«Бескультурье, слабохарактерность, капризность – это не про Вику». Тренер, который сделал лучшую теннисистку Беларуси

Спортивная семья, детские проблемы Азаренко, нереализованный потенциал Волчкова и состояние тенниса в стране. Вадим Кнырко нашел в США детского тренера экс-первой ракетки мира.

Одна из лучших спортсменок страны не так давно упомянула в своем инстаграме о Вячеславе Коникове: «Этот человек заложил во мне лучший фундамент, когда я была ребенком. Он научил меня упорной работе, дисциплине, воле, желанию и мотивации для постоянного совершенствования и роста. Я стала игроком и человеком, которым я сейчас являюсь, не только поэтому. Он дал мне толчок стремиться к максимуму. Это есть сейчас и останется со мной навсегда, и я всегда буду следовать за своими мечтами. Я люблю теннис, я люблю эту игру, потому что во мне много уважения и страсти, и потому что это дает мне возможность жить моей мечтой каждый день! Я очень благодарна, что вы есть в моей жизни!»

Кроме причастности к воспитанию лучшей теннисистки Беларуси о Коникове более ничего не гуглилось. Однако Вадим Кнырко нашел специалиста в США и поговорил с ним не только о Виктории Азаренко.

***

– В нашей семье все были тем или иным образом связаны со спортом, – начинает свой рассказ Вячеслав Ефимович. – Моя мать была гимнасткой – еще во время войны выступала, показывала упражнения для военнослужащих. Она и передала любовь к спорту своим младшим братьям. Один из них тоже пошел по гимнастической линии – стал тренером по прыжкам на батуте и акробатике, подготовил многих чемпионов мира. Плюс занимался подготовкой космонавтов на Байконуре – в его сферу входили именно акробатические упражнения. А после 60 лет уехал в Канаду и получил контракт в Cirque du Soleil.

Второй брат мамы сначала занимался настольным теннисом, но потом решил открыть в Витебске школу тенниса большого. Получается, в нашей семье было два пути – акробатика и теннис. Я впервые оказался на теннисном корте лет в шесть и с того времени не расставался с этим видом спорта. До 18 лет играл в Витебске.

По окончанию школы Вячеслав Коников поступил в Московский университет физкультуры. После смерти отца вернулся в Беларусь и доучивался уже на спортивном факультете пединститута.

– После учебы и армии лет восемь работал в школе МАЗа тренером по теннису. Мои ученики побеждали на юношеском первенстве СССР: это и Волчков Вова, и Пучек Таня – нынешние капитаны сборных Беларуси.

В зависимости от квалификации и стажа тренера определяли в группы – начальные, совершенствования мастерства, высокого мастерства. Зарплаты были достаточно средние – около 110 рублей. Это при том, что работать приходилось много – не меньше восьми часов в день на корте с большим количеством людей. Численность в моих группах доходила до 100 учеников. Группы, к слову, набирались с трудом. Нужно было ходить по детским садикам и школам и рекламировать себя. Но в то время никто о заработной плате не задумывался. Тренеры работали за свои честь и совесть. У меня была мечта – стать хорошим тренером. Хорошим спортсменом я не стал – вот и хотелось реализоваться в другом амплуа. Всегда мечтал, чтобы мои ученики играли намного лучше, чем я. Считаю, на каком-то этапе это получилось. Я рад.

Вячеслав Коников называет Владимира Волчкова своим любимым учеником.

– Именно он сделал мне имя и авторитет. И за это я Володе очень сильно благодарен. Тренеры в Беларуси зачастую идут неправильным путем. Они хотят много зарабатывать и не задумываться больше ни о чем. Но чтобы зарабатывать, сначала нужно кого-то открыть. Возможно, ты не один год потратишь на поиски, но все равно ищи-ищи-ищи. И если ты однажды найдешь, этот человек может превратить тебя из просто тренера по теннису в тренера с большой буквы. Я нашел таких людей.

Первый тренер считает, что его лучший ученик не смог добиться своего максимума.

– Володя мог быть выше. Да, у него был скачок – Уимблдон-2001. Дойти от квалификации до полуфинала турнира Большого Шлема – это уникально. Лишь двум теннисистам в истории это удавалось. Мне кажется, в определенный момент Волчков остановился и не дошел к цели, которую он поставил. Причины? Их несколько, но я бы не хотел сейчас оглашать позицию со своей стороны.

В детстве же Володя был очень работоспособным – он мог тренироваться на корте днями и не уставать. По крайней мере, усталости своей он не показывал. Мне с ним всегда было удобно работать. Но, к сожалению, нам пришлось довольно рано расстаться: я уехал в Польшу, Володя – в Америку.

С 1992 по 1995 Вячеслав работал в Польше с тамошними юниорами. Затем вернулся в Беларусь и работал старшим тренером юношеской сборной нашей страны. На этой должности специалист трудился до своего отъезда в Америку.

***

– В 2003-м я выиграл грин-карту и решил уехать в США. Меня пытались удержать в Беларуси. Уверяли, что в Америке я не смогу добиться хороших результатов – тех, которых мог бы достичь дома. Но я не способен находиться на одном месте слишком долго. Мой предел – семь-десять лет. Дальше нужно что-то менять. Если чуть больше (как сейчас, например), меня начинает потряхивать. Нужны новые ощущения. Не понимаю тренеров, которые сидят по 20-30 лет на одном месте и не стремятся к развитию. Я же всегда хочу учиться, самосовершенствоваться. Мне это интересно – наблюдать за другими тренерами, за другими клубами. И почему бы мне было не поехать в одну из лучших теннисных стран мира, если выпала такая возможность? Я рискнул.

В Беларуси у Вячеслава Коникова было все: прекрасная работа, хорошая квартира, надежный транспорт – все, что нужно для жизни. Но тренеру всего этого было недостаточно.

– Страшно ли было уезжать? Я всегда жил по одному принципу: если мне легко – то неинтересно. Данный принцип я всегда стремился передать своим ученикам. Если у вас легко получается какой-то удар или какое-то упражнение, если вы легко выигрываете матч, это неправильно. Может случиться так, что завтра вам станет неимоверно сложно. Или тебе просто станет неинтересно это делать – потеряется смысл выполнять свою работу. Наверное, я по своей сути больше пессимист, чем оптимист.

Оптимизм – это моя цель. Но это не то состояние, в котором я нахожусь. Я всегда недоволен тем, что делаю сегодня. Я всегда заставлял учеников делать работу до конца. Даже если у тебя что-то не получается сегодня, выполни тренерскую установку хотя бы на пять процентов и иди домой. Иначе твои проблемы станут накапливаться, как снежный ком. И эта система работала – ребята летели на тренировку. В Америке это не проходит – здесь люди просто-напросто не торопятся жить. Белорусы же всегда боятся, что они что-то не успеют. 

После переезда в США Коников испытал трудности с трудоустройством. В Штаты тренер приехал с хорошим резюме и письмами-доказательствами учеников о его профпригодности, но…

– Американцам не нужны тренеры с обширным послужным списком – таким специалистам надо слишком много платить. Во Флориде я никак не мог найти работу. Однако выход я все-таки нашел.

Через некоторое время Вячеслав Ефимович уехал в Калифорнию и познакомился с менеджером спортивных команд университета. Он предложил белорусу стать главным тренером мужской команды Университета штата Калифорния в Сакраменто.

– Это практически уникальный случай: очень сложно занять такую должность, если у тебя нет соответствующего американского образования. Но у меня получилось. И вот уже 12 лет я работаю в этом университете. Кроме этого, параллельно занимаюсь в академии с юниорами от 10 до 16 лет.

Американский студенческий теннис имеет очень сложную систему.

– Первый студенческий дивизион США объединяет около 300 университетов. Моя команда, когда я пришел, была на уровне сотого места в рейтинге. Через некоторое время мы попали в топ-50.

В Америке система студенческого спорта очень хорошо отлажена. На первом месте – учеба. На втором – спорт. Если у человека во время студенчества хорошо получается играть в теннис, он запросто может отложить диплом и пойти в профи. Не получилось в спорте – работают по специальности. В Беларуси стоит задуматься по этому поводу. Может, нужно пойти по тому же пути?

Теннисный тренер в Америке по тамошним меркам не может позволить себе жить роскошно.

– Да, мне тоже приходится вести частные уроки – так себя можно лучше обеспечить, чем просто работой в академии или в университете.

В Америке Вячеслав столкнулся и с проблемами семейного плана.

– Буквально через год после переезда от меня ушла семья – я остался совершенно один. Даже купил билет обратно в Беларусь. Но потом подумал: и что дальше? Быстренько вернуться домой, упасть на колени и попросить прощения? Я решил идти до конца. Позже встретил девушку, которую полюбил. Она тоже из Минска, но не имеет к теннису никакого отношения. В 48 лет у меня родилась дочка – сейчас ей шесть.  

Вячеслав Коников поработал в теннисе в разных ипостасях, за исключением работы в туре. Хотя предложения от американских и европейских игроков у него были. Однако новая семья и занятость в США не позволили перейти в профессиональный теннис.

– Счастлив ли я сейчас? Я наполовину был счастлив в Минске и наполовину счастлив здесь. В Беларуси я с радостью летел на работу и с грустью возвращался домой. Здесь же все наоборот – на работу я еду с неохотой.

***

За пять лет до отъезда в Америку судьба свела Коникова с маленькой Викторией Азаренко.

– Мама Вики работала во Дворце тенниса и видела, как я возился с другими детьми. Она просила меня, чтобы я занялся дочкой профессионально. Я не хотел забирать чужих воспитанников. Сказал: «Если ее тренер будет не против, готов заняться Викой».

Тогда с Викторией Азаренко занималась Валентина Ржаных.

– Эта тренер всегда работала с массой детей. И работала очень хорошо. Каждый год у нее кто-нибудь да выстреливал. Но вообще у меня такая позиция: женщина-тренер не может работать в большом теннисе. С детьми – да. Дальше – нет. Я не знаю женщин-тренеров, которые работают с состоявшимися спортсменами. И это не только в теннисе. Это не значит, что представительницы слабого пола не разбираются в спорте. Просто женщина – это все же мать. Главное для нее – семья.

Не могу сказать, увидел ли я потенциал в Вике сразу. Я не знаю ни одного тренера в мире, который сказал бы про девятилетнего ребенка, что он будет лучшим в мире. Если спец говорит такое, значит, у него проблемы с головой. Хотя скажу честно: я всегда уделял больше внимания именно тем ребятам, в которых я видел наибольший потенциал. Остальным я просто позволял тренироваться и показывать свое трудолюбие.

Вика была очень энергичным ребенком. Не просто в жизни, а в работе. Она меня постоянно заводила. Однажды Макс Мирный увидел, как у меня тренируется Вика, подошел и сказал: «Вот эта девочка будет в топ-10 мирового рейтинга. Сто процентов!» Спрашиваю: «Максим, откуда ты знаешь?» Он ответил правду: «Она у тебя вообще не отдыхает». Вика бегала за каждым мячом и старалась спасти каждый розыгрыш, не боясь получить травму.

Хотя проблем с маленькой звездочкой тоже хватало. Но тогда на помощь приходила Алла Азаренко – мама Вики.

– Главная проблема – Вике всегда было мало тенниса. Она постоянно хотела тренироваться – больше и больше. Я уверял, что нужно остановиться и перенести какой-то объем на следующее занятие. Но Вика все равно работала дальше. Грубо говоря: половину недельного плана Виктория готова была выполнять за день. Она хотела всего и сразу. И если что-то не получалось, происходил эмоциональный взрыв. Крики, удары мяча в фон, удары ракеткой. Но ее развитию это вообще не мешало. Таких игроков нужно чувствовать.

Сейчас мы знаем очень эмоциональную Викторию Азаренко. Впрочем, просто с годами девочка не поменялась.

– Вика никогда не опускала руки. Такой же она остается до сих пор. С Викой может работать только психологически сильный тренер. Ее нужно понимать. В первую очередь, Азаренко нужно помогать. Если ты не можешь ей помочь – не вмешивайся.

У Вики в детстве был один талант, который она сохранила до сих пор. Это ее трудолюбие. Если я ставил какую-то задачу, она всегда эту задачу усложняла. Если я говорил, что надо ударить по мячу 100 раз, Вика делала 150. Или вот простой пример. Перед турниром говорю: «Выход в полуфинал – это будет хорошо». Вика: «Нет, я хочу выиграть». Я: «Подожди. Но тут играют девочки, которые старше тебя». Но она уже думала только о победе. Разве это не талант? Я уверен, что Вика добилась бы выдающихся результатов в любом спорте, в любой сфере. Азаренко – сумасшедшая личность. И самое важное – она всегда была благодарна тем, кто ее окружает. Ни к кому у нее не было пренебрежения. Бескультурье, слабохарактерность, капризность – это все не про нее. Капризные и гордые дети никогда не добились бы результата.

Летом Виктория занималась со своим тренером на кортах Дворца тенниса. Зимой – на специальной базе в деревне Тарасово.

– Некоторые моменты остались у меня в памяти на всю жизнь. Как-то зимой мы вместе добирались на тренировку на машине. Машина сломалась – пришлось идти пешком. А сугробы высотой выше нее! И мне на руках приходилось нести ее до кортов. Вика постоянно сталкивалась с трудностями, которые делали ее только сильнее. И она совершенствуется. Азаренко всего 26, но по знаниям Вике смело можно давать в два раза больше. Мне иногда со своими сверстниками не о чем поговорить. С Викой же мы всегда находим общие темы.

В детстве тренер почти не хвалил Викторию. И, наверное, юную спортсменку это только закаляло.

– Она привыкла жить без лишних нахваливаний и принимала это. Спортсмен занимается своим делом. Какие похвальбы могут быть? Если ребенок почистил зубы, его нужно называть молодцом? Это неправильно. С теннисом точно так же. Это образ жизни. Я мог сказать ей «молодец» после победы на турнире – и только. От меня это действительно была награда.

Тогда тренер если и верил, то уж точно не предполагал, что через какой-то десяток лет его подопечная дважды выиграет турнир Большого Шлема, Олимпийские игры и станет первой в мировом рейтинге.

– Постоянно слежу за ее выступлениями. И радуюсь каждой победе. Конечно, Олимпийское «золото» – это что-то особенное в жизни теннисиста. Если на выигрыш титула Большого Шлема у тебя есть больше 30 попыток за 8 лет, то за такой же срок у тебя всего две возможности выиграть Олимпиаду. В 2012-м Вика с Максимом победили в уникальном турнире. Большой Шлем забудется, Олимпиада – никогда. Для Виктории победа в Лондоне была очень эмоциональной. 

В последние годы в карьере Виктории что-то сломалось. Частые травмы, поражения на турнирах, неурядицы в личной жизни – все это серьезно ударило по позициям теннисистки.

– Проблемы – это очень сложно для любого человека. Для мужчины, для юниора, для девушки. Но я уверен, что Вика вернется. Такой она человек. Запомните мои слова: Азаренко снова будет номер один. И в это должны верить все белорусы. Таких теннисисток, как Виктория, было очень мало. Она сделала шаг назад, но потом сделает два вперед. Это точно!

Противостояние Виктории и Серены Уильямс уже стало классическим и лучшим в женском теннисе.

– Серена – это машина. Первых номеров было много, но помнят далеко не всех. Серена же зашла на пьедестал надолго – и ее будут помнить на протяжение всей истории тенниса.

Я разговаривал с Викой о Серене. Сказал ей: «Ты обязана опередить Уильямс до ее ухода». Вика готова. У Азаренко в команде сейчас есть человек, который знает американку и ее систему подготовки. Теперь Вике надо правильно спланировать работу. К Серене нужно быть готовой во всех планах – и в физическом, и в психологическом. И, естественно, к матчам с ней нельзя подходить с травмами – только стопроцентная готовность. В то же время, опередить Серену – это не главная цель теннисистки Азаренко. Прямо сейчас Виктория просто хочет вернуть свои победы.

Сейчас Коников гораздо реже общается с Азаренко. В первую очередь, из-за ее занятости в WTA-туре.

– Раза три-четыре в год мы переписываемся – поздравляем друг друга с праздниками. Плюс она меня всегда приглашает на американские турниры.

***

Несмотря на долгую разлуку с родиной, Вячеслав Коников следит за развитием тенниса в Беларуси.

– Теннис у нас развивается правильно – так, как и должен. Если в Беларуси хотят большего, значит, нужно больше работать. Просто работать. Сейчас в Беларуси отличнейшие условия для развития тенниса. Когда я работал в Минске, подобного не было. Мы всю жизнь мечтали о должной инфраструктуре. Повторюсь: сейчас теннис в Беларуси хороший. Упадка точно нет.

Хотя, разумеется, только в Беларуси научиться теннису невозможно. В Минске можно тренироваться, но на соревнования, а лучше еще и на тренировочные сборы, необходимо выезжать за границу. Неважно, Испания это будет, США или Британия. Теннис – международный вид спорта. И играть в него нужно не только в Беларуси.

Конечно, далеко не каждый родитель может позволить себе отдать ребенка в этот вид спорта. Средствами нужно обладать достаточно большими. Обувь меняется почти каждый месяц, закупить ракетки, приобрести струны–тоже траты. Да и цены в Беларуси, слышал, уже потихоньку сравниваются с американскими. Естественно, непросто. И ведь я не внес в список сборы и турниры. В год на маленького теннисиста уйдет несколько десятков тысяч долларов.

В белорусском теннисе отличные традиции. И заложили их не Вика Азаренко и не Макс Мирный: Наташа Зверева сделала в свое время прорыв и прорубила окно в Европу. И Зверевой было гораздо тяжелее, чем ее последователям. Но она смогла. Не было бы Натальи – не было бы Азаренко с Мирным. Практически гарантированно! Хочется верить, что талантливые юниоры продолжат появляться. И теннис в Беларуси будет жить. 

Кто сделал Викторию Азаренко

Фото: из личного архива Вячеслава Коникова, instagram.com