«Нант» вывел из обращения 9-й номер Салы. Очень зря
Эту традицию надо прекращать.
Представьте, что какой-нибудь 7-летний английский мальчик смотрит финал Лиги чемпионов, а там Стивен Джеррард кивком головы начинает великий камбэк. После этого он приходит в академию «Ливерпуля» и мечтает стать Стиви Джи: тоже надеть футболку с восьмеркой, делать гениальные кроссы, убиваться в подкатах и гениально забивать пенальти (шутки про падение не будет, сорри). Только наступает конец карьеры Джеррарда, а какой-нибудь сердобольный работник клуба придумывает красивый, но бесполезный жест: изъять номер. И все – мечты мальчика частично рушатся, потому что по чьей-то дурости восьмерку ему не надеть и не превзойти под ней легенду.
Повезло, что в «Ливерпуле» сердобольного деятеля не нашлось, а под восьмым номером Джеррарда уже бегает Наби Кейта. Неужели кто-то против? Конечно, нет. Главное, чтобы Кейта был в порядке и приносил пользу, а «Ливерпуль» впервые за 30 лет стал чемпионом. В том же «Наполи» такое невозможно: десятка закреплена за Марадоной, хотя тот же Марек Гамшик точно заслуживал надеть футболку с великим номером. Здесь тоже нужен баланс: легендарную цифру не обязательно отдавать первому проходимцу, но если есть достойный, почему нет? По этой логике десятку в «Барселоне» вполне могли закрепить за Ривалдо или Роналдиньо, а Месси она бы не досталась. Какая-то бюрократия, от которой проигрывает футбол.
К счастью, в Испании этого маразма нет: в заявке можно использовать 25 первых номеров, а закреплять ни за кем ничего нельзя. Клубы нормально живут с этим – ни чьи чувства не задеты. Как бы смешно это ни звучало, но легендарный номер накладывает дополнительную ответственность: вроде бы семерка в «Реале» навечно вросла в спину Рауля, но потом она досталась Роналду и стала еще легендарнее.
Случай Салы – конечно, совсем другой. Номера часто закрепляют не только за легендами, но и посмертно. Самое спорное здесь – хотел бы сам человек такую почесть? В 2014 году, когда умер Федор Черенков, десятку в «Спартаке» тоже хотели вывести из обращения. Я видел Черенкова полтора раза, но даже за это время понял, что он был очень скромным и не любил внимание. Уверен, что если бы он при жизни услышал эту идею, точно бы ее не оценил. И, кстати, почему только Черенков? А как же четверка Цымбаларя? Или 11-й номер Тихонова и 9-й – Титова?
Есть куча других способов увековечить имя – назвать трибуну и поставить памятник. А еще лучше – рассказывать в своей академии про великого футболиста: чтобы дети знали, что 10-й номер в «Спартаке» – это Федор Черенков, а не Иван Саенко. Не знаю, кто пострадал от того, что под десяткой лучшим легионером в истории клуба стал Квинси Промес.
У ЦСКА 16-й номер закреплен за Сергеем Перхуном – вратарем, который роскошно провел полсезона и погиб после столкновения с Будуном Будуновым из «Анжи». Фанаты иногда вывешивают баннер с его свитером и номером, но неужели не лучше, если бы под ним кто-то играл, знал об этом и помогал чаще вспоминать талантливого вратаря? Это же касается и Салы – неужели не лучше закрепить снизу под номером фамилию аргентинца, отдать такую футболку какому-нибудь другому талантливому форварду, а все голы посвящать Сале? Ведь жизнь продолжается, а под девяткой должны играть новые и новые люди. Нельзя скорбеть по ушедшим всю жизнь и прятать от мира их номера – намного важнее людей просто не забывать.
Фото: REUTERS/Raj Mehta-USA TODAY Sports; Gettyimages.ru/Gregory Shamus; globallookpress.com/Dmitry Golubovich/Global Look Press
Автор: Глеб Чернявский
