем чемпионате Европы. И все равно стал чемпионом в семиборье. Когда вернулся в Беларусь, врачи посмотрели снимки и сказали, что ничего страшного нет, скоро все само заживет. Но шло время, я соревновался дальше, а ничего не заживало, болело очень сильно. В один момент, уже в 2012-м, все-таки принял решение делать операцию в Финляндии. Сказал об этом руководителям национальной команды, чиновникам, просил деньги на операцию, но никто мне не дал ни копейки. Насколько помню, в министерстве спорта кто-то даже сказал такую фразу: «Не будет он – будет кто-то другой». Это мне передали слова чиновников. Ну что ж, в итоге поехал я в Финляндию за свой счет, потратил на операцию семь тысяч евро.
Из-за операции и последующего восстановления вынужден был пропустить Олимпиаду в Лондоне. В 2014-м тоже выиграл чемпионат Европы, снова травмировался и пропустил уже вторую Олимпиаду.
– Вернемся к первой операции. Когда ты сделал ее за свой счет, каково тебе было защищать цвета страны, которая, по сути, тебя кинула?
– Понимаешь, я же обижался не на страну, а на конкретных функционеров, которые отказались мне помочь. Не страна меня кинула, а чиновники. Точно так же, как сейчас: Беларусь я обожаю, но не власть в ней. Я выступал не для Лукашенко, не для каких-то чиновников, а для людей, для беларусов. Поэтому да, было обидно, что мне не помогли, но обида только на конкретных функционеров, и я продолжал с удовольствием выступать за Беларусь.
– Была ли тогда какая-то помощь со стороны болельщиков, неравнодушных людей?
– А я ни к кому не обращался, немногие знали, что собираюсь делать операцию в Финляндии. Так что все за свой счет.
– Говорят, что любая травма – это сигнал организма, что нужно остановиться, подумать о здоровье.
– Моя проблема в том, что я - максималист в такой степени, что меня невозможно остановить, даже после операций и серьезных травм. Пока на тренировке не делал так, что удовлетворен своей попыткой на 100 процентов, не останавливался. Прыгал до тех пор, пока не скажу сам себе, что всё сделано отлично. И это, естественно, сказывалось на здоровье, давление на организм было нереальное, не было времени восстанавливаться. В итоге все проблемы наслаивались, а я продолжал работать.
– Сколько времени тебе понадобилось после первой операции, чтобы вернуться?
– По-моему, год потребовался, чтобы выйти на прежний уровень. В мае 2013 года стал победителем международного турнира во Флоренции с рекордом соревнований. Кстати, только в этом году мой рекорд побили. В июне того же года победил на челендж в Кладно.
Потом готовился к чемпионату мира, но мне дали неправильную тренировку, нагрузки, и в итоге я заболел, простыл. Видимо, иммунитет не выдержал. Для меня это было очередным испытанием на прочность. В Москву на ЧМ приехал вялым, стал 12-м, но все равно набрал 8320 очков. Для того состояния это, считаю, было круто.
– Боялся ли снова получить травму ахилла?
– Нет, вообще об этом не думал. Я человек, который ничего не боится, без тормозов, если дело касается спорта, зарубы. Никаких поблажек себе не делал на тренировках, несмотря на перенесенную операцию. Все из-за максимализма – никогда себя не жалел.
– А сегодня не жалеешь, что так себя истязал?
– А я не думаю о прошлом. Зачем этим заниматься, если ничего не изменится? Как есть, так есть. Лучше сейчас делать так, чтобы история не повторилась.
– Вторая травма у тебя случилась на чемпионате Европы в августе 2014-го.
– Да, прямо на соревнованиях травмировался – была боль уже в левом ахилловом сухожилии.
Вспоминаю те соревнования – настоящее испытание. Поднялся штормовой ветер, из-за чего мы шесть часов прыгали с шестом. То есть мы делали попытки, прыгали, потом была пауза, чтобы ветер утих, после чего возвращались к прыжкам. И были мы к тому времени остывшие, прыгали без разминки. Видимо, на этом фоне у меня произошел первый микронадрыв в левом ахилле. Я отпрыгал, но метал копье уже на обезболивающих. Не чувствовал, что происходило в ноге. Когда побежали 1500 метров, у меня случился надрыв икры и два надрыва ахилла на пятке. Я доковылял до конца и даже выиграл соревнования, но после них никто мне не оказал вовремя помощь. Вернулся в Беларусь и, по сути, уже не смог восстановиться.
В 2015-м провел операции в январе, июне, сентябре, но никак не удавалось залечить ногу.
– Тут с финансами уже помогали?
– Первую операцию, точно помню, оплатил НОК Беларуси. В районе 4-4,5 тысяч долларов. Потом помог Вадим Девятовский, нашел деньги через федерацию легкой атлетики. И, по-моему, третью операцию он тоже помог оплатить. А дальше делал уже за свой счет.
– Почему НОК решил тебе помочь?
– Тогда я был чемпионом Европы в десятиборье, и было бы странно, если бы комитет не помог. Тогда первым вице-президентом НОК был Максим Рыженков.
– Когда переносил операции уже на левом ахилле, задумывался об окончании карьеры?
– Вообще не было таких мыслей. Наоборот, еще больше хотелось поскорее вернуться в соревнования. Тем более на чемпионате Европы выступил прекрасно, понимал, что если бы не травма, мог набрать на 200 баллов больше. И в голове сидело, что могу лучше, могу показывать результаты круче, поэтому не хотелось останавливаться. Даже не задумывался, что время идет, а я не выступаю и многое теряю без практики. Ну, вот такой я человек – жил борьбой, спортом, строил большие планы. Всегда упорно иду до конца.
– Это черта характера, выработанная годами, или воспитанная в детстве?
– Думаю, я родился с такой чертой характера. Родители у меня такие же упертые. Папа в свое время занимался офицерским многоборьем, имел успехи – становился чемпионом СССР. А мама занималась фигурным катанием.
– Врачи не советовали заканчивать карьеру, подумать о здоровье?
– Нет и, наверное, я бы их и не послушал. Вспоминаю, как еще в лет 15 получил травму спины на соревнованиях, а в спортивном диспансере врач сказал, что ничего у меня не получится, нужно заканчивать со спортом, а то стану калекой. Если бы послушал тогда врача, то не было бы всех медалей, побед, не было бы такого жизненного опыта. Поэтому могу сказать, что всегда нужно следовать за своим сердцем, доверять ему.
– После травмы на левом ахилле ты вернулся к соревнованиям в 2019 году. В одном из интервью называл пятилетний перерыв адом. Это самый тяжелый отрезок твоей жизни?
– Нет, наверное, самый тяжелый – это когда я переехал в Германию. Для нашей семьи это было тяжелое время, потому что переехали, по сути, с двумя чемоданами, плюс на руках – маленький ребенок. Если бы был один, то, возможно, все перенеслось бы полегче, но с ребенком, когда нет рядом ни бабушек, ни дедушек, которые могли бы помочь с дочкой, очень тяжело. На себя вообще не было времени. Так что, определенно, тот период был самым сложным.
Когда восстанавливался от травмы, была боль, были мучения, и я уже тогда понимал, что, скорее всего, на высокий уровень не выйду. Надежда на то, что достигну определенных результатов, не угасала, но внутри сидело понимание, что с такой ногой невозможно набрать оптимальную форму. Так или иначе пришлось бы страховать ногу, перекладывать нагрузку на другую – и она тоже начала бы болеть. В общем, замкнутый круг, который не позволял выкладываться на 100 процентов. Но, знаешь, даже тогда у меня не было опасений за свое дальнейшее здоровье, не думал о последствиях. Опять же, не позволял действовать по-другому мой максимализм и надежда на лучшее, которой я всегда жил.
– В 2019-м ты вернулся и сразу стал победителем Кубка Беларуси в десятиборье.
– Честно, у меня тогда не было никакой радости. Во-первых, результат не самый лучший (7827 очков), во-вторых, понимал, что нога еще не в порядке. Объективно, мне нужно было пройти хорошее лечение. И все равно об окончании карьеры не задумывался, хотел работать, тренироваться. В спорте держал максимализм, желание еще чего-то достичь. И я реально мог, если бы нога была получше. Те же 8300 очков на соревнованиях спокойно набрал бы, а это – квалификация на Олимпиаду. Но не получилось, хотя планы на Игры-2020 у меня действительно были.
– Расскажи о своих знаменитых болтах в пятке.
– В 2020-м порвал ахилл на соревнованиях, при этом даже не почувствовал боли. Но когда обнаружилось такое серьезное повреждение, поехал в срочном порядке на операцию в Москву. Ее мне тоже оплатил Девятовский, за что ему большое спасибо. В Москве в пятку мне вкрутили болты, закрепили, но мой организм начал отторгать этот материал – болты не прижились. Внутри ноги два болта рассыпались, вокруг начали образовываться костные наросты. Каждые два-три месяца я менял обувь, потому что в районе пятки все протиралось. И вот так до января 2023 года промучился.
– То есть наросты выступали из пятки и были видны?
– Конечно. Как жил с этим? Да я всю жизнь в боли, в каких-то испытаниях. И уже настолько привык к этому, что, мне кажется, если ничего не будет болеть, буду чувствовать себя некомфортно :).
– Как доставали болты?
– В январе мне сделали операцию в Германии. Она была плановая, но все пошло, как говорится, не по плану. То ли врач мне занес инфекцию в пятку, то ли я сам как-то это сделал, но в любом случае у меня начался абсцесс, через швы вытекал гной, ногу жестко раздуло. Мне срезали кожу с ноги, вставили трубку. Несколько недель лежал с дренажем, пока мне проводили операции и все высасывали. Зато сейчас пятки гладкие. А общее количество операций за жизнь в итоге у меня достигло 15.
В больнице пролежал в общей сложности больше месяца, заплатил только за стационар, а операцию покрыла страховка.
– Ты понимаешь, для чего тебе были даны все эти испытания?
– Может, за что-то расплачиваюсь. Но смотри: я прошел столько испытаний, зато у меня есть замечательная жена, чудесный ребенок. Спасибо судьбе и жизни за это. И, если честно, без Яны не одолел бы всего этого. Она меня в 2015 году возила на машине в Финляндию через Эстонию. Не спала, была за рулем, потом ждала там, везла в Беларусь. Конечно, поддерживали и родственники, но Яна – это вообще без вариантов, она как никто мне помогла пройти все испытания.
– Что ты посоветуешь людям, которые сдаются перед куда меньшими трудностями?
– Просто верить в себя, слушать себя, не зависеть от чьего-то мнения. Просто делать так, как хочется самим. Нужно жить сегодняшним днем, потому что даже война показала: можно жить, планировать, а тут раз – и всё. Так что слушайте себя и не сдавайтесь. А готов ли я сам к новым испытаниям? У меня каждый день они, так что я привык :).
