Как попасть в Париж и сбежать от попрошаек
Секрет вежливости французов, краткий путеводитель по одному холму, инструкция по обходу негров-попрошаек и просто очень короткий текст перед репортажем с чемпионского матча ПСЖ.
Брюссельская капуста.
Лист второй.
Вот ведь какая ирония судьбы: я с таким трудом и нервами искал автобус, а он, паршивец такой, отправился только в 19:47, хотя должен был в 18:05. Немного вымотанный, я смог уснуть в автобусе даже несмотря на порой сильную тряску и жутко чавкающего поляка за спиной.
В Париже я оказался незадолго до полуночи. Первое, что я увидел – Эйфелева башня. Точнее, её краешек. Что ж, неплохо для первой минуты в Париже.
Первоочередная задача? Успеть в метро. По слухам, метро закрывается в полночь, так что у меня было минут 20 на поиски. К счастью, автобус остановился поблизости от станции. По указателям я без особых проблем добрался к метро, а вот дальше стало сложнее.
Французским, как я уже упоминал, я совершенно не владею. Если верить Джеральду и тысяче путеводителей, французы не очень жалуют английский язык. Более того, они куда охотнее помогут человеку, который пытается говорить по-французски, нежели человеку, который великолепно говорит на английском.
Янка подбросила мне не только карту Парижа, но и небольшой разговорник. Вооружившись им, я отправился к окошку справочной информации.
- Бонжур! Жё сюи зэтранже, - поглядывал я в телефон, - эдэ муа, а аривэ а лётэль… [Здравствуйте! Я приезжий, помогите добраться до отеля].
Я протянул листок с адресом отеля. Молодой француз заулыбался и спросил:
- А по-английски понимаете?
- Ага.
Он снова заулыбался и полез к компьютеру. Через минуту вынырнул обратно и протянул мне карту.
- Мы здесь, - обвёл он станцию кружочком. – Вам надо сюда, - он ткнул пальцем в кружочек на противоположной части Парижа. – А вот это – пересадка. Здесь вам надо будет перейти на другую ветку, а потом уже ехать до станции «Жорес».
- Мерси боку! – поблагодарил я и отправился покупать билет.
Права была Янка: французы очень дружелюбны, когда пытаешься говорить на французском.
Через минут тридцать я стоял на улице и пытался найти хоть какой-то ориентир, например, номер дома или название улицы. Хостел очень близко, но где же он?
Пока я стоял и тупил, держа в руках карту, ко мне подошли три девчонки и заговорили на французском, явно предлагая помощь. Я молча протянул листок с адресом и они снова затараторили. По-французски не понимал я, по-английски – они.
Девушки начали советовать мне такси и уже почти вызвали его. Но, блин, зачем мне такси, если я знаю, что хостел где-то в трёх шагах?
К счастью, до такси так и не дошло. Одна из девчонок, самая бойкая, достала телефон и включила онлайн-переводчик. В этот момент они начали спорить о моей национальности. Я с интересом слушал перебор знакомых слов, но спрашивать меня не пытались. В итоге, они сошлись на том, что я… испанец!
Надо же. В Мадриде меня приняли за француза, в Париже – за испанца.
Я улыбнулся и сообщил девчонкам, что я говорю по-русски. В онлайн-переводчике тут же поменяли язык и я прочёл фразу: «закажите такси». Я заулыбался и поблагодарил их за помощь. Собственно, они не помогли, но само желание помочь абсолютно незнакомому человеку было очень приятно.
А ориентир я всё-таки нашёл. На расстоянии в пять метров друг от друга стояли две карты Парижа с подробной картой данного района. Благодаря этим картам я смог вычислить нужное направление, а там уж совсем дело техники.
Я зашёл в номер и сразу же лёг спать. Спалось с переменным успехом. Мешали то сирены, периодически завывающие под окном (тот ещё райончик!), то невероятным образом храпящий китаец. Нет, правда, я впервые видел, чтобы человек храпел не ритмично, а какими-то невероятными переливами, в разной тональности и с различным темпом.
Но это всё ерунда. В конце концов, я в Париже, а это уже само по себе круто.
***
Под утро пришёл ещё один сосед. Тогда же я и познакомился с ними. Китайца звали Эрик Ву и он был гражданином Новой Зеландии, а другой сосед оказался чилийцем по имени Антонио. Мы скоренько обменялись любезностями, монетами и купюрами.
Антонио отказывался брать купюру в 10 тысяч белорусских рублей, говоря, что это слишком много. Тогда я объяснил ему, что это примерно пол-доллара. Антонио хмыкнул и сказал, что мы там в Беларуси все миллионеры. Шарит!
Из номера я выбрался только около полудня. И сразу же отправился к базилике Сакре-Кёр. Не знаю, почему я выбрал именно её. Базилику я увидел сразу же, как вышел из метро. Да и сложно её не заметить, учитывая довольно высокий купол и холм, на котором она находится.
К базилике можно подняться по 8-образной лестнице. То есть, это вроде бы и одна лестница, но она идёт в форме восьмёрки, разделяясь на две лестницы поменьше. На лестнице стояли какие-то африканцы (не расизм), которые чуть натужно смеялись, кричали «Хакуна Матата» и старались всем повязать какую-то нитку.
Мне тоже попытались. Я принялся отказываться, но они очень упорно настаивали.
- Смотри, тут все с ними ходят! – сказал один из троицы негров (не расизм) и показал куда-то неопределённо в сторону.
- И сколько это стоит? – спросил я.
- Нисколько! Это бесплатно!
- Я не буду за это платить, - предупредил я.
- Расслабься! Откуда ты? Из Беларуси? А мы из Африки! – я же говорю, это не расизм, они сами так говорят.
Ну, ладненько. Разумеется, после этого они потребовали с меня деньги. Мнимая доброжелательность моментально сменилась агрессией. Пройти вперёд они мне не давали.
- Все так ходят! Все платят! Ты сколько дней в Париже уже?
- Пока, ребята, - сказал я и развернулся, чтобы обойти негров по другой дуге «восьмёрки».
- Эй, ну хоть нитку верни!
Надо же, какая строгая у них там отчётность. Ладно, забирайте. Негр угрюмо сопел, срезая с запястья разноцветную нитку.
К Сакре-Кёр я поднялся с другой стороны. И оказалось, что с холма Монмартр открывается неплохой вид на Париж! А ещё возле Сакре-Кёр в эти дни проходила какая-то ярмарка. Продукцию давали дегустировать, так что я не без удовольствия отведал местных яств, ценники которых начинались от 50 евро.
После ярмарки я отправился куда глаза глядят и набрёл на магазинчик с сырами. Ух ты, бри за один евро! Чуть позже я купил ещё и килограмм черешни за 4 евро. И это в мае. Если сезон клубники для себя я открыл в Брюсселе, то сезон черешни – в Париже. Чёрт, это звучит как серьёзное достижение.
Когда на часах было почти 18:00, я решил отправиться обратно в хостел, чтобы оставить там вещи и двинуться к стадиону Парк де Пренс. В этот день был матч между ПСЖ и «Реймсом». И я, разумеется, никак не мог его пропустить.
